Вот почему нашего Джолу еще в двенадцатилетнем возрасте пригласили работать в «Пигсплин». Дайте ему задачу, у которой два решения, и оба не самые удачные, и он найдет третье, совершенно неожиданное, построенное на иных предпосылках, не имеющих ничего общего с прежними. Я с жаром закивал.
– Ну-ка, ну-ка, рассказывай.
– Предположим, обычный интернет-пользователь из Сан-Франциско ежедневно передает в сеть еще больший объем шифрованной информации. Если мы сумеем изменить соотношение обычного текста и криптованного примерно до уровня пятьдесят на пятьдесят, то пользователи икснета будут выглядеть нормальными людьми.
– Но как этого достичь? Люди обычно не заморачиваются насчет своей секретности и не пользуются зашифрованными каналами. Их не колышет, подсматривает ли кто-нибудь за их действиями в интернете.
– Да, но веб-страницы дают очень небольшой объем трафика. Если мы добьемся того, что люди в ходе своей обычной деятельности будут каждый день загружать несколько огромных зашифрованных файлов, то это создаст больше криптованного трафика, чем тысячи веб-страниц, вместе взятые.
– Ты имеешь в виду индинет, – догадался я.
– Точно.
То, о чем говорил Джолу, индинет – именно так, всегда со строчной буквы – был изобретен компанией «Пигсплин-Нет» и вывел ее в число самых успешных независимых интернет-провайдеров всего мира. Были времена, когда крупные студии звукозаписи подавали в суд на своих слушателей с требованием заплатить за загрузку музыки. Множество независимых студий пришли в ужас от этой идеи. Как это так – судиться со своими поклонниками?
Выход из положения нашла основательница «Пигсплина». Она предложила сотрудничество тем исполнителям, которые хотят не воевать со своими слушателями, а работать с ними. Продайте «Пигсплину» лицензию на право распространять вашу музыку среди клиентов, и за это вы получите долю в выручке от подписки, основанную на том, пользуется ли ваша музыка популярностью. Для независимых артистов самая большая беда не пиратство, а неизвестность. Кто станет воровать музыку, о которой никто не знает?
Идея сработала. Сотни независимых музыкантов и студий звукозаписи подписали контракты с «Пигсплином». Чем больше музыки крутилось в этой сети, тем больше пользователей переходили на интернет от «Пигсплина» и, соответственно, тем больше денег доставалось музыкантам. Меньше чем за год у этого провайдера появилось сто тысяч новых подписчиков, и сейчас их число выросло до миллиона. Компания обеспечивала более половины широкополосных соединений по всему городу.
– Я уже несколько месяцев собираюсь переработать код для индинета, да все руки не доходят, – сказал Джолу. – Первоначальные программы были написаны очень быстро, вчерне, чуть ли не на коленке. Если немного допилить, они станут гораздо эффективнее. Но мне все время было некогда. И одним из приоритетных направлений доработки должно стать шифрование соединений. Этого хочет Труди.
Труди Ду – это учредительница «Пигсплина». В давние времена она была панк-легендой Сан-Франциско, соло-вокалисткой анархо-феминистической группы «Спидхорс», и соблюдение сетевой приватности было ее любимым коньком. Искренне верю, что она хотела зашифровать весь трафик своего музыкального сервиса чисто ради принципа.
– А это будет сложно? Сколько времени понадобится?
– Ну, в свободном доступе гуляют тонны различного криптокода. – Джолу повел себя в точности так, как бывало всегда, когда перед ним вставала могучая программистская задача. Отрешенный взгляд устремился куда-то вдаль, ладони машинально забарабанили по столу, отчего кофе выплеснулся в блюдечко. Я чуть не рассмеялся – пусть вокруг все рушится и мир летит ко всем чертям, Джолу кровь из носу напишет этот чертов код.
– Могу я чем-нибудь помочь?
Он перевел взгляд на меня.
– Думаешь, сам не справлюсь?
– Ты чего?
– А ты чего? Организовал всю эту затею с икснетом, а мне даже слова не сказал. Ни единого намека. Вот я и решил, что ты в моей помощи не нуждаешься.
Я словно споткнулся на бегу. Растерянно повторил:
– Ты чего?
Джолу, кажется, разъярился не на шутку. Стало ясно, что эта тема давно уже гложет его.
– Джолу…
Он поднял глаза на меня, и в них сверкнула неподдельная горечь. Ну и болван же я! Умудрился не замечать, до чего он обижен.
– Да ладно, братан, ничего серьезного… – И по тону, каким он это сказал, было ясно: для него это очень даже серьезно. – Просто, понимаешь, ты даже ни разу не заикнулся. Я ведь не меньше твоего ненавижу ДВБ. Дэррил был не только твоим другом, но и моим. И я мог бы тебе здорово помочь.
Мне хотелось провалиться сквозь землю.
– Послушай, Джолу, я поступил как последний дурак. Всю эту штуку я придумал в два часа ночи. У меня тогда совсем крышу снесло. Я…
Я ничего не мог сказать в свое оправдание. В том-то и дело, что Джолу абсолютно прав. Да, это все было придумано в два часа ночи, но наутро-то я мог бы с ним поговорить. Но не поговорил, так как знал, что он скажет: вся эта затея – полный бред, надо хорошенько все обдумать. Джолу всегда умел превращать мои безумные полуночные идеи в готовый код, но программы, выходившие из-под его пера, всегда немного отличались от того, что предлагал я. А мне хотелось, чтобы этот проект был моим и только моим. Я не желал ни с кем делиться придуманным образом M1k3y.
