Я воодушевленно впитывал ее рассказ. Кое-что было мне известно и раньше, но не доводилось слышать, чтобы об этом рассказывали так интересно. А может, до сих пор я уделял этой теме мало внимания, потому что она меня не касалась. Внезапно все эти нелепые, унылые старики, которых я часто видел на уличных демонстрациях, показались не такими уж скучными. Может быть, и в движении икснета найдется место для чего-то подоб- ного.
Я поднял руку.
– Они победили? Йиппи смогли победить?
Мисс Галвес долго всматривалась в меня, размышляя над вопросом. Класс застыл в молчании. Всем не терпелось услышать ответ.
– Они не проиграли, – молвила она наконец. – Вернее всего сказать, движение просто сдулось. Кое-кто угодил в тюрьму за наркотики и прочие провинности. Другие сменили пластинку, переквалифицировались в яппи и читают курсы лекций о том, каких глупостей натворили в молодости и как хорошо быть жадным до денег. Однако им удалось сделать главное: они изменили мир. Война во Вьетнаме закончилась, и безоговорочное повиновение властям, которое раньше считалось доблестью и патриотизмом, окончательно вышло из моды. На первый план в общественных настроениях вышли права чернокожих, права женщин и сексуальных меньшинств. Затем в обществе начали говорить о правах выходцев из Латинской Америки, правах людей с ограниченными возможностями… Йиппи заложили и укрепили целую традицию защиты гражданских свобод. И сегодняшнее движение протеста берет начало в их борьбе.
– Я просто ушам своим не верю! – вдруг взметнулся Чарльз. Он подался вперед, еле сдерживая возмущение, тощее остроносое лицо побагровело. Большие влажные глаза вылезали на лоб, толстые губы приоткрылись, и он стал похож на сердитую рыбу.
Мисс Галвес насторожилась.
– Продолжай, Чарльз.
– Вы очень благожелательным тоном рассказывали нам о террористах. О настоящих террористах. Говорили, что они взрывали дома, пытались сорвать торги на фондовой бирже. Вступали в драки с полицейскими, мешали арестовывать людей, нарушающих закон. Да ведь они напали на нас!
Мисс Галвес медленно кивнула. Я видел, что она ищет способ угомонить Чарльза, пока он не взорвался сам.
– Чарльз задал хороший вопрос. Йиппи не были иностранными агентами, они американские граждане. Когда ты говоришь: «Они напали на нас», следует уточнить, кто такие «они» и кто такие «мы». Если речь идет о твоих соотечественниках…
– Чушь! – заорал он и вскочил. – Мы в то время вели войну. А те козлы поддерживали врага и помогали ему. Определить, кто такие «мы» и кто такие «они», очень легко: те, кто защищает Америку, это «мы». А если вы переметнулись на сторону врага и поддерживаете тех, кто стреляет в американцев, значит, вы с ними.
– Кто еще хочет высказаться на эту тему?
Взметнулись несколько рук. Мисс Галвес вызывала одного за другим. Некоторые ребята указывали, что вьетнамцы стреляли в американцев потому, что те явились на их землю и стали с оружием бегать по джунглям. Другие соглашались с Чарльзом – никому не должно быть позволено нарушать закон.
Каждый выступающий говорил спокойно, стараясь обосновать свою точку зрения, и только Чарльз словно с цепи сорвался: кричал на других, перебивал. Пару раз мисс Галвес делала ему замечания, просила дождаться своей очереди, но он ее не слушал.
А я лихорадочно рылся в своем скулбуке, искал цитату, которую, ведь помнил же, прочитал совсем не- давно.
Вот она! Я встал. Мисс Галвес вопросительно посмотрела на меня. Остальные проследили ее взгляд и постепенно умолкли. Даже Чарльз устремил на меня пылающие ненавистью глаза.
– Я хотел бы кое-что зачитать, – сказал я. – Не бойтесь, это не займет много времени. Вот: «Все люди созданы равными и наделены их Творцом определенными неотчуждаемыми правами, к числу которых относятся жизнь, свобода и стремление к счастью. Для обеспечения этих прав людьми учреждаются правительства, черпающие свои законные полномочия из согласия управляемых. В случае если какая-либо форма правительства становится губительной для самих этих целей, народ имеет право изменить или упразднить ее и учредить новое правительство, основанное на таких принципах и формах организации власти, которые, как ему представляется, наилучшим образом обеспечат людям безопасность и счастье».
Глава 12
Мисс Галвес широко улыбнулась.
– Кто-нибудь знает, откуда эта цитата?
– Из Декларации независимости, – ответил целый хор голосов.
Я кивнул.
– Маркус, почему ты зачитал это?
– Потому что, как я понимаю, отцы-основатели этой страны говорили: правительство должно находиться у власти лишь до тех пор, пока мы считаем, что оно действует ради нашего блага. А если мы теряем веру в это правительство, значит, его надо свергнуть и поставить новое. Там ведь сказано именно так, правда?
Чарльз вскинул голову.
– Это было написано сотни лет назад! А сейчас все устроено по-другому!
– А что изменилось?
– Ну, во‐первых, над нами больше нет короля. В Декларации речь шла о правительстве, которое наделил властью какой-то сумасшедший старик, прапрапрадед которого считал, что правит с благословения самого Господа Бога, и поубивал всех, кто был с ним не согласен. А наше правительство избрано демократическим путем…
– Лично я за них не голосовал, – вставил я.
