– Разрешите? – спросил Теняков.
– Говорите, – разрешил вице-премьер.
– У командира есть способ подать сигнал, – пояснил Теняков. – Но даже в этом случае он должен был попытаться нормально посадить самолет. Я не думаю, что ему угрожали или пытались захватить самолет, иначе он сумел бы каким-то образом сообщить об этом.
– То есть вы предлагаете считать его идиотом? – взорвался вице-премьер. – Только что нам сообщили, что среди пассажиров были два опасных преступника, которые не в первый раз летели в ваш город. Девочка подтвердила, что двое посторонних пытались пробиться в кабину пилотов, а вы теперь говорите, что ничего не происходило!
Все понимали, почему вице-премьер так нервничал. Было гораздо удобнее списать падение самолета на бандитов, пытавшихся захватить его, чем на технические недостатки. Ведь именно «Суперджет» должен был стать основой возрождающейся авиационной промышленности России.
– Извините, – решил поддержать коллегу Астахов. – Но мне кажется, что мы слишком много внимания придаем этим бандитам, которые случайно оказались в самолете.
– Случайно? – спросил Сарумов. – Как это так? Они приезжали сюда много раз. Может, готовились к захвату самолета?
– Но не к его крушению, – возразил Астахов. – Зачем захватывать самолет в Перми? Отсюда никуда невозможно улететь. Это ведь не Брест и не Ялта. Там можно попытаться сбежать, а здесь?.. Из Перми реально улететь только в Казахстан, который выдаст террористов практически мгновенно. Неужели вы думаете, что они этого не понимали?
– Мы не можем знать, о чем они думали, и даем вам только факты, – зло ответил Сарумов. – Комиссия должна обобщить их и сделать выводы.
– Может, они и не захватывали самолет, но находились среди пассажиров, – добавил Шемяков. – Мы обязаны были доложить об этом. А пилот мог растеряться.
– Или мозги у него были заняты совсем другим, – добавил Сарумов.
– Чем именно? – спросил вице-премьер. – Что вы хотите сказать?
– Савушкин и Алимова состояли в интимной связи друг с другом, – доложил Сарумов. – По нашим сведениям, командир экипажа уже давно не жил со своей супругой. Иногда он оставался ночевать у Алимовой.
– Только этого не хватало, – не выдержал Астахов. – Копаться в постелях пилотов!.. Господа генералы, какое это имеет отношение к авиакатастрофе, в которой погибли оба летчика? Неужели так важно еще и опозорить их после смерти?
– Господин Астахов, насколько я помню, вы полковник ВВС и должны понимать, что такое честь офицера. Мы не пытаемся опозорить летчиков, а всего лишь излагаем факты. – Сарумов явно разозлился.
– Значит, они еще и были любовниками, – сказал неприятным голосом вице-премьер. – Вчера вы говорили об этом, но еще не были уверены, не так ли?
– Теперь я уверен, – доложил Сарумов.
– Вот так, – сказал вице-премьер. – Все один к одному. Теперь нужно понять, кто и зачем заставил летчиков посадить самолет в пермском аэропорту. Мне вообще не совсем ясно, как работают наши эксперты. Все говорят какие-то обтекаемые слова и фразы: «возможно», «может быть», «вероятно», «предположительно». Никто, кроме МВД и ФСБ, не может дать конкретную информацию. Мы неспособны делать хоть какие-то выводы на основании этой массы непонятных, обрывочных сведений. Давайте сделаем так. Эксперты могут работать еще месяц или два, а нам никто не позволит сидеть в вашем городе так долго. Поэтому поступим иначе. Завтра нам нужны будут ваши версии, объединенные в одну, конкретную, пусть даже пока и не проверенную. Уже сейчас мы твердо уверены в том, что самолет никто не взрывал. Экипаж дважды запрашивал срочную посадку и каждый раз менял свое решение. Во время приземления отказало шасси. Или нет. Мы пока этого точно не знаем. Но все, что я сказал, – конкретные факты, которые нам известны. Нужно задействовать все возможности, чтобы проверить этих бандитов и всех кавказцев. Как грузин, воевавший против нас, мог оказаться в нашей стране? Куда смотрят спецслужбы?
– У него супруга гражданка Белоруссии, – пояснил Сарумов. – Поэтому он быстро получил гражданство этой страны, которое позволяет ему ездить в Россию без визы.
– К кому он летел?
– Пока не установили.
– Тогда сделайте это как можно быстрее, – посоветовал вице-премьер. – Этот человек убивал русских солдат и офицеров, а мы принимаем его в нашей стране. Такой враг способен на любую пакость. Проверьте как можно внимательнее.
Сарумов поднялся и кивнул.
– Садитесь, – разрешил вице-премьер. – А вы, генерал Шемяков, разберитесь с этими уголовниками. У вас есть свои возможности. Постарайтесь узнать, к кому они прилетали каждый раз на один день. Что это за вояжи? Садитесь, – разрешил он и генералу МВД.
– Значит, эти деятели возили товар, – сказал Ильясов.
– Какой товар? – не понял вице-премьер.
– Любой, – пояснил Ильясов. – Это могло быть золото, наркотики, какие-нибудь дефицитные товары, все, что угодно.
– Откуда вы знаете? – спросил вице-премьер.
