— Да, у меня ума не хватило ещё по пути бросить это дурацкое занятие. Но уж больно хороша была обещанная награда. Я и ещё шестеро моих друзей, кто зарабатывал на жизнь наёмничеством, едва прослышав о вознаграждении за уничтожение дракона, не сговариваясь, подались в драконоборцы. А что, разве плохо получить кучу денег и возможность поселиться в столице Ситгара? Какому наёмнику и когда выпадал такой удачный шанс?
— Рисборну Криворукому выпадал, — сказал Гунвальд. — Он был вождём хирда и как-то захватил небольшой городишко на южной границе Каршара с Ирифом. Он там навёл такой порядок, что жители соседних городов сами попросили Рисборна принять их под его защиту. И не успел герцог Ирифский опомниться, как лишился половины своих городов. А на границе Каршара появилось новое государство, которое теперь знают, как Рисборн.
— Тоже мне — государство, — фыркнула Тернлис. — Десяток городишек и дикий народ, который вместо земли пшеницу растит на скалах, а также жрёт тухлую рыбу и хлещет вонючее пиво.
— Скажи-ка об этом рисборнцам — мигом головы лишишься, — Гунвальд усмехнулся, но Диллю показалось, что в глазах каршарца мелькнули злые искры. Похоже, ему не понравилось, как Тернлис отозвалась о северной земле и её обитателях.
— И не подумаю — мне жить ещё не надоело. По этой же причине я не стремлюсь вновь оказаться в драконоборцах.
— Слушай, Тернлис, а какой он, дракон? — спросил Дилль. — Он и вправду…
— Огромный, — закончила за него девушка. — Одна только голова этого чудовища размером с эту комнату.
Дилль обвёл глазами бревенчатые стены комнаты, и ему ощутимо поплохело. Если это только голова, то какой же величины должен быть весь дракон?
— А сам он здоровенный, чёрный и страшный. Я, как увидела это чудовище, сразу поняла, почему раньше Гариаль был великой империей, сломившей хребет даже самим некромагам, до этого покоривших половину цивилизованного мира. Любой станет великим, если у него в армии будут такие драконы. Представьте себе, что эта махина не просто быстро двигается, но ещё и выдыхает огонь…
— На какое расстояние? — спросил Дилль.
— А? — девушка сбилась с рассказа. — Ну-у, где-то шагов на десять. Или двадцать.
— Десять или двадцать — это большая разница. А, может, тридцать? Точнее сказать не можешь? — продолжал приставать с расспросами Дилль.
Тернлис рассердилась.
— Слушай, умник, мне было не до замеров расстояния огненного выдоха дракона. Когда мы его увидели, то одна половина отряда помчалась в атаку, а вторая бросилась бежать. Но уйти не удалось никому — во всяком случае, я больше никого из своего отряда не встречала.
— А ты как спаслась? — поинтересовался Герон.
— Мне повезло — я провалилась в городскую канализацию. Проклятый дракон разрушил добрую треть Неонина, а, может, просто продавил своей тяжестью улицу. И когда я споткнулась на бегу и свалилась в дыру, то оказалась в вонючей и кишащей крысами канализации. Ненавижу крыс! Но над моей головой ревел дракон, сверкало драконье пламя, слышались крики умирающих, и я предпочла потерпеть общество серых крыс. Чтобы разделаться с нашим отрядом дракону понадобилось минут пять, а потом он ушёл. Я проторчала среди крыс добрых полдня, пока решилась выбраться наружу, а потом пешком отправилась подальше от Неонина — лошади-то частью разбежались, а частью погибли.
Дилль представил описанное девушкой и решил, что серых крыс он не боится совсем, а потому спокойно может нырнуть в канализацию Неонина. Главное, вовремя заметить нужную дыру. Но едва он так подумал, как почувствовал, что в груди вскипает неодолимая ярость, вложенная в него магистром-«одуванчиком» — магия требовала схватки с драконом, а не спасения в вонючей канализации.
— Проклятый маг, чтоб ему пусто было! — проворчал себе под нос Дилль, достал из-за пазухи амулет и, показав его девушке, спросил: — Слушай, Тернлис, а у вас амулетов не было?
— А-а, ты про эти замагиченные штучки, — понимающе кивнула она. — Нет, наш отряд был полностью из добровольцев. Это следующих начали снабжать такими «подарками». Я так понимаю, вы, даже если не хотите, всё равно выйдете против дракона. Но поверьте, ваши мечи будут бессильны против него, даже если вы и подберётесь достаточно близко, чтобы пустить их в ход.
— Мой меч пробьёт что угодно! — хвастливо выдал Гунвальд, на что все только поморщились.
— А топор? — спросил монах.
— Топор не оставит и царапины на драконьей чешуе, если, конечно, он не выкован из гномской звёздной стали, — безапелляционно заявила девушка.
— Спасибо, обнадёжила, — буркнул Дилль. — Расскажи ещё что-нибудь про эту зверюгу. Какие у дракона есть слабые места?
— Какие слабые места могут быть у Великого дракона? — удивилась Тернлис.
— Мало ли, — неопределённо пожал плечами Дилль. — Например, быстр он или медлителен? Насколько он тяжёл? Он летает, перепархивает с места на место или вообще только ползает? Впадает ли он в спячку после сытной кормёжки и, если да, где берёт такое количество еды. Ведь город разрушен, поселения опустели, живности вокруг никакой нет. Не думаю, что дракон питается трупами, что остались после побоища.
