– Но из-за кого? – спросил Тьерри.
– Именно это, надеюсь, мы и выясним сегодня вечером или завтра.
Последний вечерний поезд доставил мистера Флаксмана Лоу и его спутника на небольшую станцию близ Янда. Было поздно, однако гостей ждала двуколка, и вскоре они прибыли в усадьбу. Огромный дом высился перед ними в абсолютной темноте.
– Блэкбертон должен был встретить нас, но, видимо, еще не прибыл, – сказал Лоу. – Эгей! Дверь не заперта, – добавил он, шагнув за порог.
Теперь они различили свет за занавесью, разделявшей длинный холл. Пройдя за нее, они очутились у подножия широкой лестницы в конце.
– Но кто же это? – воскликнул Тьерри.
Пошатываясь и спотыкаясь на каждой ступеньке, к ним навстречу спускался какой-то человек. Он был словно пьяный, лицо у него посинело, глаза глубоко ввалились.
– Слава богу, вы здесь! Я слышал, как вы подъехали, – слабым голосом проговорил он.
– Это сэр Джордж Блэкбертон, – сказал Лоу, когда тот пошатнулся и упал ему на руки. Они уложили его на ковер и постарались привести в чувство.
– Он похож на пьяного, но на самом деле это не так, – заметил Тьерри. – У месье сильнейшее нервное потрясение. Только взгляните, как бьется жилка на шее.
Через несколько секунд Блэкбертон открыл глаза и с трудом поднялся на ноги.
– Пойдемте. Я не мог оставаться там один. Пойдемте скорее.
Они быстро пересекли холл. Блэкбертон провел их по широкому коридору к двустворчатой двери, которую после заметной паузы распахнул, – и они вошли в нее вместе.
На огромном столе посередине комнаты стояла погасшая лампа и тарелки с объедками и горела большая свеча. Однако глаза всех троих устремились на темную нишу у массивного резного камина, где на спинке большого резного кресла примостилась неподвижная фигура.
Флаксман Лоу схватил свечу и зашагал туда через комнату.
На спинке кресла, поставив ноги на подлокотники, съежившись, сидел молодой человек могучего сложения. Рот у него был открыт, глаза закатились. Снизу было больше ничего не разглядеть, кроме смертельной бледности щек и шеи.
– Кто это? – воскликнул Лоу. Затем он мягко положил ладонь на колено молодого человека.
От этого прикосновения фигура рухнула на пол – и к ним обратилось застывшее от ужаса лицо с разинутым ртом.
– Он мертв! – сказал Лоу после краткого осмотра. – Я бы сказал, он мертв уже несколько часов.
– Господи! Бедный Батти! – простонал сэр Джордж, совершенно лишившийся присутствия духа. – Как я рад, что вы приехали.
– Кто он и что делал в этой комнате? – спросил Тьерри.
– Это мой лесничий. Он всегда мечтал разузнать о призраке и прошлой ночью уговорил меня запереть его здесь, снабдив запасом пищи на сутки. Сначала я отказался, а потом решил, что, если что-то случится, пока он будет здесь один, это вас заинтересует. Кто мог подумать, что все так обернется?
– Когда вы его обнаружили? – спросил Лоу.
– Я вернулся от матери полчаса назад. Зажег свет в коридоре и вошел сюда со свечой. Как только я очутился в комнате, свеча погасла – и… и… кажется, у меня случился приступ помешательства.
– Расскажите, что видели, – велел ему Лоу.
– Вы сочтете, что я не в себе, но, когда свет погас и я рухнул в кресло, едва ли не парализованный, я увидел, как на меня смотрят два зарешеченных глаза!
– Зарешеченных? Что вы имеете в виду?
– Эти глаза смотрели на меня сквозь вертикальную решетку, вроде клетки. Что это?
Сэр Джордж со сдавленным криком отпрянул: приблизившись к мертвецу, он будто бы ощутил чье-то прикосновение к своей щеке.
– Вы стояли на этом месте, под резной панелью над камином. Я останусь здесь. А пока, мой дорогой Тьерри, не сомневаюсь, вы поможете сэру Джорджу перенести этого несчастного в более подходящее место, – сказал Флаксман Лоу.
Когда труп молодого лесничего вынесли, Лоу медленно обошел комнату, заглянув во все углы. Довольно долго он простоял перед старинной резной панелью над камином, доходившей до потолка. Она была рельефная, и из нее далеко выдавались причудливые головы сатиров и диких зверей. Совсем рядом с нишей была голова грифона с ощеренной пастью. Именно под ней стоял сэр Джордж, когда ощутил прикосновение к своему лицу. Оставшись один в этой просторной полутемной комнате, Флаксман Лоу стоял на том же месте и ждал. Тускло-желтый свет свечи пронизывал тени, которые словно надвинулись со всех сторон и тоже ждали. Внезапно где-то далеко хлопнула дверь, и Лоу, подавшийся вперед, чтобы прислушаться, отчетливо почувствовал прикосновение к затылку!
Он обернулся. Ничего! Тщательно осмотревшись, он положил ладонь на голову грифона. И снова ощутил мягкое прикосновение – на сей раз к тыльной стороне ладони, словно что-то пролетело по воздуху.
Сомнений не оставалось. Дело было в голове грифона. Взяв свечу, чтобы изучить все досконально, Лоу обнаружил, что с зазубренных клыков свисают четыре длинных черных волоса. Он как раз снимал их, когда снова появился Тьерри.
