– … здорово. – Посмеивается аксакал, когда я завершаю рассказ. – Но ты же понимаешь, что таких вот камней – на один карат уже четыре штуки. Не то чтоб ширпотреб, но… да, камень не уникальный.
– Понимаю. Но не сказать вам, где взял его, было бы неправильным.
– Вовсе не обязательно было, – морщится старик. – Твои дела – это твои дела. Но как один из вариантов… Давай считать. Одна четверть карата этого сорта – грубо, триста семьдесят пять монет, если по бирже.
– Не претендую на биржу, – напоминаю. – Согласен на триста. Попутно: а как вы определили чистоту и цвет?! Вы это видите на глаз?!
Вообще-то, я бы согласился и на сто монет. Потому что тот, кто у меня этот камень купит, должен что-то заработать и сам. Но у нас считается дурным тоном не поторговаться, что и делаю по инерции.
– Взял средние значения из таблицы. Мне не нужно на тебе наживаться, – уголком рта улыбается собеседник. – Поверь: я, в отличие от тебя сейчас, не нуждаюсь. И ты сейчас пришёл за помощью? Или делать бизнес и позаботиться обо мне?
– Первое, – тороплюсь согласиться с очевидным. – Хотя это признать и не так легко. Особенно вслух.
– Помощь людей друг другу – это то, что никого ни к чему не обязывает, – хмыкает ата. – Держи. – Он убирает в карман мою бумажку с камнем, а мне протягивает несколько крупных купюр. – Я собирался кое-кому подарок из родни делать, туда камень вставлять; всё равно бы покупать… Одну твою проблему решили?
Делаю ритуальный жест благодарности:
– Это намного больше, чем рассчитывал. Ещё раз спасибо.
Судя по всему, он нацелился дарить кому-то женское кольцо, поскольку одиночный камень больше никуда не вставишь.
– С высоты прожитых лет, могу предположить, что три сотни монет – это не вся помощь, которую Хан или сын Хана будет всерьёз искать у других тюрков на чужой земле, – отстранённо улыбается собеседник, задумчиво глядя в горизонт и заставляя меня икнуть от неожиданности. – Если ты обозначишь, какие ещё есть проблемы, возможно, старик вроде меня сможет пригодиться тебе чем-нибудь ещё. Либо что-то посоветовать.
– Даже не знаю, что и сказать, – хмыкаю. – Уели… Не думал, что настолько популярен в этих местах. – Вопросительно смотрю на него.
– Дело не в тебе, – отмахивается ата. – Ты же вылитый… – он называет имя двоюродного брата моего прадеда. – Видно же фамилию и семью.
– Вы были знакомы? – удивляюсь. – Он же вроде не кочевал в ваших местах или даже рядом?
Я-то знаю всех своих родственников до седьмого колена (и дальше, особенно по прямой линии назад), но удивлён, что здесь кто-то ещё может знать их кроме меня, особенно если этот «кто-то» из другого народа.
– Не близко. Но слишком известная фамилия, чтоб не запомнить. К тому же, у нас в роду была невеста из их семьи… – далее следует перечисление родственных колен и определение общих знакомых (пусть и заочно, в ретроспекции). – Так что ещё стряслось? – ата тягуче смотрит на меня.
– Мне нужно, чтоб вооружённая полусотня или сотня, имеющая опыт перемещения в вашей или нашей степи, присмотрела за монтажом одного инженерного объекта у меня дома, – решаюсь-таки на откровенность. – Плюс, чтоб эти же люди помогли в вакцинации конкретного количества голов племенного стада, которые сейчас в степи на откорме. Я заказал некоторые работы в ЖонгГуо, но по телеметрии дроидов-пастухов видел чужих людей на своих землях. Которых категорически не должно быть там. Из родни или близких из-за вируса рядом никого. У меня есть основания опасаться, но не обо всём могу говорить вслух, – извиняюсь, разводя руками. – Там не только мои тайны, и говорить подробности за других людей без их разрешения будет неправильным.
– Это понятно, – машет рукой мой собеседник. – И то, что ты просишь, совсем непросто. Ты же понимаешь, что я буду спрашивать тебя дальше? Вопрос номер один: зачем это мне? И нам?
– У меня нет другого аргумента кроме того, что есть в этом ролике. Который вы попросили удалить. Я не могу говорить от имени народа, поскольку ещё молод и не уполномочен. Но от имени семьи говорить уже могу. И, как член своей семьи, в помощи я нуждаюсь. А спросить её кроме «соседей» больше не у кого.
– Да, не те стали времена, – непритворно вздыхает старик. – Сейчас это действительно звучит как из прошлого века…
– Ролик же относительно новый, – напоминаю. – Времён Статуса.
– Ролик новый, – соглашается собеседник. – А идея старая. И многие сегодня считают, что уже устаревшая… Так что там с вашим скотом?
– Хань будут самовывозом забирать себе на забой наши стада, в рамках ежегодной поставки от нас им…
– Живым весом? – уточняет собеседник. – Большой потенциал для злоупотреблений. Если без присутствия хозяев…
– Да. И нет. В текущих условиях, я наоборот благодарен ханьцам за то, что они оказывают мне дополнительную услугу: На месте никого. Они забирают самовывозом, плюс всю работу берут на себя. И потом, есть же фото- и видеоотчёты с их стороны. Потом можно будет сравнить их видеоотчёты с телеметрией дроидов, – поясняю подробно потому, что ата в технике наверняка не силён (прежде всего, в силу возраста).
