Прощаться с президентом и благодарить его пришлось Андрею. Потом Андрей, с которым шли Мистер-Твистер и бухгалтер, догнал их в коридоре.
Ильич шел, согнувшись под углом в сторону, противоположную ящику. Мадам спешила за ним и вытягивала руку вперед, готовая в любой момент перехватить ношу.
– А вы знаете, где второй ключ? – спросил Мистер-Твистер.
– Понятия не имею, – искренне признался Андрей.
Ильич остановился, обернулся и спросил:
– А дверь-то где?
– Давайте понесу, – сказала мадам по-русски.
– Обойдешься.
Но старик запыхался.
Он сообразил:
– Андрюша, возьми ящик. А я тебя подстрахую.
Андрей догнал его и подхватил ящик.
В нем было килограммов пятнадцать. Что же большевики туда положили?
Сзади деловито топали бухгалтер с Мистером-Твистером и другие банковские люди.
– Вы уверены, что правильно поступаете? – спросил Мистер-Твистер.
– А что вы предлагаете? – откликнулся Андрей.
– Оставайтесь у нас. Мы поможем вам организовать безопасную перевозку.
– Это нам обойдется в копеечку! – возразил Ильич, когда Андрей перевел слова Юханссена. – Мадам потребует свою долю, банк потребует свою долю. Что мы привезем домой?
Руки оттягивало до боли.
«Сейчас бросил бы эту проклятую шкатулку. Тем более что это не мое дело и меня не касается. Ведь жалости к Ильичу и его компании я не испытываю…»
– Как вы его довезете, если еще не вынесли отсюда? По-моему, кроме вас, есть немало желающих получить ящик.
– Ах, не надо меня пугать, товарищ Берестов! – возмутился Ильич.
– Потерпи немного, – сказала мадам Парвус. – Сейчас нам поможет мой телохранитель.
– Он такой же телохранитель, как и я. Скажи, что он ее телопользователь или телоутешитель.
– Что он сказал? – закричала мадам Парвус.
– О чем они спорят? – спросил Мистер-Твистер.
– Мы поедем на «Симонов»? – спросил Андрей.
– А тебе зачем знать? – вдруг испугался Ильич. – Ты чего задумал?
Он потянул тонкую руку к ящику, и Андрей был готов его отдать, отчего ящик неминуемо грохнулся бы на пол, но тут его подхватило сразу несколько рук.
– Неси! – крикнул Ильич. – А то отнимут.
– Уйти бы живыми, – откликнулся Андрей.
«Ну и попал я в переплет!»
Дверь в банк была близка, швейцар и два охранника одновременно распахнули ее – видно, у них не было иных указаний, а в приближающейся группе людей они узнали свое начальство.
Андрей прибавил ходу и выскочил на свет Божий.
Викинги по обе стороны двери скосили на него выпуклые гранитные глаза. Мечи были воткнуты в землю между ног.
Теннисист увидел Андрея – видно, он готовил себя к подобной ситуации. Он рванулся ему навстречу, и Андрей с облегчением передал ему тяжелый ящик.
Дверь в машину была открыта.
Теннисист кинулся к машине. Мадам и Ильич – за ним.
Андрей остановился и обернулся к банковским чинам.
– Мы были бы вам очень благодарны, если бы вы дали нам сопровождение до нашего теплохода, – сказал он.
Госпожа Парвус обладала редким слухом.
Услышала.
– Обойдемся! – крикнула она. – Еще чего не хватало. Мы не едем на теплоход. Мы едем ко мне на квартиру.
Вдруг Мистер-Твистер широко улыбнулся и развел толстыми руками. Улыбка получилась вполне добродушная.
– Как знаете, – сказал он, обращаясь к Андрею как к главному в их коллективе. – Наше дело мы сделали. Совесть чиста. Но я очень боюсь, что все это хорошо не кончится. И советую вам держаться от них подальше.
– Я только переводчик, – сказал Андрей.
– Разрешите вам не поверить, – возразил Юханссен.
– Кровь, кровь, вижу кровь на этой шкатулке. С первого мгновения и по завтрашний день. Кровь, кровь… – Это бормотал бухгалтер. Даже не открывая рта.
Кроме Андрея, этих слов никто не слышал.
Андрей чуть не опоздал к машине. Теннисист рванул свой драндулет вперед – видно, решил, что без Андрея ему будет легче справиться с вождем пролетариата. Ильич на ходу открыл дверь машины и махнул рукой, изображая отчаяние.
Андрей в растерянности обернулся к шведам. Бухгалтер смеялся, ухая, как филин.
Мистер-Твистер что-то говорил в мобильный телефон.
Андрей увидел, как открытые уже ворота, готовые выпустить драндулет госпожи Парвус, резко закрылись, как дверца в мышеловке.
– Идите, – сказал Мистер-Твистер, – и будьте предельно осторожны.
Андрей пошел по асфальтовой дорожке к машине, которая стояла, упрямо уткнувшись радиатором в решетку ворот.
Задняя дверца была распахнута. Ильич высовывался и призывал Андрея на помощь.
Андрей не спеша прошел сто метров до ворот.
Охранник у ворот сидел в своей будке и курил, не глядя на машину. Андрей дошел до машины.
Мадам и теннисист сидели рядом на передних сиденьях словно манекены.
Ящик стоял на сиденье рядом с Ильичом. Тот не отпускал его ручки. Андрей обернулся, хотел поблагодарить шведов, но двери банка уже закрылись.
