я Мать, Magna Mater, Мать Жизни и так далее) — тему, характерную для второго, серебрянного века.
Однако в рамки этой концепции не укладывается более общая идея женщины, как распорядительницы сакрального, sacrum, как животворящего принципа, как носительницы «жизни», освобождающей, одухотворяющей и трансформирующей обычное «существо». Эта идея может входить, и на самом деле входит, в контекст духовности, названной нами «героической». В таком случае, нам в поиске аналогий и символов следует обратиться к нормальным отношениям между мужчиной и женщиной, основанным на фундаментальной концепции сохранения мужским началом своей собственной природы. Дух перед лицом мужского начала — это «женщина»: мужчина активен, дух пассивен — даже сталкиваясь с преображающей и оживотворяющей его силой, герой сохраняет позицию мужчины, мужа, господина и хозяина женщины, жены. Заметим по ходу дела, что рассматриваемый здесь символизм противоположен символизму, превалирующему у мистиков и у авторов религиозной ориентации, особенно христианской, где самой душе часто отводится роль женщины, роль "невесты".
Сопоставив это со «знаками» центра, мы получим составные символы: Дева Острова, Дева Древа, Дева Источника, Хозяйка или Королева Замка, Королева Солнечной Земли, Дева, скрытая в камне и так далее. В частности, в качестве Вдовы, женщина выражает собой молчание, закрытость, оставленность, то есть традицию, силу или потенцию, которой более никто не обладает, которая потеряла своего «мужа», «мужчину», и теперь ожидает нового господина или героя:[4] аналогично значение и заточенной в темницу Девы, которая ожидает освобождения и свадьбы с предназначенным судьбой рыцарем. На этом основании все, что говорится в эпических легендах и рыцарских рассказах о приключениях и героических поединках, совершенных из-за верности «Даме» и в надежде обладать ею, всегда можно понять как символизм испытания мужеских качеств, испытания, необходимого как предварительный этап трансцендентной интеграции личности. И если в этой литературе встречаются женские персонажи, связанные с темой соблазнов и опасностей для героя, это не следует понимать прямолинейно и однозначно, то есть будто речь идет о простом плотском соблазне, но в более высоком смысле — как опасность для героя впасть в «титанизм» в ходе его подвигов. В таком случае женщина выражает собой соблазн, идущий от трансцендентной силы и знания, если обладание ими носит черты прометеической узурпации или алчной гордыни. В противоположном варианте речь может идти и о том, что кто-то определил следующими словами — "сосущая смерть, исходящая от женщины", то есть о возможности потерять саму глубинную основу мужского начала.
3. Гиперборейская тема
Другим фундаментальным указанием традиции, разобранным нами с необходимыми ссылками и деталями в другой книге,[5] является локализация изначального центра или месторасположения «олимпийской» цивилизации золотого века в северных полярных регионах, ставших впоследствии необитаемыми. Традиция гиперборейского происхождения, как в ее изначальной олимпийской форме, так и в ее реставрациях «героического» типа, лежала в основе цивилизаторской деятельности расы, которая в период между концом глациальной эпохи и началом неолита распространилась по евразийскому континенту. Некоторые ветви этой расы пришли непосредственно с самого Севера. Другие имели своей родиной западно-атлантические земли, где было создано нечто вроде копии чисто нордического центра. Вот почему в различных совпадающих по сути символах и легендах иногда говорится о северно-арктической земле, а иногда — о западной.
Таким образом, различные наименования гиперборейского центра были перенесены на центр атлантический: Туле, Белый Остров, Сияющий Остров — индусский cveta-dvipa, греческий остров Леуке[6] — "изначальная прародина арийской расы" — aryanem-vaejo — Земля Солнца, Земля Аполлона, остров Авалон.
Во всех индо-европейских традициях тождественные сюжеты описывают потерю этой родины, ставшей вследствии мифологических причин — оледенение, потоп — недосягаемой. Это является реальным историческим фактом, отраженным во многих концепциях Традиции, говорящих о чем-то утерянном, скрытом, ставшим недоступным. По той же причине «Остров» или "Земля Живых", — под «Живыми» в высшем смысле этого слова следует понимать представителей изначальной божественной расы, — то есть территория, к которой в большей или меньшей степени относятся все символы высшего центра мира, часто становится также "страной мертвых", и «мертвыми» здесь названы представители рассеявшейся расы. Так, к примеру, согласно кельтской доктрине, первопредком людей был Бог Мертвых, Диспатер, обитавший в далеком регионе по ту сторону океана, на "острове Предела", откуда по преданию друидов пришла часть доисторических обитателей Галлии.[7] Кроме того, классическая традиция утверждает, что бывший некогда Господином Земли Царь Золотого Века, Хронос-Сатурн, сброшенный с престола и кастрированный (то есть лишенный способности «порождать», давать жизнь новому потомству), все еще жив и пребывает "во сне" в далеком северном регионе, в арктическом море, которое по этой причине и получило название Кронидское море.[8] Все это дало повод к многочисленным смешениям, но, в сущности, в таких случаях идеи, связанные с гиперборейской темой, просто переносятся либо на уровень сверх-истории, либо прилагаются к общей концепции скрытого и невидимого духовного центра. В нашем случае, следует остановиться вкратце на тех формах, в которых эта тема выступает в кельтском (и особенно в ирландском) цикле. Речь идет в первую очередь о традициях, связанных с Аваллоном, с Туата де Дананн, а такжа с Королем Артуром.