– Да, никак не привыкну к новому времени, – подтверждает мои догадки собеседник. – Так что не так с хань? На предмет чего их надо подстраховывать? Либо – что надо будет на месте делать со скотом от твоего имени?
– Первое: они будут брать взрослых животных, но у нас останется молодняк и телята. Их нужно вакцинировать и отогнать вглубь территории. Данные по стаду и локации сообщу дополнительно. Это раз.
Ата спокойно кивает, а я продолжаю:
– Ещё очень боюсь, что кто-то может попытаться сорвать сделку. На границе чувствительности дроидов, видел чужаков. Но через спутник с моей техникой много не разглядеть, тем более сигнал рвётся, – показываю свой комм. – Получается, попрошу соседей о двух услугах. Первая: контроль сделки по живому весу, с последующей вакцинацией и отгоном невостребованного молодняка вглубь территории. Вторая: контроль монтажа одного блока оборудования на моей территории. Вернее даже, страховка работающих всё от тех самых неожиданностей.
– А что им может угрожать? – продолжает выяснять собеседник. – С твоей точки зрения?
– Не знаю. Мне очень не нравятся все совпадения, имевшие место у нас. Сейчас контроль над страной практически потерян на всех уровнях. То оборудование, которое ханьцы у нас дома установят, поможет начать возвращать управление лично мне. Если что-то сорвётся – это будет очень сильный удар по нам. Конкретной опасности назвать не могу, так, на уровне предчувствий. Дед говорил, что подстраховка лишней не бывает.
– Логично. Сақтықта корлық жоқ, (нет ничего унизительного\постыдного в осторожности) – одобрительно кивает аксакал. – Хорошо, хоть кто-то в вашем роду склонился к традиционной осмотрительности. А то последнее время вы все куда-то неслись галопом, не глядя по сторонам. И вот к чему всё пришло…
– Вы что-то знаете? – удивляюсь. – И о чём вы сейчас?
– Только то, что невооружённым глазом видно со стороны, – хмыкает ата. – Всем вокруг. Странно, что вы сами не знаете. Сколько у вас народа с искрой на усреднённую тысячу населения? В среднем?
– Да кто их считал? – продолжаю удивляться. – На всё вола Аллаха. Сколько ни родилось, все наши.
– На Него надейся, а верблюда привязывай… Навскидку? – продолжает настаивать мой собеседник. – Ты же сам спросил, что мне известно… Это часть ответа на твой вопрос.
– Ну, вот в моей семье, на двадцать пять человек, десять искр. – Загибаю пальцы. – Вернее, не так, – поправляюсь. – Десять человек с развитыми искрами, которые используются в повседневной жизни. Но при этом у каждого одарённого может быть более одной искры. Вот у меня, например, их три с вариантом на четыре.
– А знаешь, сколько тут искр на тысячу населения? – ата безмятежно смотрит на меня. – Те же десять-двенадцать. Но не сдвоенных и не счетверённых, как у тебя. А всего д е с я т ь. На всю тысячу.
– Ничего себе, – присвистываю от удивления. – Никогда и не задумывался даже, не то что данных не собирал.
– Хуже, что твой отец не задумывался и данных не собирал, – ворчит старик. – Хотя это и не моё дело… А у кого самая маленькая плотность населения в мире?
– Зелёный Континент, это все знают, – пожимаю плечами.
– Спрошу иначе… На освоенных и пригодных к мелиорации либо выращиванию скота территориях, и желательно другие материки не трогать? Так у кого?
– Тогда мы, – говорю уверенно. – Но мы испокон веков кочуем по Степи, не одну тысячу лет. И воевать за неё приходилось не раз и не два, в течение всего срока.
– Сейчас не важно, как кому что досталось, – с досадой морщится старик. – Сейчас важно, что есть те, кому имущество соседа, как встарь, не даёт покоя.
– Да ну, – глумливо хмыкаю. – Вообще-то, ходить в набег – наша прерогатива. Была. Пятьсот лет назад…
– Вот потому ты сейчас тут, без трёх сотен монет в кармане, – серьёзно отвечает ата. – Что вы там как погрузились в свой традиционализм, так и перестали обращать внимание на окружающий мир. Особенно после того, как с ЖонгГуо скооперировались. А чем толще коровы в стаде, тем они интереснее волкам в голодный год.
– Никогда не думал с этой стороны, – признаюсь. – Услышал вас, но пока не могу оценить: мало информации.
– Да не надо ничего оценивать, просто поживи тут с неделю, – досадует ата. – И почитай публицистику! Фундаментальное не может быть секретом. И концентрация капиталов внутри вашего Орла, на фоне самой низкой плотности населения, давно для всех подряд, как кусок мяса перед носом голодного алабая! Только вы ничего и не видите! Не видели, – поправляется он. – Как будто кроме кокпара ничем больше не занимались последнее время!
– Кокпар мы выигрываем, – улыбаюсь, вспоминая кое-что.[22] – Все чемпионаты. И ближайшие пять лет… – затем спохватываюсь и замолкаю.