– Послушайте, мне нужно как можно скорее выйти в икснет, но домой возвращаться нельзя. Вы где живете? Далеко отсюда?
– Я недалеко, – вызвался помочь Нейт. – На холме, на Калифорния-стрит. Правда, идти напряжно – все время вверх.
Черт, я же только что оттуда спустился. И Маша где-то там, и фургон. Но выбирать не приходится.
– Пошли, – махнул рукой я.
Нейт поменялся со мной куртками и дал свою бейсболку. Насчет камер, распознающих походку, можно было не беспокоиться – с распухшей лодыжкой я хромал как актер массовки в ковбойском фильме.
Нейт жил в огромной четырехкомнатной квартире на самом верху Ноб-Хилл. У входа сидел привратник в красной ливрее с золотым шитьем, он почтительно приподнял фуражку, назвал Нейта «мистер Нейт» и с поклоном пригласил нас войти. Квартира сияла безукоризненной чистотой и благоухала свежим мебельным лаком. Такая хата, поди, стоит пару лимонов баксов. Нейт, должно быть, заметил, как я озираюсь, разинув рот, среди этой роскоши.
– Отцу спасибо, – пояснил Нейт. – Он работал финансистом, управлял инвестициями. Умер, когда мне было четырнадцать. К тому времени был с моей матерью в разводе, но завещал ей всю свою страховку. А там накопилось очень много.
Из огромного, во всю стену, окна открывался потрясающий вид на противоположный склон горы Ноб-Хилл вплоть до Рыбацкой пристани. Вдалеке виднелся уродливый обрубок моста Бэй-Бридж, вокруг него суетились портовые краны и грузовики. Сквозь туман проглядывали очертания Острова Сокровищ. От созерцания этого пейзажа у меня вдруг зародился дурацкий порыв сигануть с высоты.
Нейт подключил иксбокс к огромному плазменному экрану в гостиной, и я вышел в сеть. Индикатор показал в окрестностях множество открытых сетей Wi-Fi – десятка два или три, не меньше. Настоящий рай для икснеттера!
Почтовый ящик M1k3y был переполнен. С того момента, как мы с Энджи утром покинули ее квартиру, прилетело около двадцати тысяч новых сообщений. Из газет поступило множество запросов с просьбой об интервью по следам утренней публикации, однако большей частью писали икснеттеры. Они уже видели статью в «Гардиан» и спешили заверить, что целиком поддерживают меня и готовы оказать любую помощь, какая потребуется.
Вот оно как. У меня по щекам покатились слезы.
Нейт и Лиам недоуменно переглянулись. Я попытался взять себя в руки, но ничего не смог с собой поделать и начал открыто всхлипывать. Нейт подошел к дубовому книжному шкафу и распахнул дверцы бара, скрытого в одной из полок. Переливчато засверкали шеренги бутылок. Он плеснул мне какого-то коричневатого напитка и пояснил:
– Редкий ирландский виски. Мамин любимый.
На вкус виски обжигал, как огонь или жидкое золото. Я осторожно пригубил, стараясь не закашляться. Вообще-то я не любитель крепких напитков, но этот оказался великолепным. Я перевел дух и несколько раз глубоко вздохнул.
– Спасибо, Нейт, – поблагодарил я. Он просиял, будто я наградил его медалью. Славный малыш.
Я придвинул к себе клавиатуру и стал перелистывать почту. На огромном экране проплывали десятки сообщений. Мальчишки следили, затаив дыхание от восторга.
В первую очередь я стал искать то, что для меня было самым важным. Письмо от Энджи. Может быть, ей все-таки удалось вырваться. Надежда умирает последней.
Но надежды мои были напрасными. От Энджи ничего не было. Я стал торопливо сортировать почту: запросы от прессы, послания фанатов, вопли недоброжелателей, спам…
Тут-то я и наткнулся на письмо от Зеба.
> Разворачиваю сегодня утреннюю газету и вижу свою записку, которую ты должен был уничтожить. Не ожидал от тебя такой подлянки. Подставил ты меня.
> Но не переживай, я понимаю, почему ты так поступил. Не могу сказать, что одобряю твою тактику, но мотивы твоих поступков достойны уважения.
> Если ты читаешь это, значит, скорее всего, где-то прячешься. Жить в подполье – дело непростое. Я этому долго учился. И до сих пор учусь.
> Я могу тебе помочь. И помогу. Потому что ты и сам делаешь для меня все, что в твоих силах. Хоть и не всегда спрашиваешь моего позволения.
> Если получил это письмо, ответь в любом случае. Если ты в бегах и тебе одиноко, ответь. Или если тебя захомутали и обрабатывают наши друзья в Гуантанамо, все равно ответь, и тебе станет легче. Попавшись к ним в лапы, ты сделаешь все, о чем они просят. Я это понимаю. И готов идти на риск.
> Ради тебя, M1k3y.
– Ух ты! – потрясенно выдохнул Лиам. – Вот это да!
Мне захотелось прибить идиота. Я обернулся, чтобы отшить его парой крепких слов, но наткнулся на восторженный взгляд огромных, как блюдца, глаз. В них читалось, что он готов упасть на колени и поклоняться мне, как божеству.
– Можно я скажу? – вступил Нейт. – Я хочу сказать, что помогать тебе – это величайшая честь всей моей жизни! Вот что я хотел сказать.
От стыда я покраснел до ушей. Я ничем не заслужил такого почитания. Эти ребята привыкли считать меня звездой. Ну какая из меня звезда, в самом деле!
– Ребята, можно вас попросить… – замялся я. – В общем, мне надо немножко побыть одному.
