– Говори. – Опускает на секунду веки она. – Я тебя слушаю.
– … это были вводные. Теперь вопрос, переходящий в просьбу: через сколько ваш «сервис» сможет поднять в воздух беспилотник? Сколько времени он будет идти до точки на карте? Сколько времени уйдёт на снаряжение его к задаче? Но это часть вопроса номер один, – перестав терзаться сомнениями, выкладываю всё, как есть, ЧяоШи.
– Сейчас, – кивает она и, не разрывая соединения со мной, принимается вызывать кого-то со второго стационарного терминала.
При этом она разворачивает комм, на который звоню я, так, чтоб я видел её собеседников по второму каналу.
Ей отвечают практически сразу, и она разражается минутой активного монолога на жонггуовень (который у меня в этот момент почему-то некстати ассоциируется с птичьим щебетанием).
Хотя у хань и нет наших монархических заморочек, собеседник отвечает ей чётко, серьёзно и старательно. Несмотря на её детский (по их меркам) возраст. По ходу ответа начиная куда-то перемещаться бегом.
– Боекомплект нацепят за двадцать минут, – переводит мне ЧяоШи. – Он хранится отдельно, потребуется время на внутреннюю логистику по территории. – Туркан в её исполнении понятен, но был бы забавен, если бы не обстоятельства. – Заправляют сейчас уже. Подлётное время до указанной тобой точки – около двух с половиной часов. У вас тоже очень большая страна, – извиняющимся тоном добавляет ЧяоШи. – За четверть часа, наш оператор свяжется с твоими людьми для дальнейшего наведения и организации взаимодействия. Вопрос: как общаться? Наши не говорят на туркане, а я не понимаю никаких веток, кроме твоей. Ты говоришь, у твоих людей там сейчас будет другой язык?
– Только мост, – принимаю единственно возможное решение. – Они мне, я тебе, ты вашему оператору. Дольше, задержка, но не вижу, как иначе…
– Первый, это Бахыт.
– Слышу тебя. Говори.
– Птица будет через два часа пятьдесят минут примерно. Плюс-минус. На борту то, что ты просил. После работы, обеспечьте посадку и обслуживание птицы, сможете? До вас далеко, её надо будет заправить и обиходить; иначе обратно не долетит. Плюс, оператор на пульте – хань. Работать можно будет только через двух переводчиков.
– Услышал тебя. Спасибо. Новые вводные: обстановка изменилась. Мы уже начали работать. Давай твой вариант будет запасным? Я не думаю, что у нас затянется на три часа… иншалла.
– Понял. Веду запасной вариант. Что у вас за стрельба на заднем плане?
– А ты как думаешь… Стоп. Не отключайся. Вопрос: если у нас не выйдет остановить их группу… даже не так… если сейчас часть их группы увеличит скорость и пойдёт на прорыв, вместе с пленными, мы будем преследовать. Даже по сопредельной территории по ту сторону границы. Если нам там понадобится поддержка, птицы смогут поддержать на той стороне?
– Да. Птицы будут работать по твоей задаче, по указанным тобой целям, в указанных тобой координатах. Если надо будет, птицы поработают и на том берегу реки.
– Спасибо.
– Что делать будем? – спросил Первого один из подчинённых. – Таким темпом, вон уже скоро граница. Они детей отпускать не собираются.
Первый с досадой поморщился. Он уже не первый день клял себя последними словами за ту дебильную попытку «вначале поговорить», когда отправил заместителя на джипе на переговоры. Машина была расстреляна издалека вообще без разговоров.
Когда подгруппу нагнали конными пара местных мальчишек и рассказали, что «заготовители мяса» забрали из аула двух девочек, первый вначале не поверил. Экономика экономикой, но такое…
Не поверив, в рамках своих представлений о правильном, он отправил зама пообщаться с «мясниками»: война-войной, но это… А после расстрела машины (вместо планировавшегося разговора) было уже поздно кусать локти.
Сразу после этого Первый, запросив безальтернативную поддержку второй подгруппы, в те же сутки окружил проклятый конвой на безопасной дистанции и, скрывая большую часть объединённой команды в складках рельефа, час за часом закручивал «гостей» по «спирали Момыш-ұлы»[10], не давая им ни расслабиться, ни отдохнуть.
К сожалению Первого, беспилотный танк в составе сил противника был подавляющим преимуществом, на которое инструментов пока не находилось.
Запросив помощь Координатора, Первый добросовестно описал ему все обстоятельства происходящего, присовокупил фото и видеоотчёты собственных дронов. На вопрос Координатора «Что планируешь?», подумав, ответил:
– Буду «мотать» их до границы. Потом…
– …хорошо, кто-нибудь доставит в указанную точку то, что ты просишь, – согласился с предлагаемым вариантом Координатор. – Как запасной вариант.
