– Молись?
– Да. Чтобы кто-то пришел.
Вокруг него кружилось белесое мощное поле, вверх от которого тянулся бесконечно высокий столб – канал – многократно усиленный при помощи Дрейковой комнаты-энергоколлектора, в которой проходило действо. На самом верху канал рассыпался на мелкую, охватывающую огромное, необъятное для глаз пространство тонкого мира сеть, дрожащие антенны которой служили одновременно и приемниками, и передатчиками. И именно в самый центр канала Баал, тщательно подбирая каждое слово и выражение – ошибиться в подобном процессе смерти подобно (призовешь не того, поплатишься сам) – закатив глаза, что-то шептал.
Для тех, кто находился снаружи, казалось, что он просто стоит в центре некого круга. Отдыхает, закрыв глаза, читает в пьяном угаре стихи или же просто бормочет что-то невнятное, но сам Регносцирос видел другое: как мощный поток уносит каждое его слово наверх, как рассеивает его среди времени и пространства, как множит на фракталы, заставляя рождаться и звучать все дальше и дальше, как доставляет похожую на молитву просьбу в самые далекие, почти недосягаемые для человеческой энергии уголки Вселенной.
– …Если кто-то желает заступиться за прибывшую из Архана девушку по имени Тайра, желает высказать свое веское слово, посодействовать, поучаствовать и помочь в процессе возвращения ее души – если такое возможно и если будет на то воля Всевышнего… – последнее он добавил намеренно, жестко осознавая необходимость подобной оговорки, чтобы Старшие не решили, что он своими решениями причислил себя к Богу, и не наказали его, – прошу дать мне об этом знать. Да не потревожит моя просьба тех, к кому она не относится, да будет она услышана теми, к кому имеет непосредственное отношение. В благодарности к трем незыблемым мирам, к Всевышнему и помощи его, кланяюсь я. Аминь.
Нет, в этот момент речь Баала не понял бы даже Дрейк, так как все произнесенное было заимствовано в далеких пространствах других миров – тех, где он бывал раньше, но слова эти, на каком бы языке они не звучали, сопровожденные и подпитанные внутренней энергией просящего, имели огромную силу – он знал. И потому Регносцирос, завершив речь, принялся ждать и считать секунды. Если кто-то отзовется, то отзовется быстро – не станет тянуть.
Секунды во вращающемся поле, где изменилось время, тянулись бесконечно медленно – залипали одна в другой, путались, расплывались и то и дело грозили исчезнуть вовсе.
Одна… Две… Три… Четыре…
– По воле просящего явился я.
От послышавшегося слева голоса Баал вздрогнул и распахнул глаза – не внешние, внутренние.
Перед ним, чуть сбоку, но все еще в пределах намеченного круга, стоял опирающийся на палку старик – лысый, седой, закутанный в коричневую, спадающую складками до пола ткань.
– Кимайран есть имя мое. И я пришел, чтобы пройти бок о бок с тобой туда, где содержится душа Тайры – ученицы моей, и просить за нее.
Старик поклонился.
– Приветствую тебя, Ким, – со сдержанным поклоном-двойником отозвался Баал и удивленно замолчал.
У Тайры был учитель, который ушел после смерти в Верхний Мир? Жестко так говорить, но очень кстати он это сделал, очень вовремя. Сущность, отмеченная знаком Святого – хорошая команда для похода вниз. Значит, он уже не один, значит, шанс уже есть…
– Готов я слово молвить там, где скажешь ты. Ты проводник – веди, все сделаю, что от меня зависит.
Спасибо, хотел ответить Регносцирос, но не успел. Сияние, даже отдаленно не схожее с тем, что окружало старца – во много раз ярче – вдруг ослепило их обоих. Хлынуло, подобно прибою из солнечных лучей, влилось в разверзнутый канал и заставило круг звенеть от влившейся в него чудовищной и абсолютно не схожей с человеческой силой. От звона незнакомой энергии Баал вдруг резко просел в коленях, зажмурил веки и в дополнение прикрыл глаза рукой; его тело, наверное, должно было сгореть, расплавиться, но отчего-то не плавилось, а чувствовало лишь покалывающее кожу тепло – чужую благодать.
– Ты звал, не человек, не демон, но тот, кого зовут Баалом. И я пришел к тебе, чтоб праведность вершить там, где нужна она.
Новый голос глушил и звучал тихо одновременно. С сущностями такого размаха Регносцирос не сталкивался ни разу, а потому едва не захлебнулся слюной, которая по непонятной причине начала в огромных количествах выделяться во рту. Да кто же у них там обитает наверху? Кто?!
Его открытые глаза сначала не позволили увидеть ничего, кроме света. Свет-свет-свет, как от сотни зажженных солнц, как от тысячи ламп, от миллиона свечей – везде один лишь свет. И только спустя несколько секунд Регносцирос узрел, наконец, то, от чего едва не двинулся застывшим где-то на краю сознания разумом, от чего потерял дар речи и способность дышать – крыло.
Два крыла…
С каждым мгновением свет рассеивался и позволял увидеть больше – шесть крыльев.
И меч.
И тогда демон рухнул на колени.
– Приветствую тебя, Архангел…
– Архангел Измаил. Да будем мы знакомы.
Одновременно с ним встал на колени Ким.
– Баал, все ли в порядке? Ответь, если можешь. Нужна ли помощь?
