ВЕЧНАЯ РЯЗАНЬ Значимости Русской Атлантиды46
Невидимый стержень
Современная российская цивилизация — результат тысячелетней интеграции составляющих её культур. Сегодня её принято рассматривать под углом сопряжения разных этнических и религиозных укладов, забывая о том, что сам русский этнос и русская культура не являются неким железобетонным монолитом. Культура Руси, взятая в своём многовековом развитии, скорее напоминает деревянную северную церковь. Она производит впечатление удивительной слаженности, но практически каждый из её элементов — крыльцо, трапеза, клиросы, паперть, рундук — может поменять свой вид и место, вплоть до трансформации всего здания.
Чтобы осмысленно продолжать строительство культуры на новом этапе, необходимо различать компоненты, из которых состоит её ствол. Общая логистика здесь усматривается во взаимодополнительности ради внешней целостности и внутреннего воспроизводства уже интегрированного архетипа. Важнейшим периодом складывания
великорусскости оказываются века децентрализации Киевского Великого княжения (XI–XIII вв.) и обратный процесс выявления новой столицы, протекавший в XIV — первой половине XV века.
Попытка наложить на домонгольский период трафарет «феодальной раздробленности» провалилась. «Необходимо отказаться от понимания всей [этой] эпохи как времени регресса, движения вспять, — вынужден был признать Борис Рыбаков. — Феодальная раздробленность являлась, как это ни парадоксально, результатом не столько дифференциации, сколько исторической интеграции». Позднее пробовали просеивать факты древнерусской истории сквозь сито противопоставления Севера Югу. Однако этот нехитрый метод больше соответствовал журналистским клише (особенно после распада СССР), чем реноме академической науки. Начиная с разграничения владений между Ярославом Мудрым и его братом Мстиславом в 1026 году Русская земля делилась в меридиональном направлении (по Днепру), а границы уделов Рюриковичей располагались отнюдь не вдоль оси Север — Юг.
Наиболее гибкую модель истории Древней Руси предложил американский славист Хенрик Бирнбаум. Он рассматривает её как поле взаимодействия нескольких микрокультур. Так, период децентрализации Киева являлся, по Бирнбауму, системой, состоящей из четырёх микрокультур: южной (Среднее Поднепровье с центром в Киеве), юго-западной (Г алицко-Волынское княжество), северо-западной (Новгородская республика, Псков), северо-восточной (ВладимироСуздальское, затем Московское великое княжество).
Что можно добавить к этому подходу? В «чистом» виде (без материальной, точнее, вещественной составляющей) культура является взаимосвязанной совокупностью значимостей: религиозных, интеллектуальных, художественных. Это творческая продукция, транслируемая сквозь поколения. Микрокультуры Руси могут рассматриваться как набор потенциальностей, который затем реализуется по ходу развития российской цивилизации.
Старая Рязань, основанная в начале XI века, просуществовала в качестве столицы менее столетия: с середины XII века до 1237 года. Её превращение в средневековый мегаполис произошло скачкообразно,
| Ряд деревянных клетей. Так выглядело первое известное нам укрепление Старой Рязани. Первая половина XI в. |
что говорит о колоссальной аккумуляции жизненного потока. Однако самая молодая из стольных городов Руси, Рязань так и не восстановилась на прежнем месте. Её имя в конце XIII века унаследовал другой город, прежде называвшийся Переяславлем Рязанским. Пустое городище Старой Рязани стало знаком ч истой потенциальности, «Атлантидой», лишённым телесности стержнем, вокруг которого начала формироваться история новой Руси.
Крещение как процесс
При всём удобстве метод микрокультур вряд ли может претендовать на совершенство. Главная причина та, что с его помощью не удаётся обозначить структурообразующий для истории Древней Руси процесс. В то же время медиевистам вполне очевидно, что так называемая «борьба за централизацию» (или сопротивление оной) не объясняет ни мотивов поведения ведущих исторических деятелей, ни основных тенденций развития земель и городов.
Видение структурообразующего процесса представляет серьёзную проблему и для современной политологии. От его описания зависит
не только наше отношение к прошлому, но и прогнозирование для будущего.
Откуда вести отсчёт России? Если опираться исключительно на экономическую теорию, то несложно прийти к браваде Анатолия Чубайса, который провозглашает, что подлинная история страны стартовала с 1992 года, синхронно с осуществлявшимся им пакетом реформ. Более толерантны к минувшему неоевразийцы, называющие датой рождения России 1480 год окончательного освобождения от Орды.
