Доктор извлёк колоду засаленных карт и разложил их перед собой на столе. Затем в каком-то лишь ему известном порядке удалил каждую пятую или шестую карту и вновь сдал сам себе несколько листков. Карты были настолько потрёпанными, что, когда он развернул их веером, листки сложились и упали на костяшки его пальцев. Мне показалось, что у меня начались галлюцинации, поскольку положение карт напомнило мне картину Сальвадора Дали «Течение времени». На картине, как вы, может быть, помните, изображены расплавившиеся и поникшие часы. Даймент с помощью левой руки вернул карты в вертикальное положение и, слегка прищурившись, принялся их изучать.
— О'кей! — Он сложил карты и положил стопку на стол рубашкой вверх. — Теперь скажи мне, почему тебя интересует Байрон?
— Я думаю, что он похитил моих детей. Двоих сыновей.
— Неужели?
— И я думаю, что он намеревается их убить.
— Хм… — произнёс Даймент, побарабанив пальцем по месту, где когда-то находилась верхняя губа.
— Мне нужна твоя помощь.
— Вот что я тебе скажу. Байрон пришёл ко мне, когда убил ту маленькую собачку. Ты об этом слышал?
— Да.
— После этого никто не хотел с ним разговаривать. Родители приказали детям сторониться Байрона. Церковь — его церковь — повернулась к мальчику спиной. Он нашёл меня ночью на кладбище, где я изготавливал веве (ритуальные символы, с помощью которых жрецы вуду вызывают духов). Байрона моё занятие заинтересовало, и я ему кое-что рассказал. На следующий день он пришёл ко мне после школы и предложил свою помощь. Он выполнял мелкие поручения, убирал в клинике и даже выгребал дерьмо из-под несчастных страдальцев, — кивнул Даймент в сторону соседней комнаты. — Взамен он просил меня научить его всему тому, что я знаю.
Доктор отпил из бутылки и протянул её мне. Я последовал его примеру и сделал большой глоток.
— Что же касается собаки, — продолжил Даймент, покачивая головой, — мы обсуждали этот случай. Я сказал, что в убийстве собаки, как таковом, нет ничего плохого. Ведь собака — всего лишь курица, только с хвостом.
— Что это должно означать?
Даймент оставил без внимания мой вопрос.
— Плохо то, что он убил животное только для того, чтобы наблюдать за тем, как оно истекает кровью. «Байрон, — сказал я ему, — это никому не принесло пользы. И в первую очередь — тебе». Убийство собаки было совершенно никчёмным. Оказалось пустой растратой джуджу.
— И что последовало за этим?
— Ни-че-го, — объявил Даймент.
— Боюсь, я вас не понял.
— Ответ, который ты ищешь, находится там, — показал он на алтарь. — Прямо перед тобой.
Я посмотрел на алтарь, но, кроме набора жутковатых или странных безделушек, ничего не узрел.
— Ничего, кроме этого, я тебе сказать не могу, — закончил Даймент.
— Но ты же мне ничего не сказал. Тебе известно, где сейчас Байрон? Как я могу его найти?
— Ты кое-чего не понимаешь, мой друг, — с сожалением покачал головой Даймент. — Байрон — часть бизанго. Мы являем собой закрытый кружок. Сказав тебе о нём, я нарушу обет. Предам доверие.
Пинки попытался убедить Даймента нам помочь и даже предложил ему деньги. Я тоже просил о помощи. Но доктор был неумолим.
— Мой рот на замке, — пошутил он.
— Но ведь есть же какой-то обходной путь, — не сдавался Пинки. — Такие возможности всегда существуют.
— Возможно, и есть такой путь, — согласился доктор. — Но только один. Если твой друг хочет узнать больше, он должен стать частью бизанго. Тогда у нас не останется тайн друг от друга.
— Отлично, — вмешался я. — Куда надо ставить подпись?
— Всё не так просто, — рассмеялся Даймент. — Существует особая церемония. Ритуал посвящения.
— Я готов на все.
— Некоторые люди, проходя через этот ритуал, чувствуют себя не очень хорошо. Ведь во время посвящения вы должны до конца верить мне и бизанго. После завершения ритуала вы станете вуду — то есть одним из нас.
— Что значит «верить до конца»? — спросил я.
— Вы должны нам полностью доверять, — пояснил Даймент. — Это то же самое, что садиться в аэроплан. В самолёте вы полностью отдаёте себя в руки пилота и людей, построивших машину. Абсолютно им доверяете. Вы застёгиваете ремень безопасности. Самолёт разгоняется по взлётной полосе. Вы не знаете, какая сила удерживает его в воздухе, вам не известно, что за люди им управляют, но вы до самого конца сидите на привязи и в итоге оказываетесь в том месте, куда хотели прилететь. Вот так же вы должны верить и в бизанго. Если вы проходите обряд посвящения, то верите нам до конца, — закончил он.
— Не знаю, — протянул Пинки. — Я слышал, что обряд бывает опасным.
— Опасным? Вне всякого сомнения. Переход через улицу тоже представляет опасность. Да, мы вызываем лоа, мы их знаем, можем о чём-то просить, но контролировать их мы не в состоянии.
— И о Байроне ты мне скажешь только после посвящения?
— Да, именно так, — кивнул Даймент.
— В таком случае к делу. Можете на меня рассчитывать.
— Ты уверен? — спросил доктор.
— На все сто.
— Тогда приходи в полночь.
