– Что не надо?
«Трогать эти ящики», – хотелось ей ответить, потому что рука Стреймера тянулась к столу.
– Я замерзла; наверное, заболеваю. Пойдем отсюда, – пробормотала она, отступая к двери.
Стреймер молча посветил ей на обратном пути. Когда отсвет лампы скользил по стенам, Джейн показалось, что вышитый занавес на дальней двери колышется – как в прошлый раз. Но причиной мог быть порыв ветра…
Когда они вернулись, зал показался им родным домом.
– Мистера Джоунза нет как нет, – торжествующим тоном заявил Стреймер, когда они встретились следующим утром. Леди Джейн спозаранку отправилась на автомобиле в Стробридж за каменщиком и слесарем. Поиски заняли больше времени, чем она рассчитывала: все мастера в Стробридже трудились поблизости, к вызовам в Беллз они не привыкли, никто и не помнил о подобном. Те, кто помоложе, не знали даже, где находится этот Беллз, и уговорить удалось лишь одного подручного слесаря, под обещание, что, когда он закончит работу, его довезут до ближайшей железнодорожной станции. Что до каменщика, то он взял на заметку ее заказ и неохотно пообещал при первой возможности кого-нибудь прислать. «Хотя такую даль мы не обслуживаем».
Уставшая и разочарованная, Джейн вернулась домой и встретила Стреймера, который после обычных утренних трудов спускался по лестнице.
– Нет? – повторила она.
– Нет и следа! Я попробовал повторить эксперимент, который когда-то проделали в Глэмисе, – отыскать комнату по окну[78]. Счастье, что этот дом не такой большой…
Джейн улыбнулась.
– И это у тебя называется «засесть за работу»?
– Штука в том, что работа мне не идет на ум. Сначала я должен все выяснить. Беллз – то еще местечко.
– Да, – кивнула она.
– Мне не хотелось признать себя проигравшим, поэтому я решил поискать старшего садовника.
– Но в Беллзе…
– Его нет. Миссис Клемм мне сказала. Он умер в прошлом году. Это женщина прямо лучится жизненной энергией, когда сообщает о чьей-то смерти. Заметила?
Да, Джейн это замечала.
– Тогда я сказал себе, что если нет старшего садовника, то должен быть хотя бы один младший. Я углядел, что кто-то поодаль сгребает листья, и поспешил к нему. Конечно, ему не доводилось видеть мистера Джоунза.
– Ты говоришь про беднягу Джейкоба, старого и подслеповатого? Он вообще никого не видит.
– Возможно. Во всяком случае, он мне рассказал, что мистер Джоунз не велит готовить листовой перегной – я забыл почему. Мистер Джоунз верховодит не только в доме, но и в саду.
– А ты говоришь, что его не существует!
– Погоди. Джейкоб, конечно, плохо видит, но он служит здесь не один год и знает об усадьбе больше, чем тебе кажется. Я затеял с ним разговор о доме, стал указывать окна, одно за другим, а он всякий раз сообщал, кто живет или жил в этой комнате. А вот комнату мистера Джоунза он назвать не смог.
– Простите, ваша милость… – На пороге появилась миссис Клемм, щеки ее блестели, платье шуршало, глаза напоминали два буравчика. – Тот слесарь, которого привезла ваша милость… как я поняла, чтобы вскрыть замок в хранилище…
– Да?
– Он потерял какой-то из своих инструментов и без него не смог работать. Так что слесарь уехал. Его подвез помощник мясника.
Леди Джейн услышала, как Стреймер тихонько фыркнул. Она стояла и смотрела на миссис Клемм, а та отвечала ей учтивым, но твердым взглядом.
– Уехал? Хорошо, я поеду вдогонку.
– О, миледи, слишком поздно. У помощника мясника мотоцикл… А кроме того, что он сможет сделать?
– Собьет замок! – воскликнула леди Джейн в отчаянии.
– О, миледи… – В голосе миссис Клемм прозвучало самое почтительное недоумение. Еще минуту подождав, она удалилась, а леди Джейн со Стреймером уставились друг на друга.
– Бред, да и только, – заявила Джейн за ланчем, который, как обычно, подавала поминутно вздрагивавшая Джорджиана. – Если придется, я взломаю эту дверь сама… Осторожней, Джорджиана, будь добра. Я имела в виду двери, а не тарелки, – добавила она, потому что Джорджиана, убирая со стола, с грохотом уронила блюдо.
Трясущимися руками служанка подобрала осколки и исчезла. Джейн со Стреймером вернулись в зал.
– Непонятные дела! – заметил писатель.
– Да.
Леди Джейн, сидевшая напротив двери, слегка вздрогнула. Миссис Клемм явилась снова, но на этот раз смиренно и без шуршания, с той же странной бледностью на щеках, бессильной пробиться сквозь плотный покров румянца.
– Прошу прощения, миледи. Ключ нашелся. – Рука, протянувшая ключ, дрожала так же, как руки Джорджианы.
– Здесь их нет, – заявил Стреймер часа через два.
– Чего нет? – Леди Джейн оторвала взгляд от беспорядочной кипы документов. Глаза ее моргали в желтоватом облаке бумажной пыли.
– Сведений. Я просмотрел все с тысяча восьмисотого по тысяча восемьсот сороковой год, и там лакуна.
Леди Джейн переместилась к его столу.
– Лакуна?
