— Видите ли, — терпеливо объяснял Иоахим, — агенты абвера много лет работают в разных государствах под прикрытием представителей торговых фирм, экспертов, даже миссионеров… Они обязаны собирать разведывательные данные для третьего рейха и занимаются реализацией очень конкретных планов. Работа разведки создает как бы ниточки, из которых должно быть соткано наше будущее. Например, в Иране абвер содержит разные фирмы, конечно неофициально, а также направляет экспертов и советников в здешнюю промышленность. Нефтяные районы Ирана и провинция Фарс имеют особое стратегическое значение. Ваш дядя барон Карл фон Витгенштейн со своим прошлым, первой женой полькой, второй — еврейкой, не заслуживал доверия людей Канариса. Поэтому его убрали. Но фабрика ковров и ее филиалы в Иране, на Ближнем Востоке и в Европе составляют прекрасные прикрытия для конспиративной деятельности гитлеровской разведки. Прикрываясь такой ширмой, будучи вне всякого подозрения, абвер может вовсю развивать свою шпионскую деятельность. Теперь вы, наверное, понимаете, почему в вашу жизнь вошел Ганс Бахман.
— Это неправдоподобно, — произнес Генрих.
— Но правдиво. Господин Август является маленькой пешкой на шахматной доске потому, что носит фамилию Витгенштейн и пляшет под дудку Бахмана. Мне кажется, что пляшет чересчур хорошо…
Доктор Иоахим на минуту прервал беседу. В глазах Генриха он заметил беспокойство.
— Скажу вам, хотя, возможно, это слишком жестоко, — продолжал доктор, — но зато честно: нет сомнения, что внезапная смерть Элен и удивительный случай с Карлом, а затем трагическая смерть госпожи Маргит не произошли без участия господина Августа, и потому не очень давно ему предложили высокую должность в большом голландском нефтяном концерне. Если бы немцы сумели овладеть Ираном, то, несомненно, ваш отец был бы директором нефтеперегонного завода в Абадане, а матери присвоили бы высокое ученое звание. Гитлер щедро вознаграждает тех, кто ему верно служит, по крайней мере, пока они ему нужны. Думаю, что если бы не честность и врожденная порядочность Наргис, то неизвестно, остались ли бы вы живы в этом подвале, хотя вам и повезло на войне, — закончил Иоахим.
Генрих смотрел на него широко открытыми глазами и долго не мог вымолвить ни слова.
— Но как объяснить, что такой честный человек, как вы, господин доктор, который к тому же настолько осведомлен, живет в провинции, в этом небольшом восточном городе… — промолвил наконец с горечью Генрих.
Иоахим глубоко затянулся папиросой.
— Мой дорогой Генрих, буквально за несколько минут до кончины Маргит рассказала мне одну умную персидскую притчу. Был это рассказ о старом орле, который жаждал познать секрет долголетия ворона. Секрет этот состоял в том, что ворон жил в тени, среди грязи и падали. Орел, однако, предпочел иметь более короткую жизнь, но зато красивую и в чистом огромном небе. Как видите, я не ищу красивой смерти. Моим единственным стремлением является борьба с фашизмом, я хочу бороться за справедливость, если даже мне придется прожить всю жизнь в тени. Понимаете? — Иоахим приблизил свое лицо к лицу Генриха. — Скажу вам прямо: сейчас я верю, что нашел в вас еще одного союзника, потом, возможно, к нам подключится и Ширин, а может быть, и другие люди… Это уже достаточно много для такого небольшого местечка, как Шираз. — Доктор положил свою ладонь на руку Генриха, который впервые за последние месяцы почувствовал в себе силу и жажду борьбы. Он не отнял руки и долго полным надежды взглядом смотрел в глаза доктору.
Вильям, ожидая Марту, слушал передачу по радио на арабском языке из Берлина. Выступал Рашид Али эль Гайлани. В комнату вошел английский консул.
— Вы только послушайте! — сказал Вильям. — Он теперь ежедневно на немецкой волне призывает своих соотечественников к борьбе против английских «захватчиков» в Ираке.
Консул рассмеялся, затянулся своей любимой сигарой и сказал:
— Пусть себе говорит. Вы знаете сказку об Али-Бабе? Так сейчас называют Гайлани, и не только потому, что его имя Али. После подавления восстания в Ираке он бежал в Иран, взяв с собой только сорок человек своих людей. Отсюда аналогия со старой персидской сказкой — ведь и после иракского путча остались только «Али-Баба и сорок разбойников». Великий муфтий[4] Иерусалима тоже каждый вечер брешет из Берлина. Они сидят на подачках Гитлера, а у нас власть. Знаете, что меня больше всего беспокоит? Отношение шаха к Великобритании. Он делается все более наглым, а немцам дает здесь полную свободу действий. Кстати, если бы не уступчивость, покорность шаха перед фашистами, мы также имели бы в своих руках и Гайлани. Ведь это с молчаливого разрешения шаха ему помогли укрыться в Тегеране, когда он бежал из Ирака, а затем переправили в Берлин. Шах старается забыть, кем был… — Разговор англичан прервал резкий звонок в дверь.
