Кажется, я немного пришел в себя…
– Кто-кто. Люди.
Ага, люди, значит…
– Да, люди. Ладно, устал я уже. Слушай внимательно. Мы – не важно кто – иногда должны выходить к вам и выполнять по одному вашему желанию. Любому. Отсюда и все ваши сказки про нас. Нам это надо, чтобы быть в форме – и это все, что тебе можно знать. Думай. У тебя минута вашего времени.
– А желание…
– Любое, я же сказал.
– А, если…
– Любое!
Черт знает что! Хотя, на черта Он никак не похож… И потом… А если – это правда?!
И тут я кое-что вспомнил.
Оказывается, я действительно был готов к такой встрече! Еще в детстве я представлял себе – что будет, если найдется волшебник, готовый выполнить только одно мое желание. Тогда я и придумал лучший вариант…
Я посмотрел в его сторону и торжественно произнес:
– Очень хорошо. Я готов. Вот мое единственное желание – пусть с этого момента любое мое желание всегда выполняется! Что бы я ни захотел! И пусть это происходит самым лучшим и безопасным для меня, и для всех остальных образом! И в лучшее для этого время!
Я перевел дух и уставился на него с победным видом. Пусть попробует не выполнить – сам же сказал!
– Никогда.
– Что значит никогда?!
– Никогда еще не слышал такого глупого желания!
– Глупого?
– Это самое глупое из всех желаний, которые я слышал от вас за… Неважно, за сколько лет.
– Ты просто не хочешь его выполнять, вот и все!
– Я не могу его выполнить.
– Ах, не можешь…
– Я не могу его выполнить, потому что оно уже выполняется! Оно выполнялось всегда и у всех вас, значит – мне не зачтется. Только вы никогда этого не замечаете… Вам все подавай здесь и сразу! Но вы-то устроены иначе. С предохранителем.
– С чем, с чем?
– С предохранителем внутри – это единственное слово из вашего языка, которое подходит. Он и делает так, чтобы все исполнялось вовремя и безопасно для всех… Ладно, твое время вышло, мне пора. Желание не засчитано, надо искать другого человека…
– Нет, стой! Стой… Ты же… Ты же для чего-то появился именно передо мной!
– Я появился просто потому, что таким было твое желание – когда-то давно, в твоем детстве. Я же сказал – ВСЕ ваши желания обязательно сбываются, только в свое время и безопасно для всех…
А дальше – он просто исчез.
Остались только легкий ветерок с моря, шорох травы и далекие аккорды музыки из прибрежного поселка…
Переводы
Михаэль ВАРЦБЕРГЕР фон ХОХБЕРГ
ЦЕПНАЯ АВАРИЯ
Я стоял на Дизенгоф в ожидании автобуса. Его все не было, и я рисковал опоздать на работу. Внезапно кто-то крепко ухватил меня за левую руку. От влажных, вспотевших пальцев, тянувших меня, исходило отчаяние. Я медленно повернул голову налево – передо мной стояла девушка, почти совсем еще подросток. Да, несомненно, она была довольно красивой, несмотря на свой небольшой рост. Но красива она или нет – это ровным счетом ничего не меняло: девушки меня не привлекают. Однако я не мог не обратить внимания на ее отчаянную мольбу: «Мне надо рассказать вам нечто важное, я просто обязана!» Я не понял, чего она от меня хочет. С одной стороны, я не знаком с нею, в этом не было сомнений, с другой – хотя никогда не блистал памятью, я полагал, что еще слишком молод для слабоумия. «Кто вы?» – спросил я. «Вы не понимаете… – тяжело вздохнула она. – Я должна…» Ее рот открывался и закрывался снова и снова. Но больше ни звука она не издала. Ситуация все больше доставала меня. Я попытался высвободить руку, но девушка еще сильнее сжала ее. «Я не понимаю, что вы от меня хотите. Мы даже не знакомы!» – перешел я на крик. Вокруг нас стали собираться любопытные, и я чувствовал нарастающий дискомфорт. Наконец мне удалось вырваться, и я побежал в первом попавшемся направлении.