Тот, кто считает православие первостепенным признаком идентичности, кто видит за ним активную политическую силу, никогда не смирится с популистским перетолковыванием истории. Обращаясь к самосознанию русского общества, выраженному в летописях и эпике, мы не встретим ни пафоса централизации, ни, тем более, зациклен-ности на экономической жизни. Единственным сознательным процессом, направлявшим движение русской истории и объединявшим политически автономные княжества, была христианизация страны.
Весь период с 987–988 годов вплоть до разорения Рязани полчищами Батыя рассматривался как растянувшееся на два с половиной столетия Крещение Руси. Оно предполагало не только просвещение язычников, но и формирование нового Народа Божия, обустройство им новой Обетованной Земли. Для сознания средневековых русских вторжение полчищ Батыя стало событием одного порядка с Сотворением человека и завершало эон Крещения Руси: «От Адама до крещенья Русския земли лет 6496, от крещенья до взятьа Рязани от татар лет 249», — записано в пасхалиях Служебника XIV века.
Хотя Старая Рязань возникла в ареале расселения племени вятичей, её основали выходцы с юга и юго-запада. Столица, другие города княжества выполняли роль узлов интеграции, где из вятических говоров и южнорусской речи образовывался великорусский язык, а из браков между его носителями возникала великорусская народность. Именно вхождение рязанских земель в централизованное государство в 1494 году создало собственно Великую Русь, которая иначе бы осталась объединением северных земель вокруг Москвы. История Рязани
| Рязань в период расцвета. Реконструкция Г. В. Борисевича |
в беспримесном виде представляет, как протекал процесс христианизации, когда общая вера сплачивает племена, создавая язык, культуру, страну.
Зона риска
Старая Рязань возникла в так называемой «зоне страха». Финно-угры уходят из рязанского Поочья в VIII веке, славяне осваивают его лишь в XI веке. Между этими событиями — два столетия, в течение которых земли будущего княжества оставались практически незаселёнными.
Санитарные зоны между народами отмечали ещё римляне. Юлий Цезарь писал, что германцы видели «самую большую славу для народа в том, чтобы как можно более обширные земельные территории вокруг его границ оставались незаселёнными и невозделанными: это обозначает, по их мнению, что многие племена не смогли про-
тивостоять силе этого народа. Так, в одном направлении от границ области свевов пустует, как говорят, территория шириной около 600 тысяч шагов» (т. е. 900 км в современном исчислении).
Зона рискованного обитания между русскими и татарами описана «Хождением Пимена в Царьград». Выйдя за границы Рязанского княжества, паломники пересекают незаселённую территорию в верховьях Дона: «Бяше бо пустыня зело всюду, не бе бо видети тамо ничтоже: ни града, ни села; нигде бо видети человека, точию […] зверей множество». Похожие картины безлюдных пространств возникают в песне об Авдотье Рязаночке, в описаниях похода на Казань Иоанна Грозного47.
Связана ли молниеносность, с которой выросло Рязанское княжество, с той ключевой ролью, которая была отведена этому краю в интеграции русских земель? Если видеть в истории творческое взаимодействие человека и высших сил — несомненно. Перед тем как испытать крещение огнём, Русь должна была окончательно собраться как структура. Старая Рязань, недостающее звено этой структуры, не являлась порождением родоплеменных отношений или местом концентрации сельского населения (то есть обычными причинами постройки древнерусских городов). Она возникла на никем не занятой территории из общерусской потребности иметь сильную крепость на границе со Степью.
Взрывоподобное рождение Старой Рязани — материальное доказательство единства домонгольской Руси, которая, будучи разбита на
— 157
удельные княжества, представляла, тем не менее, целостное макросущество. Органическая проекция, перекрывая границы малых государственных образований, преследовала свои жизненные интересы и нащупала именно то пространство, где новое княжество может дозреть с невероятной скоростью.
Две Рязани: от Одигитрии к Оранте
Каждая столица Древней Руси обладала святыней-оберегом — прославленным чудесами, палладиумом княжества, с которым сверяли жизнь его обитатели. Чрезвычайный интерес в этом плане представляет двухсторонняя каменная иконка 1-й трети XIII века из собрания Троице-Сергиевой лавры рязанской резьбы. На лицевой стороне изображена Богоматерь Одигитрия, на оборотной — святитель Николай Мирликийский, иконографический тип которого традиционно называется «Никола Заразский». Образки являются уменьшенными копиями византийских икон большого формата… В свёрнутом виде медальон олицетворяет историю Рязанского княжества.
Оригиналом для Одигитрии послужил «палладиум» Старой Рязани — большой образ Богородицы, стоявший в Успенском соборе и погибший вместе с городом. Его принёс рязанский епископ Ефро-син Святогорец. Как понятно из прозвания владыки, он