Вороной, она представляла ирландскую богиню войны своей покровительницей, и сейчас, в момент отчаяния, ведьма Кроу понадеялась, что та вспомнит о ней, защитит. — Великая королева ворон! Помоги мне! Обрушь войну на меня! Обрушь войну на меня! Обрушь войну на меня! Морриган!
Клара запрокинула голову и с мольбой впилась взглядом в ночное небо. Мгновения утекали, но ничего не происходило. Морриган не пришла. Вероятно, ей просто не было дела до жалкой ведьмы, которая даже не является ирландкой.
Клара Кроу в отчаянии сжала кулаки — она так надеялась на эту книгу, искренне веря в то, что ей рассказывал о ней дедушка: в то, что это не просто старый исторический том с потертым переплетом. По его словам, «История основания королевства Шотландского. Правда-Полуправда-Вымысел» представляла собой ведьмовской артефакт, созданный еще во времена гоблинских войн. Дедушка говорил, что эта книга досталась ему от его деда, а тот получил ее от одного из гоблинских королей с острова Мэн, который, в свою очередь, клялся, будто заключил в нее один из снов самой Морриган. Клара никогда не расставалась с этой книгой. Ни мать, ни банковские агенты не смогли ее забрать. Дедушка уверял, будто в этом крошечном обрывке истории кроется великая сила, но теперь Клара убедилась, что грош цена его сказочкам, ведь в самый трудный момент вся эта «великая сила» обернулась ничем.
Клара Кроу, как и прежде, стояла, нелепо закрывая дочь от тех, кто пытался ее забрать. Никто так и не пришел на помощь, а ответом на ее наивные призывы стал лишь раздавшийся над головой злорадный смех.
Внезапно прозвучала резкая, отрывистая команда, и Серые единым жестом вскинули колдовские веретёна. Еще одна команда — и солдаты ковена начали что-то громко выкрикивать. В тот же миг порывы злобного ветра ударили в стены Гаррет-Кроу. Ветер лишь краешком задел Клару, но он был такой силы, что ей показалось, будто оторвало руку, — и тем не менее она поняла, что это всего лишь нечто вроде предупредительного залпа.
Стена дома за спиной ведьмы начала стремительно зарастать плющом, и вскоре входная дверь полностью под ним исчезла. Зеленые лозы потянулись во все стороны, на них распустились листья. Гаррет-Кроу защищался от чужого колдовства…
Из строя парящих у второго этажа Серых вылетел старик с серебряными бакенбардами. От простых солдат ковена его отличали наброшенный на одно плечо багровый плащ и алые перчатки.
— Враний дом! — воскликнул он, глядя на особняк. — Я помню это место. Именно здесь эссекские ведьмы и колдуны дали бой клану Ратте! Я был здесь на стыке веков, мы бились с кайзеровскими ведьмами и одолели их всех! Где-то на этом пустыре все еще ржавеют обломки цеппелина, на котором они прилетели!
Клара глядела на него, задрав голову. Старик опустил взгляд и уставился на нее. Его губы расползлись в улыбке.
— Я узнаю тебя, девочка! Ты совсем не изменилась, хоть и прошло столько лет! Вряд ли ты меня помнишь…
— Фердинанд Фирч! — воскликнула Клара. Она узнала его. — Это вы сбили их цеппелин!
Старик кивнул.
— Клара, дочь Софии, Верховной ведьмы ковена Кроу… Ты не сражалась вместе с нами… Мадам Кроу заперла тебя — она не хотела рисковать дочерью, ведь так надеялась на Триединую Линию…
«Надеялась, да, — с ненавистью подумала Клара. — Так надеялась, что разорвала кровные узы между мной и моей дочерью, предпочтя будущему своей семьи запереть заклятого врага, Джину Кэндл…»
Фирч втянул носом воздух и покачал головой.
— Я чую. Софии Кроу больше нет в живых. От великого рода ничего не осталось, кроме… кроме… мадам Кроу… — Он дернул головой, словно вспомнил, зачем сюда прилетел. — Сдавайтесь, мадам Кроу! Не дайте вашему роду угаснуть сегодня!
Клара стиснула зубы. Она глянула на застывших неподалеку Серых: их лица были напряжены, а концы веретен в руках алели, будто их накалили на жаровнях. Клара подняла взгляд — солдаты ковена, сидящие на метлах, направляли свои веретёна на нее.
— Вы хотите, чтобы я сдалась?! — воскликнула она. — Корделия убьет меня!
— Вы нам не нужны, мадам Кроу! Нам нужна лишь ваша… — Фирч снова принюхался, — ваша спутница. Неуместно было бы называть ее вашей дочерью, ведь она вам больше не дочь!
— Она моя дочь! — закричала Клара. — И всегда была ею! Я не отдам ее вам! Не позволю принести ее в жертву!
Фирч склонил голову — очевидно, он и не ждал другого ответа.
— Что ж, тогда прошу простить, мадам! Карливерелл!
Как только прозвучал приказ, все Серые ударили одновременно. Веретёна заплясали стремительные танцы, и с них сорвались овеществленные заклятия.
Клара дернула рукой — и валявшийся в грязи пустыря перед домом мусор взмыл в воздух. Трухлявые чемоданы, колеса со сломанными спицами, погнутые фонарные столбы — все это приняло на себя удар, разлетаясь в щепки, оплавляясь, превращаясь в пыль.
Серые не прекращали бить. Они двигались лаконично и четко: делали шаг, выпад веретеном, еще один шаг и новый выпад. Те, что сидели на метлах, наносили удары сверху, пытаясь достать Клару и разбивая возникающие между ней и ними гнилые ящики, расколотые горшки и ржавые птичьи клетки.