– Надо поскорее увезти отсюда сэра Джорджа, – сказал он.
– Да, к сожалению, – согласился Лоу. – Расследование придется отложить до завтра.
Назавтра они вернулись в Янд. Это был большой сельский дом, красивый, старомодный, с решетчатыми окнами и высокими ступенчатыми фронтонами, которые проглядывали за высокими кустарниками. Дом окружали лужайки с клумбами, а на бархатном газоне нежились на солнце павлины. С одной стороны от дома за деревьями виднелся церковный шпиль, а сад от церковного двора отделяла старая стена, покрытая плющом и вьюнами и прорезанная несколькими арками.
Комната с привидениями располагалась в задней части дома. Она была квадратная, со вкусом обставленная в стиле минувшего века. Дубовая панель над камином доходила до потолка, а из широкого окна, занимавшего почти всю стену, открывался вид на западные ворота церкви.
Лоу немного постоял у открытого окна, глядя, как вечернее солнце заливает лужайки и цветники.
– Видите слева дверь в церковной стене? – послышался рядом с ним голос сэра Джорджа. – Это дверь в семейный склеп. Бодрящее зрелище, не правда ли?
– Мне бы хотелось как можно скорее войти туда, – заметил Лоу.
– Что? В склеп? – Сэр Джордж разразился сиплым смехом. – Я провожу вас, если хотите. Может быть, рассказать или показать вам еще что-нибудь?
– Да. Ночью я обнаружил вот эти волоски, свисавшие с головы грифона. – Лоу показал тонкую прядь черных волос. – Скорее всего, именно они коснулись вашей щеки, когда вы стояли у камина. Вы знаете, чьи они могут быть?
– Женские волосы? Нет, насколько я знаю, единственная женщина, побывавшая в этой комнате за последние несколько месяцев, – это старая седая служанка, которая приходила наводить порядок, – отозвался Блэкбертон. – Уверен, никаких волос не было, когда я запирал здесь Батти.
– Это человеческие волосы, на удивление жесткие и давно не стриженые, – заметил Лоу, – но не обязательно женские.
– Точно не мои, поскольку у меня волосы русые, а бедный Батти был блондин. Доброй ночи. Я вернусь за вами утром.
Вскоре, когда сгустилась ночь, Тьерри и Лоу расположились в комнате с привидениями и стали ждать дальнейшего развития событий. Они курили и разговаривали допоздна. На столе ярко горела большая лампа, и все кругом дышало теплотой и домашним уютом.
Тьерри это подметил, добавив, что призрак, вероятно, сочтет за лучшее пропустить свой обычный визит.
– Опыт показывает, что у призраков есть любопытная склонность выбирать для своих экспериментов людей либо легковерных, либо чересчур возбудимых, – добавил он.
К удивлению месье Тьерри, Флаксман Лоу согласился с ним.
– Безусловно, они выбирают подходящих жертв, – сказал он, – но не столько легковерных, сколько достаточно чувствительных, чтобы ощутить присутствие призрака. В своих исследованиях я стремлюсь исключить все, что вы назвали бы сверхъестественным. Насколько возможно, я изучаю эти загадочные явления с материалистической точки зрения.
– Тогда что вы скажете о гибели Батти? Он умер от страха – всего-навсего.
– Не сказал бы. Обстоятельства его смерти определенным образом согласуются с тем, что мы знаем о страшной истории этой комнаты. Он умер и от страха, и от пережитого воздействия одновременно. Слышали ли вы замечание доктора? Это было важно. Он сказал: «В точности то же самое я наблюдал у людей, которых задавили насмерть в толпе!»
– Да, признаю, это достаточно любопытно. Вижу, уже больше двух часов ночи. Что-то в горле пересохло, выпью-ка я зельтерской. – Тьерри встал с кресла и, подойдя к буфету, налил себе стакан воды из сифона. – Фу! Какая мерзость!
– Что? Зельтерская?..
– Нет-нет, – раздраженно отвечал француз. – Я ее даже не попробовал. Наверное, мне в рот залетела какая-то гадкая муха. Фу! Отвратительно!
– А на что это похоже? – спросил Флаксман Лоу, вытирая рот платком.
– На что похоже? Будто во рту взорвался какой-то гадостный гриб.
– Точно. Я тоже почувствовал. Надеюсь, это вот-вот убедит вас.
– Что? – воскликнул Тьерри, повернувшись всем своим тучным телом и уставясь на Лоу. – Неужели вы хотите сказать…
При этих его словах лампа внезапно потухла.
– Зачем вы погасили лампу в такой момент? – вскричал Тьерри.
– Я ее не гасил. Зажгите свечу на столе рядом с вами.
Лоу услышал, как француз удовлетворенно крякнул, нашарив свечу. Затем чиркнула спичка. Огонек рассыпался искрами и погас. Точно так же повела себя и следующая спичка, и следующая, причем Тьерри, не смущаясь, вполголоса сквернословил.
– Дайте мне ваши спички, месье Флаксман: мои, по-видимому, отсырели, – сказал он наконец.
Лоу встал и ощупью двинулся через комнату. Темнота была кромешная.
– Тьма египетская. Где вы, дорогой друг? – услышал он голос Тьерри, однако тот доносился словно бы издалека.
– Иду, – ответил Лоу. – Но продвигаться очень трудно.
Стоило ему произнести эти слова, как его осенило, что они означают.
Он остановился и попытался понять, в какой части комнаты наход