Ужели столько гнева в душах богов?..
Малоизвестные имена и специализации
Кто такие Венера, Марс, Юпитер, Виктория, Юнона, Эскулап, и за что они отвечали в античном мире – знают в наше время многие не только в Италии, но и в других странах. Но у древних римлян была уйма богов, почти не известных современному человеку, а род их деятельности вызывает недоумение.
К примеру, бог дверей Портун… Неужели он занимался только этими элементами строений? Видимо, древние римляне поняли, что такая, слишком узкая, специализация не годится для бога, и загрузили его ответственностью за вход в реку или море.
Или взять Аий Локутий – так в Вечном городе называли в античные времена «вещий голос неизвестного божества». Древние римляне даже не удосужились выяснить, кто этот неведомый, таинственный… Однако, согласно записям Тита Ливия, один из диктаторов Рима повелел воздвигнуть храм Аий Лукутию.
«Вещий голос неизвестного божества» удостоился этой чести, подняв ночью крик на Новой улице Вечного города. Тем самым он предупредил римлян о внезапном нашествии галлов. Произошло это событие в IV веке до новой эры.
Была в древности на Апеннинском полуострове и такая узкая специализация, как богиня вредных подземных испарений. Звали ее Мефитис.
Или, к примеру, Фебрис – богиня лихорадки. Видимо, древних римлян здорово допекало это заболевание, если они построили в своем городе на холме Палатин святилище для Фебрис.
Конечно, появление богов и духов с той или иной «специализацией» указывало на проблемы, волновавшие людей в ту или иную эпоху.
Наверное, древним римлянам здорово досаждали ночные молнии. Так и появился на «семи холмах» ответственный за них бог Сумман.
Потом, видимо, по ночам «небесные огненные змеи» стали меньше беспокоить жителей Вечного города. И спустя какое-то время они забыли Суммана, а его функции передали Юпитеру. Кому нужно божество, лишенное своих занятий?..
В Древнем Риме говорили: «У людей короткая память, как и благодарность, а вот у богов память – вечная, как и обида». Вспоминали эту фразу жители Вечного города, обычно когда на них обрушивались всевозможные беды. И тогда люди в страхе спешили на поклон к изваяниям божеств – с молитвами, обещаниями, дарами и жертвоприношениями.
Почитали и в надписях
В традиции древних римлян было делать обстоятельные надписи на могильных плитах и обелисках. Видимо, это пошло от этрусков.
На одном из римских надгробий сохранилось следующее: «Юкундус, пастух, освобожденный раб Марка Теренция. Прохожий, кто бы ты ни был, остановись и прочти со вниманием эти строки. Узнай, как моя жизнь была у меня по ошибке отнята, и послушай мои напрасные сетования. Мне не пришлось прожить больше 30 лет. Раб отнял у меня жизнь, а затем сам бросился в реку. Человек отнял у себя жизнь, какой его хозяин лишился. Мой патрон воздвиг этот камень на свои собственные средства».
На римских обелисках часто встречаются хвалебные надписи: «Император Цезарь Август, сын божественного Юлия, великий понтифик, двенадцать раз – консулом, четырнадцать раз – трибуном, передавший Египет под контроль римского народа, предлагает этот дар Солнцу».
На римских могильных плитах встречались и очень короткие надписи: «Свою жизнь посвятил Юпитеру» или весьма загадочные: «Марс наблюдал за мной, и только мы знали, что будет дальше», «Могущественная Эйя, помоги и прости мне».
Кто такая Эйя, – так и остается тайной. Вроде бы среди древнеримских богов такая не значится. Но раз ее имя выбито на камне, и названа она могущественной, значит, кто-то верил в нее, надеялся, почитал…
Когда отвернулась Минерва
Эта римская богиня, покровительница ремесел и искусств, входила вместе с Юпитером и Юноной в так называемую капитолийскую триаду.
Император Домициан, живший в 51–96 годах новой эры, вначале являлся ревностным почитателем Минервы. Он даже заявлял, что именно она привела его к власти.
