их воплощениями исторического Будды.
Теперь посмотрим, как понимают сущность тюльку сами ламаисты. Согласно народным верованиям, тюльку — это перевоплощение какого-нибудь святого или умершего ученого; или перевоплощение существа нечеловеческой природы — божества, демона и т. д. Первая категория тюльку самая многочисленная. Вторая насчитывает несколько редких воплощений мифических персонажей, например, Далай-ламы, Траши-ламы, женщины-ламы Дорджи Пхагмо и воплощений низшего ранга, тюльку некоторых туземных божеств, например, Пекара. Тюльку последнего выполняют функции официальных оракулов. Тюльку божеств, демонов и колдуний появляются главным образом в качестве персонажей легенд. Тем не менее, и в наши дни некоторые мужчины и женщины слывут за тюльку в своей округе. Большую их часть составляют «нгаг-па» — маги или колдуны, не входящие в состав официального духовенства. Женщины — воплощения колдуний «Кандхома» могут быть и монахинями и замужними женщинами. Кое-где встречаются светские тюльку, как например, король Линга, считающийся перевоплощением приемного сына знаменитого героя Гезара из Линга.
Последнему классу светских тюльку, в противоположность двум первым, нет места в среде монашеской аристократии. Можно предположить, что он зародился вне ламаизма в лоне древней религии Тибета.
Хотя буддизм не признает бессмертной перевоплощающейся души и считает эту теорию самым гибельным из заблуждений, преобладающее большинство буддистов вернулось к древнему верованию индусов в «жива» («я»), периодически меняющего изношенное тело на новое, подобно тому, как мы сбрасывает старое платье, чтобы надеть новое («Багхават гита»). Когда тюльку считают перевоплощением божества или сосуществующего с ним мифического существа, теория меняющей свою телесную оболочку личности («я») уже не может объяснить сущность этого явления. Но тибетцы в своей массе в такие тонкости не углубляются, и в быту все тюльку, даже тюльку существ сверхчеловеческой природы, считаются перевоплощением своих предшественников.
Предка родовой ветви тюльку именуют «Ку конг ма». Он обычно принадлежит к монашескому сословию, но это не обязательно. Среди исключений можно привести отца и мать реформатора Тсонг Кхапа. Оба обитали в монастыре Кум-Бум. Ламу, почитаемого за воплощение отца Тсонг Кхапы, зовут Агхиа Тсанг. Он является главой и номинальным владыкой монастыря. Когда я жила в Кум-Бум, ламе Агхиа Тсангу было десять лет. Мать реформатора перевоплотилась в ребенка мужского пола, получающего сан ламы Чангса-Тсанг. В подобных случаях, за немногими исключениями, тюльку мирян принимают в среду духовенства.
Существуют монахини-тюльку святых или богинь. Если они не ведут жизни отшельниц, обычно бывают настоятельницами не женских, а мужских монастырей. Впрочем, этот сак обязывает их только восседать на настоятельском троне во время священнодействия в торжественные дни. Они живут со своими служанками — монахинями и мирянками, — в частных дворцах. Действительное управление монастырем, кто бы ни был его номинальный повелитель, доверяют избираемым монахами чиновникам.
Часто бывает очень забавно наблюдать, как умственное развитие или святость в процессе последовательных перевоплощений странным образом улетучивается. Совсем не редкость встретить совершенного идиота, воплощающего выдающегося мыслителя, или же видеть, как законченного материалиста с эпикурейскими наклонностями почитают за воплощение прославленного своим аскетизмом мистика.
В перевоплощении тюльку нет ничего странного для тех, кто верит в периодическое перевоплощение «это». Согласно этому верованию, все мы тюльку. Личность («я»), воплощенная в настоящей нашей оболочке, существовала в прошлом в других формах. Единственная особенность тюльку состоит в том, что их считают перевоплощением замечательных людей, которые иногда помнят свои прошлые жизни и в некоторых случаях могут выбирать и заранее указывать своих будущих родителей и место своего будущего рождения.
