Тем более, как говорил Гиневард, я, к сожалению, недостаточно хорошо скрываю силу. Если начну сражаться не в полную мощь, это может оскорбить моих противников, а многим достаточно лишь повода. Портить же отношения на ровном месте я не собирался.
Поэтому я с нетерпением стал дожидаться следующего дня, чтобы проверить свои навыки против способных магов.
С утра нас всех повели на площадку с пятью разделёнными аренами внутри. Сначала я подумал, что это сделано только для того, чтобы все до вечера успели сразиться со старшекурсниками. Однако всё оказалось куда хитрее.
Нас так же поделили на пять групп. В первой группе выступал я, во второй — Владислав, в третьей — Айрис, в четвёртой — Роберт. В пятую же попали Борей, Никита, Анастасия Ратиева, родственница Амелии, и другие ученики. Такое распределение было не случайностью.
Преподаватели старались сделать так, чтобы общая сила групп примерно равнялась друг другу. Отсюда следовал вывод, что тренироваться будем не только мы, но и сами старшекурсники.
Сразить несколько десятков магов, да так, чтобы их не покалечить, не самая лёгкая задача даже для опытного мага. А тут число перевалило далеко за сотню. Самое настоящее испытание на выносливость.
С другой стороны, оно хорошо показывает, как нужно беречь силы, сражаясь даже со слабыми противниками. Иначе последние задавят числом. Такой исход мне неоднократно доводилось наблюдать что в прошлом, что в этом мире.
Когда я среди старшекурсников увидел Гиневарда Рязанского и Светлану Друцкую, то нисколько не удивился.
Рязанский, даже демонстрируя неполную силу, был одним из лучших учеников в Академии, а в дуэлях один на один практически не проигрывал. Если только дело не доходило до сражения с кем-то из императорской семьи.
Светлана в свою очередь являлась главой клуба фехтования. Среди воинов это самый популярный клуб, поскольку большинство аристократов в Российской империи основам фехтования обучают с детства.
Встретив Амелию, я тоже не удивился. Она как-никак была главой дисциплинарного комитета. Туда слабых одарённых не берут, и уж тем более не ставят во главу. Тем более на турнире моя сестра заняла довольно высокое место.
А вот Трэвиса Лейбёрна, принца Британской империи, я вообще не ожидал увидеть. Посмотреть, на что он способен, мне не довелось, потому что парень пропустил прошлогодний турнир. Впрочем, раз он находился тут, то явно был не слабаком.
Ну и последним оппонентом, кто должен был выступать в нашей группе, стала Юлия Смирнова. Оно, в общем-то, и неудивительно — девушка занимает пост главы студсовета, и при этом заняла третье место на турнире, хотя имела огромные шансы занять первое.
Увидев её вживую, я быстро понял, почему Гиневард влюбился в неё. Высокая, стройная пепельная блондинка с глазами цвета янтаря. В каждом её движении читалась аристократическая утончённость, но при этом на лице играла искренняя добродушная улыбка.
Хотя учеников в моей группе это не очень успокаивало. Мои однокурсники сильно нервничали, за редкими исключениями. Такая реакция была мне непонятна.
Идя на боевой факультет, они должны были понимать, что столкнутся с противниками, в разы превосходящими их по силе. Какой смысл переживать по этому поводу? Это ведь не турнир, где цена поражения может дорого стоить, в том числе и жизнь.
— Всем внимание, — это подал голос преподаватель. — Я ещё раз напоминаю, что это обычная тренировка. Юлия Станиславовна не собирается вас калечить, и в случае чего, рядом находятся профессиональные целители. Сосредоточьтесь на том, чтобы развить ваши навыки и победить противника. Времени у вас до заката солнца. И запомните, от того, как вы покажете себя, зависят ваши оценочные баллы. Всем всё понятно?
— Так точно, — синхронно и оглушительно прозвучали множество голосов.
— Отлично. Теперь я буду вызывать вас по списку. Выходите на арену, сражаетесь. Итак, первый на очереди…
После этого преподаватель стал поочерёдно вызывать моих однокурсников на арену. Выбирал он учеников как попало. На арену в непонятном порядке заходили то маги второго круга, то третьего.
Правда, ни один из них не продержался больше четырёх секунд. Девушка не использовала никакого оружия, и обходилась самым простым заклинанием — магической стрелой.
Она давала шанс абсолютно каждому проявить себя. Мало того, что девушка предупреждала об атаке, так ещё и изменяла скорость и силу стрелы, в зависимости от сил противника. У всех выступавших был шанс увернуться от неё или даже отразить атаку, но вместо этого они допускали глупые ошибки.
Я понимал, что боевого опыта выступающим не хватало, но демоны, они за два года будто ничему не научились в Академии. А ведь они будущая элита среди магов. Только от «элиты» здесь одно слово. Что можно сказать о людях, которые не могут найти решение, лежащее на поверхности?
