Я начал немного разбираться в этом, когда прочитал интервью Джейн Джейкобс, потрясающего специалиста по городскому планированию с огромным опытом работы. Она первая объяснила, в чем порочность общепринятой практики, при которой город кромсается на куски скоростными магистралями, бедняков вытесняют в отдельные кварталы, а строгие правила зонирования четко указывают, что и где надо возводить.
Джейкобс объяснила, что настоящие города подобны живым организмам, в которых все социальные составляющие – богатые и бедные, белые и цветные, англосаксы и мексиканцы, торговые, жилые и даже промышленные кварталы – тесно взаимосвязаны. В кварталах таких городов в любое время дня и ночи полно самого разного народу, эти люди создают спрос на разнообразные товары и услуги, вытесняют с улиц криминальный элемент, действуют как глаза и уши общины.
Вам наверняка доводилось бывать в таких местах. Вы прогуливались по улочкам старых кварталов большого города, и на каждом шагу вам попадалось множество симпатичных магазинчиков, фешенебельных ресторанов и уютных кафе, хорошо и модно одетых людей. Видели вы и небольшой кинотеатр, и дома с причудливой росписью на стенах. Где-нибудь неподалеку, вероятно, обнаружился «Старбакс» – как же без него! – но при этом рядом с ним вы набрели на чудесный фруктовый рыночек или цветочную лавку, в которой хозяйка все так же аккуратно, как и триста лет назад, раскладывает в витрине свой товар. Такой город не имеет ничего общего с распланированными торговыми пространствами. Он полон жизни и растет сам по себе, подобно старому саду или зеленому лесу.
Полная противоположность этому – Сивик-сентр. В своем интервью Джейкобс рассказывала, что для его постройки снесли прекрасный старинный квартал – именно такой, живой и уютный, возникший без планов, разрешений и указаний.
Джейкобс предсказывала, что через несколько лет Сивик-сентр станет одним из худших районов Сан-Франциско, по ночам будет превращаться в призрак, обеспечивая убогое существование только чахлым забегаловкам для алкашей да дешевым мотелям. В своем интервью она говорила об этом без малейшего злорадства, наоборот – с горечью. Кажется, она была бы рада, если бы ее предсказания не сбылись.
Но теперь, в час пик, жизнь в Сивик-сентре била ключом. Возле здешней станции метро пересекаются сразу несколько трамвайных линий, и множество пассажиров пользуются удобной пересадкой. В восемь часов утра многотысячные толпы служащих, закованных, словно в броню, в деловые костюмы, поднимаются и спускаются по лестницам подземки, садятся в такси и автобусы или выходят из них. Людской поток просачивается сквозь тесные воротца блокпостов, расставленных ДВБ у входа в административные здания, увертывается от назойливых попрошаек, благоухает шампунем и дезодорантами, помахивает портфелями и ноутбучными сумками. В восемь часов утра над Сивик-сентром царит деловая света.
И тут появились вампиры. Пара десятков спускались по Ван-Несс, еще столько же поднимались по Маркет-стрит. Еще одна команда прибыла по Маркет-стрит с другой стороны. Потом – снова по Ван-Несс. Они выходили из-за домов, выделяясь в толпе белым гримом на лицах. Глаза в черной подводке, черные костюмы, черные куртки, тяжелые ботинки, сетчатые перчатки без пальцев.
Вампиры постепенно заполняли площадь. Спешащий мимо деловой и служащий люд скользил по ним взглядом и поспешно отводил глаза, не желая впускать этих чудиков в свою персональную реальность, заполненную всяческой ерундой, в которую им, деловым, предстояло погрузиться на ближайшие восемь часов. А вампиры бесцельно бродили по площади, словно черные капли разлившейся нефти, только не растекались, а наоборот, будто в пущенном назад видеоролике, сбивались в большие черные группы, спрашивали друг друга, началась ли уже игра. Некоторые щеголяли в старомодных шляпах, котелках и цилиндрах. Многие девчонки нарядились в черные готические платья и вышагивали в туфлях на высоченных платформах.
Я попытался хотя бы приблизительно сосчитать их. Не меньше двухсот. Через пять минут их стало уже триста. Четыреста. А вампиры все прибывали. Ребята приводили с собой друзей.
Вдруг чья-то рука ухватила меня пониже спины. Я резко развернулся и увидел Энджи. Она хохотала – заливалась так, что аж согнулась пополам.
– Нет, старик, ты только посмотри! – кое-как пропыхтела она. Народу на площади стало еще раза в два больше, чем минуту назад. Уж не знаю, сколько среди них было икснеттеров, но, похоже, на затеянную мной тусовку явилось не меньше тысячи. О господи.
На площадь уже начали стягиваться агенты ДВБ и полицейские. Они собирались в кучки и переговаривались по рациям. Вдали завыла сирена.
– Хватит ржать. – Я встряхнул Энджи за локоть. – Пора начинать игру.
Мы нырнули в толпу и, наткнувшись на первого вампира, громко воскликнули:
– Кусь-кусь-кусь-кусь-кусь!
Моей первой жертвой оказалась сильно ошарашенная, но симпатичная девчонка с нарисованной на руках паутиной и размазанной по щекам тушью.
– Черт, – ругнулась она и отошла, признавая мою победу.
Все окрестные вампиры подхватили клич:
– Кусь-кусь-кусь-кусь-кусь!