Они выскользнули из комнаты, поджимая хвост, словно нашкодившие щенки, и мне стало еще стыднее. Я принялся торопливо печатать.
> Зеб, я смылся от них. И сейчас в бегах. Мне очень нужна помощь. Любая. На этом пока все.
Я вспомнил, что надо поддерживать телефон Маши в рабочем состоянии, достал его из кармана и нажал одну из кнопок.
Ребята разрешили мне помыться в душе, выдали сменную одежду, упаковали в новенький рюкзак половину своего аварийного запаса, всегда хранящегося в калифорнийских домах на случай землетрясений: питательные батончики, лекарства, гелевые грелки и охладители. Сунули туда же старый спальный мешок. Я был тронут, когда мне вручили запасной иксбокс-универсал с уже загруженной операционной системой «Параноид-линукс». Щедрые подношения продолжались бы и дальше, но, когда дело дошло до сигнального пистолета, я сказал «хватит».
В надежде дождаться ответа Зеба я то и дело проверял почтовый ящик. Отвечал на послания фанатов и запросы журналистов, а хейтерские письма просто удалял. Думал, получу что-нибудь от Маши, но она, скорее всего, уже на полпути в Лос-Анджелес, да и с перебитыми пальцами вряд ли может печатать. Я снова потормошил ее теле- фон.
Ребята уговорили меня немного поспать, и на короткий постыдный миг в моем воспаленном мозгу вспыхнуло подозрение, что они хотят меня сдать, пока я сплю. Мысль сама по себе идиотская – они с легкостью могли бы сдать меня и в бодрствующем состоянии. Просто у меня в голове не укладывалось, что совершенно незнакомые люди могут окружить мою скромную персону такой бескорыстной заботой. Я, конечно, осознавал, какое огромное влияние имеет M1k3y на своих соратников, сам видел этих людей не далее как утром, когда они носились по Сивик-сентру и кричали: «Кусь-кусь-кусь!» Но эта парочка – совсем другое дело. Они не вампиры, а просто хорошие добрые ребята, которые вышли на улицу, чтобы поприкалываться, и в славную доикснетовскую эпоху вполне могли бы стать моими друзьями. А сейчас они добровольно вступили в мою армию, и ответственность за них лежит на мне. Если пустить дело на самотек, рано или поздно они непременно попадутся. Слишком уж доверчивые.
– Ребята, у меня к вам очень серьезный разговор. Выслушайте внимательно.
Нейт и Лиам чуть не вытянулись по стойке «смирно». Возможно, это выглядело забавно, но мне было не до смеха. Я боялся за них.
– Дело вот в чем. Вы мне помогли, и теперь за это вам грозит реальная опасность. Если поймают вас, то схватят и меня. Они из вас вытянут все, что вы знаете. – Я поднял руку, отметая протесты. – Не спорьте. Вы там не были, а я был. Они своими методами сломают любого. Если попадетесь к ним в лапы, не молчите. Говорите сразу же, быстро и много. Иначе они силой развяжут вам языки. Они это умеют. У них есть отработанные приемы. Но, надеюсь, вас не поймают, и вот почему. Вы больше не пойдете на улицы глушить маячки. Я отстраняю вас от активной полевой работы. Вы станете… – Я покопался в памяти в поисках нужного слова из шпионских фильмов. – Спящей ячейкой. Не высовывайтесь. Ведите себя как обыкновенные ребята. Так или иначе я все равно найду способ сломать эту машину. Или они сломают меня. Если за семьдесят два часа не получите от меня вестей, считайте, что я попался. И тогда можете делать что хотите. Но в ближайшие три дня носа не высовывайте. Впрочем, если то, что я задумал, удастся, это больше никогда и не понадобится. Обещаете?
Они торжественно поклялись. Я согласился прилечь поспать, но взял с них слово будить меня каждый час. Во-первых, надо было поддерживать в рабочем состоянии Машин телефон, во‐вторых, не терпелось скорее получить ответ от Зеба.
Зеб назначил встречу в вагоне метро. Мне это не понравилось – ведь там полным-полно камер. Но Зеб знал свое дело. Он велел мне сесть в последний вагон совершенно конкретного поезда, отходящего от станции «Пауэлл-стрит» в час пик, когда этот вагон набит битком. Бочком протиснулся ко мне сквозь толпу, и добропорядочные пассажиры послушно расступались, образовав пустоту, которая всегда возникает около бездомного.
– Рад новой встрече, – буркнул он, повернувшись лицом к двери. Я заглянул в темное стекло и не увидел никого, кто терся бы достаточно близко, чтобы нас подслушать, – для этого понадобился бы сверхчувствительный микрофон. А если кто-то из ДВБ пронюхал о нашей встрече и явился сюда с таким оборудованием, нам конец.
– И я рад, братан. Ты уж извини, что я тебя подставил.
– Да ладно, чего там. Проехали. Я маленько сдрейфил. Ну, что решил? Уйти в бега? Исчезнуть так, что и концов не найдешь?
– Вот об этом я и хотел поговорить.
– И чего?
– У меня другие планы.
– Ого.
– Послушай, ладно? У меня есть фото и видео. Они реально могут послужить доказательствами. – Я сунул руку в карман и потревожил Машин мобильник. По дороге сюда я купил на Юнион-Сквер зарядник для него, зашел в кафе, подключил телефон к розетке и дождался, пока индикатор заряда покажет четыре штриха из пяти. – Мне нужно передать их Барбаре Стрэтфорд, той журналистке из «Гардиан». Но за ней наверняка тоже установлена слежка – ждут, пока я выйду с ней на связь.