– Ты спрашиваешь это у того, кому здесь нравится абсолютно все? Мы же женщины, нам нравится все, что блестит.
– Ну, понравится?
– Конечно, понравится. Даже не сомневайся.
– Просто это наша годовщина, хотелось бы подарить что-то особенное.
– Считай, что ты это «особенное» уже нашел.
Бабочка выглядела искусным воплощением стиля, дороговизны и чьего-то несомненного ювелирного таланта: тридцать два граненных алмаза, белое золото, в центре крыльев огромные овальные сапфиры. Вещь, на которую Бернарда в «старой» жизни не позволила бы себе даже посмотреть, а теперь не просто смотрела – восхищалась с легкостью человека, способного купить дюжину подобных. Пусть не на собственную зарплату, а с помощью «бездонной», выданной на общие нужды кредитки Дрейка, но все-таки.
О походе в салон дорогих украшений Декстер начал «поднывать» уже с обеда. Пришлось пошерстить сайты, отыскать поблизости лучший – благо, на страничке нашлись фото не только внутренних помещений, но и украшенного витиеватой вывеской входа, куда Дина и доставила Рена. И теперь тот ходил между идеально освещенными стендами и придирчиво приглядывался к золоту. Вокруг все блестело, переливалось, сверкало и манило взгляд. Повезло Элли, ничего не скажешь. Этим вечером она получит шикарный подарок от любящего мужчины; сердце с нежностью затрепетало, вспомнился Дрейк.
– Да, купим бабочку, она мне нравится.
Дорогой подарок упаковали в серебристую бархатную коробочку, перевязали лентой и положили в пакет.
– Куда теперь? – Поинтересовалась Бернарда, философски глядя из окна на уютную финскую улочку, названия которой она не знала. Да чего там, она не знала даже названия этого города, но улочка выглядела красиво: светло-бежевые дома с лепными фронтонами – нижний этаж пожелтее, верхний посветлее, под каждым окном горшок с бледно-розовыми гортензиями, мощеная неровными булыжниками мостовая, отражающаяся в окне напротив черная с золотым вывеска. Красиво, но букв не прочесть – сложный и незнакомый шрифт, – но витрина шикарная – хотелось внутрь.
– В магазин. Я бы хотел купить бутылку хорошего вина, цветов, дорогих конфет, фруктов, сыра, корзинку и скатерть для пикника, который хочу устроить на берегу. И надо бы нам успеть до того, как начнет темнеть, а то на озере становится прохладно.
Представив список мест, в который нужно попасть, причем без фотографии, а с бухты-барахты, Ди озадаченно нахмурилась.
– Ладно, попробуем. Но Халк – и ты будешь за это в ответе – сегодня в табачный магазин не попадет.
– И ладно. У него с собой еще много сигар, перетерпит до завтра. Ему просто любопытно взглянуть на местный ассортимент.
«Чудики вы, ей-богу», – подумала Дина, а вслух спросила:
– Так что у нас на очереди первое?
– Цветы? Конфеты? – Декстер задумался. – Корзинка?
– Понятно. В общем, как всегда, решать мне – ничего нового.
И усмехнулась, когда рука Рена дружески потрепала ее по макушке.
Логан ночь любил.
Ночью звуки стихали, жизнь замирала, засыпала, свет гас, и наступало «личное» время – время работы или же праздного удовольствия и безделья. Спал он мало – недоумевал, как можно много времени тратить на сон, тогда как жизнь продолжается и в темное время суток, – и потому нередко засиживался за компьютером до предрассветного часа.
Но сейчас, когда закат еще не наступил, звуки не стихли, а свет не погас, он сидел вместе с остальными в гостиной: общался, пил лимонад, поглядывал в телевизор и вполуха слушал задаваемые Ани вопросы – та с помощью браслета-переводчика пыталась отгадывать местный кроссворд, и, конечно же, проваливалась на каждом задании. Имена актеров неизвестные, названия мест незнакомые, пословицы странные, загадки мутные…
Логан ухмылялся в кулак и думал о том, что варить кофе, к которому он незаметно пристрастился, у нее получается много лучше, чем отгадывать местные ребусы. А еще он думал о девице под ником «ShyGirl», с которой вот уже вторую ночь переписывался, пытаясь заполучить ее настоящее фото. Нет, на самом деле фото (и не одно, а целую папку с ее личного компьютера) он слил уже через полчаса после знакомства и теперь наслаждался использованием психологических приемов, дабы заставить-таки скромную девушку показать настоящее, а не чье-то подставное, как то было сейчас в ее анкете на сайте, личико.
Интересно, сломает он ее этой ночью или нет? Может, прикинуться страстно влюбленным? Неисправимым романтиком? Сопливым нежным идиотом? Такой подход всегда обеспечивает быстрый результат – дамы тают. Или же, наоборот, предстать грозным – как это у них здесь называется? – мачо. На брутальных здесь западают не меньше, чем на размазней – странные у местной публики вкусы. В любом случае попробовать стоит. Пусть он никогда не увидит Скромняшку в реальности, но грудь у той красивая – он заценил, да, глядя на кучу сделанных в ванной под душем «селфи».
Блин, нахватается ведь незнакомых словечек, перетащит потом в Нордейл.
