— Ваша милость, ваша милость, телефон! — кричала она.
Август встал с колен, замутненным взглядом посмотрел на девушку, выбежавшую из-за кустов самшита.
— Телефон! И мадам сказала, что звонок очень важный. Звонит кто-то из Голландии.
— Из Голландии? — пробормотал Август и заплетающимся шагом направился в дом.
Он поднес к уху трубку, а Кристина, спрятавшись за полузакрытой дверью, старалась подслушать разговор и наблюдала за выражением лица мужа. Когда он повесил трубку, Кристина спросила:
— Что-нибудь случилось?
Август не ответил, но не сумел скрыть волнения.
— Я бы с удовольствием выпил пива, — наконец сказал он. — Кто бы мог подумать? Кто бы мог подумать? — твердил он.
— Что случилось? — повторила Кристина, наливая пива.
— «Ройял Датч». Ты слыхала о такой фирме? Это крупнейший нефтяной концерн. До своей смерти его председателем был Деттердинг.
— Ты не мог бы выражаться яснее?
— Попросту мне предложили место советника председателя и представителя фирмы в Иране. Ты же знаешь, что мы заняли Голландию.
— Тебе предложили?..
— Деттердинг, когда еще был здесь, беседовал со мной и знал о моих намерениях. Видимо, я был прав, и пришло время претворять их в жизнь. Кажется, дела на Востоке коренным образом меняются в нашу пользу. В такой ситуации они хотят, чтобы я был на их стороне.
— Так, значит… ты стал нефтяным королем? — недоверчиво спросила Кристина.
— Наконец-то жизнь имеет смысл и за нее стоит бороться, — ответил Август.
В этот момент в салон вошел Ганс. На поводке он вел породистую немецкую овчарку.
— Господин барон, видите? Теперь в доме будет совершенно безопасно, — произнес он.
— Чья это собака? — спросил удивленный Август.
— Наша. Подарок консула. Это исключительно умное животное. Я могу выпить пива?
Кристина подала стакан, Бахман попробовал и с одобрением кивнул:
— Великолепное. Наверняка мюнхенское. Я пил такое до войны, на Сендлингерторплац. А он, — сказал Бахман, глядя на собаку, — отзывается на имя Цезарь. Цезарь, сидеть! — Пес мгновенно выполнил команду. — Ползи! — Собака опустилась на пол. — Ну вы только скажите, барон, разве он не превосходен?
— Да. Прекрасная дрессировка. Но я предпочитаю свою собаку. Уверен, что она вернется.
— Но пока ее нет, давайте оставим эту, — заключил Ганс.
— Не вижу причины держать в доме чужую собаку, — слабо возражал Август.
— Я обещал консулу, что позабочусь о ней. Нам будет веселее. Цезарь! — позвал собаку Бахман и вышел с ней из салона.
— Это конец, — тихо произнесла Кристина. — Достаточно этой овчарке понюхать мою одежду, как она проведет Бахмана прямо к месту, где скрывается Генрих.
— Зачем он привел сюда собаку? Это не случайно. — Август был явно испуган.
— Я тебе сто раз говорила, чтобы ты нашел паспорт для Генриха.
— Черт побери, ну что за человек этот Ганс! Никогда не знаешь, что он задумает. Не успеешь обернуться, как окажешься в ловушке. Я видел его глаза, когда в мавзолее толпа линчевала Маргит. Он наблюдал за этим, словно за химической реакцией. Ты права, надо как-то убрать отсюда Генриха.
— Что значит убрать? Куда? Ведь он же болен.
— Если Бахман его обнаружит, ты пожалеешь, что его родила.
— Я уже много раз жалела, но что есть, то есть. Господи, что же мне делать? Помоги мне!
— Он издевается над нами. Одной рукой дает, а другой отбирает, — сказал Август и нервным шагом подошел к бару. Налил полстакана виски и залпом выпил. В комнату снова вошел Ганс.
— Господин барон, я не хотел верить собственным главам, Пойдемте со мной, и вы увидите, что обнаружил Цезарь.
Кристина и Август переглянулись.
— Ну пожалуйста… — повторил Бахман. Кристине приходилось делать огромное усилие, чтобы не выдать себя.
— Ну… и что… на этот раз… — Обрывки слов с трудом проходили сквозь схваченное спазмом горло Августа.
— Я? Не понимаю. — Ганс внимательно посмотрел на них.
— Ну… Что вы нашли?
— Не я, а собака. Вы сейчас увидите. Просто неожиданность. Я присел на скамейку почитать газету, а собака прибежала и начала лаять. Я велел ей замолчать, а она все лает. Собака ведь дрессированная, подумал я, значит, что-то в этом есть. Я встал, и Цезарь побежал передо мной, все время оглядываясь. И знаете, куда он меня привел?
Август побледнел. Бахман это заметил.
— Что с вами? — спросил он.
— Вы думаете, что человек не может совершить ошибки… — начал он дрожащим голосом. Кристина, хотя и чувствовала, что сердце ее подскакивает к горлу, прервала мужа.
— Он так сильно пережил тот случай в мавзолее, — сказала она. — Это страшный удар.
Бахман с деланным пониманием кивнул головой.
— Идем, — приказал он.
Он вышел первым, за ним собака, потом Август. Кристина вытерла со лба пот и упала в кресло. Через минуту она вскочила и подбежала к окну. Увидела Бахмана и Августа: перед ними бежала собака. Они остановились около вившихся по стене стеблей винограда.
