Старик еще раз провернул голову. Теперь на Виктора глядел ребенок — мальчик с гладкой розовой кожей и полными несказанного удивления глазами. Ребенок обратил взор на Уика и скрестил пальцы на обеих руках, как делают дети, когда хотят, чтобы их клятва не считалась. Свеча начал стремительно плавиться, тая и исчезая в неистово затрещавшем пламени. Бедняга Уик выгорел за какие-то пару секунд, залив весь пол горячим воском.
Свеча погас.
Виктор вскрикнул.
Комната погрузилась во тьму.
Виктор почувствовал, как кто-то очень сильный схватил его за жилетку и оторвал от пола. А затем его швырнули. В следующий миг последовал страшной силы удар, и, пробив стеклянный циферблат, Виктор вылетел на улицу и с криком понесся к каменной мостовой.
Почувствовать боль и осознать собственную гибель Виктор Кэндл не успел. Признаться, он вообще редко что успевал в этой жизни…
…Под чьей-то ногой хрустнул стеклянный осколок, и возле лежащего на мостовой изуродованного тела появилась темная человеческая фигура, похожая на комок застывшей смолы. Подошедший укоризненно посмотрел на то, что осталось от Виктора:
— Ты все сделал правильно, друг. Хоть и не понял замысла. Полежи пока здесь — я все закончу и вернусь за тобой. — Он направился к Глухой башне и, не дойдя до нее пару шагов, обернулся. — Если тебя разбили, это ведь еще не повод умирать, правда? А это — чтобы здешние твари не позарились на твое тело.
Над Виктором Кэндлом в непроглядной тьме зажегся крохотный рыжий фонарик — единственный источник света на весь Черный город.
Зеркало, мистер Лукинг Гласс, вытащил револьвер, недобро усмехнулся и вошел в башню.
Часы пробили одиннадцать раз и больше явно бить не собирались.
Мистер Эвер Ив был доволен. По-настоящему. Он сидел верхом на метле, которая когда-то была Метлой, на голову он нахлобучил потертую остроконечную шляпу, которая когда-то была Шляпой, а в кармане пальто уместилась связка ключей, которая совсем недавно была Ключом. При этом на ремне через плечо у него на тонкой проволочной ручке висел котел — понятное дело, бывший Котел, а с торца метловища на цепи свисал фонарь, или Фонарь.
Мистер Эвер Ив парил над городом и любовался изменениями. Подумать только: все получилось! Нет, он ни разу не сомневался в успехе, просто наконец, спустя столько лет, ему предстало то, что жило в его голове с момента, как он придумал свой план, и от этого зрелища невероятный и эксцентричный злодей, который всех так ловко переиграл, был готов даже прослезиться.
Разумеется, он не прослезился, поскольку то был мистер Эвер Ив, известный в определенных кругах как Человек в зеленом. Мистер Ив не пускал слезы на ветер — никогда. Он знал им цену, поэтому всегда старался разбрасываться кое-чем более дешевым — улыбками. Но даже при этом улыбки его были поистине чем-то особенным.
Мистер Ив одарил улыбкой сперва двигающийся мост, по краям которого выросли ряды фонарей, а после и свои маленькие звонкие колокольни. Да, этой ночью они звонят впервые, но вскоре нигде нельзя будет скрыться от их голосов. Мистер Ив оглядывал бывший Уэлихолн, а ныне Город Полуночи и находил его довольно приемлемым для жизни. Само собой, для его, мистера Ива, жизни. Еще бы! Ведь для этого он потратил немало сил, для этого он рвал себя на куски, для этого он делал то, что было мучительнее всего, — томился в ожидании и терпел зануд.
Мистер Ив так гордился собой, что в какой-то момент от собственного раздувшегося самомнения едва не свалился с метлы. Все вышло, как он и планировал, если не считать небольших погрешностей, которые лишь добавили остроты в пресный, жеваный-пережеваный план.
Первая погрешность заключалась в Корделии Кэндл. Вот ведьма! Не пожалела собственного сына, чтобы надеть на мистера Ива ошейник. Глупая ведьма, дочь другой глупой ведьмы. Совершила ту же ошибку, что и мамочка: учла вроде бы всё, да не всё. Изловить его по частям! Хитрая какая! Это действительно могло сработать. Мистер Ив даже на мгновение восхитился тем, как близко он был к провалу. И все же как красиво она потерпела неудачу: готовилась стать королевой, а получила в подарок лишь разочарование. Всем ее планам конец, амбиции втоптаны в грязь — пусть теперь попробует хотя бы жизнь сохранить. Удастся ли ей вытащить себя за волосы из кипящего котла, который она сама на огонь и поставила? Да какая, в сущности, разница…
Другая погрешность заключалась в непомерном любопытстве его бывшего соседа, Виктора Кэндла, которое завело того однажды в гости к смерти. Но и Виктор — нужно отдать ему должное! — немного разнообразил скучные будни. Как наивно он пытался договориться! Как слепо поверил Человеку в зеленом, позабыв о том, что таким, как Человек в зеленом, верить ни за что нельзя.