Значение этих традиций отнюдь не является чисто локальным и историческим. И географические данные в этом случае, как и во многих других, имеют исключительно символический смысл.
3. Традиция в Ирландии
Легендарная история Ирландии сконцентрирована на смене рас, которые поочередно ее завоевывают и подчиняют, приходя из таинственного северно-атлантического центра, куда порой они и возвращаются. "Historia Britorum" ("История Британцев") дает этому центру имя «Гиперборея», а на самом деле, это лишь мифологический перевод ирландских слов: mag-mo, trag-mor или mag-mell, которые обозначают "землю мертвых", примордиальный северо-атлантический центр.[9] Эти расы совершают множество подвигов: они постоянно воюют с фоморами, гигантами или темными чудовищными существами, которыХ христианизированные формы легенды отождествляют с допотопными гигантами или дикими потомками Хама и Каина.[10] Эти фоморы являются эквивалентами "существ стихии" или «гигантов», против которых в нордической традиции Эдды сражаются Асы, "божественные герои". Они представляют собой силы цикла "бронзового века", темные теллурические силы, связанные с водными глубинами (в цикле Ульстера), подобно теллурическому богу Посейдону. Это относится к материализовавшимся и деградировавшим в направлении титанизма силам изначального века. Последнее замечание об изначальности этих деградировавших сил в кельтской традиции подтверждается тем фактом, что царь фоморов, Тетра, также происходил из земель, лежащих по ту сторону Океана, и что недоступная башня Коннана, другого царя фоморов, находится на "стеклянном острове посреди океана", а это очевидно есть не что иное, как название самого примордиального центра традиции.
В любом случае, фоморы, в их сущностном аспекте «темной» теллурической расы, происходят из изначальной группы, пришедшей в Ирландию из атлантических регионов, и являются расой Партолона. Эта раса постепенно угасает и в Ирландию приходит новый народ, имеющий тоже происхождение, что и первый — это раса Неймхейдха. Имя «Неймхейдх» происходит из кельтского слова «небесный», а также "древний",[11] и этот новый цикл можно определить как вторжение представителей примордиальной традиции, сохранившейся еще в чистом «олимпийском» состоянии. В эпоху Неймхедха произошло символическое событие, аналог которому имеется и в Эддах. В Эддах Асы, "божественные герои", обратились к "существам стихий" с просьбой построить для них крепость в "центральном регионе", город Асгард в земле Митгард. В качестве платы за работу гиганты потребовали себе "божественную женщину", Фрейю, а кроме того "луну и солнце". Не получив желаемого, так как Асы не допустили узурпации высших сил существами, принадлежащими нижним стихиям, — гиганты начали войну, которая фатальным образом привела, к "сумеркам богов". Подобно этому, в ирландском цикле Неймхейдх использовал фоморов для строительства крепости, но впоследствии, испугавшись, как бы они сами не завладели ей, он разрушил ее.[12] Но это не помешало тому, что потомки Неймхедха все же были порабощены фоморами, жившими в Тор-инис, в крепости на острове, расположенном к северо-западу от Ирландии. И вслед за тем, после попытки восстать, они были окончательно истреблены фоморами, подобно тому, как в эддических сагах борьба Асов против сил стихий заканчивается сумерками богов, закатом Асов. По всей видимости, в обоих случаях мы имеем дело с описанием начала «титанического» цикла на обломках цивилизации, прямо принадлежащей примордиальной эпохе.
В развитии ирландских саг упоминается попытка «героической» реставрации. Речь идет о цикле Туата де Дананн, и это выражение можно перевести как "люди богини Ану или Дану".[13]
Об этой расе говорится, что она пришла в Ирландию "с неба" — откуда и "их мудрость и превосходство их знаний", как говорит хроника "Leabbar na hvidhe".