Мама уже приходила сюда, обнимала его и пела. Странно, что она так скоро вернулась. Мама ничего не знала про Драконий замок, но для нее дверь круглой комнаты в башне и дверь его комнаты в реальном мире были магическим образом связаны. Мама видела, что Вуди лежит на кровати, тогда как опозорившийся дух Вуди пребывал в башне замка. Таков был порядок вещей в фантастической стране, куда он убегал из жестокого мира, в котором родился и который часто выворачивал его наизнанку.
На этот раз мама не вошла в комнату, а долго стояла в дверях. Кроме нее, здесь больше некому появиться. Наверное, сейчас снова подойдет, будет гладить по волосам и петь своим красивым голосом. Прежде, когда Вуди скрывался в башне, мама ни разу не приходила дважды. Она знала, что он сам выбирает время возвращения, и никогда его не торопила. Наоборот, говорила, чтобы не спешил.
Наконец она закрыла дверь и ушла.
Вуди еще плотнее свернулся на тростниковой подстилке и подтянул колени к груди.
Никчемный мальчишка неподвижно лежит на кровати, спиной к двери. Рядом никаких оленей. Его комната освещена не луной, а лампой на тумбочке. За окном становится все темнее.
Слабый ребенок – легкая добыча, однако время еще не настало. Шекет дрожит от желания укусить мальчишку. Но не надо торопиться. Всему свое время.
Вначале ему нужна Меган. Он хочет глубоко войти в нее, овладеть ею и наконец-то отплатить Джейсону Букмену, который украл у него Меган, а затем сделал Шекета козлом отпущения для Дориана Перселла. Меган должна принадлежать ему, как это было с самого начала. Они произведут на свет суперребенка, которого Джейсону с его порченым семенем никогда бы не произвести.
Если она покорится и признает его исключительную силу, если признает, что он проходит преображение и без него для нее нет никакого будущего, мальчишку они растерзают вместе. Но если вздумает упрямиться, тогда Шекет парализует ее, сделает беспомощной свидетельницей и заставит смотреть, как он кусает и лишает жизни ее дебильного сыночка. А потом он подожжет дом.
Новая решимость, проснувшаяся в Шекете, возбуждает и опьяняет его. Ему больше не надо спрашивать чьего-либо совета, тратить время на консультации и добиваться одобрения. Над ним нет начальников. Его не сдерживает никакой закон, никакие нормы морали, поскольку он знает: они всего лишь видимость порядка. На самом деле единственное правило успешной жизни, будь то жизнь в лесу или в джунглях цивилизации, – это правило, установленное жестокой природой: добыча должна покоряться, а хищники – безраздельно править.
Пройдя еще немного по коридору, Шекет попадает в спальню Меган. За окнами пепельно-серые сумерки. На тумбочке светятся зеленые цифры радиочасов. Этого света недостаточно даже для его изменившихся глаз, но он находит путь к громадной кровати.
Шекет видит, что покрывало снято, свернуто и лежит на мягкой скамеечке у изножья кровати. Должно быть, это сделала уборщица, уехавшая на «тойоте». Шекет опускается на колени, приподнимает одеяло и нюхает простыню, на которой лежало гибкое тело Меган. Постельное белье сегодня не меняли. Значит, не придется досадливо нюхать остаточные запахи стирального порошка и кондиционера для белья. Он различает запах свежести, оставленный шампунем, которым она мыла свои черные волосы, слегка солоноватый пенный запах ее гладкой кожи и, наконец, вожделенный влажный запах лона, где он вскоре будет решать их будущее.
Он кладет пистолет на тумбочку и присаживается на край большой кровати. Развязывает шнурки ботинок, разувается и в одежде ложится на простыню, где минувшей ночью спала Меган. Улегшись, до подбородка натягивает верхнюю простыню и тонкое одеяло. Шекет заворачивается в плотные складки, хранящие прикосновение длинных ног Меган, ее лобка и грудей. Он – в коконе ее пространства, в самой ее сути.
Из дома над озером Тахо Роза Леон позвонила Роджеру Остину на номер его мобильного телефона, поскольку рабочее время адвоката уже закончилось. Роза позвонила не для того, чтобы услышать подтверждение, что теперь она единственная наследница, – Дороти никогда бы не позволила себе обмануть свою бывшую сиделку. Но адвокат должен был завтра приехать, и Роза хотела перенести встречу.
У Роджера Остина был приятный низкий голос талантливого оратора, способного овладевать вниманием слушателей, однако говорил он только по существу. Это мог подтвердить каждый, кто его знал. Адвокат был человеком принципиальным и надежным, на которого можно рассчитывать при любых обстоятельствах. Когда он говорил о кончине Дороти Хаммел, его уверенный голос несколько раз дрогнул. В одном месте он даже сделал паузу, чтобы справиться с нахлынувшими чувствами. Это вызвало у Розы еще большее уважение к нему. Он знал, что она посмотрела видео, и тем не менее подробно рассказал ей, чем она будет владеть после уплаты налогов на наследство. Остин хотел вместе с Розой порадоваться удивительному повороту в ее судьбе. Роза и не скрывала, что потрясена и до сих пор не может прийти в себя. Он пообещал полную юридическую поддержку и сказал, что вместе с прежним бухгалтером Дороти они помогут ей грамотно распорядиться наследством.