Потом император стал все чаще прислушиваться к мнению прибывших с Востока магов и совершать с ними какие-то тайные обряды. А римской богиней ремесел и искусств он все больше пренебрегал и все реже подносил дары на ее алтарь.
Дело дошло до того, что Минерва обиделась на неблагодарного Домициана и лишила его своего покровительства.
Тут-то и начались беды у могущественного правителя, и никакие восточные чародеи уже не могли ему помочь. О его смерти писало немало античных авторов. Однако, современные знатоки римских тайн считают, что наиболее достоверную картину гибели Домициана дал Светоний Гай Транквил в своем труде «Жизнь двенадцати цезарей».
Историк писал о крутом нраве Домициана: «Весталок (жриц богини Весты), нарушивших обет девственности, – что даже отец его и брат оставляли без внимания, – он наказывал на разный лад, но со всей суровостью: сперва смертною казнью, а потом по древнему обычаю.
А именно: сестрам Окулатам и потом Веронилле он приказал самим выбрать себе смерть, а любовников их сослал, но Корнелию, старшую весталку, однажды уже оправданную и теперь, много спустя, вновь уличенную, он приказал похоронить заживо, а любовников ее до смерти засечь розгами на комиции…
Только одному, бывшему претору позволил он уйти в изгнание, так как тот сам признал свою вину…»
Еще в детстве Домициану предсказали смерть от меча. Восточный маг назвал не только год, но даже день и час его гибели.
За сутки до назначенного рокового срока императору подали на обед грибы, но он приказал оставить их на завтра. Как писал Светоний, Домициан при этом сказал: «Если мне суждено их съесть…»
А своим приближенным он объяснил: «На следующий день Луна обагрится кровью в знаке Водолея и случится нечто такое, о чем будут говорить по всему миру…»
Конечно, любой правитель Древнего Рима считал, что каждый эпизод его жизни, а тем более смерть, – важнейшие события для всех стран и народов.
Согласно текстам Светония, Домициан приказал на следующее утро привести к себе германского предсказателя, который напророчил перемену власти в государстве.
«…Император выслушал его и приговорил к смерти.
Почесывая лоб, он царапнул по нарыву, брызнула кровь. „Если бы этим и кончилось“, – проговорил он. Потом он спросил, который час, – был пятый, которого он боялся, но ему нарочно сказали, что шестой.
Обрадовавшись, что опасность миновала, он поспешил было в баню, но спальник Парфений остановил его, сообщив, что какой-то человек спешно хочет сказать ему что-то важное. Тогда, отпустивши всех, он вошел в баню…»
По мнению Светония, заговорщики раздумывали, где и когда убить императора. Им предложил помощь некий Стефан, находившийся под судом за растрату. «…Во избежание подозрения он притворился, будто у него болит левая рука, и несколько дней подряд обматывал ее шерстью и повязками, а к назначенному часу спрятал в них кинжал…»
Стефан пообещал начальнику дворцовой охраны раскрыть заговор и выдать заговорщиков и был допущен к императору. Но поставил условие, что сделает это лишь наедине с Домицианом.
Пока император читал донос, специально написанный неразборчиво, Стефан нанес ему удар кинжалом в пах.
Раненый пытался сопротивляться, но силы были неравные. На императора накинулись еще трое заговорщиков, прятавшихся до этого в комнате.
Во время этого покушения в комнате находился мальчик-раб. Домициан крикнул ему подать из-под подушки кинжал и позвать стражу. Однако под подушкой кинжала не оказалось, а двери комнат были закрыты.
Император некоторое время продолжал сопротивляться. Он старался вырвать у Стефана кинжал, но завладеть оружием не смог.
На следующий день после смерти Домициана многие аристократы сделали Минерве богатые пожертвования. Простые жители Рима были удивлены. Ведь до сих пор знать не очень-то почитала богиню ремесел и искусств.
Потом кто-то пояснил: сегодня Минерва получает щедрые дары за то, что отвернулась от императора Домициана.
