— Ладно, — не стала спорить Кристина. — Мне легче согласиться, чем отговаривать вас.
— С чего планируешь начать?
— Ну, сперва мне нужно достать рецепт зелья.
— Зелья! — восторженно воскликнула Эбигейл. — Я так и знала, что это зелье. Зелье! Обожаю всякие зелья!
— Я уже жалею, — хмуро сказала Кристина. — Может, выйдешь на главную улицу и как следует прокричишь на весь город? Это тайна, вообще-то…
— А мне не нужно никаких приворотных зелий, — мечтательно протянула Дороти. — Я, кажется, только что влюбилась.
— Что? О чем ты?..
Дороти Хилл неотрывно глядела на молодого человека, который только что зашел в кафе и остановился у дверей, высматривая кого-то в зале. Увидев Кристину и оценив состав ее компании, он утомленно вздохнул, затем снял шляпу и пальто и повесил их на вешалку-стойку возле входа. После этого он явно нехотя направился к их столу.
— Эй, это мой брат! — возмутилась Кристина, проследив за взглядом подруги. — Ты чего?
— А что? — гневно зашипела на нее Дороти. — Как будто у тебя есть на него права!
Кристина и Эбигейл переглянулись. Эби едва сдерживала смех, Кристине же было совсем не весело. Худшей подружки для Виктора, чем Дотти, было просто невозможно представить. Да они вместе просто сведут ее с ума! Говоря подругам, что Виктор зануда, она не учла только одного: Дороти Хилл — еще большая зануда. О боже, неужели теперь она вынуждена будет лицезреть, как эта парочка чинно бродит, взявшись за ручки, и робко восседает на лавочке, бессмысленно и уныло воркуя на всякие любовные темы? Да она просто этого не переживет!
«Нужно будет сварить еще и отворотное зелье», — решила Кристина.
— Я думал, мы будем вдвоем, — недовольно заметил Виктор, подойдя.
— Ну еще бы! — язвительно ответила Кристина. — Ты, видимо, полагал, что я буду тут совсем одна сидеть и ждать, пока их светлость соизволит явиться?
— Хорошо-хорошо, — примирительно поднял руку Виктор. — Я уже здесь, ладно?
Он пододвинул для себя стул, сел и представился:
— Виктор Кэндл.
— Это мои подруги, — важно представила Кристина, — Эби Карсон и…
— Дороти Хилл, — перебила Дотти и тут же покраснела.
— Зови ее Дотти, — подсказала Кристина.
— Нет, зови меня Дороти, — подруга глянула на нее с таким видом, будто вот-вот набросится.
— Договорились, Дороти, — кивнул Виктор.
— Почему ты опоздал? — рассерженно поинтересовалась Кристина. — Неужели у тебя здесь могут быть какие-то дела? Это ведь не Лондон, в самом деле… Что здесь вынюхивать?
— Да, у меня были дела.
Виктор не стал вдаваться в подробности. Не говорить же Кристине, что он заснул в чужом доме, прямо в кресле, и проспал там до позднего вечера. А потом ему еще пришлось идти домой за саквояжем…
— Итак, начнем.
Виктор достал из сумки и поставил на стол небольшой прибор, напоминающий заводную шкатулку с медным рожком.
— Что это еще за гадость? — презрительно фыркнула Кристина.
— Вообще-то это портативный фонограф, — пояснил Виктор. — Мне ведь нужно записать твои слова. Или ты думала, что я буду все от руки конспектировать? Хотя если ты передумала давать интервью, то я могу…
— Еще чего! — возмутилась Кристина. — Так легко не отделаешься. Фонограф так фонограф. Только убери его от моей тарелки. Кстати, ты будешь заказывать? Здесь подают замечательные «рулеты из мертвечины».
— Нет, благодарю, я не голоден. Тем более впереди еще семейный ужин, а я не хотел бы перебивать себе аппетит.
— О боже, какой он практичный… — восхищенно протянула Дороти. Мечтательно глядя на Виктора, она склонила голову набок и уперла щеку в сцепленные кисти рук.
— Простите? — недоуменно спросил Виктор.
— А? Что?
Дороти как будто очнулась. Она вздрогнула и начала оглядываться по сторонам.
— Ты говоришь вслух, — проворчала Кристина. — И вообще, лучше бы тебе не влезать в мое интервью. Просто ешь свой рулет.
— Сама не влазь в интервью, — пробурчала Дороти, но ее уже никто не слушал.
Виктор настраивал свой фонограф. Повозившись с какими-то рычажками и установив крошечную пластинку, он кивнул Кристине. Игла заскрипела…
— Представьтесь, мисс, — сказал Виктор сестре манерным официальным тоном, от которого ей стало смешно.
Она поднесла губы прямо к рожку и как заорала на все кафе:
— Кристина Кэндл!
Прочие посетители даже повскакивали с мест. Кто-то глядел осуждающе.
— Не нужно так кричать, — хмуро сказал Виктор. — Это очень чувствительный прибор. Говорите как обычно.
— Хорошо, — сказала Кристина и смутилась. — Ты будешь задавать вопросы и… или как?
— Как вам удобнее, мисс Кэндл. Как вы пожелаете.
— Мисс Кэндл пожелает отвечать на вопросы, — едва сдерживая смех, ответила Кристина, перемигиваясь с подружками.
— Хорошо, — кивнул Виктор. Обычно он долго и вдумчиво готовился к интервью, но, считая сестрино желание быть проинтервьюированной обычным девчачьим капризом, даже не знал, с чего начать. — Мисс Кэндл… — сказал он неуверенно, — сперва коротко расскажите о себе. Для читателя. Читателю всегда интересно знать что-либо о герое статьи.
