– Нет, он вчера в истерике бился. Мы со вчера не разговариваем, – фыркает Лола. – И это вторая тема нашего разговора, если что. Но сперва давай с искрой закончим.
– Спрашивай, – киваю. – Что знаю или пробовал лично, всё расскажу.
– Я сегодня была на тестировании. Оказывается, у меня не там искали. У меня тоже есть искра, но ближе к медицине, – явно гордясь и сдерживая эмоции, говорит она. – Я только что оттуда.
– Поздравляю. Не могу не спросить, а что сподвигло на пересдачу теста? – я искренне рад за неё, особенно в свете дефицита искр на этой территории (судя по тому, что я услышал от Гуйча на базаре).
– Я раньше всегда считала, что искра должна быть связана с тем, что ты любишь, – задумчиво начинает Лола, отпивая чечевичный суп прямо из пиалы (которая в комплименте тут заменяет глубокую тарелку). – А любила я, сколько себя помню, исключительно танцы. Даже пение было постольку поскольку.
– Обычное заблуждение, – смеюсь, отламывая себе от общей лепёшки. Затем спохватываюсь. – Но у вас тут, я слышал, концентрация искр на тысячу человек населения ниже нашей. Потому, возможно, у вас и тема со стороны науки хуже проработана. Если в стране мало искр, государству невыгодно будет инвестировать в их исследования, – делаю очевидный вывод через секунду. – Потому что сколько-нибудь глубокие фундаментальные обобщения можно делать только на больших объёмах. А у вас их, как я вижу, просто взять неоткуда.
– Вот потому я и хотела посоветоваться с тобой, – Лола явно находится в эмоционально «горячем» состоянии. – Отец вчера вначале вернул комм, потом час орал, чтоб я с тобой не встречалась.
– А ты?
– Бабушка говорит, что настоящая восточная женщина во всём согласится с отцом, а сделает по-своему, – прыскает Лола, подвигая к себе вторую (уже мою) пиалу супа. – Тем более, он ночью улетел. Слова – это слова. Ничем не подкреплённая болтовня. Как он собирается контролировать выполнение этого пожелания? Если живёт отдельно… – Лола искренне недоумевает в адрес недогадливости отца, налегая на еду, как я прошлый раз.
– У нас бы дочь против отца пошла лишь в самом крайнем случае, – думаю вслух. – Хотя, наш с тобой случай именно что крайний. Если по нашим меркам. С какой стороны ни посмотри… Ладно, так какие вопросы по искре?
– Это тренируемый навык? – Лола впивается в меня взглядом и перестаёт жевать.
– Ещё как, – уверенно киваю. – Жуй, не зависай. Вопросы твои, в общем, понятны, просто у нас это всё в своё время на уровне государственных исследований прорабатывалось, потому…
– А зачем на эту тему исследования? – перебивает Лола, тут же с виноватым видом прикрывая рот ладонью.
– Лично моё мнение, уже осмотревшись тут у вас. У нас мало народа. Как говорят в ЖонгГуо, незначительный демографический ресурс. А территория – как ваше объединение Федераций, если не больше. Получается, у нас каждый человек на счету в государственном масштабе, и личностный потенциал надо уметь раскрывать на государственном уровне. Чтоб не столкнуться с проблемами развития: мы и так сезонными трудовыми мигрантами чуть не треть ВВП закрываем. Что с точки зрения Кабмина всегда было недопустимо.
– Ну да-а, у нас народу побольше, а земли поменьше, – задумчиво тянет Лола.
– А хань говорят, что это и есть демографический ресурс. Они его, как один из вариантов, вообще в количестве человек на единицу площади считают. Хотя, по мне, это неверно… Об искрах. Самое распространённое заблуждение – это что искра совпадает с твоими личными предпочтениями. Полная чушь. На моём примере: животных люблю, потому первая искра, что по ветеринарии, совпадает с «приятным». Ханская Искра, она же моя вторая, есть вообще почти у всех мальчиков в роду, вне зависимости от их личных предпочтений. И в моём случае, это явно «не моё». Хотя оно и есть… Третья моя искра – вот этот самый вариант на подвид первой – люди со мной лучше раскрывают потенциал. У нас называется «мотивация». Вот это вообще не моё: терпеть не могу подолгу общаться с людьми, мне всегда больше нравилось в степи. А вот какому-нибудь преподавателю или инструктору такая искра была бы очень полезна. Ну-у, либо тому, кто с детьми любит возиться, – вспоминаю, что об этом рассказывали родители. – Вот и получается, из первых трёх моих искр, одна совпадает с тем, что люблю. Вторая – так-сяк. Третья – вообще никак не совпадает.
– Поня-ятно, – снова тянет Лола, не вспоминая о четвёртой искре.
А я и не настаиваю. Ещё подумает, что хвастаюсь.
– А как эти искры тренируются? – нам в момент вопроса приносят шашлык и плов, который она начинает раскладывать по тарелкам.
– Смотря по типу искры. Если базово, то ровно как в спорте: через объём упражнений. Но тут упражнения в каждом случае индивидуально подбирать надо. Например, у актёра – это будет один комплекс. У врача – совсем другой. А искра, допустим, у обоих одна и та же, харизма.
– А о врачах у вас что-то было известно? Если искра – медицина?
