– Не думаю, что им это надо.
– Почему же?
– В смерти их мощь! И они великолепны!
Моран смотрел на синий огонь, которым палили призрачные пушкари на галеонах. От Дарунона было ничего не добиться. Лучше отправиться на еще одни сложные переговоры с морским царем. Дездемоне нужна помощь, чтобы не стать еще одной священной утопленницей, наводящей ужас на всю Оквиланию. Хоть пурпурные красотки и не могли выйти из ниш, но в дождь их статуи возникали в городах на высоких постаментах из костей рыб и мрамора. Всякий, кто приближался к такой святыне, попадал в холодные объятия живой скульптуры.
– Вы тоже призраки! – хотел сказать Моран пурпурным русалкам, зловеще скалившимся на него из глубоких ниш. Каждая стояла там на собственных плавниках, спуская по ступеням возвышения целый шлейф из алых щупалец и чешуйчатых наростов. Жабры веером окружали их шеи и затылки. Короны из красных ракушек наросли прямо в макушках голос. Волосы тоже стали пурпурными. Такой цвет присущ лишь хищным океанидам, но эти русалки еще опаснее их.
– Последняя ниша всегда будет пустовать, потому что Дездемону я вам не отдам, – мысленно пообещал им Моран, но они услышали. Мысли они читали отлично и в своей силе были уверены на все сто процентов. Так что сына морского царя провожал из храма их злорадный смех.
Огненная дама
Сепфоре оказалось под силу все: разжечь огонь в засыревшем камине, обратить бассейн в костер, начертить в воздухе магические письмена своим дыханием. Морские твари, ворча, расползались из затопленных подвалов дворца, потому что от присутствия Сепфоры там стало жарко, как в пекле.
– Смотри не сожги весь замок! – предостерегла ее Дездемона.
В ответ леди-дракон лишь что-то пренебрежительно хмыкнула. Жаркий костер, разожженный одним ее вздохом, горел прямо на воде громадного бассейна в тронном зале. Вода вокруг него становилась черной, но погасить пламя не могла.
Все министры и советники, издали заметив Сепфору, пробурчали что-то типа «ведьма», и из предосторожности заперлись каждый в своих апартаментах. В общем, никакого бунта не предвиделось. Если б с самого начала королевой при Моране стала дама-дракон, то никто не посмел бы плести заговоры. Сразу было понятно, кто победит. Можно сражаться против моргена, но не против огнедышащей красавицы.
Дездемона даже начала понимать, почему Моран изначально хотел жениться на Сепфоре. То есть он не говорил напрямую, что посватался к ней, но намекал, что был в нее влюблен. При ее силе и женском очаровании в нее бы влюбился каждый король. Она одна стоила целого войска.
– Ты развлекаешься исключительно играми с огнем? – Дездемона опасалась, как бы гостья не спалила всю резиденцию оквиланских королей.
– Тут так сыро, что немного огня не помешает.
– Немного?! По мне так уже слишком много.
– Нужно все подсушить. Я не терплю сырость. И морген не особо люблю. Разве только ассамбров.
– Ассамбры? – Дездемона уже слышала это слово в спорах министров. – Кто это такие? Речь идет о каких-то демонах?
– О выродках. Так их обзывают люди. Но на самом деле ассамбры это дети, рожденные от союза людей и морген.
– Такие, как Моран?
– Да! Они особенные, если ты заметила.
– Ты об их красоте?
– Не только! – Сепфора продолжала чертить в воздухе над бассейном огненные символы, теперь уже не дыханием, а жестами. Стоило ей сделать пассы руками, и в высоте расцветали букеты из огненных цветов. Это было красиво и жутко, ведь стоит Сепфоре оторваться от рисования огнем, и пламя утратит форму, перекинется на окружающие предметы. Пожар может выйти грандиозный!
– Такие ассамбры, как Моран, опасны даже для морского царя. Однажды они могут отбить у него власть. Ведь именно в ассамбрах просыпаются магические таланты, которых нет даже у самого опытного волшебника.
– И каков талант Морана?
– Кто его знает! Думаю, он его еще не раскрыл. Но какой-то особый дар у него точно есть.
– А у его братьев?
– Его братья пошли в отца. На ассамбров они вообще не похожи, а вот его сестры, особенно Лорелея, Мирель и Ясмин, самые ценные носительницы колдовских даров. Ясмин, например, способна обратить все море в кипяток и погубить, как всех людей на побережьях, так и всех морген. Поэтому она любимая дочь морского царя. Он хочет использовать ее в своих планах. Она ему потакает, как и все его дочери. Для них похвала отца важнее собственных амбиций. А вот Моран с рождения был строптив. Поэтому его и услали сюда. Его отсутствие – облегчение для всего подводного царства.
– Ты же не намекаешь, что он бы отбил власть у морского царя, если б ему не отдали Оквиланию?
– А вдруг королевство лишь подачка, что б его отвлечь, – Сепфора создала самый прекрасный огненный цветок в форме лилии, и на этом остановилась. Искры с пламенеющих лепестков посыпались в бассейн. – Ты же видишь, что стены кругом идут трещинами. Любая крепость рушится от присутствия в ней Морана. Ничто не может вместить его силу. Даже древние скалы не могут. Я как-то раз разрешила ему пожить в своем гроте. Скала пошла трещинами и рухнула спустя месяц. Обрушится и этот замок. Помяни мое огненное слово!
