Там он застал человека… точнее, не совсем человека, а некое существо, персонажа из рассказа Г. Ф. Лавкрафта в экранизации Тима Бёртона. Это существо сидело в проходе между двумя рядами книжных стеллажей, прислонившись спиной к одному и упираясь ногами в другой. У него на коленях лежала голова Перселла.
Странное существо, вторгшееся во дворец, было совершенно голым. Его бледное тело покрывали многочисленные вздутия и пигментные пятна. Из язв тянулись тонкие серые нити, образуя вокруг него подобие паутины. Нити расходились веером и закручивались в спирали, словно намеревались приковать его к стеллажам, между которыми он расположился. Но то была не элегантная, геометрически правильная паутина, сотканная пауком, а нечто гротескное, под стать уродливому существу, которое она частично успела обвить серым коконом.
Злоумышленник сидел неподвижно. Эймори Кромуэлл подумал было, что перед ним труп, но благоразумно остановился на некотором расстоянии.
– Сэр! – обратился он к непрошеному гостю.
Голова существа, глядевшего вбок, медленно повернулась, и Кромуэлл увидел его лицо.
Черты лица были искажены. Потухшие глаза напоминали глаза кошки в сумерках. Однако Кромуэлл все же узнал его.
– Мистер Шекет?
Бывший генеральный директор «Рефайна», считавшийся погибшим в Юте, изобразил нечто вроде улыбки. Он даже попытался заговорить, но голос звучал слабо. Шекет бормотал бессмысленные слова. Они выскакивали из него, словно нумерованные шарики в бинго-автомате. Оставив надежду на разумное общение, Шекет стал щелкать языком, издавать всхлипывающие и стрекочущие звуки, какие издают кузнечики. Потом он заурчал, как зверь, и зашипел, словно у него внутри обитала змея.
У этого бывшего человека не осталось ни сил, ни разума. Он был при смерти.
На протяжении своей карьеры Кромуэлл старательно защищал тех, кому служил, не только от злобных нападок в СМИ, но и от грубого вторжения в их личную жизнь со стороны массмедиа и разных любителей копаться в чужом грязном белье. Его работодатели заслуживали всяческого уважения, и он ревностно оберегал их достоинство.
Но с Дорианом Перселлом он отступил от своих правил, особенно теперь, когда Великий Человек был мертв.
Отложив дробовик, Кромуэлл перевел камеру смартфона в режим видеосъемки и две минуты снимал жалкое существо, бормотавшее бессмыслицу, щелкающее языком, стрекочущее и повизгивающее, как зверь, чья нога застряла в капкане. Затем он стал делать снимки, стараясь, чтобы фотографии с откушенной головой Перселла получились четкими.
Затем управляющий взял дробовик и вернулся в зал игровых автоматов, где сфотографировал обезглавленный труп Великого Человека и следы расправы, учиненной Шекетом. После этого Кромуэлл прошелся по дворцу, снимая наиболее впечатляющую роскошь убранства и все, что могло взбудоражить читателей самых низкопробных таблоидов и зрителей таких же низкопробных кабельных каналов.
Работая в одной бостонской семье, Кромуэлл познакомился с Воном Ларкином – адвокатом и лицензированным частным детективом. Ларкин периодически помогал этой семье, решая проблемы с их отпрыском, который сидел на кокаине, обожал порнозвезд, развлекался мелкими кражами и был сторонником революций.
Кромуэлл позвонил Ларкину, вкратце обрисовал ситуацию и попросил оценить примерную стоимость видео и фотографий. Названная цифра так впечатлила бывшего управляющего, что он тут же нанял Ларкина в качестве своего агента. Затем он позвонил в службу 911.
Когда приехала полиция, существо, некогда именовавшееся Ли Шекетом, было так же мертво, как и Дориан Перселл.
У Киппа появился свой мальчик, а у мальчика – свой пес.
Все было так, как должно быть в этом мире.
Точнее, насколько это возможно при нынешнем состоянии мира.
После нескольких пугающих и ненастных дней остальные дни сентября были удивительно солнечными во всех смыслах этого слова.
Бен Хокинс продал свой дом в Южной Калифорнии.
Он снял жилье в Пайнхейвене.
Они с Меган начали встречаться.
Она закончила картину с Вуди и оленями.