– Нельзя ли перенести нашу завтрашнюю встречу на пятницу? – спросила Роза. – Появились кое-какие неотложные дела.
– Хорошо, Роза. Я готов приехать в пятницу. В три часа вас устроит?
– Вполне. И спасибо вам, мистер Остин, за то, что были таким верным другом Дороти.
– Пожалуйста, называйте меня просто Роджером, как она. Знаете, мне было очень легко дружить с Дороти. – Он засмеялся, чтобы не дать голосу снова дрогнуть. – Она входила в очень узкий круг людей, кого я любил, как самого себя.
Простившись с Роджером, Роза была готова пуститься на поиски Киппа. Если причиной его бегства стало горе, они погорюют вместе и она снимет часть этой тяжкой ноши с собачьих плеч.
Но ее больше волновало другое: Киппа могли элементарно похитить, как бы мелодраматично это ни звучало. Дороти очень боялась собачьих воров. В настоящий момент Кипп находился в окрестностях Олимпик-Вэлли, примерно в двадцати восьми милях отсюда. Сам он пробежать такое расстояние не мог. Значит, его увезли.
Ошейник Киппа был снабжен миниатюрным передатчиком, сигнал которого поступал на сервер «Пайдфайндера» – эффективной и высокотехнологичной поисковой службы. Компания, которой принадлежал «Пайдфайндер», производила ручные часы и другие товары для детей, снабженные транспондерами. Это позволяло отслеживать по GPS местонахождение детей, которые потерялись, были похищены или стали жертвами какого-нибудь современного гамельнского крысолова[9].
Роза следила за Киппом через приложение на смартфоне Дороти. Больше всего она боялась, что крошечная литиевая батарейка, питавшая транспондер ошейника, может сесть раньше, чем она отыщет пса. Батарейку меняли дважды в месяц, и Роза не знала, когда Дороти делала это в последний раз.
Говоря с Роджером Остином, Роза умолчала про Киппа, поскольку адвокат ничего не знал о тайне золотистого ретривера. Помочь Киппу могла только она.
Розе становилось все тяжелее и тревожнее. Эту тяжесть она ощущала почти физически, наравне с чувством вины. Нельзя было оставлять Киппа одного во время кремации и потом. Тогда она еще не знала о его магической природе, зато прекрасно знала, как он важен и дорог Дороти.
Она ведь и чудесной перемене в судьбе была обязана золотистому ретриверу. Как бы хорошо Дороти ни относилась к Розе, не будь Киппа, она бы не оставила свой особняк сиделке. Возможно, Роза получила бы щедрое вознаграждение, однако бóльшая часть денег отошла бы благотворительным организациям, которые Дороти долгие годы поддерживала.
Роза включила систему охраны, заперла дом и села в принадлежавший Дороти «Линкольн МКХ». Густой туман вынуждал ее ехать медленно. Такой туман иногда встает над морем, заставляя моряков плыть вслепую, и в его непроницаемой стене порою мелькают древние призрачные корабли с лохмотьями парусов или легендарные подводные чудовища с горящими глазами, поднявшиеся из морских глубин, чтобы тут же снова скрыться из виду.
Видимость снизилась почти до двадцати футов. Розе понадобилось пятнадцать минут, чтобы выехать на штатное шоссе 89. В ясную погоду она доезжала туда за четыре-пять минут. По этому шоссе она поехала на север, надеясь, что туман рассеется или хотя бы станет прозрачнее. А если не рассеется, сорокаминутная поездка до Олимпик-Вэлли займет у нее часа два или даже больше. При этом велик риск, что в нее врежется какой-нибудь отморозок, которому плевать на ограничения скорости в чрезвычайных условиях.
Мигающий красный сигнал на навигаторе смартфона сообщал, что Кипп остается на том же месте, где Роза его обнаружила. Где именно и с кем – пока неизвестно. Оставалось надеяться, что там он и переночует.
Сзади появились неяркие огни, похожие на прожекторы батискафа, поднимавшегося из глубоководной океанской впадины. Их свет делался все ярче. Вслед за Розой по шоссе, не имевшему разделительной полосы, двигалось что-то крупное, оказавшееся грузовиком с двойной кабиной. Грузовик был белого цвета и почти сливался с туманом. Водитель ехал вдвое медленнее допустимой скорости, но Розе все равно казалось, что он мчится.
Она и не думала обгонять эту громадину и еще сбросила скорость. После дня, наполненного противоречивыми событиями, ее нервы были натянуты до предела. Она потеряла свою самую дорогую и единственную подругу, унаследовала большое состояние, выдержала долгую, тяжелую процедуру кремации, узнала об удивительной тайне Киппа, который вдруг исчез и которого она благодаря чудесам техники обнаружила почти в тридцати милях от дома… Потеря, чудесная неожиданность, снова потеря и снова чудо. Розу это не удивляло. Суровая жизнь научила ее: все хорошее длится недолго.
Тела тех, кого убивали в округе Пайнхейвен и кто становился жертвой несчастного случая, неизменно попадали к Карсону Конрою. Он переехал сюда, спасаясь от бессмысленного н