Виктор не оценил шутки.
— То есть вы заранее знали, что меня там ждет?! — со злостью спросил он.
— Нетрудно было догадаться, — вздохнув, подтвердил Лукинг Гласс. — Мистер Эвер Ив ничего не делает просто так, и если вы, мистер Кэндл, узнали о его тайне, то это было явно неспроста. Предполагаю, он намеренно намекнул вам о Глухой башне, чтобы вы туда отправились и от вас в тот же час бы избавились. Вероятно, Часам были выданы соответствующие инструкции. Я заподозрил это сразу же: вы «раскрыли» тайну Человека в зеленом слишком просто и очень уж быстро.
— Но откуда ему было знать, что я туда вообще направлюсь? А не сразу же пойду в Черный дом?
Лукинг поглядел на Виктора с жалостью.
— А вы полагали, что Свеча сюда был послан для того, чтобы помогать вам? Думаю, он так или иначе направил бы вас туда, где вас бы убили, тем самым избавив Сэра от необходимости дожидаться, пока с вами разделаются здешние твари. Но в любом случае Сэр кое-что упустил. Неверно расставил приоритеты. Ему сперва нужно было избавиться от меня, а уже потом приводить в действие свой главный план.
— Что вы сделали?
— Ваш визит вынудил Часы открыть дверь в циферблатную комнату. После того, что с вами случилось, я просто вошел туда и выстрелил трижды. В каждое лицо по разу. Отражения Часов больше нет — оно разбито, и я не планирую собирать его обратно.
Стоять прямо становилось все легче — с каждой секундой Виктор будто бы сбрасывал по мешку ржавых гвоздей со спины. Он сделал первый шаг, проверяя собственные ноги. Злиться на то, что Зеркало обманул его и использовал в качестве тарана, пробивающего стену, было глупо и по меньшей мере странно, ведь результат оказался именно таким, на какой он и рассчитывал, за исключением очевидных деталей.
— Значит, Вечный Канун не наступит? Иероним не сможет остановить время в Уэлихолне?
— Уже не смог. Канун завершился четверть часа назад.
Виктор даже рот раскрыл от удивления. Он не ожидал, что все произойдет так сразу. Нет, скорее, он не ожидал того, что это произойдет без его участия. Это было глупо, но Виктор вдруг снова, в который уже раз, почувствовал себя… ненужным.
— Как это завершился? — только и спросил он. — Разве с гибелью отражения реальные Часы тоже погибли?
Лукинг Гласс покачал головой.
— Механизм остановки времени мистера Ива находился вовсе не в Часах в реальном мире, мистер Кэндл, — сказал он. — А в Часах в зазеркалье, ведь именно здесь время стоит на месте. Сэр знал это, поэтому он соединил незримой пуповиной обе версии Часов и на какое-то время действительно остановил время там, в реальном мире. Полагаю, мгновение полуночи растянулось на чуть более длительный срок, чем должно было. Но сейчас… Часы здесь мертвы, пуповина перерезана, а время в реальном мире вернулось на круги своя. Я должен поблагодарить вас, мистер Кэндл.
— Но за что? — поразился Виктор. — Я ведь ничего не сделал. Просто глупо умер.
— О нет, — усмехнулся Зеркало. — Вы сделали кое-что важное. Вы дали мне время. — Видя непонимание в глазах Виктора, Лукинг Гласс пояснил: — Сэр проиграл, но пока не догадывается об этом — благодаря вашим фокусникам. Сохранить иллюзию текущего положения вещей! Отлично придумано, к слову. В ином случае мистер Эвер Ив уже давно сюда заявился бы лично и убил нас. Так что ваша роль в разрушении планов Сэра не менее важна, чем моя.
Виктор недоуменно глядел на Зеркало. Неужели все закончилось? Отчего-то он не чувствовал, что все позади, — напротив, необъяснимый липкий страх начал заполнять его, будто пустую бутылку.
— Значит, нам удалось? И… — голос дрогнул, — вы отдадите мне ключ? — Виктор пристально поглядел на стоящий рядом черный гроб. Его цель была так близка, что даже не верилось. — Ключ от гроба?
— Как и обещал. — Лукинг снял с шеи цепочку и протянул спасенному им человеку выглядевший невероятно древним ключ из черного металла. — Вот только…
— Что?
Не дожидаясь ответа, Виктор нетерпеливо схватил ключ и, вставив его в замочную скважину, провернул. Затем взял в руки стоявшую на гробу свечу, затаил дыхание и приподнял крышку. Та скрипнула на вороненых петлях. Свеча в дрогнувшей руке Виктора качнулась, а с нею и свет. На мгновение показалось, будто весь зал накренился.
Внутри была… Саша, неподвижная и бледная, как сама смерть. Черный бархат, которым гроб был обит изнутри, напоминал водную гладь, а девушка — утопленницу на ее поверхности.
«Почему ты не открываешь глаза?»
Виктор ощутил, что его сейчас разорвет на куски от нахлынувших волной чувств. Он возненавидел себя за ту злость, которую когда-то испытывал к ней, возненавидел за то, что так ничего и не понял, что не остался и не выяснил истинную причину произошедших в Саше изменений. Виктор пожалел о стольких годах, утраченных навсегда, и в то же время его захлестнула нежность по отношению к этому беззащитному созданию. А еще охватил страх от того, насколько Саша была бела и неподвижна.
«Почему ты не открываешь глаза?»
