Неказистый, потёртый, какой-то местной убогой модели (не передовой ЖонгГуо, как у нас).
Но для меня сейчас и такая техника была неизмеримой ценностью. Спасибо большое.
С появлением комма, прогулявшись по местному городу, у меня за какой-то час созрели и выкристаллизовались два независимых плана, что делать: один основной, второй запасной.
Всё как полагается, в соответствие с теорией.
Глава 13
Подумав немного, возвращаюсь на ту большую аллею, где встретил Лолу, и занимаю первую попавшуюся скамейку.
Врученный Лолой комм не новый, чуть притормаживает, работает на какой-то местной операционке (а не на нормальной, в исполнении Жонгуо, как у нас); но даже он для меня сейчас – огромное сокровище.
Вот тебе и девчонка… Я перед ней уже дважды в долгу.
Алгоритм моего анализа прост: мне нужно найти, чем заняться, причём так, чтоб работа соответствовала целому списку требований.
Сам список, поковырявшись в неудобном меню, заношу в какой-то аналог универсального ежедневника (имеющегося в нашей операционке, но здесь выглядящего иначе).
Работа должна быть такой, чтоб не требовались документы и регулярное её исполнение пятнадцатилетнему парню было под силу.
Она не должна быть сопряжена с криминалом. Наверное.
Подумав ещё, чуть трансформирую этот пункт: главное, работа не должна противоречить Хадисам Имамов. Если она при этом противоречит каким-то местным законам, писаным людьми, машалла… Будем смотреть.
Попутно: местные «Семь смертных грехов и Десять заповедей», если что, очень во многом совпадают с тем, что считается Праведным и Неправедным и у нас. Есть, конечно, принципиальные разночтения в их и нашем понимании Таухида, но это сейчас явно не проблема первой величины…
Христиане, в принципе, тоже «люди книги» (в отличие от язычников Хинда). И другое дело, что местные, кажется, привыкли вообще жить, не оглядываясь на бога (а вот это уже их особенности и их трудности).
Если встанет выбор, быть ли чистым перед Его законами, или перед местными правилами (написанными людьми и для людей, ещё и жрущими свинину) – я однозначно выберу первое.
Но лезть к жеребцу по своей инициативе под заднее копыто тоже не следует. Если получится не нарушать местных правил – отлично. Будет бонусом. Хотя, это не принципиально.
Разобравшись в местной сети, почитав несколько профильных сайтов, добавляю ещё одно требование: работа должна иметь возможность подневной оплаты. Тут, к сожалению, большинство вакансий (даже слово новое выучил) рассчитаны на получение заработка раз в месяц. Столько я могу и не протянуть, по чисто техническим причинам.
Как последний и крайний вариант, держу в уме возможность обращения в местную мечеть. Но это – самый последний случай. У нас это более чем непринято, по крайней мере, пока не испробованы все прочие варианты.
Просидев больше часа на скамейке, прихожу к выводу, что надо пробовать.
Встаю со скамейки и направляюсь обратно в ресторан, в котором мы были относительно недавно.
С одной стороны, мы с пуштунами не воюем уже много сотен лет. Если говорить о существующих государствах.
С другой стороны, на этническом уровне, в тех местах до сих пор полно потомков войска Хана Узбека, и нельзя сказать, что у них с тамошними пашто отношения всегда хорошие. А ведь странно, вроде даже масхаб один…
Ахмад управлял этим и ещё одним рестораном сети в этом городе уже не первый год. Сложновато было поначалу, особенно с адаптацией производственных процессов под местную специфическую инфраструктуру. И попутно, об этом широко не говорилось, но сама сеть уже давно развивалась по правилам, называемым модным местным словом «франшиза».
Ахмад был фактическим владельцем, поскольку, едва встав на ноги, сразу выкупил у Головного Офиса контрольный пай и отчислял им только «роялти» (ну и слово) за возможность пользоваться «брендом» (ещё одно), плюс за регулярный аудит процессов с их стороны.
Выкупить паи, помимо прочего, помог один неплохой местный юрист. Хоть сам и куффар, но на Компанию работал добросовестно и своё дело знал.
Ахмад специально предварительно консультировался с алимами[10] и знал, что по Вере, на франшизы запрета нет. Но тема авторского права в Исламе не имеет твердого понимания, есть разногласия.
Воспользовавшись различиями местного законодательства и законов страны Головного Офиса KABAB GROUP, Ахмад достаточно легко решил вопрос о контрольном пае, честно выплатив полагающееся (ну-у-у, пусть и раздав бакшиш в том самом головном офисе, но это же вообще в рамках правил. Всё же не Запад).
Цены, в соответствие с миссией Группы, Ахмад ставил, как и везде в мире: по местным меркам, весьма небольшие. Несмотря на местную более дорогую аренду, благодаря большому количеству посетителей (удачно выбраны места для точек) и экзотической (для местных) кухне, три четверти столов была занята всегда, причём все двадцать четыре часа в сутки.
