31 января. Минувшей ночью я видел – видел больше, чем могу описать и волен рассказать. Нечто благоразумно утаенное от нас природой открылось мне, но я не вправе полностью раскрывать ее секрет. Скажу лишь, что есть окна и двери, распахнутые во внешний мир, для которого наш мир – не более чем передняя. И еще река; что-то странное с этой картиной. По реке можно уплыть. Она текла беззвучно – ведь сегодня я мог только видеть, ничего больше. Вчера мне показалось, что я узнал кое-кого в толпе, сегодня убедился, что был прав, хотя там были и незнакомые лица. Девушка, исчезнувшая из этой комнаты, действительно была прекрасна. Все увиденное в эту ночь было прекрасно, хотя я и воспринимал это только зрением. Каково было бы воспринять происходящее всеми органами чувств? Не стоит ли погасить на ночь газовый рожок? Быть может…
На этом дневник, оставленный мистером Уиткрофтом в его комнате, обрывается. Наутро жилец исчез. Пришел его друг мистер Аддисон, провели обыск. Даже снесли стену, на которой висела картина, и нашли кое-что странное, учитывая, что в доме и раньше был пансион, где, казалось бы, негоже жилой площади пропадать даром. За стеной оказалась еще одна комната, вытянутая, длиной с саму клетушку, но уже, почти что чулан. Ни окна, ни двери – все, что там было, – это лист бумаги, исписанный цифрами, какие-то вычисления. Про цифры ходило много разговоров, якобы эти расчеты – доказательство пятого измерения (что бы это ни было), но потом сказали, что ничего там не было доказано. Пытались найти подтверждение тому, что кто-то убил несчастного мистера Уиткрофта и спрятал тело; бедного мистера Аддисона арестовали, но ничего против него не нашли. Установили, что ту ночь он провел в санатории и никак не мог совершить убийство. Что сталось с мистером Уиткрофтом, так и не узнали. Теперь говорят, что из той же комнаты пропали еще двое, до того как я арендовала дом.
Приходил агент, пообещал присоединить найденную комнату к клетушке, переклеить обои и все перекрасить. Картину он забрал; поговаривали, что с ней что-то не так, подробностей не знаю. На вид это была самая обычная картина. По-моему, агент ее сжег. Он сказал, что, если я останусь, он договорится с хозяином – говорят, тот большой оригинал – и арендную плату мне снизят, а то и вовсе позволят жить бесплатно. Но я сказала, что не останусь, даже если он сам будет мне приплачивать. Сама я ничего не боюсь – хотя, признаться, прежде чем поселить в ту комнату кого-нибудь, я рассказала бы ему, что произошло, – но мои квартиранты съедут, и я знаю, что новых мне не найти. Я сказала агенту, что меня больше устроил бы обычный дом с привидением, а не такой, из которого можно исчезнуть неизвестно куда и пропасть навеки. Я переехала и, повторюсь, еще не знаю, последует ли за мной несчастье в новый дом, – время покажет. Как бы там ни было, клетушки в нем нет.
Монтегю Родс Джеймс
Трактат Миддот
Перевод Н. Роговской
Осенний день клонился к вечеру. Пожилой джентльмен с худощавым лицом и пышными седыми бакенбардами, толкнув распашную дверь, вошел в вестибюль одной знаменитой библиотеки и, обратившись к дежурному, сказал, что хотел бы воспользоваться своим правом взять книгу навынос. Да, конечно, – если его имя значится в списке лиц, обладающих этой привилегией. Он протянул свою визитную карточку: «Мистер Джон Элдред». Имя сверили с упомянутым списком, и разрешение было получено.
– Спасибо, только знаете что, – сказал посетитель, – я давно не был здесь, боюсь заплутать в ваших коридорах. К тому же до закрытия остается мало времени, а бегать вверх-вниз по лестнице мне здоровье не позволяет. Вот тут записано название книги. Нельзя ли попросить кого-нибудь из сотрудников сходить за ней?
Дежурный на секунду задумался и подозвал проходившего мимо молодого человека.
– Мистер Гарретт, у вас не найдется свободной минутки помочь этому джентльмену?
– С удовольствием помогу, – ответил мистер Гарретт, забирая листок с названием. – Кажется, я даже знаю, где искать: месяц или два назад я проводил переучет в том отделе. Но на всякий случай посмотрю в каталоге. Как я понимаю, сэр, вас интересует именно это издание?
– Да, будьте любезны, это – и никакое другое, – подтвердил мистер Элдред. – Вы меня очень обяжете.
– Ну что вы, сэр, какие пустяки! – И мистер Гарретт поспешно удалился.
– Так я и думал, – сказал он сам себе, когда его палец, скользивший по страницам каталога, остановился на нужной записи. – «Талмуд: трактат Миддот, с комментариями Нахманида. Амстердам, 1707. 11.3.34». Отдел гебраистики, разумеется. Найти не составит труда.
Мистер Элдред, расположившись в глубоком кресле, с нетерпением ожидал в вестибюле своего гонца, и, когда тот сбежал вниз по лестнице с пустыми руками, лицо его разочарованно вытянулось.
– Сожалею, что вынужден огорчить вас, сэр, – сказал молодой человек, – но книга сейчас у другого читателя.
– О господи! – воскликнул мистер Элдред. – Неужели? Вы уверены? Тут не может быть ошибки?