— Ну ты даёшь! — во взгляде Тернлис мелькнуло уважение. — Я как-то не задумывалась над такими вопросами. Хотя особо и времени-то не было: мы едва приехали к Неонину, сразу вступили в бой. Ну, не совсем сразу, дракон прежде нас спросил, привели ли ему мага, а когда узнал, что мага с нами нет, заревел и напал. В общем-то, вот и всё. Теперь-то я поумнела и второй раз ошибку не повторила бы, доведись мне снова вступить в схватку с драконом.
— Какую ошибку? — спросил Герон.
— Привела бы с собой мага, — пояснила девушка. — И пока дракон разбирался бы с его чародейством, нашла бы способ прикончить чудовище, а ещё лучше — попросту сбежать.
— Даже если бы мы и сумели притащить в Неонин мага, то сбежать всё равно не смогли бы, — сказал Дилль.
— Да и не хотим мы бежать от славы, которая нас ждёт после уничтожения Великого дракона, — встрял Гунвальд.
Девушка буркнула что-то вроде «слабоумный». В этот момент из коридора послышались голоса драконоборцев, ищущих себе место для ночлега. Кто-то ткнулся в дверь, каршарец рявкнул «Здесь уже занято». Потом Гунвальду пришлось ещё несколько раз повторить эту фразу, потому что на второй этаж поднимались новые драконоборцы, и каждый из них пытался попасть в эту комнату.
— В следующий раз надо будет заселяться в самый дальний от входа номер, — проворчала Тернлис.
Гунвальд вышел в коридор, и больше никто не пытался забраться в комнату, занятую девушкой.
— А почему ты так боишься мага? — шёпотом спросил Дилль.
— Что за глупые вопросы! — поморщилась Тернлис. — Он велит вам порезать мне руку, капнет моей кровью на этот демонов амулет, и я окажусь у него в абсолютном плену. Не хочу стать такой же рабыней, как вы.
Тут Дилль вспомнил один из первых своих разговоров с Эрстаном — тот говорил, что заклятье подчинения действует только в случае, если кровь принесена добровольно. К примеру, сам Дилль так и сделал. Он хотел было сказать об этом Тернлис, но из коридора послышался голос мага.
— Все определились с ночлегом? Гунвальд, а ты какого демона тут торчишь?
Судя по голосу, Эрстан уже изрядно хлебнул согревающего.
— Господин маг, монах Герон, Диллитон и я ночуем в этой комнате. Я как раз собирался вам об этом сказать.
— Понятно, — буркнул маг. — Ложись уже. А вы куда?!! Ну-ка, всем спать! Если через пять минут я увижу хоть кого-нибудь в коридоре, вместо сна будете всю ночь животом маяться!
Гунвальд влетел в комнату, а в коридоре затихли голоса драконоборцев.
— Надо бы изобразить, что мы спим, — сказал Герон, — вдруг маг сюда заглянет.
12
В комнате было всего две кровати — на одной сидела Тернлис, на второй — Герон и Дилль. Каршарец плотоядно хмыкнул и направился к девушке.
— Ну, красотка, высший жребий определил нам с тобой… Кхе…
Гунвальд не закончил фразу — у его горла оказалось остриё меча.
— Только попробуй, — прошипела Тернлис. — Я, между прочим, девственница — это даёт мне силу Сульмиры в бою. И если ты думаешь, что я променяю помощь матери-воительницы на жалкую ночь с бестолковым варваром, то жестоко ошибаешься.
— Ну, нет, так нет, — каршарец развел руки. — Однако…
Гунвальд одним молниеносным движением отвёл меч в сторону, переместился влево, резким рывком вырвал оружие из рук девушки и сделал шаг назад. Дилль поразился, насколько, оказывается, быстр варвар — недаром каршарцы славятся, как лучшие рукопашные воины во всех северных и средних землях.
— Прежде, чем грозить незнакомцу, убедись, что сможешь привести угрозу в исполнение, — несколько высокопарно закончил каршарец.
— Отдай меч! — девушка выхватила нож и бросилась на обидчика.
Дилль и Герон не успели прийти на помощь Гунвальду — тот сам справился с рассвирепевшей фурией, в которую превратилась Тернлис. Каршарец с удивительной для такого здоровяка грацией уклонился от удара в живот, перехватил руку девушки и небрежно вывернул ей кисть.
— Остынь немного, подруга, — он толкнул её, и Тернлис плюхнулась на кровать, откуда только что так быстро вскочила. — Сразу видно, что ты никогда с каршарцами раньше не сталкивалась.
Лицо Тернлис так исказилось от ярости, что Диллю осталось только удивляться — минуту назад перед ним сидела вполне симпатичная девушка, а сейчас на неё нельзя было смотреть без страха.
— Тебе конец, варвар! — прошипела она. — Позже я найду тебя и отомщу!
— Видите, друзья, наша новая знакомая тоже стала верить, что мы победим дракона, — усмехнулся Гунвальд, обращаясь к Диллю и Герону. — Раз собралась мстить, значит, убеждена, что мы выживем.
— Действительно, — хмыкнул монах. — Гунвальд, в тебе просыпаются наклонности настоящего мыслителя.
— Вот ещё! Каршарцам не нужно думать — главное, уметь сразить врага, — Гунвальд покрутил в руках меч и нож Тернлис, видимо, хотел отдать ей оружие, но передумал. Он задумчиво посмотрел на девушку и сказал: — Думаю, нам ложиться спать нельзя, пока эта дама здесь. Мне, во всяком случае, точно.