— Я уж точно не виноват. — Чарли прекратил бродить по комнате и ненадолго остановился напротив тролля — от этого мистер Бэрри еще больше занервничал, и мальчик поспешил отойти в сторону. — Я хоть что-то придумал и предложил! Может, у тебя есть мысли получше?
— Нужно бежать. Ни папа, ни пугала ждать не станут, — медленно и рассудительно проговорил Томми очевидную для всех истину, а затем чуть замялся и добавил: — И твоя Саша тоже.
Он все никак не мог привыкнуть, что Чарли вовсе не Чарли. Точнее, не только Чарли. Поэтому Томми продолжал вести себя с другом как прежде. Так им обоим было проще, но иногда все же возникала неловкость — из-за двусмысленности. А следом тут же всплывало чувство обиды из-за того, что лучший друг мог так долго его обманывать и притворяться, пусть даже у него и были на то причины.
— Здорово! Просто великолепно! — издевательски захлопал в ладоши приятель. — А то я сам ничего не понимаю! Я не знаю, где твоя мама откопала это чучело, но хочу напомнить, что оно нам с самого утра шагу ступить не дает!
Тролль скрипнул зубами: оскорбление пришлось ему не по душе.
— Он один, а нас двое, — высказал очередную простую до гениальности мысль Томми. При этом он зло погрозил кулаком их тюремщику.
Тролль недовольно заерзал — подобная наглость (обсуждение своего побега при нем, да еще и угрозы) совершенно сбила его с толку.
— Значит, ты его отвлечешь, а я сбегу, — поддержал друга Чарли. — Пока все на ужине, я успею освободить Сашу, а потом вернусь за тобой, и тогда мы…
— Нет, — категорически заявил Томми. — Все-таки идти нужно мне. А ты будешь отвлекать этого.
— Это еще с какой стати? — возмутился приятель. — План мой, а действовать тебе?! Тем более мне нужнее — мы же уже все обсудили!
— И когда это план стал твоим?! — У Томми даже в горле пересохло от обиды — на ходу подметки срезают! — Вот уж нет, это я проберусь на чердак и выпущу из зеркала папу, а он нам поможет: и с пугалами, и с твоей Сашей.
Озвучивая свою идею, Томми даже не представлял, каким образом он сумеет вызволить отца и как тот им умудрится помочь. Должно быть, надеялся, что там, на чердаке, будет виднее.
Мальчишки вели себя так, будто находящийся в комнате тролль ничего не слышал или не понимал ни слова. А между тем тот вовсе не собирался прикидываться глухим — он злобно косился на заговорщиков, не очень понимая, зачем они все это обсуждают, — должно быть, только чтобы его позлить…
— Если он тебя поймает во время побега, то просто сожрет, — кивнул, указывая на тролля, Томми. Бэрри что-то глухо пробурчал, явно соглашаясь.
— А тебя что — нет?
— Меня — нет. Мама за это с него шкуру спустит.
Тролль изобразил задумчивость.
— Ну, может быть, — нехотя согласился Чарли, с подозрением посмотрев на чудовище. — Выходит, действительно бежать нужно тебе. А мне — отвлекать. Только обещай, что первым делом спасешь Сашу.
— Договорились, — сразу же согласился Томми.
Тролль Бэрри яростно зачесался — он в недоумении переводил взгляд с одного мальчишки на другого: и кто же из них хочет сейчас удрать? Вроде бы тот, который наглый и громкий. Хотя они ведь оба — наглые и громкие.
— Будь наготове, — прошептал Томми и, спустившись с кровати на пол, сделал несколько шагов в сторону их тюремщика и вдруг резко бросился к окну.
Мистер Бэрри встрепенулся и предостерегающе заворчал. Несносный мальчишка никак на его предупреждение не отреагировал — он уже отодвинул щеколду. Казалось, еще немного — и Томми выскочит из окна, даром что комната находилась на втором этаже Крик-Холла.
И тролль не выдержал — он рванулся из своего угла, в три шага преодолев комнату, и потянулся к мальчишке, чтобы схватить его. Но тот неожиданно ловко увернулся, проскочив у монстра между широко расставленными ногами. Краем глаза Томми успел заметить, что Чарли в комнате уже не было. Их план сработал! Тролль так и не понял, что весь спор был разыгран специально для него, а бежать должен был именно Чарли!
Мистер Бэрри недоуменно обернулся и яростно зачесал лодыжку. Он увидел, что количество пленников уменьшилось. Добродушия это наблюдение ему совсем не прибавило. К тому же и второй мальчишка уже несся к распахнутой настежь двери.
За спиной Томми раздался тяжелый грохот падающего гардероба — тролль неловко зацепил его плечом — и следом грозное звериное рычание. Похоже, потерявшему все свое терпение, человеческий облик и остатки разума мистеру Бэрри было теперь плевать на то, чей там Томми сын.
Мальчику оставалось только бежать. Бежать со всех ног…
Медленно сплетающиеся языки пламени горели.
Ковен сказал свое слово.
Луна, осторожно выглядывающая из-за тучи, стала свидетельницей того, как замкнулась Крестовина Линар. Пять лент, сплетенных из лунного света, обвили волосы пяти женщин из семьи Кэндл. Джина, три ее дочери и дочь средней из них стали единым целым.
Скарлетт Тэтч была стреножена — Корделия Кэндл пришила ее к стулу и стянула руки и ноги ее же вечерним платьем.