Почувствовав присутствие иных сущностей, Дрейк отогнал Тайру и Стива в дальний конец помещения, а сам осторожно приблизился к кругу, где Регносцирос стоял бледный и едва удерживался на ногах. Там, в центре воронки, даже его – представителя Комиссии – продувало инородными ветрами так, что тело ломило от жара, а в висках пульсировала боль. Нет, процесс нельзя прерывать – он знал, – но волновался за изменившегося внешне демона, хоть и не решался дотрагиваться до его оболочки.
– Я здесь, если что. Если нужна помощь…
Какое-то время Баал не отвечал, но вдруг его глаза распахнулись, а губы искривились в почти безумной улыбке и что-то прошептали.
– Что? «Ангел»? Ты сказал – «ангел»? Повтори…
– Пришел ее учитель, – прохрипел Регносцирос, – и…
– Ангел?
– Архангел.
– Кто это такие? Ты меня добьешь своими… терминами. С ними есть шанс?
– Есть ли шанс? – Регносцирос продолжал улыбаться так странно, что у Дрейка от нервозности начало подергиваться веко. – Это посланник Всевышнего, Дрейк, тот, кто правит другими людскими защитниками – светлыми служителями Бога. Шанс. Ты спрашиваешь, есть ли шанс? Да теперь у нас нет шанса проиграть, Дрейк. А у тех, кто снизу, нет шансов выиграть. Совсем.
– Когда вы отправляетесь? Когда? Скоро?
– Сейчас, – прошептал демон, и черные глаза его снова прикрылись. – Ждите.
– Понял, – тихо ответил Дрейк и поспешил выступить из круга. – Ждем.
Все то время, пока черноволосый мужчина что-то наговаривал в светящийся, уходящий в небо столб, Тайра молилась. Не молилась даже – пыталась собрать остатки мыслей, сложить их хоть в какое-то подобие просьбы, пыталась отправить ее наверх, но безуспешно – слишком сильно волновалась. Она чувствовала сжимающие ее ладонь теплые пальцы Стива и иногда сжимала их о ответ, но разум ее сосредоточился на другом: вот просьба демона отзвучала, вот наступило затишье, а вот кто-то пришел… Кто-то кого она не видит, но чувствует – кто-то знакомый… А после снова пауза, а следом такая вспышка света, будто с неба послали огненный фонарь, да не просто фонарь, а крутящийся с невиданной внутри силой шар… Шар с крыльями? Не шар, чей-то силуэт, но ей не разглядеть – так сильно слепит глаза. Второй пришедший был огромен – выше первого гостя, выше демона, выше их всех, и в руках его что-то было.
А потом все исчезло. Нет, тело демона осталось стоять в центре круга, но его внутренняя составляющая скользнула под землю, скрылась далеко внизу, и теперь их соединяла лишь тонкая связующая нить – якорь для возвращения.
Ни демона, ни первого гостя, ни светящегося духа с чем-то в руках. Все ушли.
– Они ушли? – спросила она изменившимся голосом подошедшего к ним Правителя?
– Да, ушли. Теперь нам остается только ждать.
– Но кто-то ведь пришел, да? Пришел ему на помощь?
Мужчина в серебристой форме коротко кивнул – он не любил подбадривать без причины, но знал, что Тайра видит все сама. А если не видит, то чувствует точно.
– Пришел твой учитель, – тихо ответил он, и девчонка тут же прикрыла рот дрожащей ладонью, – а с ним кто-то еще. Архангел, сказал Баал. Тебе это о чем-то говорит?
Ответа Дрейк не получил, потому что в этот момент Тайра опустилась на колени, закрыла лицо руками и беззвучно зарыдала.
Сколько она плакала? Наверное, проплакала все самое интересное – утешения Стива, поддерживающие слова Правителя, но, главное, почти проплакала возвращение гостей – все никак не могла поверить, что на зов отозвался Ким – ее любимый Ким, ее учитель, наставник, почти что отец.
И Архангел.
Она хотела бы не поверить Дрейку, но не имела на это права – тот сияющий гигант, держащий в руке какой-то предмет, не мог оказаться никем иным – слишком яркий от него шел свет, слишком сильно слепила ее человеческие глаза его оболочка. Никто иной так не смог бы…
Архангел. Отозвался Архангел.
Да ей вовек не отблагодарить…
А когда чьи-то руки осторожно подняли ее с колен и помогли шагнуть вперед, они уже находились здесь – видимые глазом, хоть и полупрозрачные, но осязаемые, они – все трое…
Баал стоял слева – усталый, измотанный, но что-то в выражении его лица говорило о внутреннем довольстве собой, о победе – победе? – которую они только что одержали.
Ким – при виде его Тайра вновь едва не рухнула на колени – стоял справа. Хорошо одетый – лучше, чем при жизни, все еще тщедушный, с длинным полированным в руках посохом, такой же, как она помнила, лысый, но зрячий.
– Учитель…
– Подойди, дитя мое, – прозвучавший над всеми присутствующими голос заставил ее внутренние органы и черепную коробку завибрировать. Красивый голос, глубокий, звучный, спокойный. Такого не бывает у людей, просто не бывает…
И тогда она впервые посмотрела на него – стоящего в центре светящегося мужчину-гиганта в белой до пола одежде, с длинными волосами, шестью крыльями за спиной и огромным, зажатым в ладони, длинным сверкающим мечом.