Освежившись купанием в бассейне, Митридат расположился за столом, чтобы подкрепиться пищей. В это время к нему пожаловала Роксана. И этот внезапный визит роковым образом повлиял на дальнейшую судьбу Митридата Младшего.
С некоторых пор в отношениях тетки и племянника царила доверительность и взаимопонимание. Это объяснялось несколькими причинами, но основными были две: Роксана отчасти заменила Митридату мать, и она же всячески поощряла в племяннике честолюбивые порывы.
Любая самая дерзкая мечта, которой делился с Роксаной Митридат, всегда находила у нее живой отклик. Поэтому Митридат тянулся к ней, видя в Роксане свою единомышленницу и верного друга. Но Митридату было невдомек, какие замыслы вынашивает эта гордая женщина и как искусно она умеет притворяться.
— Здравствуй, мой милый! — с лучезарной улыбкой промолвила Роксана и, приблизившись, поцеловала племянника в губы, перемазанные медом. — О мой сладкий!
В следующий миг Роксана сурово взглянула на слуг и властно указала им на дверь:
— Ступайте прочь!
Тетка и племянник остались одни в просторной зале, где на настенных фресках грозно маршировали войска, скакала конница, мчались колесницы… Митридат Младший любил этот зал.
— Раздели со мной трапезу, — обратился к Роксане Митридат, наливая ей вина в чашу и придвигая блюдо со сладкими пирожками. — Давай выпьем за мою победу в предстоящей войне с колхами.
Митридат с улыбкой взял со стола свой недопитый кубок. Однако его улыбка тут же погасла.
Роксана не притронулась к вину. Она отщипнула несколько ягод от кисти винограда и, медленно жуя, проговорила:
— Не время пить вино, Митридат. Тебе сейчас нужна трезвая голова.
— Для чего? — не понял Митридат.
— Для того, чтобы выслушать то, что я тебе скажу, — с таинственным видом поведала Роксана. — Пришло время, мой мальчик, чтобы ты наконец узнал правду о своем отце и своей несчастной матери.
Митридат поставил недопитый кубок на стол и весь в ожидании уставился на Роксану, которая продолжала медленно жевать, не размыкая алых губ.
— Свою мать, Митридат, ты не помнишь, ведь она умерла, когда тебе не было и двух лет, — сказала Роксана. — Тебе твердили все это время, что она умерла от болезни. Но Антиоха, моя сестр и твоя мать, умерла не от болезни — она была казнена твоим отцом. Это страшная тайна, Митридат. И я рискую жизнью, открывая тебе ее.
Роксана глубоко вздохнула, чтобы справиться с волнением. Митридат молчал, ошеломленный услышанным. Наконец он спросил:
— За что отец казнил мою мать?
— Она стала ему в тягость, — ответила Роксана. — Вдобавок Антиоха не одобряла дикие выходки твоего отца. Перед этим он убил родного брата и принудил к кровосмесительной связи родную мать!
— Что?! — невольно вырвалось у Митридата.
— Да, мой мальчик. — Роксана скорбно покивала головой в уборе из пышно уложенных волос. — Лаодика, наша мать и твоя бабка, отличалась необыкновенной красотой. Иногда красота приносит женщине счастье, иногда — горе.
Роксана опять вздохнула.
— Но это… это же дико, чудовищно! — возмущенно воскликнул Митридат. И вскочил из-за стола.
— Сядь! — властно бросила ему Роксана. — Твой отец и мой брат — ужасный человек! Для него нет ничего запретного, ради своих прихотей он может попирать всякие приличия. Помимо, своей матери, он сделал своими наложницами и всех своих сестер.
— Брать в жены сестер было в обычае у персидских царей, — неуверенно возразил Митридат. — В этом нет ничего дурного.
— А убивать своих сестер тоже было в обычае у персидских царей? — зло спросила Роксана.
Митридат подавленно молчал.
А Роксана между тем продолжала гневно говорить, наслаждаясь тем эффектом, какой произвели на племянника ее слова:
— Я знаю, честолюбие кружит людям голову, но твоего отца неуемное честолюбие лишило разума. Ему мало быть великим царем, он метит в боги, называя себя новым Дионисом! И как Дионис, окружает себя сборищем потаскух! Однако истинный Дионис, помимо женолюбия и пристрастия к вину, был также победоносным завоевателем, дошедшим до Индии, как македонский царь Александр. А твой отец, Митридат, не годится в завоеватели. Он проиграл войну Риму, не смог завоевать Родос, не смог одолеть даже кавказских иберов, полудикое племя! Все победы понтийского войска связаны с Диофантом и его сыном Архелаем: Да еще с тобой, мой мальчик. Все сказанное здесь лишь предисловие, а суть заключается в том, что наследником царства являешься не ты, Митридат, а сын Монимы — Фарнак.
При этих словах Митридат слегка вздрогнул и впился глазами в тетку.
— Это неправда! Отец сам говорил мне в присутствии… Роксана надменно рассмеялась, как умела только она.
— Уж не в присутствии ли Тирибаза или Моаферна? — насмешливо спросила она. — Эти двое всегда готовы оправдать любое злодеяние твоего отца, ибо сами, толкают его к этому. Между прочим, от рук Тирибаза нашла смерть твоя мать, а от ядов Моаферна умерли многие неугодные твоему отцу люди.