Андрей сел на заднее сиденье, и ворота тут же отворились. Охранник был хорошо информирован, что ему надо делать.
Мадам не обернулась.
– На пароход! – крикнул, картавя, Ильич. – И попрошу скорее.
– Ничего подобного, – сказал Андрей. – Сначала мы должны заехать к дому госпожи Парвус.
Мадам так резко обернулась, что у нее скрипнула шея.
– И не смей так думать! – закричал Ильич.
Но теннисист уже рванул с места. Они чуть не забыли, что перед подъездом мадам Парвус ждала машина, в которой сидели союзники.
Теннисист попытался заехать к черному ходу и направил уже машину к узкому проезду между домами, как воспротивился Андрей.
– Ты куда! – крикнул он по-русски. Ильич тут же включился в перебранку.
Мадам пыталась настоять на своем, но теннисист сдался и остановил машину у главного входа в дом. Рядом стояла машина Аркадия Юльевича. Возле нее маялась Антонина. Она жевала сандвич, голова Алика маячила внутри.
– Вас за смертью посылать! – воскликнула Антонина, указывая сандвичем на вылезшего из драндулета Андрея.
Ильич остался в драндулете – он держал ящик.
– Это такое нарушение конспирации, голубушка! – заверещал он из машины. – Немедленно садитесь в машину.
Антонина не подчинилась.
– А шкатулку достали? – спросила она.
Мадам высунулась из окошка драндулета.
– И сколько это будет продолжаться? – строго спросила она. Ослепительная раскраска старухи заставила Антонину оторопеть.
– Это еще что такое? – спросила она.
– Это госпожа Парвус, – сказал Андрей.
Неприязнь двух дам была взаимной.
– Поднимемся наверх, ко мне, – сказала мадам. – Оттуда возьмем вашего шефа. Надо срочно открыть ящик и привести в порядок наши расчеты.
– Обойдешься! – испугался Ильич. Ему наверх не хотелось.
– Голубчик, – сказала госпожа Парвус. – Учтите, что вы находитесь в Швеции, а не в своей России. Здесь вы гости, туристы, и не более того. Без моего участия вам бы ничего не дали. Вас бы даже в банк не допустили. А теперь подумай, как вы выберетесь из Швеции с драгоценностями, если я этого не позволю? Вы кончите свои дни в комфортабельной тюрьме, с телевизором в камере.
Тщательно подбирая слова, Андрей перевел этот текст соотечественникам. Смысл быстро дошел до сознания Антонины.
– Убедительно, – сказала она.
Антонина закурила. Мадам тоже вытащила сигарету. Антонина щелкнула зажигалкой. Мадам Парвус прикурила. Картина была почти идиллической.
И тут Андрей почувствовал опасность.
Он не был экстрасенсом и не верил в эти игры. Но порой предчувствовал беду или какое-то событие, потому что его органы чувств были устроены тоньше, чем у обычных людей. Они собирали информацию из воздуха и земли, суммировали ее и анализировали без сознательного участия мозга.
Сейчас Андрей был убежден – приближалась опасность.
– В машину! – крикнул он.
– Что? – Антонина выпрямилась.
– В машину… к госпоже Парвус.
Он повторил по-английски и сам открыл дверцу драндулета. Дернул за руку Антонину, втолкнул ее внутрь, к Ильичу. Антонина взвизгнула, ударившись об угол ящика.
Андрей втиснулся следом за Антониной и прошептал:
– Да помолчите вы! – И добавил по-английски: – Серж, вперед!
Дверца так толком и не закрылась, но теннисист тронул с места. Навстречу им, словно таилась за углом, сверкая мигалками, ехала полицейская машина.
В заднее окно они успели увидеть, как она тормознула около машины Аркадия Юльевича.
Выскочили полицейские…
Драндулет свернул за угол.
– Как ты догадался? – спросил Алик.
– Я ждал этого, – сказал Андрей. – А когда услышал сирену, то решил не рисковать. Я понял, что гости к нам.
– Почему? – спросила мадам Парвус.
– Это же машина Аркадия Юльевича! Если он был ранен и выбрался из вашей квартиры, то он сам мог отправиться в полицию, а мог попасть в нее не по собственному желанию. Ведь ему надо было к врачу, а полиция контролирует все несчастные случаи. Значит, они помчались искать машину пострадавшего.
– Но ему это невыгодно, – сказала мадам. – Он же из советского посольства.
– Из посольства России, – поправил ее Андрей. – А теперь в России никого не вешают и не расстреливают по пустякам.
– Подождем, пока они уедут? – спросила госпожа Парвус.
– А вы можете гарантировать, – спросил Андрей, – что они не оставят засаду в вашей квартире? Вы знаете, что Аркадий Юльевич наговорил о вас и вашем юном друге?
Мадам начала было гневаться, но скоро справилась с собой. Более всего ее обидели слова о юном друге. В них была насмешка.
– И куда же? – спросила мадам.
– На корабль! – закричал Ильич.
– Я бы подождал, – сказал Андрей. – Неизвестно, что нас там ожидает.
– Но нам некуда деваться!
– Давайте свяжемся с Бегишевым, – сказал Андрей. – Он ведь на «Симонове». Пускай он скажет, можно нам на корабль или нет.
– И вы там сбросите нас с Сержем в топку, – заявила госпожа Парвус.