— Вообще-то этот молодой человек, если вы не в курсе, очень ценный заложник.
— И что с того?
— Ничего. Сейчас выедет за пределы лагеря, и только мы его и видели, — остался непреклонным Будищев.
— Полно вам, Карим — очень милый мальчик и никогда себе такого не позволит!
— В самом деле, может, не стоит? — задумался Студитский и вопросительно посмотрел на Мамацева.
Подполковник остановился в нерешительности. С одной стороны, ему не хотелось навлечь на себя неудовольствие мадемуазель Сутолминой, за которой он всерьез ухаживал. С другой, он здесь старший в чине и отвечать в случае чего придется именно ему.
— Право, что за фантазии? — звонко воскликнула Люсия, вскакивая в седло. — Кругом наши войска и пустыня. Разве можно предположить в подобных обстоятельствах побег?
— Я тоже так думаю, — поспешил согласиться с барышнями Мамацев и недовольно посмотрел на прапорщика.
— Скобелев за такое шкуру спустит! — покачал головой Дмитрий, заметив, как злорадно блеснули глаза Карима, но спорить больше не стал, тем более что его внимание отвлек бегущий к ним Шматов.
— Дмитрий Николаевич, — почти кричал запыхавшийся денщик, — вы куда?
— Ты глянь, какой резвый! — покачал головой Будищев. — Неужели выздоровел?
— С божьей помощью, — кивнул запыхавшийся Федор. — А вы никак на охоту?
— Типа того.
— Я с вами!
— Извини, дружище, нет времени. Хотя…
С этими словами Дмитрий наклонился к приятелю и что-то прошептал ему на ухо. Простецкая физиономия Шматова на мгновение застыла как маска, после чего он с явной неохотой отступил.
— Будищев, вы едете?
— Теперь-то я вас уж точно одних не отпущу, — проворчал прапорщик, пришпоривая доставшуюся ему лошадь.
Перед выездом из лагеря случилась небольшая заминка. Путь их маленькой кавалькаде преградил караул из недавно прибывших с Кавказа солдат, еще не знавших местных раскладов.
— Осмелюсь спросить о цели путешествия, ваше высокоблагородие? — почти выкрикнул юный подпоручик, попытавшись придать себе ка можно больше внушительности при виде подполковника.
— Небольшая прогулка, милейший, — с видом владетельного князя перед камердинером отвечал ему Мамацев.
— Но лагерь запрещено покидать без конвоя! — попытался остаться непреклонным молодой человек, но тут в дело вступила тяжелая артиллерия…
— Господин капитан, — очаровательно улыбнувшись, обратилась к нему Екатерина Михайловна. — Дело в том, что моя лошадка немного застоялась и ей просто необходима маленькая прогулка. Вы же не станете возражать против такой малости?
— Но я не капитан, — пролепетал совершенно обескураженный юноша.
— Ах, простите меня, глупую, — тут же повинилась барышня, — я должна была догадаться, что такой бравый военный должен быть не менее как майором! Но я, к сожалению, совершенно не разбираюсь в эполетах…
— Ну что вы, — окончательно смешался подпоручик, покраснев при этом как вареный рак.
— Но вы же не станете наказывать всех нас за мою оплошность?
— Конечно же нет! — горячо воскликнул раненный в самое сердце офицер, и кривая жердь, игравшая роль шлагбаума, поползла вверх.
Получив разрешение, их маленький отряд чинно продефилировал мимо, причем если сестры милосердия подарили начальнику караула благосклонные улыбки, то взгляд Мамацева выглядел менее дружелюбным.
— Не извольте беспокоиться, господин поручик[31], — счел нужным сказать на прощание молодому человеку Студитский. — Мы недалеко, да к тому же все вооружены и с нами солдат.
— Конечно-конечно, — с мечтательной истомой во взгляде отвечала ему жертва стрел Амура.
— Драть тебя некому и мне некогда, — буркнул вполголоса все еще хмурившийся Будищев.
— Что вы сказали? — попытался вернуться в реальность офицер.
— Погоды, говорю… великолепные! — с трудно передаваемым выражением на лице ответил прапорщик и дал коню шенкеля.
Увы, но Дмитрий оказался прав, и порядочной дичи нашим «охотникам» так и не встретилось. Даже у пересохшего солончака, на который и была основная надежда, не нашлось ничего, кроме старых следов и кучек отходов жизнедеятельности. Тем не менее верховая прогулка удалась на славу. Окрестности Бами не изобиловали красивыми видами, между тем в их первозданной дикости была своя прелесть. Во всяком случае, раскрасневшиеся от скачки барышни именно так и заявили своим спутникам. Мамацев и Студитский поспешили с ними согласиться, Будищев хмыкнул, неопределенно пожав плечами, а тонко улыбающийся Карим продолжал хранить загадочное молчание.
— Скажите, а он точно не понимает по-русски? — поинтересовался, улучив минуту, у доктора Дмитрий.
— Определенно. Хотя парень весьма смышленый, этого не отнять. А почему вы спрашиваете?
— Да так, мне показалось, что он прекрасно понял, когда я возражал против его участия в прогулке.
— Что вы хотите, дитя природы, — поспешил успокоить его врач. — Интуиция развита просто невероятно. Я неоднократно замечал этот феномен среди представителей диких племен.
— Ну-ну, — недоверчиво покачал головой моряк.