Галерея, выставлявшая работы Меган, предрекала рекордную цену за эту картину.
Но Меган отказалась продавать картину, повесив ее в гостиной, над роялем.
Роза Леон продала унаследованный дом на берегу озера Тахо.
Она переехала в Пайнхейвен, желая быть участницей грядущих событий.
В начале октября Риту Карриктон и ее помощника Энди Ардженто обвинили в убийстве шерифа Экмана и заключили в тюрьму без права освобождения под залог.
Оказывается, Экман установил в спальне и ванной миниатюрные камеры.
Он снимал все свои сексуальные развлечения с Ритой и каждый ее поход в душ.
Их последнее незавершенное развлечение тоже было зафиксировано камерой.
Равно как и убийство Экмана.
В ноябре состоялись дополнительные выборы, и Лайл Шелдрейк снова занял должность шерифа.
На торжестве, устроенном по этому поводу, Кипп тщательно обнюхал шерифа.
Шелдрейк не был Ненавистником.
Сумасшедшим он тоже не был.
В декабре Роза Леон и Карсон Конрой начали встречаться.
В январе Тио Барбизона обвинили в сокрытии событий, связанных с катастрофой в Юте и преступлениями Ли Шекета.
Через два дня он заявил о своей невиновности и сообщил, что намерен баллотироваться в губернаторы штата.
Иногда Меган, Бен, Вуди и Кипп ездили путешествовать.
Они посещали общины мистерианцев, которые в тот судьбоносный день приехали в Пайнхейвен вместе со своими человеческими спутниками.
Его так и называли – День и в сообщениях писали с большой буквы.
На связь с Беллой выходили новые общины.
Некоторые находились далеко от Калифорнии – в Канзасе и Алабаме.
Потом появились и те, кто находился еще дальше: в Канаде, потом в Мексике.
В марте Меган вышла замуж за Бена.
Подружкой невесты была Роза.
Кипп был шафером жениха.
Решением суда было позволено направлять деньги со счетов Дориана Перселла для выплаты компенсаций семьям погибших в Юте и в других местах.
На юге Франции арестовали Хаскелла Ладлоу.
Он сменил пол и жил там под именем Мэри Селдон.
Кабельные каналы продолжали смаковать историю генетического монстра из Юты.
Они и понятия не имели о куда более впечатляющей истории Мистериума и не знали, что однажды все новостные каналы будут сообщать только правду.
А затем наступил май.
Прошло восемь месяцев с того судьбоносного Дня.
Кипп и его семья посетили тайную мистерианскую общину в Айдахо.
Там жили семьдесят пять собак и двадцать шесть их человеческих спутников.
У семидесяти четырех собак были пары.
Только одна золотистая ретриверша не имела четвероногого спутника.
Кипп понял: это судьба.
Он беспокоился, испытывает ли ретриверша те же чувства.
Оказалось, да.
Ее звали Велвет.
Кипп увез ее в Пайнхейвен.
Прошел еще год.
Наблюдения ясно показывали, что члены Мистериума были здоровее других собак.
Возможно, они отличались и большей продолжительностью жизни.
Вуди говорил, что он в этом уверен.
Кипп с Велвет произвели на свет восьмерых щенят.
Все были здоровыми.
Все остались жить с Меган, Беном и Вуди.
Вуди учился играть на рояле. Он делал большие успехи.
Роза и Карсон взяли себе двух собак.
Так они и жили большой семьей: пять человек и двенадцать собак. Жили в постоянной правде, без обмана даже в мелочах. Общались по Проводу с другими и готовились к наступлению нового мира и новой реальности. Эта реальность развивалась в течение десятков тысяч лет – с тех самых пор, когда мужчины, женщины и собаки впервые объединились против саблезубых тигров и неистовствующих мастодонтов. Наступающий мир вызревал в течение тысяч веков, и все это время люди и собаки жили вместе, вместе играли, вместе с удивлением смотрели на звезды, вместе умирали и скорбели о потерях, вместе выдерживали натиск жестокой природы и вероломных людей, помешанных на власти. Этот новый мир будет таким, каким должен был стать с самого начала, – мир в котором бурные воды никуда не исчезнут, но каждый мужчина, каждая женщина и каждая собака будут верны друг другу. А потому в этом мире всегда будут мосты, чтобы спокойно переходить с одного безопасного берега на другой безопасный берег.