Лола присвистывает и качает головой.
– Будешь ты этим десятком шкур заморачиваться? – объясняю, как мне кажется, очевидное. – И это мы ещё не считали коров и прочих крупных копытных. От них тебе тоже что-то капнуло в деньгах по итогам года. Порой побольше, чем с баранов. А-а, ещё шерсть забыл! Так-то мы шерстью не занимаемся, но с новой породой всё больше тех хозяев, которые переработку шерсти осваивают с удовольствием. Вот и скажи: будешь ты тратить целые часы на сложную, неинтересную, занудную работу, которая в деньгах для тебя смысла не имеет?
– А шкуры с проданной тысячи баранов кому пойдут? – цепко спрашивает Лола.
– Живым весом продавал. Шкура, копыта, рога, хвосты – собственность купившего, – смеюсь над детским вопросом. – В общем, таких примеров масса. Когда нам что-то просто не нужно, а для хань оно имеет смысл считай в промышленных масштабах. И они готовы целую инфраструктуру у нас под это создавать, плюс самостоятельно её обслуживать.
– А-а-а, то есть, вот эти бараньи шкуры, говяжьи желудки – это ханьцы у вас этим занимаются?
– Ну да, – пожимаю плечами. – И автоматы для засолки шкур в аулах за свои деньги ставят. Ставили… И собирают потом всё обработанное сами по аулам. Раньше, до Статуса, у нас вообще семьдесят процентов такого сгнивало. А сейчас хань за это какие-то деньги даже платят. Молчу об инфраструктуре.
– Ну-у, ты говоришь, деньги для вас смешные?
– Да, смешные, но не в них дело. Нам важнее инфраструктура. Есть же понятия – «социальная среда»? И «страноведческое окружение»?
– Я понимаю, İstanbul Üniversitesi, – напоминает Лола. – Правда, чуть иначе называлось… но суть понятна.
– Нам, конечно, важнее, что они вот так могут врачей или свою скорую помощь к нам отправить, причём на регулярной основе. Либо помочь трассу или посадочную площадку для тяжёлых коптеров построить и оборудовать. Технику в лизинг выдать под почти нулевой процент. Причём новую! – поднимаю палец. – И н о р м а л ь н у ю! Последних поколений технику, а не то, что у вас имитаторами вирта считается… Ну и не всегда игра в одни ворота идёт. Как-то у них, территория Восточного Туркестана, землетрясение было, очень сильное. Несколько сот тысяч пострадавших. От нас тогда две дивизии добровольцев помогать отправились. Экипировка, снаряга, топливо, вода, питание – всё за свои деньги. И все – добровольно. На месте через считанные часы были, с нашей стороны в пострадавшую долину прошли. Пока хань со своей стороны сплошные завалы на дорогах разбирали.
– У вас же несопоставимые количества населения? – скептически щурится Лола. – Чем вы могли помочь?
– Двадцать пять тысяч пар здоровых мужских рук, которые обеспечивают сами себя, прибыли на место со своей техникой и в состоянии продублировать инфраструктуру целых городских кварталов, это очень существенно, – не соглашаюсь. – Даже если мы хотя б тысячу человек откопали и помогли спасти, просто вовремя доставив к их врачам, это уже немало. И кстати, нашими конями там, в условиях обвалов на горных дорогах, весьма немало было сделано. Включая эвакуацию пострадавших за перевалы до ближайшей медицины…
За беседой сами не замечаем, как доходим до дома.
На кухне, за чайником чая, Лола задумчиво уточняет:
– Что по поводу родственных отношений с Ирмой? Пойти сейчас на всякий случай заняться оформлением? Или…?
– Погоди чуть-чуть.
Через пятнадцать минут чаепития Лола, подумав, начинает собираться на гипнообучение:
– Хоть что-то сегодня ещё сделаю и усвою. Они всё равно круглосуточно.
А я надеваю местный шлем (кастрированный, как говорит Мадина) и из жизни Федерации на время выпадаю.
Входящий звонок на комм.
Чиновник отвечает, не глядя на экран:
– Да?
– Ты уже видел новости, в том числе на сайте МИДа? – не здороваясь, задаёт вопрос знакомый голос.
– Нет ещё, пока есть чем по работе заниматься, – осторожно отвечает чиновник, тут же запуская на мониторе программу просмотра новостей и сообщений.
– Ну вот посмотри. Потом перезвонишь, – собеседник отключается, а чиновник ещё долгие четверть часа перечитывает одну и ту же новость на разных ресурсах.
– Вот это да… – чуть обескуражено говорит он сам себе, затем набирает того, кто звонил последним. – Прочёл.
– И что думаешь?
– Резкое заявление. Чуть вразрез с нашими планами, но ожидаемо… После неудачи логистической компании было понятно, что там не так глухо, как хотелось бы. И кто-то там всё же есть, – вице-премьер старательно избегает однозначных формулировок.
Впрочем, собеседнику всё понятно и так.
– Это не должно было просочиться в печать, – холодно напоминает собеседник. – Ты помнишь договорённости?