Вскоре на их пути оказался небольшой аул, явно брошенный жителями. Надо сказать, что очень многие здешние обитатели были вынуждены оставить свои дома и хозяйство при приближении русских войск. Одни сами снялись с насиженных мест, не желая жить рядом с гяурами, которых не без основания считали захватчиками. Других, менее патриотичных, вынудили уйти текинцы, угрожая расправой. Во всяком случае, пустые аулы и заброшенные сады и поля встречались русским военным повсеместно.
— Давайте посмотрим, что там? — предложила Люсия.
— Ты полагаешь, там может быть что-нибудь интересное? — недоверчиво протянула успевшая утомиться Катя.
— Конечно. Ведь я ни разу не была в туркменской деревне. Кроме тех, конечно, что заняты нашими войсками, но это ведь совсем другое дело, не так ли?
— Поверьте, отличий не так уж много, — мрачно усмехнулся Будищев. — Грязь, нищета и запустение везде одинаковы.
— Какой вы, право! В конце концов, там должна быть вода. Я хочу пить!
Высказанное мадемуазель Штиглиц пожелание внезапно оказалось очень актуальным. Дело в том, что о воде и вообще припасах никто из присутствующих толком не позаботился. Мамацев и его денщик взяли с собой только вино и легкую закуску. Доктор тоже проявил свойственное ему иной раз легкомыслие, и лишь у Дмитрия оказалась при себе фляга.
— Держите, — протянул он ее барышне.
— Благодарю, — немного виновато отозвалась баронесса, сделав несколько глотков и передав емкость подруге.
— Я думаю, мы осмотрим эти печальные развалины в другой раз, — решительно заявил Студитский, — а сейчас нам пора возвращаться.
— Если только вон те ребята не будут против, — мрачно покачал головой Будищев, перехватывая винчестер поудобнее.
— О ком вы? — недоуменно закрутил головой врач.
— Спокойнее, Владимир Андреевич, не стоит показывать, что мы их заметили.
— Да кому же, черт вас раздери?!
— Видите, вон за тем барханом виднеется черная точка? Минуту назад их было две. За нами наблюдают, и вряд ли из любопытства.
— Что-нибудь случилось, господа? — громко осведомился Мамацев, заметив перешептывание доктора с моряком.
— Типа того, — кивнул в ответ Дмитрий.
— И что же?
— Две новости, ваше высокоблагородие, одна плохая, другая хорошая. С какой прикажете начать?
— Отчего вы говорите загадками? — забеспокоилась мадемуазель Штиглиц.
— Давайте сначала хорошую! — жизнерадостно перебила ее Сутолмина. — Я ужасно люблю хорошие новости.
— Охота, на которую нас приглашал господин подполковник, все-таки состоится.
— А плохая? — насторожился Мамацев.
— Дичью будем мы!
— Что вы имеете в виду? — сверкнула глазами из-под вуали Люсия, но Будищев не слушал ее.
Ударив каблуками по бокам своего мерина, он подскакал к Кариму и, уперев в него ствол винчестера, без тени улыбки в голосе сказал:
— Стоять, Мухтар!
Мальчишка поначалу попытался изобразить непонимание, но долго притворяться не смог и, раздувая от ярости ноздри, прошипел:
— Я прикажу содрать с тебя шкуру с живого, грязный шакал!
— Ты сначала доживи, — спокойно ответил ему Дмитрий и, сделав неуловимое движение прикладом, выбил из седла.
Не ожидавший такой подлости Карим растянулся на песке, широко разевая рот, будто рыба, вытащенная из привычной среды обитания.
— Что происходит?! — едва не завизжали от увиденной картины барышни, но их уже никто не слушал.
Со всех сторон из-за окрестных барханов показались спешащие к ним вооруженные верховые в косматых шапках. Даже беглого взгляда было достаточно, чтобы опознать в них текинцев. И хотя их было всего десятка полтора, для маленького отряда из четырех мужчин и двух женщин и этого было слишком много.
— Вот что, господа, — глухо сказал Будищев, поднимая за шиворот оглушенного мальчишку. — Хватайте этого обормота и скачите во весь опор к кишлаку. Там какое-никакое укрытие, может и отсидитесь. Главное, дайте понять духам, что убьете его, если те пойдут в атаку!
— Вы полагаете, они пришли за ним? — быстро уловил суть Мамацев.
— Не знаю, но это ваш единственный шанс. Быстрее!
— А вы? — ахнула Люсия.
— Я следом за вами, — поспешил успокоить ее прапорщик.
Будь при нем привычный «шарпс» с оптикой, был неплохой шанс ополовинить нападавших, прежде чем те сумеют доскакать до них. Но, к сожалению, имевшийся под руками винчестер под револьверный патрон не отличался дальнобойностью, да к тому же не был пристрелян. Впрочем, имелись у американского карабина и достоинства…
Как ни хороши текинские скакуны, но русским до брошенного кишлака было намного ближе, чем туркменам. Поэтому они добрались до спасительных стен немного раньше своих преследователей. Забежав в первый попавшийся дом, подполковник со своим денщиком и доктором заняли позиции у окон, а барышни вместе с все еще пребывающим в беспамятстве Каримом укрылись в соседней комнате. И только Будищев не стал заходить внутрь, а прямо с седла запрыгнул на плоскую крышу и затих, пытаясь восстановить дыхание.