– Прости, друг, – выдавил я наконец. – Мне правда очень стыдно, что так вышло. Ты все правильно говоришь. Я тогда реально перетрусил и наделал глупостей. Мне очень нужна твоя помощь. Без тебя я не справлюсь.
– Ты серьезно?
– Еще как, – ответил я. – Ты лучший программист, какого я знаю. Настоящий гений. И я сочту за честь, если ты поможешь мне с этим.
Он еще побарабанил пальцами.
– Просто… Ну, сам понимаешь. Ты у нас в команде главный. Ван – самая толковая. Дэррил… Он был вроде как твой заместитель, всегда все организовывал, улаживал детали. А я был программистом, это мое, понимаешь? И, когда ты ничего не сказал, мне подумалось, что я тебе больше не нужен.
– Господи, какой же я дурень. Из всех, кого я знаю, только ты, Джолу, сможешь с этим справиться. Только у тебя хватит мозгов. Мне правда очень, очень…
– Ну ладно, хватит. Проехали. Я тебе верю. Мы все сейчас сами не свои. Так что, конечно, помогу. Возможно, контора тебе даже заплатит. Мне выделили небольшой бюджет для найма сторонних программистов.
– Серьезно? – Я еще никогда не получал денег за свои программы.
– Ага. Глядишь, еще и разбогатеешь на этом. – Он с ухмылкой похлопал меня по плечу. Обычно у Джолу характер легкий, он не умеет долго дуться, потому-то его обида и выбила меня из колеи.
Я расплатился за кофе, и мы вышли. Позвонил родителям, сообщил им, где нахожусь и чем занимаюсь. Мама Джолу приготовила нам сэндвичи. Мы заперлись у него в комнате и начали величайший программный марафон всех времен и народов. В половине двенадцатого вся семья Джолу легла спать, и тогда мы перетащили наверх кофеварку и обеспечили себе постоянную подпитку этой чудотворной жидкостью.
Если вы никогда не писали программ для компьюте- ра, непременно попробуйте. Ничто на свете с этим не срав- нится. Закладываете в компьютер свою программу, и он делает в точности то, что вы ему велели. Вы словно конструируете механизм – любой, хоть автомобиль, хоть водопроводный кран, хоть поршневой доводчик для двери, – используя математику, инструкции, чертежи. И когда ваше творение заработает, вас переполнит чувство истинного благоговения.
Компьютер – самая сложная из машин. Он состоит из миллиардов крохотных транзисторов, которым можно задать любую программу, и они будут ее выполнять. И если вы сядете за клавиатуру и напишете хоть строчку программного кода, эти транзисторы будут послушно исполнять вашу волю.
Большинство из нас никогда не построит автомобиль. Не соорудит авиационную систему. Не спроектирует здание. Не построит город. Все эти вещи слишком сложны, их устройство выходит за пределы понимания простых людей вроде нас с вами. Но компьютер еще в десять раз сложнее, однако вы сумеете заставить его плясать под вашу дудку. Научиться писать несложные программы можно за пару часов. Начните с самого простого языка, он называется Python. Его специально придумали для того, чтобы люди, далекие от программирования, могли раскрыть истинные возможности своего компьютера. И даже если ваша программа нужна вам всего на один день, на один час, все равно попробуйте. Если хотите, чтобы компьютер не помыкал вами, а, наоборот, помогал, облегчал ваш труд, если хотите стать истинным властителем своей машины, научитесь писать программы.
В ту ночь мы написали очень, очень много.
Глава 8
Не я один пал жертвой гистограмм частотности. В городе оказалось множество народу, которые продемонстрировали нетипичный характер поездок, нетипичный характер поведения. Нетипичность – явление настолько распространенное, что вполне может считаться типичным.
Икснет был переполнен подобными историями, выплескивались они и на страницы газет, и в выпуски теленовостей. Среди выловленных попадались мужья, обманывавшие жен, жены, обманывавшие мужей, подростки, тайком от родителей встречающиеся с подружками или приятелями. Одного парнишку, скрывавшего от родителей, что он болен СПИДом, перехватили, когда он ехал в клинику за лекарствами.
Всем этим людям было что скрывать. Нет, они ни в чем не провинились, просто у них имелись свои личные секреты. А еще больше было людей, которым и скрывать-то было нечего, однако действия полиции их все равно возмущали. Представьте себе, что вас схватили на улице, заперли в полицейской машине и требуют доказать, что вы не террорист. Понравится ли вам это?
Под удар попал не только общественный транспорт. Почти у всех водителей в районе Залива есть пропуск-транспондер. Это карточка с радиочипом, прикрепленная к ветровому стеклу. Когда вы проезжаете по мостам, с нее списывается плата, и это избавляет вас от многочасовых очередей в пунктах оплаты наличными. Правда, плата за проезд при этом увеличивается втрое, однако этот факт не афишируют, уверяя вас, что транспондеры обходятся дешевле, то есть попросту врут. Многие пытались сопротивляться новой технологии, однако число пунктов, где можно заплатить наличными, было уменьшено до одного на каждый въезд, очереди стали еще длиннее, и последние сторонники анонимной налички быстро исчезли.