– И это дает тебе право взрывать дома?
– Ты что? Кто тут сказал хоть слово о взрывах? И йиппи, и хиппи, и все остальные активисты считали, что правительство больше не желает их слышать. Посмотри, что стало с теми, кто агитировал избирателей в южных штатах! Их избивали, арестовывали…
– Некоторые погибли, – добавила мисс Галвес. Она стояла и ждала, пока мы с Чарльзом сядем. – Наше время подходит к концу, и я хочу поблагодарить ваш класс. Этот урок был одним из самых интересных за всю мою карьеру. Дискуссия вышла очень увлекательной, и я многому научилась у вас. Надеюсь, вы тоже почерпнули для себя немало полезного. Спасибо всем за активное участие в обсуждении. А тем из вас, кто желает попробовать свои силы, предлагаю дополнительное домашнее задание. Проведите сравнительное исследование антивоенного и правозащитного движения шестидесятых и современного гражданского и политического отклика на войну против террора, развернутую нашим правительством. Напишите статью страницы на три, не меньше. Максимальный объем не ограничен. Интересно будет почитать, что вы об этом думаете.
Через мгновение прозвенел звонок, ребята потянулись из класса. Я задержался и подошел к мисс Галвес.
– Что, Маркус?
– Ваш рассказ был потрясающим, – сказал я. – В первый раз слышу столько интересного о событиях шестидесятых годов.
– В семидесятые тоже происходило много интересного. В политически напряженные времена в Сан-Франциско скучно не бывает. Мне очень понравилась твоя цитата из Декларации независимости. Очень уместно и своевременно!
– Спасибо, – отозвался я. – Эта цитата как-то сама собой пришла в голову. До сегодняшнего для я даже не задумывался, как много для меня значат эти слова.
– Каждому учителю будет приятно услышать такой отклик. – Мисс Галвес пожала мне руку. – Не терпится почитать твою статью.
По дороге домой я купил плакат с Эммой Гольдман и повесил над столом, частично закрыв даже любимый винтажный постер, светящийся в ультрафиолете. А еще купил футболку «НЕ ВЕРЬ…», на которой Гровер и Элмо пинками прогоняют взрослых Гордона и Сьюзен с Улицы Сезам. Прикольная футболка. Позже я узнал, что на сайтах вроде Fark, Worth1000 и B3ta уже проведено не меньше шести конкурсов на лучший рисунок, иллюстрирующий лозунг дня, и по сети гуляют сотни готовых картинок – бери и ставь на любой свой товар.
При виде футболки мама недоуменно выгнула бровь, а отец покачал головой и посоветовал не искать неприятностей на свою шею. Другой реакции я от него и не ожидал.
Энджи снова отыскала меня онлайн, и мы опять переписывались и флиртовали до поздней ночи. Прервались только ненадолго, когда под окнами опять проехал белый фургон с антеннами. Дождавшись, пока он укатит, я снова включил иксбокс. Это уже стало привычным делом.
Энджи с нетерпением ждала завтрашний концерт. Судя по всему, событие намечалось грандиозное. Участников записалось так много, что для дополнительных выступлений пришлось ставить вторую сцену.
> Как они сумели пробить разрешение громыхать всю ночь? Там же кругом жилые дома
> Разрешение? Какое еще разрешение? Что это вообще такое?
> То есть это незаконно?
> Что-что? Кто это тут заговорил о законах? Ты, что ли?
> И верно. Чья бы мычала
> Ха-ха-ха
Однако мне все равно стало тревожно. Ведь я в выходные пригласил отпадную девчонку – строго говоря, это она меня пригласила – на буйную неразрешенную тусовку посреди густонаселенного квартала.
Ну что ж, во всяком случае, скучать нам не придется.
Что верно, то верно. Скучать не пришлось.
Народ начал стекаться в Долорес-парк долгим субботним днем, смешиваясь с собачниками и любителями побросать фрисби. Некоторые и сами приходили с собаками или бросали друг другу «летающие тарелки». Никто не имел точного представления, как будет проходить концерт, но на дорожках уже бродило немало полицейских и агентов в штатском. Этих переодетых было видно за версту, потому что все они носили прически как у Фиделя Кастро и имели телосложение как у провинциальных фермеров – коренастые парни с короткими стрижками и неухоженными усами. Они бродили туда-сюда, явно чувствуя себя неуютно в мешковатых шортах и свободных рубахах, под которыми наверняка скрывался целый арсенал оружия и спецсредств.
Долорес-парк очень красив, здесь много солнца, пальм и теннисных кортов. Хочешь – бегай по холмам, хочешь – прохлаждайся под деревьями. Правда, тут ночуют бомжи, но их много во всех районах Сан-Франциско. Мы договорились встретиться с Энджи на улице, возле анархистского книжного магазина. Естественно, это предложил я. Честное слово, я выбрал это место просто потому, что оно удобно для встречи, хотя потом, задним числом, стало понятно, что на таком фоне очень приятно красоваться перед девушкой, показывать, насколько ты крут. Когда я вошел, она читала книгу под непристойным названием «К стенке, Мазефакер».