— Насть, вы скоро? Может, вас встретить? — спрашивает трубка голосом Даши.
— Не надо! Мы уже идем… Даша… они уже приехали?
— Пока только Раиса Николаевна и Кирилл с Кариной. Герман Дмитриевич еще в мэрии, чуть позже будет. Маришка тоже где-то на подходе.
— Хорошо, — бормочу тихо.
Боже… как нелепо… Надо было настаивать, чтобы родители Кира пришли ко мне в гости… Или нет? Нет, пусть лучше так. Саша и Даша меня поддержат.
Подходим к нужному подъезду, дверь как по волшебству распахивается прямо перед нами. На пороге стоит Кирилл.
— Оу, привет…
— Привет, — мажет по мне взглядом и опускает его вниз, туда, где за моими ногами прячется Ромка, — здорово, Роман!
— Пивет… Килил.
— Пойдем? — протягивает ему руку, а сын тут же вкладывает в нее свою ладошку и идет за Киром к лифтам.
Я шагаю следом, пытаясь дышать через раз, потому что каждый вдох приносит с собой его запах. А это очень плохо действует на мою и без того расшатанную нервную систему.
Заходим в лифт. Кирилл поднимает Ромку на руки, а я становлюсь напротив. Глядя на сына, одобряюще ему улыбаюсь.
— Нервничаешь? — спрашивает Греховцев.
Смотрю в его лицо, чувствуя, как в груди растет стеснение. Он этого, уверена, не видит и не чувствует, потому что он последний, с кем я стану делиться своими страхами.
— Нет.
— Хорошо. Ты у них там Святая Великомученица Анастасия.
— Даже так? — хмыкаю я.
— Не удивлюсь, если тебе предложат сжечь меня на костре.
— Ммм… заманчиво.
Двери лифта разъезжаются, и мы все вместе выходим. У квартиры нас уже ждет Даша, Маша, подпрыгивая от нетерпения, тоже выглядывает на площадку.
— Ромаш!!! Привет! — вскрикивает девочка, протягивая к нему руки.
— Пивет! — смеется он весело.
Даша, улыбаясь, обнимает меня за плечи и ведет внутрь. Едва мы оказываемся внутри, я попадаю в объятия Раисы Николаевны.
— Настя, — шепчет она на ухо, — я в шоке…
— Так вышло… простите… — лепечу еле слышно.
Начинаю раздеваться, а она садится на корточки перед Ромкой. Помогает Даше его раздевать, снимает шапку и вскидывает на меня взгляд.
— У Кира в детстве такие же волосики были.
— Да… я видела на фото.
Кирилл принимает одежду Ромки, а Карина стоит позади всех со сложенными на груди руками и с нечитаемым выражением лица.
— Привет, — посылаю ей.
Отвечает еле заметным кивком головы, после чего разворачивается и скрывается в глубинах необъятной Греховцевской квартиры.
Я ее где-то понимаю и даже сочувствую, потому что ситуация и впрямь некрасивая. Не знаю, что бы я чувствовала на ее месте. Но извиняться перед ней лично и, тем более, стыдиться того, что родила от Кира сына, я точно не собираюсь.
— Ромочка, а пойдем новые игрушки смотреть! — приговаривает Раиса Николаевна, увлекая сына в гостиную.
Ромка смотрит на меня, ища моего одобрения, а у самого аж глазенки от нетерпения светятся.
— Мама…
— Иди, конечно.
Никитка прыгает от радости на месте. Очевидно, игрушек им сегодня навезли немеряно.
Даша, стрельнув в меня глазами, уходит следом, а Кирилл вытягивает из моих рук куртку и вешает ее в шкаф. А когда оборачивается, случайно задевает меня плечом.
— Прости, — усмехается тихо, — не хотел нарушить твое личное пространство.
Я на реплику никак не отвечаю. Отвернувшись к зеркалу, поправляю волосы и иду вслед за всеми в гостиную.
А там… целая ярмарка игрушек. И железная дорога, и автобан, который Ромка уже давно у меня выпрашивает. И даже… два экскаватора, в которые и Ромаш, и Никитка легко уместятся.
— Ого… — на полу, среди всего этого многообразия сидит Саша. Собирая гоночную трассу, весело мне подмигивает.
— Насть, — наклонившись ко мне, проговаривает Раиса Николаевна, — если бы я его увидела раньше, я бы сразу догадалась.
Этого я и боялась. Однажды пришлось свернуть с полпути, когда по телефону Даша сообщила, что свекровь у них в гостях.
— Мне жаль, что так вышло, — бормочу в свое оправдание.
— Я думаю, у тебя были на то причины.
Вскоре приходит Марина. Обнимая меня, целует в щеку. Потом также здоровается с Кариной. Та, удерживая ее за руку, что-то шепчет на ухо. Сестра Кира еле заметно хмурится и бросает на меня быстрый взгляд.
А потом все свое внимание переключает на Ромку. Усаживается на пол и включается в их игру. Внимательно слушая лепет моего сына, незаметно показывает мне два больших пальца.
Кирилл, стоя за моей спиной, снова легко меня касается. Специально? Задело мое «личное пространство»? Сделав шаг вперед, намеренно от него отдаляюсь.
Еще через час приезжает Герман Дмитриевич. Инстинктивно сжавшись в комок, забиваюсь в угол. Его подавляющая энергетика тут же заполняет все пространство. Оба сына, распрямив плечи, подходят поприветствовать его.
Я смотрю со стороны на этих трех мужчин и поражаюсь, насколько они все друг на друга похожи. Вот это генетика! Они словно и не люди вовсе. Представители высшей расы.