– Я раньше занимался «челночниками», – объяснил Ильясов. – Еще в середине девяностых. Они обычно приезжали на один день, отдавали товар, получали деньги и сразу возвращались назад.
– Целая философия! – Вице-премьер поморщился. – Тогда тем более можно будет узнать, куда именно они летели.
Совещание закончилось, Пермитин подошел к своему заместителю и напомнил:
– Поезжай в больницу, Борис. Мы будем там через два часа. Объясни врачам, что предстоит визит вице-премьера и им нужно соответствующе подготовиться. Губернатор тоже в курсе. С тобой поедет Ильясов.
Вместе с вице-губернатором Репетилов отправился в больницу, чтобы встретиться с выжившей девочкой. По дороге Ильясов рассказал, что ночью госпитализировали еще двоих родственников погибших.
– Одного пригласили в морг опознать родственницу, – пояснил Ильясов. – Я даже точно не знаю, кто именно там был у него. Но он потерял сознание прямо в морге и угодил в больницу. Ужасная авария. Представляю, как тяжело родным и близким погибших.
– Я тоже представляю. – Борис Семенович кивнул. – Вы, наверное, не знаете, что раньше я был руководителем авиакомпании. У нас тоже произошла авария, разбился самолет. Я лично присутствовал при расследовании катастрофы.
– Ужасно. Невозможно к этому привыкнуть, – согласился Ильясов. – Бедная девочка. Она еще не знает, что ее мать погибла, хотя, скорее всего, догадывается. Не ребенок, уже должна понимать, что после такой катастрофы выжить крайне сложно. Ей очень повезло…
Репетилов мрачно кивнул. Больше они не разговаривали.
В больнице их провели на второй этаж, где находилась палата, в которой лежала пострадавшая девочка. У дверей дежурил сотрудник полиции. Почти сразу появился запыхавшийся главный врач.
Он уже знал, что сегодня к ним прибудет еще более представительная комиссия во главе с вице-премьером, сопровождаемым губернатором, поэтому вызвал на работу всех врачей, свободных от дежурства. Конечно, весь технический персонал уже с самого утра был на месте.
Главврач предупредил о том, что свидание не должно затягиваться, и Репетилов с Ильясовым вошли в палату. Перебинтованная девочка лежала на единственной койке. Рядом сидела медсестра, которая поднялась при их появлении.
– Вы можете подождать за дверью, – приказал главврач.
– Не нужно, – заявил Ильясов. – У нас нет никаких секретов.
Они подошли к девочке.
– Можно мне с ней переговорить? – спросил Борис Семенович.
– Конечно, – согласился вице-губернатор.
– Салам алейкум, – сказал Репетилов.
Девочка вздрогнула, открыла глаза и посмотрела на мужчину, стоявшего рядом с ней.
– Фариза, как ты себя чувствуешь? – спросил по-азербайджански Борис Семенович.
– Спасибо. Я хочу видеть маму, – проговорила девочка.
Репетилов переглянулся с Ильясовым. Очевидно, вице-губернатор понял слова Фаризы.
– Мама сейчас в другой больнице, – пояснил Борис Семенович. – Ее тоже пытаются спасти, как и тебя. При аварии было много пострадавших. Их развезли по разным больницам.
Он даже не предполагал, что так хорошо помнит язык, на котором уже много лет не разговаривал. Очевидно, общение с ребятами во дворе отложилось в памяти на всю жизнь.
– Сейчас сюда приедут очень важные люди, – продолжал Репетилов. – А я хочу узнать, что ты видела в самолете. Вспомни, что и как там было.
– Мы летели, – начала девочка. – Когда должны были уже садиться, к стюардессам подошел мужчина. Он что-то им говорил, показывая на наш салон. Одна стюардесса вошла к пилотам, вернулась и начала с ним говорить. Он махал руками и опять показывал на наш салон. Потом подошел второй мужчина. Они начали кричать. Стюардесса опять ненадолго зашла к пилотам. Мужчины вернулись на свои места, и капитан объявил, что мы срочно садимся. А потом случилась авария.
– Постарайся вспомнить как можно точнее, – нервно произнес Репетилов. – Когда командир объявил о посадке, мужчины вернулись на свои места или прошли в кабину пилотов?
– Они вернулись на свои места, – уверенно произнесла девочка.
– Ты смогла бы их узнать?
– Не знаю.
– Но какие они были? Высокие, низкие, средние? Темные или светлые?
– Меня спрашивали. Они были темные. Я так и сказала.
– Похожи на грузин или татар?
– Нет. Не похожи. Но про это меня не спрашивали.
– На кого они были похожи?
– Не знаю. Но оба темноволосые. Один громко кричал. – Девочка закашлялась.
– Хватит, – заявил главврач. – Вы ее утомляете.
Репетилов поднял голову. Черт бы побрал этих следователей! Они часто стараются подгонять свидетельские показания и факты под свои концепции. Им было важно узнать, что у кабины пилотов находились двое темноволосых людей, которых можно принять за кавказцев и соответственно списать аварию на этих чужаков.
Он посмотрел на девочку. Возможно, вчера вечером она еще не могла разговаривать или просто была в состоянии шока. Поэтому следователи не могли толком ее расспросить. Сегодня Фариза немного пришла в себя и смогла рассказать о случившемся довольно подробно.