Кругом гремели взрывы и на куски разлетался пустырный мусор…
— Аверден! — крикнул Фирч, и его солдаты на метлах изменили тактику. В то время как пешие Серые, приближаясь к Кларе и замершей рядом Саше, продолжали атаковать, они принялись разметывать в стороны защищающий ее старый хлам.
Заклятия подступающих по пустырю солдат ковена начали достигать цели. Земля у ног загнанной женщины вспенилась, разлетаясь комьями во все стороны. Клара пятилась. Ей повезло, что нападавшие по-прежнему не желали ее убивать — Корделия велела взять Сашу живой, а Фирч, видимо, решил притащить ведьме Кэндл и ее похитительницу.
И все же она ошибалась: Клара Кроу им была без надобности. Сам Фирч в какой-то момент доказал это. Он сделал волнистый жест рукой — и с тонкой алой перчатки сорвалось рыжее пламя, старый колдун тут же подхватил его веретеном, заплел и, сделав выпад, направил огонь в прореху между летающими вокруг Клары Кроу чемоданами и прочим мусором.
Струя пламени с ревом, будто по трубе, устремилась к ведьме.
Клара успела заметить это в самый последний момент и дернула пальцем — две взметнувшиеся в воздух перед ее головой ржавые клетки приняли на себя часть пламени, но все остальное прошло сквозь прутья.
Ведьму отшвырнуло к двери. Чудовищный жар обдал ей лицо и руки, обуглил волосы и ресницы. Если бы мать все детство не учила ее, как не гореть в костре (София Кроу из-за свойственной ей паранойи опасалась возвращения инквизиции и охотников на ведьм), сейчас от Клары остался бы лишь пепел.
Окутанная черным дымным облаком ведьма Кроу спиной прислонилась к двери — плющ возмущенно зашелестел. Саша замерла рядом — к счастью, ее не задело, — удар предводителя Серых был точен и меток. Защищавший Клару хлам безжизненными грудами свалился в грязь.
Она уставилась на солдат ковена, которые были уже в нескольких шагах от нее. Вот они вскидывают свои веретёна и…
— Карам! — раздался сверху приказ, и Серые застыли, нацелив свое колдовское оружие в голову Клары.
— Мадам Кроу! — воскликнул Фирч. — Вам не выстоять! Вы одна! Нас дюжина! Заклинаю вас, отойдите в сторону! Я не хочу вас убивать, но, если придется, сделаю то, что должен!
— Я не отдам дочь!
— Вы не спасете ее, и род Кроу, которому я когда-то служил, погибнет с вами! Не заставляйте меня прерывать его!
— Будьте вы прокляты! — истошно закричала Клара. — Будьте вы все прокляты!
Фирч покачал головой.
— Я слышал… до меня доходили слухи, что вы сошли с ума, мадам. Теперь я вижу: это правда. Вас поглотило безумие. А это значит, что Кроу больше нет. Прощайте, мадам Кроу. — Лицо старика будто заплыло воском — любые проблески жалости исчезли из его глаз, и он отдал приказ убить: — Мортерри!
Клара рассмеялась.
«Безумие? Что ж, он прав — это и правда безумие… а я… я умею быть безумной…»
«Мадам Кроу» затряслась, вонзила пальцы в волосы и вдруг стала напоминать себя прежнюю — городскую сумасшедшую Ворону. Она пронзительно закаркала. Тут же послышался многоголосый ответ. Десятки черных птиц, вылетев из чердака Гаррет-Кроу, устремились на зов. Смоляным вихрем они облетели дом и набросились на тех Серых, что сидели на метлах. Солдаты ковена вскинули веретёна, защищаясь.
Половина стаи ринулась вниз и устремилась к Саше. Девушка не сопротивлялась и всего за мгновение оказалась полностью накрыта чернооперенным плащом.
Дочь была в относительной безопасности, и, убедившись в этом, Клара подняла руки и сжала кулаки перед собой, а затем резко дернула ими, будто управляя рулем автомобиля, совершающего крутой вираж.
Стоявший неподалеку «Змей» ожил, заревел и ринулся на стоявших рядом Серых, разбрасывая их в стороны. Его капот, радиатор и кузов покрылись кровавыми брызгами: колеса раздавили череп одного из нападавших, двое других лежали в грязи, безвольно раскинув конечности.
Отбившись от ворон, четверо всадников на метлах ринулись на обезумевший автомобиль, поливая его огнем и выращивая под колесами железный терновник.
Фирча объяла пламенная сеть, и пытавшиеся достать его клювами и когтями вороны попадали на землю обугленными тушками. Предводитель Серых сорвал с руки перчатку. Все пять его ногтей в тот же миг вылезли из пальцев и, свернувшись в полете в острые когтяные иглы, устремились к Кларе.
Ведьма попыталась увернуться, но часть ногтей-игл достигла цели и впилась ей в лицо: две прошили насквозь щеку, еще одна вонзилась в нос, другая — в губу. Крича от боли, Клара вырвала из лица мерзкие занозы, а затем призвала одну из метел, валявшихся на пустыре. Вскочив на нее, она оттолкнулась от земли и взмыла в воздух.
Внизу бесновался «Змей», злобно сверкая круглыми фарами и расшвыривая из-под колес грязь и части тел. Но Клара этого не видела: она неслась на одного из солдат ковена. Тот сделал выпад — и с веретена сорвалось заклятие.