Я сохранил текст сообщения. Он, конечно, дельные вещи говорит, но я еще не сошел с ума. Скорее всего, он-то как раз и есть сотрудник ДВБ.
Я снова углубился в Керуака, но тут же отвлекся. Поступило еще одно сообщение с тем же запросом, на сей раз от местной радиостанции KQED. Они хотели встретиться со мной и взять интервью для радио. Потом на связь вышла бразильская компания, за ней – Австралийская вещательная корпорация и «Немецкая волна». Запросы от прессы сыпались весь день. И весь день я их вежливо отклонял.
Работа по Керуаку продвинулась не сильно.
– Проведи пресс-конференцию, – предложила Энджи в тот же вечер. Мы сидели в кафе недалеко от ее дома. Мне не хотелось встречать ее возле школы, чтобы опять не оказаться в одном автобусе с Ванессой.
– Что? Я еще не сошел с ума.
– А ты организуй ее в «Пиратах». Выбери какой-нибудь торговый пост, где не разрешены ПВП, и назначь время. Можешь залогиниться прямо здесь.
ПВП расшифровывается как player versus player, то есть «игрок против игрока». В «Пиратах» имелись обширные нейтральные территории, где такие битвы запрещены. Теоретически туда можно пригласить целую толпу репортеров, впервые вошедших в игру, и не опасаться, что прямо посреди пресс-конференции их зарубят разыгравшиеся геймеры.
– Но я понятия не имею, как устраивать пресс-конференции.
– Поищи в интернете, и разберешься. Наверняка кто-нибудь уже написал об этом статью. И вообще, если даже наш президент с этим справляется, то ты уж точно сумеешь. Он, похоже, даже шнурки завязать неспособен без посторонней помощи.
Мы заказали еще кофе.
– Ну и умница же ты, – проговорил я.
– И красавица, – добавила она.
– Что верно, то верно.
Глава 15
Я объявил в своем блоге о пресс-конференции даже раньше, чем разослал приглашения в прессу. Прекрасно понимал, что все эти писаки готовы выставить меня эдаким вождем, или генералом, или верховным главнокомандующим партизанской войны, и, чтобы избежать этого, я решил поставить возле себя целую команду икснеттеров, которые тоже будут отвечать на вопросы.
Потом написал газетчикам. Ответы были разные, от озадаченных до восторженных, и только корреспондентка «Фокс» выразила возмущение – как у меня хватает наглости позвать ее играть в игрушки, а не появиться с открытым забралом у нее в студии. Остальные, видимо, решили, что из этой затеи можно раскрутить неплохой сюжет. Правда, многие нуждались в серьезной технической помощи, чтобы войти в игру.
Пресс-конференцию я назначил на восемь часов вечера, после ужина. Мама ворчала, что я где-то пропадаю целыми вечерами напролет, и в конце концов я раскололся и рассказал ей об Энджи. Она притихла, прослезилась и долго смотрела влажными глазами на сыночка, который неожиданно повзрослел. Ей хотелось познакомиться с «моей девушкой», и я воспользовался этим, чтобы вечером отпроситься «с Энджи в кино», пообещав, что завтра приведу ее в гости.
Мама и сестра Энджи опять куда-то ушли – они, похоже, не были домоседками. Так что мы с Энджи остались наедине у нее в комнате с двумя иксбоксами – ее и моим. Я подключился к одному из ее прикроватных мониторов, чтобы мы могли залогиниться одновременно.
Оба иксбокса зарегистрировались в «Пиратах» и на время замолчали. Я нетерпеливо расхаживал по комнате. Энджи сделала попытку успокоить меня.
– Все будет хорошо. – Она поглядела на свой монитор. – Ого! В таверне «Одноглазый Пит» уже шестьсот посетителей!
В качестве места проведения пресс-конференции мы остановили свой выбор на «Одноглазом Пите», потому что эта таверна находилась ближе всего к деревенской площади, куда приземлялись новые игроки. Если репортеры еще не были знакомы с «Пиратами» – ха-ха! – то, значит, именно там они и появятся. У себя в блоге я попросил народ погулять по площади и показывать каждому, кто похож на ошарашенного новичка, дорогу в «Одноглазый Пит».
– Черт возьми, что я им скажу?
– Просто отвечай на их вопросы. А если вопрос не нравится, сделай вид, что не услышал. Пусть ответит кто-нибудь другой. Не дрейфь.
– Это черт знает что.
– Маркус, это гениально! Если ты действительно хочешь одолеть ДВБ, надо выставить их на посмешище. Поскольку перестрелять их всех тебе все равно не удастся, твое единственное оружие – сделать из них придурков.
Я плюхнулся на кровать. Она положила мою голову себе на колени и ласково взъерошила волосы. Раньше, когда еще не прогремели взрывы, разделившие нашу жизнь на «до» и «после», я экспериментировал с разными стрижками, красил волосы во всевозможные цвета, но после выхода из тюрьмы потерял к этому интерес. Волосы отросли, стали лохматыми, тогда я пошел в ванную, взял ножницы и обкромсал их по всей голове примерно до половины дюйма. Такая прическа не нуждается в уходе и помогает оставаться невидимкой, когда я хожу по улицам и клонирую радиомаячки.
Я заглянул в ее огромные карие глаза, спрятанные за стеклами очков, круглые, влажные и выразительные. Иногда она таращила их, если хотела рассмешить. Иногда печально прищуривалась или же томно опускала веки, заставляя меня изнемогать от желания.