Дездемона отшатнулась, ожидая, что Сепфора сейчас дохнет пламенем ей в лицо. С такой дамой опасно общаться. Она ведь может изуродовать тебя одним вздохом.
– Я не посещала этот замок до коронации Морана, и думала, что трещины были здесь еще до его приезда, – пролепетала Дездемона, пятясь от гостьи как можно дальше.
– Он приплыл к вам, чтобы все здесь сокрушить, а не править вами. Просто он сам еще об этом не знает. Но я старше и мудрее. Я давно углядела в Моране угрозу для всего, что мне дорого. Целая пещера накопленных мною сокровищ теперь погребена под обломками скалы из-за него. Больше никогда не пущу Морана пожить у себя.
– А почему он жил у тебя? – неужели тут имела место давняя любовная связь.
– Конфликты с родней, – объяснила Сепфора. – Уж точно не знаю какие, но дома, на дне, он после них ночевать не хотел. А я что-то вроде его доброй тетушки.
– Ты лучшая подруга его матери? – уточнила Дездемона.
– При чем, когда я подружилась с Лилофеей, я даже не знала, что они с морским царем так расплодятся, и мне придется терпеть все их потомство. Например, братья Морана заслуживают того, чтобы кто-то сжег их живьем.
– Я их не знаю.
– Верно! Если б ты с ними познакомилась, тебя в живых уже бы не было. Они обожают земных девушек. А всех, кто им нравится, они насильно тащат в воду. Отсюда столько утопленниц.
Со стороны площади донеслись агрессивные крики. Дездемона с надеждой взглянула на голубые мосты, нависшие над морем. Сейчас в тумане они вырисовывались особо четко. Конец одного такого моста упирался прямо в окно тронного зала.
– Даже не думай! – Сепфора перехватила ее взгляд. – Если выберешь морские мосты, то заблудишься в них, как в лабиринте и, скорее всего, утратишь разум. Моран тебе должен был об этом сказать. Их называют морской радугой. Они служат переходами исключительно для морген и шаловливых водяных духов. Люди, ступив на них, обречены стать заложниками навечно. Даже феи и эльфы предпочитают использовать мосты из настоящей радуги, а не эти.
– Если восставшая толпа ворвется во дворец, то куда мне деться. Плавать я не умею. Если только не обращусь в русалку.
Сепфора приняла последние слова за шутку и понимающе усмехнулась.
– Моран уже сказал, что дышать под водой ты не можешь, что удивительно для невесты моргена. Какая-то ты редкостно бездарная, зато очень симпатичная. Не бойся! В случае крайней опасности я унесу тебя отсюда сама. Если не побрезгуешь сесть на загривок дракона.
Полет на драконе куда приятнее, чем вероятность заблудиться в лабиринте поднебесных мостов и сойти с ума. Дездемона не стала рассказывать Сепфоре, что уже каталась на морских драконах. Наверняка на огнедышащем боевом драконе усидеть будет не так просто. По Сепфоре было видно, что она жаждет сражения.
– Хочу спалить эту дерзкую толпу на площади! – красавица жадно оглядывала собравшихся внизу под окнами. До площади было далеко, но у драконов ведь сверхострое зрение. Дездемона могла разглядеть лишь серую массу людей, а вот Сепфора видела всех поголовно.
– Там не только люди, – определила она. – В толпе есть подстрекатели вроде морген. Предатели! Перебежчики! Отступники! Морской бог для них важнее сына морского царя!
– Они, наверное, из общества избранных, то есть не утонувших, – Дездемона нервно теребила оборки своего платья. И без подзорной трубы было понятно, что ситуация в городе накаляется. Крики и шум долетала аж до верхних башен дворца.
– Когда чернь бунтует, есть только один метод все уладить, – Сепфора сделала глубокий вдох. Сейчас она выдохнет струю огня более мощную, чем целый взрыв канонады. С нею и пушек не надо.
– Подождем, возвращение Морана! – Дездемона попыталась оттащить Сепфору от окна и обожглась. Шлейф красавицы взметнулся живым драконом. Она уже висела над подоконником, а не стояла на нем. Превращение началось. Нежная кожа на лице покрылась серебристыми чешуйками.
Толпа внизу ощутила жар, и кажется, испугалась. Существо, бывшее наполовину дамой, наполовину драконом, минуту парило в высоте, а потом снова стало Сепфорой, которая изящно оправила золотистые юбки и сошла в залу с подоконника.
– Уговорила! – согласилась она. – Хотя было бы хорошим реваншем, если б Моран, вернувшись, обнаружил пепелища на месте своего королевства. Ведь от моего грота он ничего не оставил.
Дездемона попыталась отвести Сепфору как можно дальше от помещений, окна которых выходили на многолюдную площадь. И так они забрели в апартаменты королевы.
– Око шпиона! – Сепфора сразу обнаружила волшебное зеркало. – Покажи-ка мне Сеала и Лилофею!
Дездемона не успела ничего возразить. Зеркало мгновенно продемонстрировало Подводное царство и трон из кораллов, на котором восседало нечто невообразимое с хвостами, шипами и золотыми жабрами. По венценосному чудовищу, игравшему трезубцем, было заметно, как оно могущественно и сильно. Все водяные твари раболепно склонялись перед ним. Если это и есть отец Морана, то с ним лучше не знакомиться. Удивительно, как Моран осмелел настолько, чтобы устроить с ним скандал. Он рисковал быть раздавленным одной мощной клешней этого монстра.