– Я бы сейчас не виноватых искал. И не голову пеплом посыпал бы, – холодно парирует чиновник. – А скорректировал бы планы и продумал бы новые инструменты по поводу этих планов.
– Погоди. Уведомление. Ещё одна нота в МИД, от того же адресата, – собеседник явно отдаляется от комма, поскольку голос звучит глуховато.
Наклонился к монитору, думает чиновник. А вслух говорит:
– Созваниваемся через четверть часа. Я всё обдумаю. Ты получи эту вторую ноту, надо же понимать, что там.
Судья Кнопка как раз заканчивал есть в отдельном кабинете ресторана, напротив суда, пользуясь законным правом своего рабочего перерыва.
Подход официанта «вразрез» между едой и завершающим кофе, в принципе, не был чем-то из ряда вон выходящим: Кнопка всегда добросовестно уведомлял на работе, где он находится в обед. Мало ли, вдруг какая срочность. Тем более, уже много лет он обедает и ужинает в одном и том же месте.
– Ваша Честь, к вам посетитель. Говорит, вы ему назначали. – Чуть наклонился над столом официант, чтоб не говорить громко.
– Не припоминаю такого, чтоб кому-то назначал на сейчас, – чуть снисходительно хмыкнул Кнопка. – Но это не страшно. Пусть проходит.
Расположившийся через полминуты напротив паренёк-азиат действительно был Кнопке знаком.
– Добрый день, – кивнул судья парню. – Чем обязан?
В принципе, Кнопка был не против даже поболтать минут десять, время позволяло. Но и чрезмерно поощрять такие визиты «со стороны» на его должности не стоило.
– Даже не знаю, как тут сформулировать, – чуть «завис» паренёк. – Вы единственный нормальный человек, который мне встретился в этой стране, имею ввиду представителей власти. Я к вам по двум вопросам, один из которых рабочий и государственный. Но начать хотел бы со второго.
– Как нетривиально, – похихикал Кнопка, отпивая кофе и входя в уже знакомое благостное состояние души. – Лично я бы предпочёл начать с рабочего момента. Особенно если он, как вы говорите, государственный.
– Поверьте, правильнее будет именно так, как говорю я, – паренёк упрямо наклонил голову. – Первый вопрос: куда будет правильно сдать частные пожертвования на юстицию вашей страны? Добровольные, никого ни к чему не обязывающие, достаточно значительные в сумме? От нерезидента вашей страны?
– Заня-ятно, – продолжил улыбаться Кнопка, но уже лишь губами.
Взгляд судьи подобрался и стал нейтрально-холодным.
– О какой сумме идёт речь? – не меняя выражения лица, уточнил судья (прокручивая мысленно сразу три варианта развития событий).
Вместо ответа, азиат открыл небольшую нагрудную сумочку и принялся выкладывать на стол пачки денег с крупными двухсотенными купюрами.
– Специально в банк ходил, менять на крупные, чтоб с рюкзаком не идти, – пояснил паренёк.
– Солидно, – покивал Кнопка, тщательно скрывая удивление и даже не думая прикасаться к деньгам. – Но перед пожертвованиями на нашу юстицию, давайте послушаем и ваш служебный вопрос? Опыт мне подсказывает, что так будет правильнее.
– У вас рабочий комм с собой? – ответил вопросом на вопрос парень. – Со всеми допусками и авторизацией?
– Да, – теперь уже не стал скрывать удивления Кнопка. – А что вам до моего рабочего комма?
– Вы стоите в копии одного документа, который, формально, не должен даже циркулировать на вашем уровне. Но вопрос не терпит отлагательств, и я бы очень просил вас прочесть прямо сейчас, – парень закончил выкладывать деньги из сумочки.
– Судя по вашей осведомлённости, вы мне можете дать прочесть требуемое и без моего комма, – сварливо заметил Кнопка и потянулся во внутренний карман судейской мантии.
– Это тот случай, когда имеет значение, с какого комма читать, – отрицательно покачал головой пацан.
– Ладно… сейчас… – Кнопка извлёк очки в дополнение к запрашиваемому комму и водрузил их на нос. – За время обеда, молодой человек, лично мне приходят два десятка сообщений. И все, заметьте, сверхважные. С точки зрения отправителей, – судья активировал экран, набрал пару паролей, подключился к какой-то директории и углубился, видимо, в список документов.
– А вы поймёте, о чём я говорю, – легкомысленно отмахнулся азиат. – Там не ваш герб будет…
Хан
Объединённых Жузов Илийского Орла
(личный бланк Верховного Правителя)
… числа … месяца, сего года, вопреки условиям денонсированного Договора о взаимопомощи между нашими Государствами, с территории Резиденции Верховного Правителя Илийского Орла был незаконно изъят Член Правящей Фамилии
#фото… #биологическая идентификация (#отпечатки пальцев рук…; #сканы сетчатки глаз…; #отпечатки пальцев ног…; #рост…; #прочие параметры…).
В настоящее время он физически находится на территории Объединённых Федераций и насильственно лишён подобающих его статусу прав, гражданских свобод и привилегий.