Одни из них атаковали друг друга, другие искали, где бы укрыться. «Напившись крови» первой жертвы, я на ближайшую минуту обезопасил себя и метнулся в сторону, прячась среди «простолюдинов». Со всех сторон слышались крики «Кусь-кусь-кусь-кусь-кусь!», смех и веселая брань.
Боевой клич растекался по толпе, как вирус. К этому времени уже все вампиры включились в игру, и те, кто сбивался в кучки, падали как мухи. Те, кто был «укушен», со смехом и досадливыми возгласами расходились в стороны, напоминая оставшимся, что игра продолжается. И с каждой секундой прибывали все новые и новые вампиры.
Восемь часов шестнадцать минут. Пора бы мне попить еще вампирской кровушки. Я присел на корточки и двинулся гусиным шагом под ногами у ничего не подозревающих прохожих, спешащих по своим делам. Наткнувшись на меня, они ошалело шарахались в сторону. Я сфокусировал взгляд на паре черных ботинок на платформе, со стальными фигурками драконов на мысках, и не ожидал, что окажусь лицом к лицу с еще одним вампиром, парнем лет пятнадцати-шестнадцати – пропитанные гелем волосы зачесаны назад, черная синтетическая куртка в стиле Мэрилина Мэнсона украшена ожерельем из фальшивых клыков с загадочными резными символами.
– Кусь-кусь-кусь… – начал было он, как вдруг один из прохожих споткнулся о него, и оба покатились наземь. Я подскочил к нему и, пока они барахтались, выкрикнул:
– Кусь-кусь-кусь-кусь-кусь!
А вампиров становилось все больше. Деловые костюмы не на шутку перепугались. Игра уже выплеснулась на Ван-Несс, потекла в сторону Маркет-стрит. Гудели автомобили, сердито тренькали звонками трамваи. Вдалеке взревели сиренами еще несколько полицейских машин, но они накрепко завязли в хаотичном потоке транспорта.
Вот это да! Красотища!
КУСЬ! КУСЬ! КУСЬ! КУСЬ! КУСЬ!
Боевой клич слышался со всех сторон. Вампиров стало очень много, играли они так самозабвенно, что победные крики сливались в громкий рев. Я рискнул выпрямиться, огляделся – во все стороны, сколько хватало глаз, колыхалась огромная толпа вампиров.
КУСЬ! КУСЬ! КУСЬ! КУСЬ! КУСЬ!
Тусовка получилась даже лучше, чем концерт в Долорес-парке. Там возмущенно выкрикивали лозунги и отрывались под рок-музыку, а здесь нам просто было весело! Вся площадь будто превратилась в школьную игровую площадку, на которой сотни ребят на большой перемене затеяли эпическую игру в салочки, гоняясь друг за другом под теплым солнышком. А спешащие прохожие, автомобильные пробки и сердитые гудки только добавляли веселья.
Вот оно, самое правильное слово. Веселье. Мы хохотали взахлеб.
Но полицейские шутить не собирались. Над головой застрекотали вертолеты. Того и гляди начнется облава. Пора сматывать удочки.
Я схватил пробегавшего мимо вампира.
– Конец игры: когда полиция прикажет разойтись, сделай вид, что тебя отравили газом. Передай следующему. Что я сказал?
Вампиром оказалась девчонка, хилая и тщедушная. Я счел ее совсем малолеткой, однако, присмотревшись, понял, что ей лет семнадцать-восемнадцать.
– Ух ты, круто! – восхитилась она.
– Повтори, что я сказал!
– Конец игры: когда полиция прикажет разойтись, сделай вид, что тебя отравили газом. Передай следующему. Что я сказала?
– Верно, – подтвердил я. – Передай следующему.
Девчонка растворилась в толпе. Я заграбастал еще одного вампира и сказал ему то же самое. Он пошел распространять мою весть.
Я знал, что где-то в толпе Энджи занимается тем же самым. Конечно, мы можем нарваться на тайных агентов ДВБ, на фальшивых икснеттеров, но, если они даже узнают о нашем плане, какая им с того польза? Полицейские все равно прикажут нам разойтись – а что им еще остается? Так оно и будет!
Надо скорее отыскать Энджи. Мы с ней договорились встретиться у статуи Основателей в центре площади, но добраться туда будет непросто. Толпа уже никуда не двигалась, она колыхалась на месте, будто морской прилив, как у входа на станции метро в день, когда взорвались бомбы. Я стал пробиваться, и в этот миг на вертолете, зависшем у нас над головами, включился громкоговоритель.
– ГОВОРИТ ДЕПАРТАМЕНТ ВНУТРЕННЕЙ БЕЗОПАСНОСТИ! ПРИКАЗЫВАЕМ НЕМЕДЛЕННО РАЗОЙТИСЬ!
Вокруг меня сотни вампиров один за другим падали наземь, вцеплялись руками в горло, протирали глаза, хватали воздух ртом. Не так уж трудно делать вид, будто тебя травят газом, мы много раз во всех подробностях изучали видеозаписи с разгона тусовки в Мишен-Долорес-парке и видели, как корчатся люди в облаках слезоточивого газа.
– НЕМЕДЛЕННО РАЗОЙДИТЕСЬ!
Я тоже упал на землю, стараясь не потерять рюкзак. Нащупал красную бейсболку, заткнутую за пояс джинсов, напялил ее на голову и тоже стал раздирать себе горло и издавать страшные клокочущие хрипы.
В стоячем положении остались только «простолюдины», обыкновенные труженики, пытавшиеся добраться до своих рабочих мест. Изображая адские муки, я не забывал как можно внимательнее смотреть за ними.