— Вот таким дуралеем я и оказался! — Вашек ударил себя кулаком в грудь. — Не знаю уж, какая сила подтолкнула меня из простой темноты в тьму кромешную. Вначале полз в подземелье на брюхе. Больно узким и не высоким оказался лаз. Известное дело, перемазался хуже трубочиста. Но вскоре подземный проход расширился и я смог подняться на ноги и двигаться в полный рост.
— Да как же ты в непроглядной темноте находил дорогу?..
— А если бы какую-нибудь пропасть свалился?.. — поинтересовались слушатели.
Вашек пожал плечами.
— Сам не понимаю. Действительно, разглядеть ничего не мог, а все шел и шел. Правда, одной рукой постоянно ощупывал стену подземелья. Так и двигался во мраке, может, минут десять, а может, четверть часа. И вдруг словно глаза обожгло…
Художник перевел дыхание, будто снова побывал в пещере.
— За поворотом, шагах в тридцати от меня, полыхал огромный факел. На мгновение я зажмурился, а потом снова открыл глаза. И смог рассмотреть, что этот необычный светильник ни к чему не прикреплен. Висит себе в воздухе, а неподалеку от него стоят четыре старика. Хоть пламя факела было ярким, я не смог разглядеть ни их лиц, ни в чем они одеты. Деды не заметили меня. Они смотрели на факел, а потом вдруг запели громко, протяжно и заунывно, будто кого-то оплакивали. Слов я не разобрал, но понял: вот какие звуки услышал, когда свалился в яму.
— Ну, а как эти подземные старики восприняли твое появление? — оживились приятели.
— Да говорю же: они меня и не заметили, — ответил художник.
— Надо было потолковать с ними, расспросить, кто такие да как сюда попали, — с усмешкой произнес один из приятелей.
Вашек покачал головой.
— Не стал я испытывать судьбу и тихонько двинулся в обратный путь. Подземные деды, видимо, увлеклись песнопением и ничего не услышали. Слава Богу, с дороги в темноте не сбился, не заплутал. Вывалился из подземелья и снова оказался в злосчастной яме. На мою удачу, там уже копошились строители. Увидели меня — перепугались не на шутку. — Вашек улыбнулся. — Сами понимаете, какой у меня был видок. Ну, я, как мог, успокоил строителей, но про пещеру, факел и стариков ничего не сказал…
Нетронутая кружка пива
— Так-так-так, — внезапно прервал Вашека приятель и рассмеялся. — Священный светильник кельтов, четыре друида — вечные хранители огня… Да, нам эту легенду еще в гимназии учитель рассказывал. Тебя что — в детство потянуло? Признайся, может, ты задумал найти в пещере Петржин древние сокровища?
— Наверное надеялся кельтские клады отыскать, — засмеялся другой приятель.
Их насмешки Вашеку не понравился. Он окинул хмурым взглядом слушателей и ответил:
— Что задумал, то и сделаю! Вас спрашивать не буду!..
Художник помедлил, видимо, размышлял, стоит ли продолжать свой рассказ веселой компании.
Все же решился:
— Подсказала мне одна старая ведьма со Златой Улочки, как поладить с чародеями-хранителями «Золотого факела» и заполучить их сокровища… Ну, не все, конечно, а лишь небольшую часть.
Вашек заметил ухмылки на лицах приятелей и запнулся, но тут же с досадой добавил:
— Зря я вам рассказал! Никакого толку от вас. Только и можете зубоскалить да пускаться в премудрые рассуждения!..
— Зачем же ты так?..
— Не обижайся!..
— Продолжай, продолжай!
— Выкладывай и о подземных сокровищах кельтов и как сговориться с древними чародеями… — дружно загалдели за столом.
Понял Вашек, что над ним попросту насмехаются. Поднялся он резко из-за стола и, не попрощавшись, направился к выходу. А в спину ему — хохот всей компании. От досады хлопнул Вашек дверью, а его приятели вдруг разом перестали смеяться.
Один из них указал на нетронутую полную кружку пива и озадаченно произнес:
— М-да, такого с Вашеком еще не случалось…
— Даже не пригубил!.. — поддержал второй.
— Видимо, крепко зацепила нечистая сила нашего друга, — насмешливо заявил третий участник застолья, но тут же покрутил пальцем у виска и серьезно добавил: — А может, у Вашека начались завихрения?
Никто ему не ответил. Все задумчиво уставились на нетронутую кружку пива.
Исчезновение художника
А через несколько дней завсегдатаев пивного ресторана «У святого Томаша» взбудоражила весть: бесследно пропал Вашек. Строили всевозможные догадки, куда он мог подеваться, и даже сообщили в полицию об исчезновении художника.
Но пражские стражи порядка всегда относились к богеме с подозрением и не принимали ее всерьез. Ладно бы, исчез придворный живописец. А тут, подумаешь, пропал какой-то городской «мазун»! Может, перебрал пива или нанюхался опия да во Влтаву свалился или отправился бродяжничать по стране. От таких чего угодно можно ожидать.
Словом, полиции Вашек был не нужен.