Единственным отступлением от правил был алкоголь, но в этой стране без него было никак. К сожалению, на земле куффаров «чистая» халальная точка шансов не имела. Вернее, шансы, конечно, были… Но зачем увеличивать риски.
С проверяющими аудиторами, вопрос алкогольного меню решался очень просто. Во-первых, подавали его только в одном зале из пяти. Во-вторых, запасы хмельного хранились в соседней пристройке и формально находились в другом здании. А сами приложения к меню на время аудита из оборота изымались, вот так.
Ахмад сидел и анализировал выручку в зависимости от времени суток, плюс размышлял, а не убрать ли алкоголь из меню вообще: дела пошли, теперь об этом можно было сказать и вслух. Сейчас рестораны выжили бы и без харамного продукта.
Размышления Ахмада на тему «Вера или Прибыль» были прерваны старшим администратором зала (по традиции, в ресторане по-прежнему, несмотря на другую страну и время, работали только мужчины).
Тот стукнул в дверь два раза, всунул голову и сказал:
– Какой-то китаец ищет работу. Обратился на языке Пророка, говорит на нём лучше меня. Просит старшего.
– Ты же сам почти не говоришь на этом языке! – удивился Ахмад, отвлекаясь от размышлений.
– Потому к тебе и пришёл, – пожал плечами администратор.
– Как он тебе?
– Я бы пообщался, – уклончиво ответил входивший и закрыл за собой дверь.
У Ахмада со всеми сотрудниками была железная договорённость: ни одного человека на работу без беседы с ним не принимают. Даже если это почасовой ночной уборщик. Причины такого нежелания делегировать полномочия, скорее всего, в это время и на этой земле были уже неактуальны, но менять их Ахмад не собирался.
Через минуту в дверь раздался повторный стук и в помещении появился невысокий молодой китаец. Вежливо поздоровавшись по правилам, и скользнув взглядом по старой книжке Фирдоуси на столе (старая книга – единственное наследство, доставшееся в своё время от отца шестому из девяти детей), китаец перешёл на фарси:
– Вы говорите на этом языке, уважаемый?
– А мне сказали, что ты говоришь на языке Пророка, – чуть опешил от неожиданности Ахмад в ответ, уже на фарси.
Менее всего ожидавший в этой части света встретить такого подкованного китайца.
– Говорю на обоих, на фарси похуже, – кивнул парень.
На самом деле, отвечавший вполне пристойно, хоть и с фонетикой, более характерной для северного «форси́и тоҷикӣ́».
– Но вы явно не бедуин, уважаемый, – продолжил китаец. – И лично вам язык Пророка точно не родной, потому я спросил, как старшего, из вежливости…
– Спасибо за заботу, – буркнул Ахмад уже по-арабски, поддаваясь какому-то детскому порыву и не желая уступать посетителю в демонстрируемой образованности. – Но если действительно знаешь этот язык, давай на нём. Есть мнение, что я его знаю лучше, чем ты фарси.
– Как вам угодно, – снова вежливо кивнул парень, меняя язык вслед за хозяином.
– Чего ты хотел? – Ахмад, не понятно почему, чувствовал себя слегка неловко, поскольку не любил удивляться.
В его предыдущей жизни, удивления обычно ни к чему хорошему не вели. Своё внутреннее недовольство он, по инерции, проецировал и на собеседника. Благо, текущая роль хозяина в разговоре, беседующего с «просящим», это позволяла.
– Хотел спросить работы, – ответил парень на языке Пророка. – Возможно, вашему заведению нужен хороший резчик, знающий Правила и имеющий практический опыт их соблюдения? И готовый работать в любое время.
– Это очень квалифицированная работа, – Ахмед, против воли, откинулся назад, по-новому и с интересом присматриваясь к неожиданному гостю. – У меня этим занимаются двое проверенных людей, которые служат у меня уже не один десяток лет. С чего бы мне слушать тебя на эту тему?
– Вы позволите присесть? – обезоруживающе улыбнулся китаец и, не дожидаясь ответа, расположился на стуле для посетителей напротив Ахмада. – Если у вас работает всего пара людей на этой операции, то один наверняка может не вовремя заболеть. Особенно в этом климате.
– Мои не болеют, к климату привычны, – снова свалился в ворчание Ахмад, с удивлением ловя себя на том, что инициативой в разговоре полностью владеет этот пацан.
– Возможно, пятницы и субботы – не самые их любимые рабочие дни, – с улыбкой продолжил пацан, безошибочно попадая в больное место.
В пятницу действительно бывали авралы из-за наплыва посетителей. А «свои» резчики работать сверхурочно могли не всегда. По целому ряду причин.
Особенно если учесть, что Ахмад в этом городе являлся ещё и мелким (сравнительно) поставщиком баранины и птицы в пару десятков элитных магазинов.