Роксана принялась перечислять прочих вельмож из царского окружения, давая каждому нелестный отзыв. Один, по ее словам, был слишком жаден другой — труслив, третий запятнал себя несправедливым поступком…
— И такие люди окружают твоего отца, исполняя каждое его желание. Негодяям всегда есть место подле негодяя! Люди достойные долго не задерживаются возле трона деспота: они неугодны уже в силу своих моральных качеств. Взять хотя бы Архелая, сумевшего добиться у Суллы столь выгодных для Понта условий мира. Но он уже оклеветан и участь его решена. Мне жаль Архелая, — с суровым лицом продолжала Роксана, — но больше всего мое сердце страдает за тебя, мой мальчик. Я сама лишь недавно узнала, что и ты стал неугоден царю. Он хочет спровадить тебя подальше от Понта, чтобы в будущем передать власть Фарнаку, своему любимцу. Ты можешь мне не верить, Митридат. Тогда твое прозрение будет горьким, ибо данный жребий всегда хуже взятого своей рукой.
В голосе Роксаны послышался неприкрытый намек. Митридат вскинул на нее осуждающие глаза.
— Ты предлагаешь мне поднять оружие против отца?
— Я предлагаю тебе, Митридат, стать царем Понта. Войско тебе верит, и оно пойдет за тобой. С войском ты победишь своего отца-тирана и без кровопролития. Его просто все оставят, когда увидят, что сила на твоей стороне. Так уже было однажды, когда твой отец в молодости отнял власть у своего младшего брата. Того тоже все покинули: и слуги, и телохранители, и даже жена…
— Мне нужно подумать, — сказал Митридат, нахмурив красивые брови.
— Раздумывать и колебаться нет времени, — нервно произнесла Роксана. — Мужчина ты или нет?
— Понту угрожают враги, а я в это время затею распрю с отцом? Так тоже не годится, — недовольно промолвил Митридат. — Сначала нужно разбить колхов и подавить восстание на Боспоре.
— А по-моему, эти восстания тебе на руку, мой юный царь, — изогнув черную бровь, многозначительно заметила Роксана. — С колхами нужно не воевать, а взять их в союзники. Это твоему отцу они враги, но не тебе. Умей же воспользоваться случаем, Митридат.
— Все равно, я должен подумать хотя бы до утра, — произнес Митридат усталым голосом.
Роксана поняла, что племянник желает остаться один. Она тотчас встала из-за стола, чтобы уйти.
— Если ты не чувствуешь в себе решимости оружием добыть себе трон, то найди в себе силы хотя бы отомстить за мать, — сказала на прощание Роксана.
Эта ночь была самой мучительной в жизни Митридата-младшего. Человек, всегда вызывавший у него глубокое уважение, вдруг обрел черты злодея. После всего сказанного Роксаной кровное родство с ним теперь казалось Митридату постыдным. Оно воспринималось им чем-то вроде кары богов. Он был возмущен двуличием и подлостью отца. Сколько раз он слышал из его уст прекрасные отзывы о своей матери, видел волнение на его лице, когда воспоминания касались последних дней жизни Антиохи, умершей, по словам отца, «от неизвестной болезни».
Митридат еще мог как-то объяснить и оправдать влечение отца к родным сестрам, но сластолюбие к родной матери — такое не укладывалось у него в голове! Он мог понять и принять жестокость отца к врагам, но не желал понимать его жестокость по отношению к своим близким. И конечно же, Митридата обеспокоило то, что сын Монимы, если верить Роксане, оказался для отца предпочтительнее его самого.
«Фарнаку не бывать наследником царства! — мстительно размышлял Митридат. — Мой отец заплатит кровью за кровь и смертью за смерть! Отец казнил мою мать, за это я убью Фарнака и отниму у отца царство! Роксана права, случай открыл мне глаза и теперь я сам выберу свой жребий».
Летняя ночь пролетела быстро.
Утром, направляясь в покои Роксаны, Митридат случайно столкнулся в одном из залов дворца с двумя евнухами, один из которых нещадно колотил другого кулаками. При этом он гневно приговаривал:
— Как ты смеешь, негодяй, поднимать руку на царского наследника, доверенного тебе для воспитания! Ты обнаглел, полагая, что царь Митридат далеко отсюда? Так знай, навозный червь, что я здесь «глаза» и «уши» нашего царя! Ты поплатишься за свою дерзость…
Митридат схватил евнухов за шиворот и растащил в разные стороны.
Он сразу узнал Вакхида, доверенного евнуха царя, приставленного к Мониме. Другой евнух, более молодой, был незнаком Митридату. От толчка сильной Митридатовой руки он не удержался на ногах и теперь, сидя на полу, размазывал по лицу кровь, текущую из разбитого носа. Избивший его Вакхид стоял у стены. Испуганный внезапным появлением Митридата Младшего, он замолк и постарался придать своему лицу добродушное выражение.
В нескольких шагах от происходящего стоял стройный кудрявый мальчик лет девяти. Это и был сын Монимы, виновник ссоры. В больших светло-карих глазах Фарнака не было испуга, скорее любопытство, а при виде Митридата Младшего в коротком красном хитоне с обнаженными мускулистыми руками в детских глазенках появилось еще и восхищение.