О пропавшем художнике изредка вспоминали только завсегдатаи пивного ресторана «У Святого Томаша». Даже самые недоверчивые из них, кто посмеивался над рассказом Вашека о «Золотом факеле» друидов, со временем стали задавать себе и другим вопросы: «А может, в самом деле в подземельях Петржина хранятся сокровища и святыни кельтов? Не попал ли Вашек в вечный плен к древним чародеям?..»
Но сколько бы ни задавались подобные вопросы, ответить на них так никто и не смог.
«Роковая дата»
Как бы ни был мир неопределенен и разнообразен, ему, однако, всегда присущи некая тайная связь и четкий порядок, которые создаются провидением, заставляющим каждого занимать свое место и следовать своему назначению.
Дом, затерянный в горах
История эта началась далеко от Праги, а завершилась в чешской столице.
Но завершилась ли?..
Непогода, поздний час, голод, а еще замысел нового детективного рассказа подтолкнули одинокого путника постучать в дверь затерянного в швейцарских Альпах мрачного дома. Звали этого усталого путника Артур Конан Дойл.
«Отель „Шваренбах“», — прочитал писатель едва различимую в темноте вывеску и тут же подумал: «Вот идеальное место для кровавого, таинственного преступления…»
Ему почему-то вспомнились строки из Библии: «Кровь оскверняет землю, а земля не искупится от крови, которая на ней пролита, разве только кровью пролившего ее».
Дверь оказалась не запертой. От легкого нажатия она отворилась. Ее скрип показался впечатлительному Конан Дойлу зловещим. Писатель все же переступил порог и оказался в полутемной комнате, совсем не похожей на гостиничный холл.
Горели только две свечи. Но и при таком скудном свете можно было разглядеть расставленные в беспорядке сундуки, шкафы, стулья и стол.
Артур с тревогой огляделся и пару раз робко кашлянул. Это не возымело действия. Никто не появился. В доме по-прежнему царила зловещая тишина.
— Эй, здесь есть кто-нибудь?! — стараясь скрыть волнение в голосе, произнес Конан Дойл.
Никто не отозвался. Тогда он повторил вопрос громче.
Послышались скрип половиц и шаркающие шаги.
«Слава Богу, все-таки есть кто-то живой в этом доме!.. — с облегчением подумал писатель. Но тут же у него мелькнула мысль: — А не принесет ли беду встреча с этим живым?..»
Наконец из темного коридора появился человек со свечой в дрожащей руке.
— Что вам угодно? — тихим скрипучим голосом поинтересовался он.
— Ясно, что в такую погоду и в такой час желает усталый путник! — едва сдерживая раздражение, отозвался писатель и добавил: — Мне нужна отдельная комната до утра, ужин и бутылка виски или коньяка.
А. Конан Дойл
Наконец Конан Дойл смог разглядеть возникшего из темноты человека. Это был сухощавый старик, точный возраст которого даже все подмечающий писатель не смог определить. И при скудном освещении улавливался его отрешенный взгляд.
«Такой и яд может подсыпать, и горло перерезать, — невесело прикинул Конан Дойл, но постарался отогнать тревожные мысли. — Будь, что будет… Деваться в этой глуши мне некуда…»
— Я хозяин отеля… Ваши пожелания выполнимы, — проскрипел старик. — Цены у меня умеренные… — Он вдруг захихикал, сотрясаясь всем телом. — А даже если бы я заломил в сотню раз больше, куда вам деваться? Согласитесь, в такую метель не пройти и пару сотен шагов. Полная потеря сил, обморожение, непреодолимый сон на снегу и — смерть… Не так ли?
Хозяин отеля, не дождавшись ответа, засмеялся громче, и от его истеричного смеха у Конан Дойла поползли мурашки по спине. Он молча кивнул старику.
«Мое положение безвыходное, — подумал писатель. — Находиться в этой гостинице жутковато, но уйти в метельную ночь — верная гибель. Хозяин отеля прав. Останусь… Будь, что будет!»
Лицо старика сделалось серьезным, взгляд — пристальным. Он словно прочел намерение гостя и пригласил жестом следовать за собой.
Странное совпадение
Крохотная комнатка для постояльца оказалась такой же мрачной, как и сам отель «Шваренбах».
Ночь, усталость, холодный ужин и несколько глотков дрянного коньяка не помогли уснуть Конан Дойлу. К тому же выяснилось, что он — единственный постоялец в неприветливой гостинице.
Артур попробовал отвлечься от беспокойных мыслей чтением. Но слабый свет единственной свечи в его номере не позволял разглядеть буквы. Он отложил книгу и стал прислушиваться. Из глубин дома все явственней доносились тревожные шорохи, скрипы, звуки, напоминающие вздохи.
Может быть, тому виной было богатое воображение писателя, но Артуру стало казаться, что он слышит из коридора крадущиеся шаги, а откуда-то из подпола — тихие стоны.
Конан Дойл схватил свою трость со скрытым в ней стилетом и всю ночь не выпускал оружия. Сколько так пролежал, не смыкая глаз, — он не мог понять.
Внезапно, сам не зная зачем, писатель поднес горящую свечу к потолку и тут же разглядел едва различимые цифры и буквы на дощатой стене: «24 февраля».
«Очевидно, они были вырезаны очень давно», — решил Артур. На душе почему-то стало еще тревожней.