— Боюсь, хоть нам и удалось нарушить его планы, мы проиграли, — тем временем сказал Зеркало, безучастно глядя на Виктора и обитательницу черного гроба. — Пока мистер Эвер Ив жив, он не оставит в покое никого из тех, кто посмел встать на его пути и разрушить то, к чему он готовился долгие годы. Для меня это означает смерть. Для вас же, как и для нее, — короткий кивок в сторону Саши, — это будет безрадостное блуждание по сим не слишком гостеприимным просторам. Без света, тепла, надежды. Долгие скитания в кромешной тьме и стылой пустоте, если, конечно, наш общий знакомый не решит лично поквитаться. Тогда все закончится гораздо быстрее.
Говоря это, с каждой секундой мистер Гласс выглядел все более злым. Он опустил голову и направился куда-то в темноту. Остановившись на границе видимого пространства, Зеркало склонился над чем-то громоздким и поволок это нечто по полу к гробу.
«Почему ты не открываешь глаза?»
Виктор поставил свечу на пол и прикоснулся к Саше. К ее плечу. Холодна. Неподвижна. По-прежнему не жива… Страх внутри уже достиг горла, отчего Виктору показалось, что он вот-вот утонет: а вдруг она так и не очнется?
Аккуратно просунув одну руку под талию Саши, другую — ей под плечи, Виктор осторожно вытащил любимую из гроба — девушка оказалась настолько легкой, что он почти не ощутил ее веса. Знакомое лицо, покрытое мертвенной бледностью, было точь-в-точь таким же, как и у оставшегося по ту сторону бездушного отражения. Но волосы, в отличие от блеклой подделки, были длинны, как и в день расставания.
— Саша. Моя Саша… — Виктор осторожно опустил девушку на каменный пол. Та послушно легла, безжизненно откинув голову. — Проснись, умоляю тебя…
«Почему ты не открываешь глаза?»
Он принялся растирать ей щеки и гладить по волосам. Затем перевел умоляющий взгляд на мистера Гласса, который по-прежнему мерил шагами темноту неподалеку.
— Она жива, — предвосхищая его вопрос, заверил Зеркало. Лукинг возился с пустой деревянной рамой, передвигая ее и поворачивая вроде бы совершенно абстрактным образом. Порой он замирал и начинал пристально глядеть в черноту проема внутри нее.
«Тогда почему ты не…» — подумал было Виктор.
И тут Саша открыла глаза.
— Вик? — Плотно сжатые губы дрогнули и раскрылись, кожа девушки начала терять бледность. — Какой сладкий сон. Как же давно я не видела таких прекрасных снов…
— Саша… Это не сон, это я. — Виктор приподнял ее и прижал к груди. Тепло от его ладоней стало расходиться по телу девушки. — Саша…
— Правда? — Она не верила. — Нет, ты не можешь. Никто не может. Здесь меня никто не найдет. Никогда. Она так сказала — твоя мама. Когда закрывала крышку.
— Тише, тише, милая. Я тебя нашел… Она солгала. Я тебя нашел…
Слезы застилали глаза Виктора — ему было больно принимать свое неосознанное предательство. Столько лет! Саша пролежала здесь столько лет! Каким же он был идиотом, когда решил уехать! Как он мог оставить ее, обреченную на вечный холод и заключение в этом ящике?! На этот ледяной сон во тьме! Если бы он только знал!
— Саша, моя маленькая Саша! — прошептал он. — Прости меня. Прости, что так долго…
— Ты… здесь… — Она смотрела на него осмысленным и живым, совершенно живым, все еще не верящим взглядом. Ее ладонь, будто невесомая пушинка, коснулась его щеки. — Ты… сейчас здесь…
Она не постарела ни на мгновение. В отличие от него самого. Колдовской сон, хоть и не смог спасти Сашу от кошмаров, уберег ее от старящих трагедий и нервных потрясений, а зазеркалье уберегло от прикосновения лет. В отличие от нее, Виктор, живший последние годы как тень, сохранил на своем лице каждую крупицу прошедшего времени.
— Ты… — прошептал он, обнимая ее так крепко, как только мог. — Я думал, ты ушла… И я ушел… — На его губах появилась печальная улыбка. — Мое сердце… Кажется, оно валяется где-то в этом гробу. Ты его, случайно, не находила?..
— Кхм… — Зеркало деликатно кашлянул, стараясь привлечь их внимание.
Он установил пустую раму ровно напротив гроба, будто намеренно выбрав такое ее положение, чтобы внутри оказались и Виктор, и Саша. Мистер Гласс выглядел еще более угрюмым, чем раньше.
— Я безгранично рад лицезреть это, бесспорно, чудесное воссоединение, — сказал он без какой бы то ни было радости в голосе, — но времени мало. Совсем мало. — Он начал торопливо оглядываться по сторонам, высматривая что-то в темноте. — Сэр скоро явится за своей жертвой. И ваша Саша, мистер Кэндл, ждет его. Ну, в смысле не ваша, а… другая Саша, в общем, вы меня поняли. Там, в реальном мире, это вовсе не Черный дом, а Гаррет-Кроу. Но в нашем с вами случае что там, что здесь — гиблое место. Это последняя станция, мистер Кэндл.
— Что значит «последняя»? — В душу закралось мерзкое подозрение.
Зеркало шагнул ближе.
Саша глядела на мистера Гласса и не понимала, что происходит. Девушка была совершенно сбита с толку: она еще не до конца поверила в то, что спаслась, что Виктор отыскал и освободил ее, а тут какой-то незнакомый человек в жуткой черной комнате говорит страшные и непонятные вещи. Черный дом… жертва… какой-то сэр, который придет за ней. И почему это она его ждет? Или не она? Единственное, о чем она догадала