Даже на лице Смирновой стала читаться неловкость за то, что она с такой лёгкостью расправляется с соперниками. Вряд ли она потратила хотя бы десятую часть резерва, одолев примерно тридцать человек. К тому же преподаватель объявил о перерыве, и она за это время может с лёгкостью восстановить запас маны.
Я решил немного помедитировать, чтобы скоротать время. Всё равно на арене не проходили новые бои. Только помедитировать не дал мне отдалённо знакомый мужской голос:
— Учитель, это нечестно! Она всех побеждает с одного удара! — жаловался какой-то паренёк преподавателю. Открыв глаза, я также заметил, что за его спиной стоят такие же недовольные ученики.
— Вы проходите плановую тренировку, составленную лично ректором Академии, — даже не двинул бровью мужчина. Вместо этого он тенью навис над молодым аристократом, решившим пожаловаться на тренировку. — Если вам что-то не нравится, вы можете пожаловаться непосредственно Георгию Ивановичу.
— Но… — попытался возразить парень, но заметив тяжёлый взгляд мужчины, отступил. — Прошу прощения, что побеспокоил.
Голос по-прежнему казался мне знакомым. Я перебирал в памяти, где мог его слышать, и неожиданно понял, что встречался с ним на аукционе у Борея. Это оказался сын главы рода Вороновых, который пытался заставить меня потратить больше денег на клинок, чем он того стоил.
Надо отдать ему должное, после собственного унижения на аукционе, он ни разу не пытался усложнить мне жизнь. И это несмотря на то, что наши рода очень давно враждуют друг с другом.
Видимо, к третьему году обучения у него всё-таки прорезался голос, раз он решил так открыто выступить против преподавателя. Судя по всему, попытался поднять свой авторитет в глазах других аристократов, но получилось так себе.
Когда перерыв закончился, преподаватель первым же делом вызвал Воронова на арену. Итог был очевиден. Следом под горячую руку попали те, кто стоял позади Воронова и пытался его поддержать. Их тоже очень быстро вынесли с арены. Меня же стало пробивать на скуку.
После очередных вялых попыток хоть что-то противопоставить главе студсовета, мы были вынуждены вновь взять перерыв.
— С такими темпами вы Юлию Станиславовну даже с места не сдвинете, — вслух проговорил преподаватель. Это прозвучало с одной стороны грубо, но с другой он сказал чистую правду. Оскорбляться на неё — лишь себя позорить и свой род. — Раз так, то будем вызывать не по списку. Иначе от этой тренировки никакого смысла не будет. Есть желающие выступить на арене? Поднимите руки.
За исключением меня, руки подняли ещё несколько человек. Если можно так выразиться, командный дух был почти на нуле. Преподаватель от такой реакции явно был не в восторге, но ничего поделать не мог.
— Хорошо. Те, кто поднял руку, может объяснить, почему никто из вашей группы даже приблизиться к противнику не сумел? — задал вопрос мужчина.
— Из-за разницы в силе? — подала голос миловидная ученица, о которой я, впрочем, мало что знал.
— Это одна из причин, но далеко не главная и не определяющее ваше поражение, — покачал головой преподаватель. — У кого-то из вас есть догадки? Или хотите всухую проиграть человеку, который несильно старше вас?
— Потому что они неправильно подошли к ситуации, — решил я ответить на вопрос. — Если враг сильнее, нужно его вымотать. Маг без маны слабее обычного человека. В первую очередь им нужно было думать, как увернуться от первого заклинания и вынудить оппонента использовать что-нибудь ещё.
— Но от этого заклинания невозможно увернуться! У нас слишком большая разница в силе! — вновь я услышал недовольные возгласы со спины, но учитель их подавил одним лишь взглядом.
— Княжич, вы тоже так считаете, что от заклинания невозможно увернуться? — с огоньком в глазах спросил преподаватель. Похоже, он посчитал, что я в этой группе единственный, кто сможет изменить мнение толпы.
Глава 10
— Нет, — сложил я руки на груди и покачал я головой. — Я всё это время наблюдал за используемым заклинанием. У каждого из выступавших был шанс уклониться или отбить атаку. Их ошибка была в том, что выступавшие мешкали и пропускали атаку, считая, что противника невозможно победить.
— Это верные наблюдения, княжич, — довольным голосом ответил преподаватель. — Можете брать пример с вашего сокурсника. Вместо того чтобы жаловаться, нужно думать, как преодолеть преграду, — сказал он толпе учеников, после чего снова посмотрел на меня. — Княжич, готовы выйти на арену?
— Готов доказать свои слова делом, — коротко ответил я, почувствовав, как на меня недовольно смотрит множество пар глаз.
Хотел я того или нет, но похоже, я задел гордость десятков аристократов. Часть и вовсе не стеснялись в открытую демонстрировать своё высокомерие.
Тут уж ничего не поделаешь — всем никогда не угодишь. Особенно, когда человек к тебе с самого начала не питает добрых чувств. Поэтому я не слишком беспокоился по этому поводу. С такими людьми дело иметь я точно не буду, а строить интриги против меня у них сил не хватит.