– Вряд ли, сэр. Но если вы еще немного подождете, то, вероятно, встретите джентльмена, который взял ее. Он должен вскоре покинуть библиотеку. Я почти уверен, что видел, как он снял с полки эту самую книгу.
– Что вы говорите! Случайно, не знаете, кто он? Какой-нибудь профессор – или студент?
– Не думаю. Определенно не профессор, иначе я узнал бы его. Правда, вечером в той части библиотеки неважное освещение, а лица его я не видел. Невысокий, в летах… возможно, священник, судя по облачению. Это все, что я могу сказать. Если дождетесь его, я спрошу, не уступит ли он вам эту книгу. Может быть, она не так уж срочно нужна ему.
– Нет-нет, – воспротивился мистер Элдред, – я не… Я не могу здесь задерживаться. Спасибо, но… нет. Мне надо идти. Загляну опять завтра утром. Надеюсь, вам удастся выяснить, кто взял книгу.
– Непременно выясню, сэр. Книга будет ждать вас, если мы с ним…
Но мистер Элдред уже выскочил за дверь, хотя излишняя торопливость, по его же словам, грозила навредить его здоровью.
У Гарретта оставалось немного времени до конца рабочего дня, и он подумал: «Вернусь-ка в отдел и поговорю со стариком. Скорее всего, он сможет на день-другой расстаться с книгой. Чутье подсказывает, что второй претендент не будет долго держать ее у себя». И он снова поднялся в отдел гебраистики. Однако внутри никого не было, а том с индексом 11.3.34 стоял на своем месте на полке. Выходит, он напрасно обманул ожидания клиента. Гарретту стало досадно: в каком-то смысле это задевало его профессиональную честь. Будь его воля – не уважай он библиотечные правила, – он тут же отнес бы книгу в вестибюль, чтобы наутро ее вручили мистеру Элдреду. Впрочем, мистер Элдред наверняка попросит вызвать его. Перед уходом мистер Гарретт сказал вахтеру-дежурному, чтобы тот немедля послал за ним, как только появится мистер Элдред. Однако утром он сам столкнулся с мистером Элдредом в вестибюле – через несколько минут после открытия библиотеки, когда там еще никого, кроме штатных сотрудников, не было.
– Прошу меня простить, – сказал он, – обычно я не допускаю таких глупых ошибок. Понимаете, сэр, тот старый джентльмен при мне снял том с полки, но не раскрыл его – так поступают, когда хотят забрать книгу с собой, а не просто свериться с каким-то местом в тексте, и я был совершенно уверен… Не важно, я мигом сбегаю наверх и уж на этот раз вручу ее вам.
Потянулись минуты. Мистер Элдред прохаживался взад-вперед по вестибюлю, читал объявления, поглядывал на часы, садился, устремив взгляд на лестницу, – словом, делал все, что способен проделать за двадцать минут человек, снедаемый нетерпением. Наконец он не выдержал и спросил дежурного, очень ли далеко находится тот отдел, куда удалился мистер Гарретт.
– Я и сам удивляюсь, сэр, вообще-то он шустрый малый. Должно быть, его затребовал к себе старший библиотекарь, но все равно это странно: он сказал бы начальству, что вы ждете его внизу. Сейчас свяжусь с ним по переговорной трубе и выясню, в чем загвоздка.
Дежурный подошел к переговорному устройству, задал свой вопрос и приник ухом к трубе. Выслушав ответ, он переменился в лице и снова что-то спросил. Ему коротко ответили. Он вернулся к своей конторке и, понизив голос, сказал:
– К сожалению, сэр, опять какое-то недоразумение. Кажется, мистеру Гарретту стало плохо. Начальник вызвал ему кеб к служебному входу и отправил домой. Какой-то удар, не иначе.
– Что? В самом деле? Его ударили?
– Нет, сэр, ничего такого, я говорю про удар в медицинском смысле, ну там внезапный приступ, обморок или еще что… Не больно-то крепок наш мистер Гарретт. Но если вы беспокоитесь о книге, сэр, так, может быть, вы сумеете сами найти ее. А то некрасиво получается – вы уже второй раз подряд приходите зря…
– Э-э… Даже не знаю. Я огорчен, что мистеру Гарретту стало плохо, пока он пытался оказать мне услугу. Думаю, книга подождет, сейчас будет правильнее навестить мистера Гарретта. Вы ведь дадите мне его адрес?
С этим не возникло затруднений. Взглянув на адрес, мистер Элдред понял, что молодой человек живет в меблированных комнатах неподалеку от вокзала.
– Да, и последний вопрос. Вчера, после того как я ушел, вы не заметили, выходил ли из библиотеки старый джентльмен, по виду священник, в таком… э-э… черном облачении? Я подумал, вдруг он… то есть, возможно, он еще оставался… в общем, вдруг я его знаю.
– Нет, сэр, точно нет. После вас отсюда вышли только два джентльмена, оба нестарые: мистер Картер с нотами и один профессор с парой романов. Больше никто не выходил. И я наконец сел выпить чаю…. Премного благодарен, сэр.
Встревоженный оборотом событий, мистер Элдред нанял кеб и поехал к мистеру Гарретту, однако молодой человек был не в состоянии принимать посетителей. По мнению квартирной хозяйки, ему стало лучше, но он все еще не оправился от случившегося. Сославшись на доктора, она посоветовала мистеру Элдреду перенести свой визит на утро. В сумерках мистер Элдред вернулся в гостиницу, где провел, сдается мне, не самый веселый вечер.