Вот так она смотрела и сейчас.
Я медленно сел, привлек Энджи к себе, сжал в объятиях. Она ответила тем же. Наши губы встретились. Я уже говорил, что целуется она потрясающе, но не грех и повторить. Мы вообще целовались часто и подолгу, но почему-то всегда вовремя останавливались, пока дело не зашло слишком далеко.
А сегодня мне хотелось зайти подальше. Я нащупал нижний край ее футболки и потянул вверх. Она подняла руки над головой и слегка отстранилась. Я каким-то образом заранее знал, что так она и поступит. Знал с той памятной ночи в парке. Может, потому мы и не заходили слишком далеко – я понимал, что она не станет отступать, и сам немного побаивался.
Но в ту минуту мне было совсем не страшно. Приближающаяся пресс-конференция, споры с родителями, внимание международных СМИ, радость от того, что по городу неудержимо катится запущенное мною движение, – от всего этого кровь струилась быстрее, а по коже словно пробегало электричество.
И Энджи, такая красивая, умная, смешная, близкая, я все больше и больше влюблялся в нее.
Она выгнула спину, помогая мне стянуть футболку с ее плеч. Завела руки за спину, щелкнула застежка, и бюстгальтер распался. Я, онемев, на секунду замер, глядя широко раскрытыми глазами, и тогда уже она сняла футболку с меня, притянула меня к себе и прильнула к моей груди.
Мы со стоном повалились на кровать, крепко прижимаясь, лаская друг друга. Она стала целовать мне грудь, потом наступила моя очередь. Я не мог дышать, не мог ни о чем думать, весь мир для меня сосредоточился в ее теле под моими руками, губами, языком.
Но этого нам показалось недостаточно. Я расстегнул ее джинсы. Она расстегнула мои. Потянул за язычок молнии, она ответила тем же и стащила с меня джинсы. Я проделал то же самое с ее джинсами. Мы остались совершенно обнаженные, если не считать моих носков, но я их ловко скинул, подцепив пальцами ног.
И в этот миг мой взгляд упал на часы. Мы давно опрокинули их с тумбочки, они лежали на полу и светили на нас снизу вверх яркими цифрами.
– Черт! – вырвалось у меня. – Две минуты до начала!
Мне и самому не верилось, что в такой момент я сумею остановиться. Если бы мне вдруг сказали: «Маркус, у тебя самый-самый первый раз с женщиной, но прекращай свое занятие, потому что сейчас в этой комнате взорвется атомная бомба», я бы завопил: «Да идите вы к чертям со своей бомбой!»
Но тем не менее ради пресс-конференции мы остановились.
Энджи притянула меня к себе, стала целовать так, что у меня дыхание перехватило, потом мы кое-как напялили на себя одежду, схватили клавиатуры и мышки и направились в «Одноглазый Пит».
Узнать представителей прессы среди многочисленных гостей не составляло труда: они были новичками и усердно осваивали управление своим персонажем, поэтому их игровые аватары шатались как пьяные, бесцельно бродили туда-сюда, а при встрече с незнакомцами то дарили им предметы из своего инвентаря, то пытались обнять или, наоборот, наподдать.
Икснеттеры тоже выделялись из толпы. Мы играли в «Пиратов» каждый раз, когда выдавалась свободная минутка или было неохота учить уроки, поэтому наши прокачанные персонажи были вооружены до зубов, а за плечами висело хитрое защитное снаряжение, способное разнести в пух и прах любого, кто на него позарится.
Как только я переступил порог таверны, на строке статуса отобразилось: «M1k3y ВОШЕЛ В “ОДНОГЛАЗЫЙ ПИТ”. ПРИВЕТСТВУЕМ, ДРУЖИЩЕ, И ПРЕДЛАГАЕМ ЗА ТВОЮ ДОБЫЧУ ХОРОШУЮ ЦЕНУ!». Игроки на экране застыли, потом сгрудились вокруг меня. Чат взорвался десятками сообщений. Я хотел было включить голосовую связь и потянулся за наушниками, но, увидев, как много народу пытаются говорить все разом, понял, что это бессмысленно. Я сам не буду знать, кому из них я отвечаю. С текстовыми строчками разобраться будет проще. В придачу никто не сможет исказить или неправильно интерпретировать мои слова (хе-хе).
Я уже бывал на этой локации вместе с Энджи. Играть на пару с ней оказалось очень здорово, потому что мы могли прокачивать друг друга. Посреди таверны я приметил высокую груду ящиков с солью – если вскарабкаться на них, меня будет видно из любого уголка.
> Добрый вечер, благодарю за то, что вы пришли. Меня зовут M1k3y, и я ничего не возглавляю и никого не представляю. Все, кого вы видите вокруг себя, это пользователи икснета, и они могут рассказать о целях нашей встречи ровно столько же, сколько и я. Я пользуюсь икснетом, потому что искренне верю в свободу и в Конституцию Соединенных Штатов Америки. Я пользуюсь икснетом, потому что Департамент внутренней безопасности превратил мой город в полицейскую вотчину, где всех нас подозревают в пособничестве террористам. Я пользуюсь икснетом, потому что считаю, что под предлогом защиты свободы нельзя попирать ногами Билль о правах. Мне рассказали о Конституции на уроках в калифорнийской школе и с детства научили любить свою страну, потому что она свободная. И если у меня есть хоть какие-то философские взгляды, то вот они.