– И он раскололся.
– Нет, – ответила она. – Он послал меня ко всем чертям. Тогда я рассказала ему кое-что о себе. Такое, чего никогда никому не говорила.
– Что же?
Она посмотрела на меня. Потом огляделась по сторонам. Потом опять на меня.
– Ну так и быть. Не стану требовать с тебя клятву молчания, ибо какой смысл? Надеюсь, тебе можно доверять. В общем, в прошлом году я… – Она запнулась. – В прошлом году я выкрала типовые контрольные и выложила их в интернет. Просто так, по приколу. Случайно шла мимо директорского кабинета, там стоял сейф, дверца была открыта, и они лежали внутри. Распечатанные в шести экземплярах. Я сунула один в сумку и вышла. Пришла домой, отсканировала и выложила на сервер Партии пиратов в Дании.
– Так это сделала ты?
Она зарделась.
– Гм. Ага.
– Ну ты даешь! – воскликнул я. Вот это новость! Власти говорили, что эти контрольные подготовлены согласно государственной программе повышения уровня образования, на их составление затрачены сотни миллионов долларов, и теперь, после утечки, придется угрохать еще столько же. Кражу громко назвали «терроризмом на ниве просвещения». В СМИ долго и бесплодно пытались гадать, какие политические мотивы двигали преступниками. Высказывались предположения, что это учительский протест, ученическое хулиганство, попытка вымогательства или месть недовольного подрядчика.
– Значит, это была ты?
– Я, – потупилась Энджи.
– И ты рассказала об этом Джолу…
– Потому что хотела показать ему, что умею хранить секреты. И если я вдруг проболтаюсь, то у него будет возможность засадить меня в тюрьму. Ты – мне, я – тебе. Quid pro quo, как в «Молчании ягнят».
– И он раскололся.
– Нет, – ответила она. – Не раскололся.
– Но…
– Тогда я призналась ему, что втюрилась в тебя. Готова, как последняя дура, повиснуть у тебя на шее и отдаться. И вот тогда он наконец раскололся.
Я не знал, что и сказать. Стоял и тупо пялился на свои ботинки. Она схватила меня за руки.
– Прости. Я не должна была вытягивать из него твой секрет. Рассказывать мне или нет – должен был решать только ты. Не мое дело…
– Перестань, – сказал я. Узнав, откуда ей известна моя тайна, я стал понемногу успокаиваться. – Наоборот, хорошо, что ты знаешь. Именно ты.
– Я, – подхватила Энджи. – Именно я.
– Ну ладно, это я переживу. Но есть еще один вопрос.
– Какой?
– Понимаю, что в твоих глазах буду выглядеть последним мерзавцем, но все-таки скажу. Люди, которые встречаются – или как еще назвать то, что между нами происходит, – в конце концов рано или поздно расстаются. А расставаясь, злятся друг на друга. Иногда даже между ними надолго повисает ненависть. Мне, честное слово, страшно подумать, что так может случиться и с нами, но, понимаешь, все-таки задуматься надо.
– Торжественно обещаю и клянусь, что никогда и никому не выдам твою тайну, какую бы подлянку ты мне ни устроил. Даже если оттрахаешь дюжину девок прямо в моей постели на глазах у моей мамочки. Даже если заставишь меня слушать Бритни Спирс. Даже если расколотишь мой ноутбук молотком и утопишь в соленой воде. Клянусь. Никогда и ни за что.
У меня вырвался вздох облегчения.
– А теперь, мне кажется, самое время поцеловаться. – Она подняла голову и подставила мне губы.
Следующим грандиозным проектом M1k3y было собрать и выложить в икснет подробную, самую правдивую информацию о том, что на самом деле происходило в Долорес-парке. О тусовке под лозунгом «НЕ ВЕРЬ НИКОМУ СТАРШЕ ДВАДЦАТИ ПЯТИ» и о том, чем она закончилась. Я создал великолепный, потрясный сайт, вложив в него все силы и умение, рассортировав события по времени, месту, по категориям: пение, танцы, полицейское насилие, что случилось потом. Загрузил туда весь концерт от начала до конца.
Над этим я работал всю сегодняшнюю ночь напролет. И завтрашнюю. И послезавтрашнюю.
В почтовый ящик хлынули письма с идеями и предложениями. Очевидцы присылали снимки с телефонов и карманных фотоаппаратов. Одно из писем было подписано знакомым именем – доктор Злооо (с тремя «о»), прекрасный специалист по «Параноид-линуксу».
> M1k3y
> Я с большим интересом слежу за твоими экспериментами с икснетом. Здесь, в Германии, мы на собственном горьком опыте хорошо знаем, что случается, если правительство выходит из-под контроля и перестает слышать свой народ.
> Вам следует учитывать одну важную особенность. У каждой фотокамеры есть собственный шумовой профиль, по которому можно идентифицировать снимки, сделанные этой камерой. Это значит, что фотографии, которые выложены на ваш сайт, могут послужить доказательствами, изобличающими их авторов, если вдруг полиция до них доберется.
> К счастью, удалить эти профили несложно. В дистрибутиве «Параноид-линукса», который у вас установлен, есть специальная утилита, она называется photonomous, ее можно найти в папке /usr/bin. Прочитайте заглавные страницы документации. Это несложно.
> Желаю вам удачи в борьбе. Старайтесь не попадаться. Держитесь за свободу и не теряйте бдительности.