Куда я лезу? Что забыла я среди этих высоких, статных красивых людей? Мне никогда в жизни не стать такой, как они.
С достоинством поздоровавшись с сыновьями, он, вдруг мягко улыбнувшись, обнимает и целует жену, а затем переводит взгляд на меня.
Я по ощущениям уменьшаюсь в размере раза в три.
— Здравствуйте, Герман Дмитриевич.
— Настя, — смотрит на меня сверху вниз, — удивила…
От страха язык во рту немеет. Я даже «простите» вымолвить не могу.
— Отец, — подает голос Кирилл и делает шаг в мою сторону.
Уголок губ Греховцева — старшего еле заметно дергается, а потом он поворачивает голову и смотрит на играющего на полу Ромку. Тот, словно почувствовав, вскидывает на него взгляд и замирает.
Испугался маленький!
— Мама…
Кир оказывает быстрее. Подхватив его на руки, подходит ко мне и разворачивается к отцу.
— Здравствуй, Рома, — улыбается его дед.
— Пивет… — лепечет сын.
Герман Дмитриевич негромко смеется. Впервые на моей памяти. Это настолько невероятно, что я невольно копирую его смех. Кирилл тоже улыбается, но смотрит при этом на Ромку.
А я в этот момент напарываюсь на острый, как лезвие, взгляд Карины.
Глава 29
Кирилл.
Все прошло неплохо. Настя тряслась как заяц из-за отца, но он, познакомившись с моим сыном, тут же поплыл.
— С усыновлением не тяни, — проговаривает тихо Саня, останавливаясь за моим плечом.
— Процесс запущен, — буркаю я и добавляю, — помощь твоя потребуется, обращусь.
— Обратится он… расп*здяй…
Брат злится на меня едва ли не больше, чем отец. Он Ромку почти с пеленок знает. Тот его напару с Никитосом папой пару раз назвал. Не простит мне теперь этого.
Заметив, как Настя, пройдя мимо, выходит в прихожую, иду за ней.
— Все нормально?
— Да. Кирилл, нам домой пора, Ромаш уже устал.
— Я провожу.
— Не надо, здесь же не далеко, — отказывается она, задевая что-то болезненное внутри.
Не та это Настя, которую я помню. Та, прежняя, уже вперед меня в мою машину бежала бы. Этой ничего от меня не надо.
— Ему столько игрушек надарили, — указываю кивком головы в сторону гостиной, — ты как тащить их собралась?
— Я потом заберу, — отвечает, вынимая из шкафа куртку Ромки.
— Не спорь со мной, — припечатываю я, на что она лишь пожимает плечами.
Пока Настя одевает недовольного Ромку, я стаскиваю его новые игрушки в прихожую. Денежка поглядывает на эту внушительную гору с опаской. Я, если честно, и сам не представляю, как она поместится в ее маленькой однушке. Ромаш же следит, чтобы я ничего не забыл.
— А бензовоз?..
— Рома, — одергивает его Настя.
Мама с отцом негромко смеются, а я возвращаюсь в гостиную за бензовозом.
— Кирилл, я устала, — слышу голос Карины, — пойдем домой.
Стоя у окна, она смотрит на меня через плечо. На лице восковая маска, но я достаточно хорошо знаю свою девушку, чтобы понимать, что за ней прячется. Она чувствует себя здесь не в своей тарелке и она жутко ревнует.
— Скоро пойдем, — посылаю ей и с бензовозом в руках возвращаюсь в прихожую.
Мать расцеловывает Ромку в обе щеки. Тот смущен, зажимая в ручонках плюшевую собаку, бросает на Настю потерянные взгляды. Потом настает очередь Маришки.
Мой сын в шоке. Столько внимания, и все ему одному. Шаг за шагом пятится к своей мамке.
Они уже одеты. Подхватив с вешалки свою куртку, забираю с комода ключи от машины. Саня, тоже одеваясь, собирается помочь мне стаскать все подарки вниз.
— Кирилл, ты куда? — догоняет в спину встревоженный голос Карины.
— Провожу…
— Кир!
— Провожу и вернусь, — глядя ей в глаза, повторяю я.
Удерживаю ее взгляд еще несколько мгновений, после чего разворачиваюсь и вместе с Настей и Ромкой выхожу из квартиры. В моих руках две упаковки с игрушками, столько же в руках брата. Ромаш, хлопая глазенками, смотрит на все это великолепие с неподдельным восторгом.
Денежка же, кусая губы, видимо, ломает голову, куда она все это дома распихать.
Вчетвером заходим в лифт. Настя берет Ромку на руки и поворачивается к Сане.
— Спасибо, Саш, за гостеприимство.
— Не за что, — подмигивает он и обращается к моего сыну, — придешь к нам еще?
— Плиду! — восклицает он, — завтла!
Настя с Сашкой смеются. Я, вроде как, ни при делах.
Выходим на улицу. Я открываю машину и, пока брат грузит подарки в багажник, помогаю устроиться Насте и Ромке на заднем сидении.
— Кресло детское купи, — говорит Саня и обращается к Денежке, — сейчас еще трактор ваш притащу.
— Оу, круто… спасибо, — отвечает без энтузиазма.
Брат уходит, а я, стоя, у машины, прикуриваю сигарету. Повалил снег. Я без шапки и в расстегнутой куртке, но холода почему-то не чувствую. Пропуская через себя никотин, через стекло наблюдаю, как Настя, устроив Ромку на своих коленях, что-то с улыбкой ему говорит.
Абсурдная картинка. Бред сумасшедшего. Денежка в моей машине с нашим с ней сыном на руках.