В одиннадцать вечера, когда с улицы в дом вошел довольный Рен, следом за ним розовощекая и в высшей степени счастливая Элли, а народ начал потихоньку рассасываться из общей гостиной по комнатам, Логан тоже поднялся с кресла и отправился наверх.
Нет, не в спальню – на чердак. Прихватил с собой с кухни кусок копченой говядины для Пирата, для себя еще чашку кофе и в предвкушении интересной ночи заскрипел деревянными ступеньками.
Открыл ноутбук, долго сидел, думал. Может, все-таки написать тот опросник, про который думал вчера? Где люди могли бы описывать свое физическое состояние, жаловаться на недомогания, а программа на основе вводимых данных создавала бы сводную мировую статистику? Прикрутить систему к сайту ученых, занимающихся исследованием воздействия магнитных полей на общий фон Земли и, как следствие, на самочувствие граждан, и, глядишь, множество интересных гипотез могло бы возникнуть: как снизить смертность, как предотвратить риски, как ввести в местные новости систему оповещений, чтобы люди заранее знали, что из-за космического излучения в какой-то определенный день может повыситься возможность возникновения инфарктов, инсультов… Полезная ведь штука? Он такую писал когда-то для Уровней…
Подумал… и решил пока не браться, отложить. Под собственным именем подобный анализатор не продать – надо искать подставное лицо, денег за программу не выручить, хотя и не в них дело. Зачем ему местные деньги, когда хватает Дрейковых? Просто подводных камней на пути много, надо бы еще подумать.
Поэтому Эвертон отхлебнул кофе и открыл знакомый чат. Улыбнулся, когда увидел в появившемся окне несколько непрочитанных сообщений от Скромняшки, поставил чашку на стол и принялся стучать по клавишам.
– Ну как? Готова сегодня показать мне свое истинное лицо?
– Привет. Я второй раз говорю: то, что ты видишь в анкете, и есть мое настоящее лицо.
Ну да, ну да… На фото в анкете шикарная блондинка с водопадом завитых волос, голубоглазая и томная, а в реальности по ту сторону монитора сидит некая Лена Трипко – рыжая, конопатая и сероглазая. Еще и низкорослая, как он понял по груде личных снимков, которые пересмотрел накануне.
– Нехорошо обманыть-то. – Запорхали над клавиатурой клавиши. – Я могу написать имя той актрисы, которую ты воткнула в портфолио вместо себя, хочешь?
– Не хочу. Вот вредный какой. Ну ладно, сдаюсь, там не я… А у тебя так вообще фото отсутствует. Может, покажешься первым?
– Хорошо, покажусь.
И он отстегнул от крышки монитора маленькую камеру. Предварительно улыбнувшись, сделал снимок, прикрепил камеру назад, послал фото в чат.
– Смотри.
Тишина. Долгая пауза. Разглядывает? Приценивается?
– Это не ты! – Набрал невидимый собеседник. – Вот ни капельки не верю! Сам выслал мне фото какой-то модели и сидит ухмыляется. Думаешь, я поверю? Нашел дурочку!
Логан прижал ладонь к щеке, горестно, но с улыбкой, простонал и покачал головой. Третий раз высылает собственное фото местным обитательницам, и ни одна не верит, что он – Логан – настоящий. Что за проклятье? Может, ему на самом деле податься из программистов в модели? Может, прогадал с профессией?
Осознав, что ночь будет долгой, а бой трудным, он быстро напечатал:
– Могу прислать видео. Хочешь? В майке или без – выбирай.
И пока на той стороне возмущенно молчали, он вновь принялся ворошить чужие архивы на предмет интересных файлов. Нужно ведь чем-то заняться?
Ему на колени, дожевав кусок ветчины, тяжело и неуклюже забрался Пират. Задрал вечно недовольную морду кверху, подождал – гладить не будут? – и медленно, будто никогда и никуда не торопился, улегся на джинсах.
Нордейл.
Двое суток.
Если максимум через двое суток не вернется Стив, в материи окружающего пространства начнутся необратимые изменения. Те надрывы, что возникали до того, он худо-бедно латал – заимствовал энергию из центрального столба Реактора, следил, чтобы хватало инкубаторам, экономил на всем остальном.
Но если Стив не вернется…
Дрейк отказывался об этом думать – тот, кто держится, держится до конца, иначе нельзя. Вот когда истекут последние сорок восемь часов, тогда он подумает о воплощении в жизнь плана по глобальной и уже конечной для всех эвакуации – вернет людей в их родные миры, позаботится о том, чтобы верхний слой памяти стерся, но опыт и знания остались, чтобы точно совпали для каждого временные точки входа, чтобы каждый вернулся полноценно здоровым… И тогда уже будет думать, куда перемещаться им самим – представителям Комиссии – и как.
А пока тихий особняк, ночь, бокал вина – благо, в баре после запасливой Бернарды осталось много бутылок, – невеселые мысли наедине с самим собой и тягостное одиночество. Хорошо, что ребята в другом мире. И хорошо, что Смешарики умеют чувствовать угрозу наперед и не попадаться ей. Кстати, надо бы заехать, проверить, хватает ли у них еды…
В углу пылился рояль – его клавиш давно не касались руки пианиста; кровать вот уже несколько суток даже не расстилали. Какой смысл? Он все равно не спал дома.