Несбывшиеся менты императора
Рим всегда был жесток и к рядовым гражданам, и к своим вождям. Особенно – к оригинальным личностям и к тем, кто проводил большие перемены в стране, – так считал император Калигула, полное имя которого – Гай Юлий Цезарь Германик.
Свое прозвище он получил еще в детстве. «Калигула» – это уменьшительное название солдатского башмака. Будущий император, сын знаменитого полководца Германика, часть своего детства проводил в лагерях и поселениях Римской армии. Там он носил те же одеяния, что и солдаты, жил и питался как они. С малых лет Калигула обучался вместе с воинами их ремеслу и пытался во время тренировок не отставать от взрослых.
Существует предание, что, едва научившись ходить, малыш устремлялся за пределы военного поселения. Несколько раз солдаты отлавливали непоседливого Калигулу в лесах и возвращали в лагерь. Но однажды он пропал на много месяцев (по другой версии – на несколько лет). Поиски ни к чему не привели. Его посчитали погибшим.
Спустя какое-то время римские легионеры наткнулись на табун диких лошадей. Среди животных находился голый подросток. Он не желал возвращаться к людям, но солдатам удалось поймать его. По характерному шраму на плече распознали Калигулу. Мальчик ничего не хотел рассказывать о своих приключениях и о жизни в табуне.
Легионерам все же удалось выяснить, что маленького Калигулу воспитывала и кормила своим молоком дикая кобылица. Человеческий детеныш быстро освоился в табуне, научился понимать язык лошадей, перенял многие их повадки, приобрел способность быстро бегать на длинные дистанции и подражать голосам животных.
После возвращения Калигула стал произносить слова медленно и нараспев. Эта привычка сохранилась у него до конца жизни.
Впоследствии приближенные посоветовали будущему императору никогда не упоминать о жизни в диком табуне: язвительный, насмешливый Рим не упустит возможности поиздеваться над этим, а политические противники используют для всевозможных интриг.
После смерти императора Тиберия главными его преемниками были родной внук Гемелла и внучатый племянник Гай Юлий Цезарь Германик.
В марте 37 года императором стал двадцатипятилетний Калигула. Произошло это благодаря поддержке преторианской гвардии.
Первые месяцы почти абсолютной власти молодого правителя породили и первые, порочащие его, слухи и сплетни. Одни из них умерли на устах жителей той эпохи, другие дошли до наших времен и с удовольствием смакуются в современной печати, обрастая всевозможными домыслами и нелепостями.
Радостный и боязливый шепот разлился по улицам и домам Вечного города – от плебейских лачуг до патрицианских дворцов, – когда умер внук Тиберия, Гемелла.
Он был соперником Калигулы на императорский трон – значит, дело ясное: убит. Версия не лишена основания. Многие вожди Древнего Рима грешили физическим устранением своих противников и неугодных людей.
Так что у жителей Вечного города смерть Гемеллы особого ужаса и негодования не вызвала. История обычная: Гай Юлий Цезарь Германик устранил соперника. Так поступали его предшественники, так будут поступать и преемники.
В предании о гибели Гемеллы сказано, что он совершал с приятелями конную прогулку в окрестностях Рима. На пути кавалькады вдруг оказался Калигула. Он пристально посмотрел в глаза жеребцу своего соперника и издал тихий, похожий на ржание, звук. Конь под Гемеллой резко вздыбился так, что всадник не удержался и слетел на землю. Ушибы оказались незначительными, но боль нарастала с каждым часом. Через несколько дней Гемелла умер.
В открытую обвинить Калигулу никто не осмелился. К тому же, в те времена устранение претендентов на трон было делом обычным. Их убивали не только ядом и кинжалом, но и с помощью чародейства.
«Нарушение традиций ведет к разрушению государства», – говорили в Древнем Риме.
Политическая реформа начинается с ломки тех или иных традиций. А молодой честолюбивый император задумал многое изменить в своем государстве. Он мечтал основательно реформировать административную систему в стране, армию, экономику и… даже замахнулся на религию.