– Причем большая. С тысяча восемьсот пятнадцатого по тысяча восемьсот тридцать пятый документы отсутствуют. Никаких упоминаний ни Перегрина, ни Джулианы.
Их взгляды встретились над разбросанными бумагами, и Стреймер внезапно воскликнул:
– Кто-то побывал здесь до нас… совсем недавно. – Заметив недоверие в глазах Джейн, он указал вниз, на пол. – Эти туфли без каблука – разве у тебя такие? А размер? Судя по длине отпечатков, они велики даже мне. Хорошо, что не хватило времени подмести пол!
По спине Джейн пробежал легкий холодок. Он шел изнутри и не имел ничего общего с холодом, обжегшим их при входе на промерзлый и душный чердак, где хранились архивы семейства Тудени.
– Да нет же, глупости! Конечно, когда миссис Клемм поняла, что мы вот-вот явимся, она сходила сюда сама или послала кого-то открыть ставни.
– Это не обувь миссис Клемм и вообще не женская обувь. Здесь побывал мужчина… старик, у которого заплетаются ноги. Посмотри, как петляют следы.
– Выходит, это был мистер Джоунз! – не без раздражения бросила леди Джейн.
– Выходит. Он взял, что хотел, и унес… Куда?
– Ну и ладно… Знаешь, я совсем продрогла, давай на сегодня закончим.
Она встала, и Стреймер без возражений пошел следом; в хранилище действительно стоял невыносимый холод.
– Думаю, мне нужно будет как-нибудь составить каталог всех бумаг, – продолжила леди Джейн на лестнице. – А пока не пойти ли нам на прогулку, чтобы продышаться после этой пыли?
Согласившись, Стреймер отправился к себе за письмами, которые собирался отнести на почту в Тудени-Блейзес.
Леди Джейн одна сошла вниз. Стояла ясная погода, солнце, в лучах которого так ярко искрилась пыль в хранилище, лилось широким потоком в западное окно голубой гостиной, и на полу холла лежала полоса света.
Конечно, Джорджиана отлично ухаживала за дубовыми полами; если учесть, как много у нее обязанностей, оставалось только удивляться…
Леди Джейн отступила, как будто невидимая рука резко дернула ее назад. На гладком паркете виднелись пыльные отпечатки широких, без каблука туфель… они вели из холла к порогу голубой гостиной и пересекали порог. Джейн остановилась, и, в точности как было на чердаке, у нее похолодело внутри. Стараясь не наступать на следы, она потихоньку подобралась к голубой гостиной, шире раскрыла дверь и в ярком осеннем свете разглядела у стола фигуру старика, полупрозрачную и с сияющим контуром.
– Мистер Джоунз!
Сзади послушались шаги; это была миссис Клемм, которая несла сумку с письмами.
– Вы звали, миледи?
– Я… да…
Когда Джейн снова глянула в комнату, за столом никого не было. Она обернулась к экономке.
– Кто это был?
– Где, миледи?
Не отвечая, леди Джейн кинулась к вышитому занавесу, который, как в прошлые разы, слегка колыхался.
– Куда ведет дверь, что за занавесом?
– Никуда, миледи. Я хочу сказать, там нет двери.
Миссис Клемм последовала за ней; шаги экономки звучали часто и уверенно. Твердой рукой она подняла занавес. За ней оказалась грубо оштукатуренная стена: прямоугольник, очевидно, заложенный некогда кирпичом.
– Когда это было сделано?
– Заложили проход? Не могу сказать. На моей памяти так было всегда.
Женщины стояли, меряя друг друга взглядом, пока экономка не опустила постепенно глаза и не позволила упасть занавесу.
– В старинных домах много такого, о чем никто не знает, – произнесла она.
– В моем таких загадок должно быть как можно меньше.
– Миледи! – Экономка проворно перегородила Джейн дорогу. – Что вы делаете, миледи? – крикнула она.
Леди Джейн повернулась, чтобы направиться к письменному столу, у которого видела – или вообразила себе – согбенную фигуру мистера Джоунза.
– Собираюсь осмотреть эти ящики.
Экономка, побледневшая и неподвижная, по-прежнему преграждала ей путь.
– Нет, миледи… нет. Не делайте этого.
– Почему?
Миссис Клемм в отчаянии комкала свой черный шелковый фартук.
– Потому что… раз уж вы настаиваете… потому что здесь мистер Джоунз держит свои личные бумаги. Я знаю, что ему не следовало…
– Ах, так это мистера Джоунза я здесь видела?
Экономка уронила руки и молча разинула рот.
– Так вы его видели?
Этот вопрос она едва выговорила шепотом и, прежде чем леди Джейн успела ответить, заслонила руками лицо, словно спасаясь от ослепляющего света или запретного зрелища, на которое приучила себя не смотреть. Так, с прикрытыми глазами, она и скользнула через холл в дверь служебного крыла.
Леди Джейн проводила ее взглядом, а потом чуть трясущимися пальцами открыла стол, поспешно вынула оттуда все, что там лежало, а именно небольшую пачку бумаг, и с ними вернулась в зал.
Там ее взгляд упал на портрет грустной дамы в платье с короткой талией, которую они со Стреймером окрестили А-Также-Его-Супруга. Глаза дамы, в которых раньше не читалось ничего, кроме сознания собственной холодной красоты, словно бы исполнились внезапно мучительного внимания.