— Думаю, это твоя иранка, — сказал консул.
Вильям вышел в прихожую, консул быстро выключил радио, закрыл за собой дверь в соседнюю комнату и стал ждать результатов встречи с Мартой. Только через сорок пять минут вернулся Вильям и, не говоря ни слова, буквально упал в кресло. Консул заметил на лице сообщника огорчение.
— Ну и что? Она тебе объяснила, что кроется за кодовым названием «Амина»?
— Ситуация становится опасной, — ответил Вильям.
— Говори яснее! — нетерпеливо сказал консул и достал вторую сигару. Вильям подал ему спички и только потом начал докладывать:
— Целью операции «Амина» прежде всего является удар по жизненно важным интересам Великобритании. Канарис — это хитрая лиса. Похоже, они собираются атаковать Иран другим способом, чем это было в Ираке.
— Что конкретно она передала? — раздраженно спросил консул.
— Ты что-нибудь знаешь о десантной части «Бранденбург»?
— Послушай! Не морочь мне голову, говори прямо. Что ты узнал?
— Я узнал как раз об этой секретной части, которая при помощи специальных подразделений, созданных из подобранных и обученных людей, как говорят у нас, десантников, обычно ведет агрессивные военно-диверсионные действия в далеких государствах, в данном случае на Ближнем Востоке. Пока подготовили уже около пятисот человек…
— Подожди, подожди, — прервал его консул, — каким образом они намереваются перебросить эти части? И потом, пятьсот даже самых лучших, хорошо обученных людей не сумеют победить целое государство. Ведь они, наверное, должны учитывать то, что из Индии до Ирана рукой подать, что наши моторизованные части это расстояние преодолеют в кратчайшее время. Мы им этого не позволим! Возможно, они замышляют переворот?
— Зачем, если шах на их стороне? Кто решит участь шаха — Германия или Англия — вот вопрос. Часть «Бранденбург» не обязательно должна занять все государство, достаточно в критический момент овладеть радиостанцией и захватить узловые стратегические объекты, остальное могут сделать местные прогитлеровские силы. Ведь мы знаем о некоторых неприятных прецедентах. Помнишь, как немцы ворвались в Грецию? Сначала их десантники, переодетые в греческие мундиры, ударом с тыла заняли мост на Вардаре[5] и открыли путь регулярной армии. А в Югославии кто овладел с тыла Железными воротами[6] страны? Абвер провел идентичную операцию, только на этот раз десантники были в югославских мундирах.
Консул очень внимательно выслушал Вильяма. Затем бросил:
— Здесь, в Иране, это не так просто. Там им помогала регулярная армия, а здесь они должны рассчитывать на шаха и могут быть обмануты, как в Ираке. Шах — человек со сложным характером. Это уже история, но стоит вспомнить, как он сначала обманул, а затем ликвидировал оппозиционные группы. Мы тогда были в восторге. Затем он был то республиканцем, то заигрывал с русскими, а в конце концов оказалось, что он ярый противник коммунизма. Вспомни, как он участвовал в религиозных церемониях, а потом вдруг оказался атеистом. Больше того! Приказал даже убить многих мусульманских вождей. Он был и является человеком двуличным, а нам следует смотреть в оба и иметь отличный слух, чтобы в соответствующий момент передать нашу оценку событий и прогнозы в Лондонский центр. Мне кажется, что немцы также не доверяют шаху и боятся, что он их подведет в решающий момент. Хорошо, если бы так получилось. Но Гитлер не желает терять удобного случая.
— Возникает вопрос, — вмешался Вильям, — почему они действуют в такой спешке? Ведь шах до сих пор ничего такого не сделал, чтобы наемники Гитлера решили его ликвидировать. Он их, к сожалению, поддерживает!
— Ты затронул существо дела, — согласился консул, — это и для меня является самой большой загадкой. Мы должны быть готовы к различным вариантам. Результат битвы за Иран — это для нас жизнь или смерть.
Ганс Бахман настоял на своем и получил согласие Августа передать одну из комнат резиденции Витгенштейнов в распоряжение полковника, который являлся уполномоченным абвера, конкретно — его начальника адмирала Вильгельма Канариса, и сейчас постоянно находился в Иране.
В тот день он возвращался из Тегерана. Кристина отвела полковнику комнату Карла, а парализованного барона приказала переместить в помещение рядом с комнатой прислуги.
Наргис с другой служанкой перенесли барона, убрали комнату. Расчесывая его длинные волосы и густую бороду, Наргис говорила:
— Когда-то ты был королем ковров. Все тебе кланялись, а сейчас ты должен довольствоваться тем, что живешь рядом со мной, служанкой. И должен быть счастлив, что я вообще тобой занимаюсь.
Вторая служанка добавила смеясь:
— Так иногда бывает с королями. Неизвестно еще, как кончит наш шах, персидский король королей, Великий Реза.
— Тише! — напомнила Наргис.
— Разве я неверно говорю?
— Ты ведь знаешь, что в стенах есть мыши, а мыши имеют уши.
— А мне все равно! Моего жениха осудили на пятнадцать лет, когда ему исполнилось всего двадцать пять.