— Сегодня?
Даймент утвердительно кивнул, встал со стула и направился к дверям. Мы двинулись следом. Когда мы проходили мимо лежащих в жаре и темноте бедолаг, Даймент задал вопрос, который показался мне странным:
— Какой размер ты носишь?
— Какой размер?
Моя тупость его, видимо, рассердила.
— Я спрашиваю, какой размер одежды ты носишь?
— Сорок восьмой стандартный.
— Хорошо, — сказал он. — Это как раз то, что надо.
Доктор отвёл в сторону бусины, мы с Пинки вышли на воздух и тут же услышали шорох возвращающегося на место занавеса.
Это напоминало выход из кинозала после дневного сеанса. Я ничего не видел. Мне казалось, что передо мной в солнечном мареве витает картинка с алтаря Даймента. На алтаре я увидел двух мальчиков с золотыми нимбами вокруг головок и гусиными перьями в руках. Близнецы. «Интересно, что это может означать? — подумал я. — Надо будет спросить у Даймента».
Автомобиль Пинки издал тихий сигнал, и я услышал щелчок открывающихся замков.
— Уф! — произнёс Пинки, когда мы оказались в машине. — Боюсь, что в будущем мне удастся избежать визитов к доктору Д.
— Я в этом не так уверен. А что это за вопрос о размере моей одежды?
— Не думаю, что он планирует вас прикончить из-за ваших штанов, приобретённых в магазине «Гэп». Но с другой стороны, кто знает? — Пинки повернул ключ в замке зажигания и опустил окна. — Парень выглядит как мёртвая голова, — продолжил он, трогаясь с места. — Это не пугает вас, партнёр? Действительно, с какой стати его интересует размер вашей одежды? А его слова о том, что щенок — «всего лишь курица с хвостом»? Что он этим хотел сказать? Думаю, парень считает все живое лишь воплощением жизненной силы, которая может быть принесена в жертву. А что, если этот постулат относится и к вам?
— М-да… — произнёс я, хотя, честно говоря, доктор Даймент не показался мне таким уж страшным. Не беспокоился я и за свою дальнейшую судьбу. Видимо, за последнее время успел полностью исчерпать отпущенную на мою долю порцию страха.
— Надеюсь, вы не собираетесь идти туда ночью?
— Пока размышляю, стоит ли, — пожал я плечами.
Всю дальнейшую дорогу Пинки пытался отговорить меня от ночного визита к доктору Дайменту:
— Это чистое безумие! Вы же не знаете этого парня, и вам не известно, в какой степени у него съехала крыша. А его губа! Я не мог поверить своим глазам, увидев, что вы пьёте тот ром! Вы видели, какой он тощий? Кто знает, какие болячки в нём угнездились? Белки глаз этого парня показались мне жёлтыми. Что это? СПИД? Гепатит «С»? Кроме того, вуду — совсем не та штука, с которой следует иметь дело. Вся эта кровь, яды и прочее дерьмо… Давайте подождём, что скажет Мальдонадо. Во всяком случае, что вам мешает явиться к этому парню в другое время?
— Давайте подождём, — ответил я.
Автомобиль Пинки был связан с автоматизированной службой, которую детектив именовал «Путевым консьержем». Он ввёл номер телефона Мальдонадо и нажал нужные кнопки.
— Привет! — прогудел из приборной доски голос Мальдонадо. — Есть хорошие новости, Пинк. Я позвонил доктору, принимавшему Клода, когда его доставила «скорая». Доктора зовут Сэм Харами. Если бы не Сэм, Пинк, убийство сошло бы Байрону с рук. Смерть скорее всего объяснили бы «естественными причинами».
— Как это понимать, Макс?
— А так, что только этот парень сумел сообразить насчёт яда. Сэм — мой друг и готов присоединиться к нам за ужином, если ты берёшь на себя все расходы.
— С удовольствием, — ответил Пинки.
Пока они договаривались, где лучше встретиться, я думал, как добраться к Дайменту этой ночью. Может, Пинки даст мне взаймы свою машину или даже сам доставит меня в Морган-Сити, хотя идея ночного визита к доктору ему не по нутру. Если нет, придётся взять такси.
Но я твёрдо решил ехать. Я вспомнил о монетах и сосудах с водой, оставленных Байроном в моём доме. Мне почему-то казалось, что я обязательно найду его, и человек с лицом смерти будет одним из тех, кто укажет мне путь.
Глава 36
Мы должны были встретиться с Максом Мальдонадо в заведении, именуемом «Поешь у Прюдо». Этот, как оказалось, первоклассный ресторан находился в очень милом городке Новая Иберия всего в нескольких милях от Морган-Сити. Мэтр проводил нас к столику у окна, и сидевший там седовласый человек при нашем приближении поднялся со стула. Это и был Мальдонадо — «юнец семидесяти пяти годов», как он назвал себя позже. Связанная с возрастом худоба — ярким примером которой являлся мой отец — в этом случае, как мне казалось, лишь способствовала нацеленной энергии.
— Пинки, детка! — воскликнул Макс, с энтузиазмом тряся руку детектива. — Даже подумать страшно, как долго мы с тобой не виделись!
Пинки представил меня журналисту.
— Счастлив познакомиться, страшно счастлив, — сказал тот и добавил: — А этот скромный паренёк, — он показал на сидевшего слева от него черноволосого человека азиатского вида, — и есть Сэм Харами.