– Конечно, – уверенно киваю. – Самая лёгкая в прокачке.
Глаза Лолы широко открываются и расфокусируются, а шашлык зависает над столом.
Забираю у неё из рук шампур и продолжаю:
– У нас эта тема серьёзно отрабатывалась, и результаты регулярно публиковались. В общем, там три разновидности специализации для начала. Диагностика, терапия и реабилитация. Хотя лично я не понимаю, в чём разница между вторым и третьим. Есть такие тонкости…
– … ничего себе вы продвинулись, – присвистывает Лола через четверть часа, когда мы выныриваем из темы медицины. – А ты это всё откуда так подробно знаешь? Ты ж не с «медициной»?
– У меня первая искра – ветеринарная, – напоминаю, наклоняя голову к плечу. – Это очень рядом же. Бараны, конечно, в отличие от людей, не могут связно обратную связь дать. Потому что говорить не умеют…
Лола не удерживается и фыркает, забывая, о рисе во рту. Который пролетает над столом и попадает в меня.
Какое-то время смеёмся вместе, ликвидируя последствия.
– Но по механике, это очень рядом. Более того: на людях, врач может тренироваться ограниченно, только исходя из того, какие пациенты е с т ь в наличии. Ну не будет же он пороки сердца провоцировать, чтоб набить руку в их коррекции? – Лола, судя по её лицу, явно представляет себе что-то такое, а я продолжаю. – Но на баранах, в отличие от людей, можно тренироваться, сколько твоей душе угодно: всё равно их потом на мясо резать. А когда кочуешь летом, делать особо в Степи всё равно нечего. Так что… – не завершаю фразу, потому что ржущей Лоле этого и не требуется.
– …мне важно было услышать это от тебя. Тот случай, когда я не могу идти против твоего отца, если ты меня не поддержишь, – держу ладонь Лолы в своей, уже шагая с ней вместе по аллее после ресторана.
– Я думала, ты всё сам чувствуешь, – надувается Лола на ровном месте. – К чему эти слова? Плюс беседы между двумя умными людьми состоит в том, что не все вещи надо озвучивать вслух, ещё и своими именами. – Она назидательно поднимает в воздух указательный палец второй руки.
– И да, и нет, – не соглашаюсь полностью. – Мы же не обсуждали серьёзно этого раньше. Я тебе не имел возможности сказать, что жён у меня будет больше одной. А ты всё-таки не из нашей среды. Откуда я знал заочно твою реакцию?
– Я пока сама ни в чём не уверена, – сердится Лола, пытаясь при этом держать себя в руках. – Хотя, бабуля говорит, что ничего страшного. Просто другая система ценностей. И что вокруг нормального мужика за всю жизнь в с е г д а проходит гораздо больше одной женщины. Хоть по ту, хоть по эту сторону Статуса. Просто здесь об этом жёны даже не узнают, а у вас это регулируется на уровне религии.
– Какая умная бабуля, – хмыкаю вполголоса.
– Не то слово, – отзывается Лола, которая всё же это услышала. – Особенно когда кое-кому это выгодно. С учётом такой интересной религии, – Лола неодобрительно косится на меня.
– Религии и права, – уточняю. – У нас же религия значит ещё и правовое регулирование. В частности, права наследования…
– Как ты себе видишь нас с тобой дальше?
Сегодня Лола выступала на площади совсем недолго. Потом, прямо в середине очередного номера, махнула рукой, выключила музыку и молча собрала вещи.
Оказывается, все эти артисты вдоль аллеи – не попрошайничество. Оказывается, у каждого местного коллектива – своя история и ситуация. Есть даже очень известные группы, имеющие тысячи постоянных поклонников и высокие доходы, но сюда выходящие просто «размять горло и пальцы».
Конкретно Лола пыталась здесь набить руку «в эстраде», получая и практику, и небольшой заработок.
Параллельно, она пыталась научиться не бояться выступать перед незнакомой толпой.
Видимо, искра по медицине вытеснила у неё былые намерения, поскольку сегодня её «тренинг» не занял и часа.
Она взяла меня под руку, второй рукой накрыла первую и мы медленно шагаем к её дому.
Приятно.
– У нас в таких случаях есть правило. Или навсегда, или никак. В случае конкретно этой ситуации, есть же обычай, қызды алып қашады[23]. – Мы говорим на федеративном, но последние слова озвучиваю на туркане (в местном языке ничего подобного просто не существует). – Так что, все нужные решения давно разработаны за нас, – смеюсь.
– Жёстко. И необычно. – Признаётся Лола, ёжась на ходу. – Но приятно в том плане, что даже самый неудобный запасной вариант гораздо лучше, чем никакого варианта.
– Кто бы спорил… – не буду ей рассказывать, что подобным образом у нас начинались не один и не два действительно счастливых союза, даже и на уровне ханских семей. – Главное – решить дома хоть часть проблем. Чтоб тупо было куда направляться.
– Всё решится, – легкомысленно отмахивается Лола. – Чувствую.
Интересно, а может быть, что у неё тоже есть вторая искра? Например, предвидение? Или это просто ничего не значащий разговор? И ведь не переспросишь. Тем более что они тут в этом плане немного дремучие и она в своих искрах сама не разбирается, несмотря на возраст.