стянутая во времени, зато предельно мучительная и показательная. Уверен, это увидели и запомнили как «сбежавшие» бойцы Осеннего Листа, так и мои ситуативные союзники из числа «грозовиков». Лиару, старую знакомую по Фрахталю, подобным явно было не прошибить что в старые времена, что сейчас. Зато насчёт дальнейших действий… Чуть позже, как только удалимся от места побоища и я замаскирую те следы, по коим в принципе можно было бы уловить путь отхода.
— А сейчас мы просто исчезнем из-под внимательных взглядов наших временных союзников, — шепчу Лиаре, попутно уже плетя паутину иллюзий, чтоб она захватывала слух, зрение и прочие чувства, включая доступные только причастным к мистическому искусству. — Три, два… И р-раз!
Цвета черный и золотой, туманящий разум блеск золота и непроницаемая вуаль тьмы ночного беззвёздного неба. Они и были, но в то же время их не было. Одно стыковалось с другим, делая воздействие не только сильным, но и незаметным для остальных. Правда… В качестве особой шутки юмора именно Бэррилу, этому воздушнику-иллюзионисту, прямо на грудь приклеился небольшой лист хорошей такой, высшего сорта бумаги, на котором была начертана краткая записка как ему с Тарраском, так и их хозяевам из Грозового Перевала. Дескать, никуда с концами не исчезаю, про договорённости помню, ждите в самом скором времени моего очередного появления, но теперь со столь ожидаемыми вами тайнами «Механомагического треста Гинделла». Если умные — поймут и будут вести себя подобающе. Начнут излишне и неправильно суетиться — сами себе злобные поленья, из которых даже паршивой «буратины» и то выстругать не получится.
Еще несколько минут, за которые мы с бывшей некогда врагом особой, а ныне… кем угодно, но однозначно не угрозой в резко то изменившейся ситуации, успели удалиться на более чем достаточное расстояние. Оказавшись же в тихом и безлюдном месте, продолжая удерживать часть маскирующих плетений, я вновь обратился к бывшему Корректору:
— Ты как, хочешь вернуть если не всю память и не сразу, то уж точно значительно приблизить срок этого самого возвращения?
— Хочу! — и абсолютная уверенность в глазах, ноль сомнений и ни на йоту колебаний. — Что нужно сделать?
— Временно покинуть этот мир, оказавшись в другом… месте. Там встретиться с одним моим союзником. Чтобы подать сигнал иному или иным, куда более могущественным. Если они не смогут достучаться до твоих воспоминаний — это не сможет сделать вообще никто. По крайней мере, из тех, до кого ты, да и я тоже, сможем добраться в ближайшие несколько веков. И да, как вишенка на торте — они ОЧЕНЬ не любят тех, кто захватил тебя в плен и покалечил не физически, но ментально.
Кивает, уподобившись неизвестному ни в её родном мире, ни в этом китайскому болванчику. И в глазах концентрированнейшая смесь ненависти и надежды. Каждая эмоция, ясен пень, в определённую сторону и на конкретных личностей направлена, но суть не в этом. Главное тут само согласие Лиары, необычной девицы родом из особенного мира.
— Отлично. Тогда прижимайся ко мне покрепче, чтоб исключить разные помехи, — упс, только предложил, сразу и заключили в крепчайшее, но напрочь лишенное каких-либо эротических мыслей объятие. Крепкое. Так хватается утопающий за брошенный ему спасательный круг. — Во-от, как раз то, что и требуется. Теперь уже мне нужно себя облегчающими переход заклятьями окутать, после чего активировать одну забавную, но очень талантливо выполненную артефактную «игрушку».
Браслет-змейка, единый в двух частях, но в то же время разделённый, вручённый мне как средство экстренного сигнала о необходимости выхода в Туман оставшимся безымянным мистиком-«рисовальщиком». Снять с руки, распрямить, после чего заставить шипящую голову змеи приблизиться к своему же хвосту и впиться в оный зубами. И теперь остаётся лишь ждать. Насколько я понимаю, самую малость, ведь я уже чувствую пришедший откуда-то очень издалека — неудивительно. миры то хоть и, как я понял, поблизости расположенные, но разные, и условное расстояние между ними таки ой — отклик. Значит, совсем скоро меня притянет не просто на просторы Тумана, он же Тропа-меж-мирами, а в конкретное место рандеву с союзным мистиком, таким же эмиссаром Хаоса.
— И никаких имён, Лиара, — предупреждаю спутницу. — Вообще никаких, а то могут подслушать разные, ни разу нам не союзные. Напротив, заинтересованные в успехах тех, кто тебе так много гадостей устроил.
— Я поняла. Даже своё не произнесу. Хотя ты бы знал, как радостно было вновь его вернуть, вспомнить. Особенно после…
Всё, закончились разговоры, ведь меня — а заодно и ту, кого я ещё и несколькими страховочно-связующими плетениями к себе «приклеил» — утягивало из этого мира в Туман. А в успехе появления там не только меня, но и бывшего Корректора я был уверен на все сто процентов. Причина? Так она уже попутешествовала по мирам, а это поневоле вносит в энергетику мистика существенные изменения, облегчающие последующим межмировым путешествиям. Уж при дополнительных связующих с основным объектом перехода заклятьях ожидать критических сбоев точно не следует. Как здесь. Как сейчас.