После общего мозгового штурма, вариант нейтрализации танка прорисовался, пока лишь в проекте. Но кроме слаженной работы требовалась ещё такая мелочь, как «чем взрывать». Противостояния с бронетехникой не планировалось, потому все находившиеся в районе подгруппы к ситуации оказались не готовы.
Требовавшийся по одной из задумок тротил только что подвёз специальный курьер (перебрав вместе с Координатором все имевшиеся в радиусе тысячи миль ресурсы, Первый, к своему великому сожалению, был вынужден остановиться на действиях по старинке).
– Всем свободным сменам собраться у меня, – буркнул Первый в радиостанцию и развалился на кошме.
Пару минут можно было полежать.
Когда народ оперативно подтянулся, Первый, не вставая, перетёк в положение «сидя» и изложил план. После чего поднял глаза на людей:
– Добровольцы есть?
Курьер, доставивший тротил, покачал головой и первым сделал шаг назад:
– Я не по этой части. Я доставил вам то, что было нужно. На такое не пописывался.
– О тебе и речи нет, – безэмоционально кивнул Первый. – Чего ты вообще вылез? Лично тебя сюда не звал, свободен.
Добровольцев оказалось несколько, пришлось бросать жребий. Как ни смешно, но он достался одному из местных пацанов.
– Немного неправильно, – угрюмо подвёл итоги жеребьёвки Первый, обращаясь к своим. – Дети всё же.
– Это наша земля, – покачал головой местный пацан, вытащивший жребий, отвечая Первому на своём языке (людям подгруппы отчасти понятном). – Мы благодарны вам за помощь, но жребий вытащил честно. Действия несложные. Родственники наши, – местный кивнул в сторону холмов, закрывавших конвой противника. – Земля тоже наша, – повторил пацан. – Что делать, знаю.
– Ну смотри, – не стал уговаривать Первый. – Кому-то что-то надо передать?..
– Он всё сделает, – парень указал на своего второго товарища, едва достававшего людям Первого до груди. – Не маленький, всё понимает.
– Подгруппы один и два остались здесь, остальные по местам, – отмахнул рукой Первый, поднимаясь с кошмы. – Тогда так…
До границы было рукой подать. Какие-то сутки – и всё. И денежный выигрыш в кармане, и успешный проект за спиной и в резюме.
Попутно, и Бойл этому был рад, уже на обратном пути удалось зацепить на буксир несколько брошенных в степи трейлеров с чужой «заморозкой»: видимо, другие группы, не имея возможностей Бойла, вынуждены были бросить часть заготовленной продукции в степи. Чтоб повысить личную скорость перемещения.
Вот и хорошо. Пригодится…
Последние часы местные словно взбесились. Кормилец-танк метался по всей длине колонны, парируя угрозы чуть не круглосуточно, тем более что Бойл на этом этапе принял решение двигаться до границы без привалов либо остановок. По счастью, в отличие от прочих, в силу низкой скорости движения (снова спасибо танку, и вовсе без иронии), вглубь территории зашли не так глубоко, как остальные. Соответственно, возвращаться тоже было ближе.
Наступали в тылу, отступаем в авангарде, смеялся про себя Бойл.
Внезапно из-за одного из холмов, вопреки уже приевшейся тактике местных, выкатились целых три их внедорожника и открыли огонь по танку из крупнокалиберных пулемётов.
Бойл присоединился к оператору гусеничного «кормильца» и заглянул тому через плечо:
– Чего это они? – в отличие от оператора, Бойл не имел той скорости обработки телеметрии (будучи даже не командиром и не исполнителем, а хозяином).
– Пока не понимаю, – буркнул оператор, распределяя цели между группами вооружения. – Б… ну и калибр…
– Что такое? – участливо вскинулся Бойл.
– Какие-то чрезмерно умные туземцы. Прошлись по передней части из крупнокалиберных… Покромсали триплексы и ограничили обзор в условиях предрассветных сумерек… – С темпераментом метронома ответил дежурный оператор, что-то перенастраивая. – А если так? Б..!!!
– А сейчас что?!
– Вышли из зоны, плохой ракурс, – продолжил напрягаться оператор. – Хреново…
– Нормально, тут немного осталось, – вальяжно подбодрил сотрудника Бойл и, подумав, дружески похлопал его по плечу. – Тут немного осталось. Нам бы совсем немного продержаться – а там граница…
– Б…!
Последние слова остались без внимания, поскольку уже другие джипы появились совсем с другого ракурса. Их сосредоточенный огонь был направлен как-то странно; Бойл даже не сразу сообразил, что там не так.
Новая тройка джипов тем временем, пользуясь секундами форы из-за плохого обзора у оператора, сконцентрировала огонь по передним каткам танка, размочалив гусянку…
Оператор, подчиняясь командам старшего смены на такблоке, выполнил резкий разворот: Бойл был приятным собеседником и даже хозяином всего «заезда», но операционно управление движением подчинялось совсем другому человеку (Бойл был выше ежедневной рутины и в проекте участвовал с функционалом туриста).