Болван сам упростил мистеру Иву задачу: дал от себя избавиться, добровольно предоставив ему собственное тело. И вот теперь бывший сосед находится в зазеркалье, откуда никогда не выберется, ведь, когда Свеча догорит, он сгинет навсегда в кромешной тьме и стылой пустоте Черного города. Возможно, он отыщет там свою Сашу, быть может, отыщут его самого. А может, он пойдет туда, куда нужно мистеру Иву, и тот, кого он там оставил, разделается с ним. Впрочем, это всё скучные, неинтересные детали…
Были и другие помехи. К примеру, непроходимая тупость кое-кого из его частей: Котел со своими отчетами, Ключ — с собственными старыми прижизненными делами. И тем не менее в конце концов они справились, а после вернулись на место…
Тем временем внизу, на темных улочках, отныне напоминающих кладбищенский лабиринт, двигались мириады крошечных огоньков, которые отсюда, с неба над городом, казались рыжими точками — это были глаза его верных слуг, безропотных солдат и безжалостных полицейских. Десятки пугал собирались в отряды и следовали по улицам, встречались на перекрестках с другими отрядами и вливались в них — армия постепенно росла и захватывала город.
Мистер Эвер Ив гордился этими пугальными солдатами и был весьма доволен собой, ведь считал, что идея их создания принадлежит целиком и полностью ему самому, а не какому-то там Зеркалу.
Вспомнив о своевольном помощнике, мистер Ив тут же помрачнел. Не все еще кончено: обязательно нужно отыскать этого отступника и вернуть его на место. Но это после — нельзя забывать о том, что сперва предстоит завершить начатое. Остался всего какой-то миг, и миг этот остановлен. Но остановлен пока временно — в том-то и беда: нужно остановить его навечно.
Мистер Эвер Ив направил метлу прямиком к Глухой башне. Ветер нес его вперед, ветер помогал, и в этом не было ничего удивительного — в Черном городе вскоре все ему подчинится. Ветер, туман, дождь. Даже луне он будет изредка позволять светить над городом только при условии, что та будет хорошо себя вести.
Вскоре Человек в зеленом был уже на крыше Глухой башни. Мистер Эвер Ив спрыгнул на площадку и вошел в низкую дверцу, ведущую в комнату с часами. Дверцу оставили открытой специально для него.
Мистер Ив спустился к механизму и остановился у главной оси, управляющей стрелками. Все здесь было по-прежнему: колокол, шестеренки и блоки, прорези цифр на закрашенном стекле циферблата, знакомая тишина. Ничего не изменилось и…
Человек в зеленом вдруг почувствовал себя премерзко: как будто кому-то вздумалось провести по всем его внутренностям скребком. Мистер Ив ощутил чье-то чужое присутствие. И это был отнюдь не тот, кого он намеревался встретить. Во тьме скрывался враг.
— Кто здесь?
Мистер Ив обернулся. Темнота не ответила. Он шагнул к часовому механизму: ему показалось, что в углу шевелятся две тонкие, как жерди, фигуры. Фонарь на метловище загорелся ярко-ярко — и обрывки темноты разлетелись по сторонам. Мистер Ив дошел до самой стены, но никого не обнаружил.
Вдруг в стороне что-то зашуршало. Мистер Эвер Ив подпрыгнул на месте и по-девичьи вскрикнул. А затем шикнул на себя: его испугал обычный голубь, залетевший, должно быть, через открытую дверцу площадки. Голубь был белоснежным, на хвосте у него драгоценной пылью серебрились блестки. Голубь сидел на старой перевернутой шляпе-цилиндре, судя по всему, свив себе в ней гнездо.
— Чертова птица, — облегченно вздохнул мистер Эвер Ив. — Говорил я этой глупой Метле изловить всех птиц! Ни на кого нельзя рассчитывать! Но ничего, скоро тебя съедят, голубь, так и знай: не станешь больше пугать почтенных незнакомцев.
Удовлетворенный угрозой, мистер Эвер Ив уже собрался было вернуться к циферблату, когда вдруг споткнулся обо что-то, больно ударившись ногой.
Взгляд его наткнулся на два покачивающихся на боку чайника (тонкий новенький чайничек и горбатый ржавый чайник).
— Что за бред? — удивился мистер Ив. — Откуда вы здесь?
Чайники промолчали, нагло повесив носики.
Как следует задуматься над тайной странного присутствия чайников на полу в Глухой башне ему не дали. У циферблата появились три фигуры. Хотя, вернее, фигура была всего одна.
На мистера Ива глядел, по его мнению, самый отталкивающий и самый отвратительный сиамский близнец из всех существующих. Три человека срослись вместе: одно туловище, три головы, три ноги и две руки. Близнецы были одеты в клетчатый костюм-тройку: брюки о трех штанинах, жилетку и сюртук.
Свет от фонаря мистера Ива ярко высветил лица близнецов — они представляли собой нечто странное, вполне обычное для трех разных людей, но просто невозможное — для некоего подобия одного: первое лицо принадлежало мальчику, второе — мужчине средних лет, а третье — глубокому старику. Все шесть глаз глядели на мистера Ива и не моргали.
Человек в зеленом усмехнулся. Перед ним стояло его тайное оружие, его последний рычаг в претворении плана, его седьмая Потаенная Вещь. Та, о которой не знал никто. Даже Зеркало, которого мистер Ив ценил больше других. Часы всегда были рядом, оставаясь незамеченными, как и само время, которым они управляли. Часы… Трехликие Часы… Старик — прошлое, мужчина — настоящее, и мальчик — будущее. Вместе и неразделимы… И все трое — всего лишь его часть.