> Доктор Злооо
Я удалил шумовые профили всех уже опубликованных снимков и выложил их обратно, снабдив примечанием с рекомендацией доктора Злооо. Посоветовал икснеттерам поступать так же. У нас всех была одна и та же версия «Параноид-иксбокса», так что каждый сумел сделать свои снимки анонимными. Конечно, с теми снимками, которые были уже скачаны безопасниками, ничего поделать было нельзя, но впредь будем умнее.
На этой мысли я, выбившись из сил, уснул. А когда наутро спустился к завтраку, у мамы на кухне Национальное общественное радио передавало утренние новости.
– Арабское информационное агентство «Аль-Джазира» публикует фотографии, видеоматериалы и свидетельства очевидцев о бесчинствах молодежи, произошедших в прошлые выходные в Долорес-парке, – вещал диктор. Я поперхнулся апельсиновым соком, чуть не расплескав его по всей кухне. – Корреспонденты «Аль-Джазиры» утверждают, что все эти материалы были опубликованы в так называемом икснете, подпольной коммуникационной сети, которой пользуются студенты и подростки, проживающие в Сан-Франциско и его окрестностях и тайно симпатизирующие «Аль-Каиде»[3]. Долгое время у нас не было достоверных сведений о существовании этой сети, но сегодня все слухи, ходившие о ней, впервые подтверждаются средствами массовой информации.
Мама покачала головой.
– Только этого нам не хватало. Мало нам было полиции с ее облавами. Теперь еще и подростки затеяли игры в партизан и дают властям повод еще сильнее закрутить гайки.
– Веб-блоги в икснете содержат сотни сообщений и мультимедиафайлов, размещенных молодыми людьми, которые находились на месте беспорядков и утверждают, что до появления полиции сборище носило исключительно мирный характер. Вот рассказ одного из них.
«Мы ничего не делали, только танцевали. Я привел младшего брата. Играли группы, мы говорили о свободе и о том, как ее отбирают у нас эти негодяи, которые утверждают, что борются с террористами, но атакуют нас, хотя мы не террористы, а простые американцы. Мне кажется, они борются не с террористами, а со свободой… Было все тихо-мирно, мы танцевали, слушали музыку, а потом явились копы и стали требовать, чтобы мы разошлись. А мы кричали: “Свободу!” Потому что мы должны вернуть Америке свободу. Копы стали распылять слезоточивый газ. Моему братишке всего двенадцать. Он из-за этого пропустил три дня в школе. А родители, бестолковые, сказали, что это я во всем виноват. Я, что ли, его газом травил? Мы платим полиции за то, чтобы они нас защищали, а они травят нас газом ни за что ни про что, как будто идет война, а мы вражеские солдаты».
Подобные рассказы, а также аудио- и видеоматериалы можно найти на сайте «Аль-Джазиры» и в сети икснет. Рекомендации о том, как выйти в икснет, выложены на домашней странице Национального общественного радио.
Из спальни спустился отец.
– Ты пользуешься икснетом? – спросил он, пристально глядя мне прямо в глаза. Я невольно поежился.
– Только для видеоигр, – ответил я. – Для того ее и придумали. Это просто обычная беспроводная игровая сеть. Помнишь, в прошлом году бесплатно раздавали иксбоксы? Вот тогда эту сеть и придумали.
Он испепелил меня свирепым взглядом.
– Для игр? Маркус, до тебя даже не доходит, что, пользуясь этой сетью, ты создаешь прикрытие для негодяев, которые строят планы напасть на твою страну и уничтожить ее. С этой минуты я запрещаю тебе пользоваться икснетом. Навсегда. Понятно?
Мне хотелось возразить. Да что там, хотелось схватить отца за плечи и хорошенько встряхнуть, чтоб очнулся. Но я сдержался. Отвел глаза. Сказал лишь:
– Да, папа. – И пошел в школу.
Придя в школу, я узнал, что мистер Бенсон не будет вести у нас обществознание, и поначалу обрадовался. Но женщина, которая пришла ему на смену, оказалась живым воплощением моих самых страшных кошмаров.
Она была молода, лет двадцать восемь или двадцать девять, и недурна собой: яркая, цветущая блондинка. Но когда она с мягким южным акцентом представилась как миссис Андерсон, у меня в голове звякнул первый тревожный звоночек. Лично я не встречал ни одной женщины моложе шестидесяти, которая называла бы себя «миссис».
Но я решил закрыть на это глаза. В конце концов, она молодая, красивая, приятный говор. Как-нибудь по- ладим.
Не поладили.
– При каких обстоятельствах федеральное правительство имеет право приостановить действие Билля о правах, то есть первых десяти поправок к Конституции США? – спросила она и написала на доске столбик чисел от единицы до десяти.
– Ни при каких, – ответил я, не дожидаясь, пока меня вызовут. Вопрос был самый легкий. – Конституционные права – это абсолютная ценность.
– Это чрезмерно упрощенная точка зрения, м-м… – Она вгляделась в пофамильную схему рассадки нашего класса. – Маркус. Предположим, полицейский, проводя обыск, вышел за пределы полномочий, предписанных ему ордером. И при этом нашел неопровержимое свидетельство того, что подозреваемый убил твоего отца. Эта улика единственная. Что должен сделать полицейский? Отпустить преступника на свободу?