Виктор лихорадочно искал выход из создавшегося положения и не находил. Он пытался разглядеть хотя бы тень поддержки в глазах Петровски, но те активно делали вид, будто их интересуют исключительно собственные ногти — чертовы фокусники явно знали, что будет дальше: вот-вот должны были подать главное «блюдо» вечера — то, над чем Корделия Кэндл в действительности корпела на своей кухне.
— Кое-кому из присутствующих, — начала новая Верховная ведьма ковена, — известно об особом приглашении на наш праздник. — Она выдержала томительную паузу, позволив гостям мрачно переглянуться друг с другом. — Самое почетное место отведено тому, кто живет среди нас, ест нашу еду, спит в нашем доме… Древний Дух. Человек в зеленом!
— Канун для Иерарха Оного Имени, — громким шепотом проговорили ведьмы и колдуны. Все лица повернулись к Виктору.
«Ну, вот и моя очередь…» — Виктор поежился, ему стало крайне мерзко, будто каждый из присутствующих его вдруг облизал.
— Канун для Иерарха Оного Имени, — повторила Корделия.
Виктор вдруг почувствовал, как Эвер Ив внутри него самодовольно и коварно усмехнулся.
— Века прошли с тех пор, как Дух лишился тела, — продолжила рыжая ведьма. — На него велась охота. Лучшие из наших предков пытались заставить его служить себе. Но однажды так вышло… — она покосилась на собственную мать, — что Дух занял тело моего сына. Он был пленен, но по-прежнему бесконтролен. Мой сын должен был взрастить в себе Иеронима, стать ему оболочкой. Ведьма Корделия из ветви Кэндл ковена Тэтч не могла подчинить Человека в зеленом. Даже Корделия — средоточие Триединой Линии — не справилась бы. Но Корделия Кэндл — сердцевина Крестовины Линар — одолеет его и заставит служить всем нам. Если бы наша бывшая госпожа Скарлетт Тэтч была склонна хотя бы иногда прислушиваться к голосу разума, она бы поняла, насколько важное для ковена событие должно сегодня произойти. Час настал. Человек в зеленом готов стать собой по-настоящему. Он спал в теле моего сына многие годы. Пока я не пробудила его, напомнив ему, кто он.
И тут Виктор понял. Ответ на загадку, что мучила его все это время, был так близко. Самая первая тайна, с которой началась для него эта история, раскрылась. Именно мама написала то письмо. Бетти Сайзмор — это Корделия Кэндл, а письмо — всего лишь уловка, чтобы его заманить. Она позвала его. Но не своего сына Виктора. Для нее он служил всего лишь подобием транспорта вроде таксомотора, на котором к шабашу должен был явиться в Крик-Холл мистер Эвер Ив. «Некто по имени “Иероним”…» — она написала в письме, и именно тогда Эвер Ив проснулся от своего более чем двадцатилетнего сна.
Корделия тем временем продолжала:
— И теперь Иерарх Оного Имени, известный также как Человек в зеленом, станет служить Крестовине Линар, станет служить ковену Кэндл. Мегана! — Ведьма повернулась к старшей сестре. — Пора!
Мегана вытащила из шляпы булавку — тонкую деревянную иглу — и швырнула ее на стол. В тот же миг со скрипом и скрежетом игла начала увеличиваться и в какой-то момент прямо на глазах у собравшихся превратилась в старую резную раму, всего за мгновение затянувшуюся ветхим холстом. На картине была изображена «гостевая» комната, в которой томился Иарран Ри. Сам пленник тоже там присутствовал — он наполовину врос в пробившее стену белоснежное дерево. Рядом на полу лежали две едва заметные фигурки — в одной из них Виктор с содроганием узнал себя.
Средняя ведьма Кэндл вскинула руку — и рама треснула. Подняв бокал, Корделия вылила на холст искрящуюся зеленую жидкость. Тут же послышалось шипение — это отвратительно пузырилась краска на картине. Холст стал похож на размалеванную молочную пленку, и тут прямо из него, будто из болота, начал кто-то выбираться. Сперва показались острия — зубцы короны, за ними и голова…
Виктор вздрогнул: она освобождала Иаррана Ри!
Спустя несколько мгновений на стол, опираясь на раму картины, как на края люка, полностью вылезла сгорбленная фигура. Вросшую в череп корону и плечи покрывали потеки масляной краски. Багровые волосы слиплись. Глаза Железного Короля незряче глядели прямо перед собой. В руке у него что-то блеснуло. Виктор ни за что не забыл бы этот нож. Тот самый кривой ржавый клинок, который Иарран Ри извлек из-под своей кожи. Нож, убивший Виктора.
Иарран Ри спустился со стола на землю.
— То, что соединит разорванное! — провозгласила Корделия Кэндл. — То, что сошьет лоскуты воедино. То, что вернет потерянное. Иарран Ри, Железный Король, — палач для Потаенных Вещей! И вы, Потаенные Вещи, — ведьма обращалась к кому-то, оборачиваясь кругом. — Добро пожаловать на Осенний Шабаш!
Из тьмы выступили фигуры. Нестройной походкой они приблизились к столу. Общим у всех явившихся были понуро опущенные плечи и пустые взгляды. Остановились те, кого Корделия Кэндл называла Потаенными Вещами, в двух шагах от стола.
— Мисс Юджиния Хэтти! — начала новая Верховная ведьма ковена. — Она же Шляпа!