Вот тут уж римляне не позволили воплотиться в жизнь многим замыслам Калигулы. Возможно, поэтому о своих подданных он отзывался пренебрежительно: «Неблагодарный сонный сброд, я заставлю вас содрогнуться от страха и изумления. Я разбужу вас своими деяниями…»
Противостояние
Тайное и явное противоборство началось между императором и патрициями в первые месяцы прихода Калигулы к власти. Затем озлобленность и возмущение аристократии против молодого, взбалмошного правителя поддержал и простой народ, и армия, и жрецы.
Император отчасти понимал, что не дает возможности воплотить его идеи в жизнь, кто противится его реформам. Он стал совершать весьма экстравагантные поступки и деяния наперекор традициям и мнению общества.
Граждан Римской империи изумляли и ужасали перемены в стране и в городе, их ропот превращался в открытое и яростное недовольство. И в столице и в провинции назревали заговоры. Все больше Калигула терял друзей и сторонников, все непредсказуемей и нелепей, с точки зрения подданных, становились его деяния, поступки, распоряжения.
Он требовал себе божественных почестей: приказывал устанавливать в храмах свои скульптурные изображения и произносить перед ними особые молитвы, бить ему земные поклоны. На увеселения в Риме и во многих городах империи за неполные четыре года правления он спустил все накопления своего предшественника Тиберия.
В неимоверном количестве Калигула закупал в Азии, Европе и Африке диких зверей для гладиаторских боев. Огромные суммы уходили на проведение различных праздников в столице империи.
Чрезмерные расходы государственной казны заставляли правителя Рима постоянно повышать налоги и прибегать к конфискации имущества подданных.
Императора втихаря обвиняли, что он чаще проводит время с лошадьми, чем с людьми, а государственными делами занимается меньше, чем своими конюшнями. По-видимому, тогда и появилось у Калигулы еще одно прозвище – «Необъезженный конь» и пошли пересуды о его жизни в диком табуне.
В пику патрициям он попытался сделать то ли сенатором, то ли консулом своего любимого коня. Впрочем, сам Калигула потом говорил: это была всего лишь шутка, чтобы подразнить идиотов.
Шутка удалась… Тысячи статей, очерков, книг, написанных о Калигуле без малого за двадцать веков, редко обходятся без упоминания о случае с его конем.
Древнеримский историк Светоний Транквилл возмущался выходками тирана: «Отцов он заставлял присутствовать при казни сыновей, за одним из них он послал носилки, когда тот попробовал уклониться по нездоровью; другого он тотчас после зрелища казни пригласил к столу и всяческими любезностями принуждал шутить и веселиться…»
Рассказывая о жестокости Калигулы, Светоний Транквилл приводил и такой случай: «Когда вздорожал скот, которым откармливали диких зверей для зрелищ, он велел бросить им на растерзание преступников; и, обходя для этого тюрьмы, он не смотрел, кто в чем виноват, а прямо приказывал, стоя в дверях, забирать всех…»
За несколько дней живым кормом для хищников стало несколько тысяч человек.
Не только в столице, но и в провинциях империи создавались тайные вооруженные отряды, готовые выступить против ненавистного тирана.
Рим сносил многое: деспотию, вражеские набеги, непосильное экономическое бремя, сумасбродство диктаторов, но когда начинались насмешки и издевательства над его богами – терпению приходил конец.
«Справлюсь и с ними»
Еще при жизни Калигулы тайком поговаривали, что он выжил из ума и стал идиотом, страдает неуемной манией величия. Неизвестно, как насчет идиотизма, – ведь во все времена о политических противниках и не такие слухи распускали. А вот болезненную манию величия Калигулы опровергнуть невозможно.
На третий или на четвертый год своего правления император заявил:
– Пора навести порядок и среди богов. Слишком много там бездельников развелось. Зачем почитать, скажем, богиню очага и печей для сушки зерна Форнакс, если ее заботы может взять на себя Юнона или Веста? Не стоит даже вспоминать старого бога подземного мира Вейовиса, ведь есть и другой божественный владыка подземелья – Диспатерс… Они обленились и все реже стали откликаться на просьбы смертных. Даже мои слова мало что значат для них.