На самом деле Виктор решил, что если уж он и занимается таким бессмысленным делом, как интервьюирование родной сестры, то нужно из этого вынести хотя бы какую-то пользу. По крайней мере, он узнает о том, что изменилось в доме за время его отсутствия, а также кто из родственников чем живет. Хотя, признаться, Виктор и не надеялся, что Кристина расскажет что-нибудь стоящее.
— Эм-м… ладно, — неуверенно начала сестра. — Меня зовут Кристина Кэндл, Крик-Холл, Уэлихолн, графство Эссекс, Соединенное Королевство. Я не люблю лакричные палочки, новые машины и веснушчатых парней. У меня есть две лучшие подруги, Эбигейл Карсон и… — тоскливый взгляд на Дороти, — и Дороти Хилл. Я работаю в библиотеке: заполняю формуляры и складываю книжки. Скучная работенка, если честно. Кстати о работе! Я такое могу рассказать, что ты просто упадешь! И… — она неуверенно наклонилась к фонографу, видимо, обращаясь напрямую к читателям, — и вы все упадете.
— Полагаю, мы к этому еще вернемся. — Виктор был удивлен: как ни странно, у его младшей сестры прекрасно все получалось. — Расскажите немного о вашей семье, мисс Кэндл.
— Ну, семья… да, — Кристина поджала губки и легонько прикусила их, раздумывая, с чего начать. — У меня большая семья. У меня есть мама. Ее зовут Корделия, и ее лучше не злить. И папа, Гарри, — его можно злить. А еще в нашем доме живет куча разных личностей, которые вообще непонятно что там делают. Обе мои тетушки любимы мною совершенно одинаково, да так, что я бы с большим удовольствием засунула обеих в коробку, обернула бумагой поярче, обвязала ленточкой и с припиской «С любовью, ваша Кристина» отправила бы куда-нибудь подальше без обратного адреса. Скажем, тетушке Скарлетт. Да, я бы посмотрела на ее лицо, когда она разрезала бы обертку! Ха! Поднимает крышку, а там… одна из тетушек как раз доедает другую. Они хуже пауков в банке, в самом деле. Обе хороши. Хотя Рэммора все-таки повреднее будет. И все же с ней хотя бы можно поговорить, а не дожидаться аудиенции, как у Меганы. Рэмморе с мужем не повезло, и слава богу. Второго дядюшку Джозефа я бы просто не пережила. Хотя не сказать, что Мегане очень уж повезло. К слову, о любезном дядюшке. Джозеф Кэндл — это такой себе вальяжный котище, который вечно где-то пакостит, а потом выглядывает из дверной щели, кого это там лупят за его проделку. Кто еще?..
— Бабушка, — подсказал Виктор.
— Да, достопочтенная госпожа Джина Кэндл, — с деланой усталостью протянула Кристина. — Наше семейное привидение. Не округляй глаза, Эби, я образно. Бабушка бродит по всему дому, ничего не говорит, попросту выражаясь — присутствует. Я всегда думала, что она придумывает какой-то хитроумный план, и план этот, видимо, слишком сложен, поэтому она, так сказать, вся в работе. Но на самом деле она хорошая. Наверное, потому что молчит. И не совершает никаких подлостей. Да, точно! — согласилась Кристина с собственным определением, явно придуманным на ходу. — Она хороша тем, что от нее не следует ожидать никаких сюрпризов. А еще тем, что она жива и пока никому из Кэндлов не нужно грызться за наследство. Кто там еще остался? Еще есть всякая мелочь. По дому вечно носятся эти утомительные малявки. О Марго можно споткнуться, потому что она любит где-нибудь притаиться на полу и играть со своими дурацкими куклами, а еще она постоянно визжит, пока мама ее не заткнет. Томас не визжит, но заткнуть его не легче: он болтает просто без умолку. Ходит повсюду с серьезным видом и похож на сорокалетнего страдальца, готовящегося на днях совершить самоубийство. Прямо как Виктор! Ха! — Кристина восхитилась собственной смысловой находке. — Верно! Томми — это маленький Виктор! Такой же зануда печального образа. Еще у нас есть кот Коннелли. Я называю его Конни или Кренделек. Ему недавно сделали операцию на глазах. Это самая важная птица во всем доме. Маленький господин и император чулана. Вот, пожалуй, и все, кто вечно ошивается в Крик-Холле. Хотя есть еще куча дальних родственников, которым у нас будто медом намазано. Любители дармовщины — просто обожают заявиться погостить.
— Что-нибудь добавите о дальних родственниках, мисс Кэндл? — хмуро спросил Виктор. Интервью ему весьма не нравилось. Кристина разошлась не на шутку, словно в нее что-то вселилось. Подружки уже давно сидели, как две оплывшие свечки, подогретые жаром «мисс Кэндл».
— О, это вообще отдельная тема! — презрительно воскликнула сестра. — Есть еще Сирил и Мими, дети тетушки Меганы и дядюшки Джозефа. Дорогие кузены. Слава богу, эти с нами не живут — еще не хватало! Сирил вместе с сестрой Мими неразлучны, как сиамские близнецы, хотя они и есть близнецы, только обычные, не сиамские. Мамочка Мегана где-то наколдовала им кучу денег и отправила путешествовать. Веселенькая у них, должно быть, жизнь: качка сменяется тропической лихорадкой, а укусы малярийных комаров — обледенениями конечностей. Хотя куда там! Если транжирство мамочкиных денег в дорогущих отелях Парижа и Нью-Йорка — это путешествие, то я — речной тролль. Молчи, Дотти, не до тебя сейчас, — пресекла Кристина робкую попытку подружки как-то прокомментировать ее слова. — В общем, тетушка ловко избавилась от детишек, хотя не только для нее, но и для всех в доме это явное благо — они еще зануднее не