Вот он, знакомый с давних пор — да, уже с давних, пусть не по условно-календарному времени для меня лично, но с точки зрения случившихся в жизни событий и свершившегося взлёта от «хомо ординарус» к тому, кто я есть сейчас — не мир, но промежуток меж мирами Веера. И сразу вспоминаются слова что Артаса, что Шута во время наших с ними разговоров. Что Веер не один, что их много. Интересно, там творится то же самое? Философский такой вопрос, для меня нынче практической ценности особо не имеющий. С текущими делами разбираться надо, да и по факту мириадов миров этого Веера хватит за глаза для многих веков даже чистых экскурсий любопытного мистика. Не говоря уж о вдумчивом изучении наиболее интересных из них.
— Мы… в нужном месте? — спрашивает Лиара, не спешащая разорвать крепкие объятья.
— Именно там. Туман, он же Тропа-меж-мирами. Место крайне специфическое, но которого никак не избежать. И ты в нём уже бывала, пускай этого и не помнишь. Не знаю уж, находилась в сознательном состоянии или нет, но факт остаётся фактом — желающий перейти из одного мира Веера в другой никоим образом не в состоянии миновать этого малогостеприимного места. И ещё можно считать себя любимцем не то богов, не то просто везения, если всякая обитающая тут пакость кулинарный интерес не попробует проявить.
— Его, интерес, что и кто угодно проявлять пытается. Вот сейчас пробовали покусать, но мои милые картиночки, облекшиеся в подобие тела. их сами покусали. И покусанное уже сожрали, — весело хихикнул знакомый мне голос «рисовальщика». А вот и он сам, проявившийся из с неохотой отпускающего из своих липких и неприятных объятий Тумана. — Я вижу, ты не один, брат мой по… известно какой великой силе. Только девочка при тебе на любителя, слишком худая. Зато какие глаза! Так и хочется нарисовать. И я нарисую, только потом и не здесь, Настоящее искусство требует подготовки и правильных красок. Последние есть, а первое сейчас не доступно. И ты… — тут глаза сверкнули привычным для этого типуса безумием. — Ты её зачем сюда… Понятно! На ней отблески иных миров. И ещё что-то.
Достав уже знакомую кисть, резанув ей по руке, а затем окунув в чернильницу, сей гениальный безумец быстро нарисовал… монокль, который и занял полагающееся место. М-да, видок у «рисовальщика» всё же тот ещё! Уже знакомые малиновый камзол и фиолетовый берет, только теперь штаны черные, а туфли чёрно-золотые. Модник, однако! Или просто нахождение в неведомом мне мире требует именно таких ярких сочетаний. Вопрос, не имеющий особенной важности, в отличие от его профессиональных качеств, которые реально были на высоте. Несколько мгновений тишины и вот снова звучат слова:
— Нет отблесков и Порядка, не говоря про Хаос, это бы сразу увидел. Зато есть иное, такое странное и привлекающее. Её силы похожи на твои, но и отличаются. И есть… Отпечаток тех самых, на которых нас вывели! И она тут добровольно. Перебежчица?
— Пленница. Бывшая, но освобождённая, — уточняю расклад, чтобы это хихикающее и злобненькое безумие не вздумало проявлять агрессию. — Ненависть к ним безгранична, желание получить помощь в исцелении нанесённых ими повреждений ментальной сферы также сильно. И нужен сам понимаешь кто. Полагаю, появится именно он, а не самая высшая инстанция?
Кивает «рисовальщик», радостно руки потирая. Окровавленная кисть уже оправилась обратно, в нагрудный карман, а вот монокль покамест так и оставался, вставленный в глазницу и явно не доставляющий своему создателю и тени неудобств. Оно неудивительно, ведь предмет то не просто магический, но и собственноручно созданный. Наверняка и толики усилий для удержания прикладывать не приходится. Что до ожидаемого нами Шута, то, как я полагаю, пройдёт совсем немного времени и…
И вот он, на сей раз появившийся вообще без любимых им ярких эффектов. Серьёзный, с самого первого мгновения настроенный на исключительно «деловую волну», но мигом переменившийся в лице, увидев ту, кого я сюда привёл. И глумливая ухмылка на помеченном шрамом лице, которое сразу после этого «поплыло», переплавляясь в знакомую по Фрахталю личину могущественного мистика по прозванию Урд, надев которую, ближайший помощник Артаса находился в мире могучих мистиков весьма длительное время.
— Знакомая малышка. Такая же недокормленная, но разевающая милый зубастый ротик на всё и всех, кто настолько глуп, что оказался рядом, да ещё спиной повернулся. Ой-ай, какая непослушная девочка вернулась! Надо теперь уже её повернуть спинкой и попкой, после чего…
— Стой! — рука поднимается в останавливающем любителя неоднозначных и откровенно глумливых шуток жесте. — Она почти ничего не помнит. Бывшая пленница тех самых, на кого ведём охоту. Нашёл, помог освободиться, заручился поддержкой против них, ненавидимых ей сильнее, чем многие могут себе представить. Была центром магической обороны того места, которое, как я понимаю, предполагалось использовать в качестве центрального или по меньшей мере вспомогательного узла готовящегося «катаклизма двух миров». Но память… Её нужно восстанавливать. Почти уверен, там о НИХ если не всё, то гораздо больше, чем лично я мог рассчитывать получить по итогам рейда. Ну и материально-мистические компоненты того, что было в разнесённом мной месте.