Некоторые ламы видят большое различие между перевоплощением обычного смертного и перевоплощением людей духовно просвещенных. Они говорят: тех, кто не занимается духовным развитием, кто живет подобно животным, бессознательно подчиняясь своим инстинктам, можно уподобить человеку, бредущему наугад, не придерживаясь никакого определенного направления. Например, он замечает на востоке озеро, и жажда направляет его шаги к нему. Приблизившись к озеру, он ощущает запах дыма, вызывающего у него представление о доме или стойбище.[24] Было бы приятно, — думает странник, — выпить вместо воды чаю и получить приют на ночь. Даже не дойдя до берега озера, он поворачивает на север, откуда доносится запах дыма. Еще не видно никакого жилья ни дома, ни палатки, — как вдруг перед ним возникают угрожающие призраки. Перепуганный странник со всех ног бежит в противоположную сторону, на юг. Наконец, ему кажется, что чудовища далеко, бояться нечего, и он останавливается. Мимо проходят другие подобные ему скитальцы. Они восхваляют красоты какого-то благословенного края, земли изобилия и радости, куда они направляются. Наш путешественник приходит в восторг, присоединяется к ним и идет на запад. Но по дороге из-за новых приключений снова изменяет направление, так и не побывав в земле обетованной. Всю свою жизнь бросаясь из стороны в сторону, этот безумец никогда ни к чему не приходит. Смерть настигает его в пути во время бессмысленных скитаний. Антагонистические силы, порожденные его беспорядочной деятельностью, рассеиваются. Поскольку сосредоточенной энергии, необходимой для продолжения того же потока, не было создано, то о формировании тюльку не может быть и речи.[25]
Наоборот, человека, получившего озарение, можно сравнить с путешественником, твердо знающим, куда и зачем он идет. Ему хорошо известно географическое положение места его назначения и ведущие туда дороги. Поглощенный стоящей перед ним задачей, он слеп и глух к возникающим на пути миражам и соблазнам. Ничего не может отклонить его от поставленной цели. Этот человек направляет силы, порожденные концентрацией его мыслей и его физической деятельностью, в одно русло. По дороге смерть может уничтожить его тело, но духовная энергия, для которой это тело было одновременно и создателем и орудием, останется сосредоточенной. Упорно стремясь все в том же направлении, она обеспечит себе новое материальное орудие, новую форму, т. е. тюльку.
Здесь мы встречаем различные точки зрения. Некоторые ламы верят, что проникающая энергия, остающаяся после смерти создавшего или питавшего ее, если он был уже тюльку ряда последовательных перевоплощений, притягивает и группирует созвучные ей элементы, превращаясь, таким образом, в ядро нового существа. Другие придерживаются мнения, что пучок освобожденных бесплотных сил сливается с каким-нибудь живым существом, чьи физические и духовные наклонности, приобретенные в ряде предыдущих жизней, обеспечивают гармоническое соединение.
Само собой разумеется, против этих теорий можно выдвинуть различные возражения, но цель моей книги не обсуждение, а изложение взглядов и верований, встречающихся среди мистиков Тибета. Могу добавить: любая из приведенных теорий подкрепляется множеством старинных тибетских сказаний. Герои этих легенд волевым усилием предопределяют характер своего возрождения и карьеру своего следующего воплощения.
Невзирая на все сказанное о роли сознательной и настойчивой целенаправленности для продолжения линии перевоплощений тюльку, не следует делать опрометчивого вывода, будто формирование новой личности происходит непроизвольно. Вера в предопределение (детерминизм) слишком глубоко укоренилась в сознании тибетцев, включая самых примитивных степных пастухов, чтобы они могли допустить подобную возможность. Буквально термин «тюльку» означает: «форма, созданная магией». По мнению тибетских ученых и мистиков, мы должны считать тюльку только призраками, оккультными эманациями, марионетками, изготовляемыми магом в собственных целях. Для уточнения последней точки зрения я привожу здесь объяснение, полученное от Далай-ламы.
В первой главе этой книги я уже рассказывала, как в 1912 году во время пребывания Далай-ламы в Гималаях, я задавала ему различные вопросы об учениях ламаистов. Он отвечал сперва устно, затем, во избежание неточностей, попросил меня составить список вопросов, мне еще не ясных. Ответы я получила на этот раз в письменном виде. Привожу цитату из рукописи Далай-ламы.
«Один бодхисатва[26] представляет собой основу, дающую начало бесчисленным магическим формам. Сила, рождаемая совершенной концентрацией его мысли, позволит ему в миллиардах миров одновременно делать видимым подобный себе призрак. Он может создавать не только человеческие формы, но и любые другие, даже неодушевленные предметы, например, дома, изгороди, леса, дороги, мосты и проч. Он умеет повелевать атмосферными явлениями и даже изготовлять напиток бессмертия, утоляющий любую жажду». — Это выражение, — объяснил Далай-лама, — следует понимать как в буквальном, так и в переносном смысле. Практически его способность создавать магические формы неистощима, — заключил Далай-лама.
Теория, поддерживаемая самым высоким авторитетом официального ламаизма, совпадает с учением, изложенным в трудах махаянистских философов. В них перечислены десять видов магических созданий, осуществляемых бодхисатвами. Способом создания магических форм каким-нибудь бодхисатвой может воспользоваться любое другое существо человеческой, божественной или демонической природы. Единственное различие заключается в степени могущества, зависящего исключительно от силы концентрации духа и от «качества» самого духа.
Тюльку какой-либо легендарной личности обычно сосуществует со своим мифическим создателем, причем очень часто каждому из них поклоняются раздельно, как существующим независимо друг от друга. Это доказывает еще раз, что тибетцы не верят в полное воплощение божественной или какой-нибудь другой личности в своем тюльку. Так, Далай-лама — тюльку Ченрезигса — живет в Лхасе, а предполагаемая резиденция самого Ченрезигса находится в Нанкай Потала — на острове вблизи китайского побережья. Евпамед, чьим тюльку является Трашилама, пребывает в райских кущах зап