— Цезарь! Веди! — скомандовал Ганс, Овчарка напряглась, шерсть ее встала дыбом, и она повела обоих мужчин к ручью за пещерой. Там Ганс указал на лежавшие на берегу высушенные солнцем останки пса.
— Узнаете? Взгляните на ошейник.
— Как же это могло случиться? — с облегчением спросил Август.
— Откуда я знаю? Возможно, попал в водоворот…
— Да, — подхватил Август и добавил: — А потом течение выбросило собаку на берег.
— Да, в самом деле, во время подъема воды в этом потоке появляются опасные водовороты. Очевидно, собака попала туда…
— Я велю садовникам закопать ее, — сказал Август.
— Но теперь-то вы согласны, что собака хорошая, — похвалил Ганс Цезаря. — Да! Чуть было не забыл: я ожидаю завтра, в крайнем случае послезавтра, приезда десяти специалистов из фирмы «И. Г. Фарбениндустри». Они прилетят с группой наших людей специальным самолетом. Мне бы хотелось устроить их в вашей фабричной красильне. Вы должны их принять.
— Что значит — должен? — возмутился Август. — Ведь на место Юзефа я уже принял двух человек из Берлина. Не вижу никакой необходимости…
— Вы в самом деле настолько наивны или только прикидываетесь? Это ведь только предлог. На самом деле эти люди — сотрудники абвера, но об этом будете знать только вы. Вы должны сделать это, поскольку здесь тоже фронт, пока еще тихий фронт. Родина щедро вознаградит вас, барон.
ПЕРВОЕ ПРЕДОСТЕРЕЖЕНИЕ
— …Господи, укажи нам правильный путь! Господи, спаси нас от нечистой силы! Господи, дай нам здравый разум, чтобы мы могли отличить добро от зла! Господи, не забирай у нас таких добрых людей, как госпожа Маргит! Господи, если ты забрал у нас доктора, убереги ваших женщин от болезней…
Старый садовник, закончив намаз — вечернюю молитву, как обычно, высказал свои просьбы к аллаху, окинул взглядом кухню и обратился к сидящей возле окна Наргис:
— Почему не идешь спать? Все читаешь и читаешь…
Девушка не ответила. Она посматривала в окно, ожидая, когда Витгенштейны пойдут в укрытие к сыну. Ганс еще не вернулся в резиденцию. В тот вечер Наргис решила вывести Генриха из подвала.
Садовник все еще вертелся на кухне, о чем-то раздумывая, наконец спросил:
— Почему госпожу Маргит похоронили здесь, а не в Германии, как мадам Элен?
— Потому что она любила эту страну.
— Мы плохие люди. Госпожа Кристина правильно говорит, что мы дикари, она права. Как можно было убить такого человека, как девушка Маргит?
— Каждый народ имеет своих дикарей. А разве немцы их не имеют? Еще больше, чем мы. Вот они-то как раз уничтожают людей.
— Что ты болтаешь, девочка! Равняешь немцев с нами? Вся Европа пала перед ними на колени. Люди говорят, что они имеют подводные лодки, которые могут быть под водой семь лет, семь месяцев и семь дней. А что мы имеем? Ведь в наших деревнях до сих пор люди живут в саманных хижинах.
Ганс Бахман вышел из машины и сразу направился домой. Наргис рассчитала, что в это время Витгенштейны уже сходят в подвал. Окна квартиры Бахманов еще долго светились, Ганс сел ужинать, Марта докладывала ему своя наблюдения.
— Раздобыла интересную информацию. Английская разведка подозревает, что немцы собираются взорвать нефтеперерабатывающий завод в Абадане.
— Чепуха! — рассмеялся Ганс. — От Вильяма это слышала? А еще что?
— Нет, не от Вильяма…
— А от кого? От консула? Ты была вчера у него…
— Не от консула и не от Вильяма. И очень тебя прошу, перестань за мной следить. Если не доверяешь, то зачем заставляешь меня шпионить?
— Извини, моя сова! Я так устал и перенервничал. Извини, и обещаю: конец со слежкой. Ты имеешь другой источник?
— Лакей Вильяма когда-то работал у моего отца. Этот человек за деньги сделает все. Информацию получила от него за две тысячи туманов.
— Хорошо его знаешь? Ты не думаешь, что его мог подсунуть Вильям?
— Если бы сведения были неправдоподобны, тогда можно предполагать инициативу Вильяма. Но этот человек говорит правду, потому что желает со мной сблизиться. Когда-то думал мною овладеть…
— Восхитительно! — не задумываясь произнес Ганс. Сразу, однако, спохватился и добавил: — Во что бы то ни стало мы должны привлечь к себе этого ухажера. Деньги не имеют значения. Уплати, сколько потребует…
Наргис терпеливо ждала. Ганс и Марта пошли спать, только в окнах Витгенштейнов еще горел свет.
Август пошел в ванную, и когда вернулся в спальню, жена, как всегда в это время, укладывала в кошелку еду и чистую смену белья. С трудом сдерживая злобу, он процедил сквозь зубы:
— Видела, эта эльзасская псина разгуливает по всему двору? В последнее время выбрала себе место возле подвала. А ты, — закричал он, резко поворачиваясь к Кристине, — как раз сегодня хочешь идти туда! Мы и вообще-то не должны ходить к нему ежедневно.
— У него такой сухой, нехороший кашель…
— Тогда отправь его в санаторий, там будут врачи и хороший воздух, — иронизировал Август.