Один из приближенных попробовал образумить зарвавшегося императора:
– Боги могут промолчать, когда их о чем-то просят, но когда ругают – всегда дают жестокий ответ. Никто из смертных не имеет право произносить то, что говоришь ты.
– А кто сказал, что я смертен?.. – с усмешкой отвечал Калигула. – Я еще не решил: быть мне человеком или богом…
В общем, даже немногочисленные сторонники, приближенные Калигулы, поняли, что их предводителя «опасно занесло».
На все просьбы не порочить, не ругать даже мало значимых богов, император отвечал:
– Я справился с простыми смертными – справлюсь и с ними…
В доказательство своего могущества Калигула повелел построить себе резиденцию, которая должна была превосходить великолепием все существующие до сих пор дворцы и храмы.
Современные археологические раскопки показали, что, судя по руинам, дворец этого тирана занимал огромную часть Римского Форума, расположенного между Капитолийским, Квиринальским и Палатинским холмами. По свидетельству археологов, один из храмов был превращен в парадный вход этого здания.
Подобное считалось кощунством в Древнем Риме. Но Калигула не унимался. Когда недоброжелатели перерезали глотку его любимому коню, император приказал тайно отлить его изваяние из чистого золота, а потом спрятать скульптуру в подземелье нового дворца.
– Он станет для меня более надежной защитой, чем ваши одряхлевшие боги, – заявил Калигула приближенным.
Как изваяние из драгоценного металла сможет оберегать его – тиран не объяснил.
Заговор смертных и бессмертных
Где именно спрятан золотой конь – ни современники взбалмошного императора, ни его преемники отыскать не смогли. Не попадался он пока и современным археологам и кладоискателям. Хотя любители исторических тайн уверены, что драгоценная статуя по-прежнему находится в римском подземелье.
Известно, что античные боги не марали руки о смертных. Они не хватались за кинжал, не подсыпали яд, не метали копья. Их кара была более изощренной и частенько осуществлялась с помощью людей.
Наверное, именно заговорщики и убийцы Калигулы после его смерти стали распускать слухи, будто роковой удар кинжалом императору направили обиженные им римские божества. У бессмертных, якобы, состоялся свой заговор.
Богиня производительных сил Земли Церера, умеющая насылать безумие, первой наказала строптивого, заносчивого правителя: у Калигулы начались истеричные припадки, потеря памяти, бессонница, приступы необъяснимого страха. Богиня, олицетворявшая верность клятве, Фидес сделала так, что все окружение предало императора. Римские богини судьбы Парки свели в одном месте, в один час заговорщиков и ненавистного правителя страны. А божество смерти Орк довершило дело.
И в январе 41 года свершилось то, чего давно ожидали римляне.
В тот день Калигула посетил Палатинские игры. Он остановился в театральном проходе и заговорил с мальчиком-актером. В это время трибун преторианской гвардии нанес императору несколько ударов мечом.
Калигула вначале вскрикнул от боли, но затем залился истерическим хохотом и стал вопить:
– А я жив!.. А я жив!.. А я жив!..
Наконец очередной удар преторианца заставил императора умолкнуть навсегда. Ему не исполнилось и 29 лет.
В Риме до сих пор сохранен так называемый Криптопортик, подземный пассаж, где Калигула был убит заговорщиком.
Вечный город ликовал и славил высшие силы за избавление от обезумевшего деспота. Когда есть много божеств со всевозможными обязанностями, не трудно возложить человеческие грехи на кого-нибудь из них.
По Риму ходили слухи, что в день смерти императора все лошади, находившиеся в его конюшне, буквально взбесились. Они рвались на свободу, кусали прислугу, истошно ржали и крушили все, что было рядом.
Прошло несколько месяцев после смерти Калигулы, и один за другим, при странных обстоятельствах, вдруг стали гибнуть участники заговора против ненавистного императора.
По Вечному городу поползли слухи, что в ином мире Калигула каким-то образом примирился с сонмом римских божеств, и они теперь мстят за него. Снова люди оказались как бы ни при чем, а бессмертные не стали опровергать домыслы…