Последний раз мне довелось пробежать несколько сот метров, когда я учился в начальной школе. Но с тех пор прошло столько лет… Уверен, если бы наш учитель физкультуры видел меня в тот момент, он бы испытал гордость за меня. Без сомнений, мне удалось побить собственный рекорд в беге на двести метров и, вполне возможно, школьный рекорд. Я запыхался и тяжело дышал, и тут... У меня в голове эхом зазвучали слова девушки, перемежающиеся с плачем: «Я влюблена в парня, но не могу признаться ему в этом. У нас отличные отношения, но он не отвечает мне взаимностью. Я опасаюсь, что если откроюсь, то потеряю его навсегда… Наши дома расположены один напротив другого… Сколько раз я украдкой сквозь жалюзи наблюдала, как он стоит на балконе, опираясь на поручни, и воображала, что он смотрит на меня и хочет быть со мной…» Ее голос заставил меня вздрогнуть. Как ей удалось так быстро нагнать меня, ведь на ней туфли на высоких каблуках? Я резко обернулся, но не увидел ее. Хвала Всевышнему, ее не было рядом. Теперь можно было перевести дух. На лбу выступила испарина, и мне захотелось пить. Я решил подкрепиться стаканом фруктового сока в духане, находившемся, как мне помнилось, неподалеку.
Я остановился возле прилавка, рассматривая фрукты и подбирая наиболее освежающее сочетание. На продавце, молодом смуглом парне с приятным лицом, была черная майка, обнажавшая мускулистые татуированные руки. Я легонько пощупал свои бицепсы – сравнение не воодушевило меня. Я напомнил себе, что мне следует записаться в бассейн. Или купить велосипед и постоянно крутить педали. Ну, или, по крайней мере, заняться пилатесом. Я смахнул с лица пот тыльной стороной ладони. Мне не нравится, когда у меня разыгрывается фантазия.
Продавец взглянул на меня и спросил: «Что приготовить для вас, дружище?» Я нахмурился: совсем не думал о нем как о друге, и поспешил заказать большую порцию сока из клубники и бананов. Пока он нарезал фрукты, я рассматривал его стройное тело и тихо роптал про себя на отсутствие всякой справедливости в этом мире. Он взбил шейк и, подавая его, сказал: «Дружище, я должен поделиться с вами чем-то очень личным. Это очень важно для меня». Я застыл как вкопанный, не обращая внимания на протянутый мне стакан. Что случилось с миром? Он сошел с ума? Или я? Ведь я никогда раньше не встречал его. «Скажите, мы с вами знакомы?» – спросил я. Парень проигнорировал мой вопрос. «Это первый раз, когда я разыскиваю того, кто…» Больше он не издал ни звука, в точности как та девушка. Было заметно, как он расстроен, как пытается что-то сказать, как покраснело его лицо, но ничего нельзя было услыхать. «Послушайте… У меня нет понятия, что вы хотите от меня, и это не мое дело, – поспешно сказал я. – Я передумал, я уже не хочу ничего пить». У него затряслись руки, и часть содержимого стакана выплеснулась мне на одежду. Я попытался отстраниться от продавца, но он предпринял отчаянную попытку преодолеть прилавок, чтобы удержать меня, схватив за рубашку, но промахнулся.
Придя в себя, я обнаружил, что бегу по улице. Но тут меня настиг рыдающий голос, полный безмерного отчаяния: «Никто не знает, как мне тяжко… Каждый раз, выходя из дома, я натягиваю улыбающуюся маску. И с каждым днем делать это становится все труднее и труднее. Друзья и семья удивляются, почему я отдалился от них. А я обманываю их, рассказываю, как занят свыше головы на работе, да еще тренировки… Меня одолевают мысли о самоубийстве. Каждый день я выхожу на свой балкон на четвертом этаже и, облокотившись на перила, раздумываю, не сигануть ли мне вниз и не покончить со всем разом… Я пытаюсь отогнать эти мысли. Стараюсь заигрывать с девушками, заглядывающими сюда, но ничего не помогает».
Как этот несчастный смог догнать меня? Я даже не слышал его шагов. Я обернулся на всякий случай, но его не было рядом.
Я запаниковал. Что со мной? Я сплю? У меня галлюцинации? Я ущипнул себя – боль была абсолютно настоящей. Я взглянул на рубашку. На ней еще можно было различить красные брызги сока. Не было никакого логического объяснения происходящему. Я привык к тому, что близкие люди норовят поделиться со мной своими переживаниями, даже если я не проявляю особого желания выслушивать их, но сейчас это переходит все границы. У меня слегка закружилась голова. Может, от жары? Или от переживаний? Я опустился на скамейку, чтобы перевести дух. Но не прошло и пары минут, как ко мне подошла девушка. Пока я раздумывал не встать ли мне и ретироваться, она обратилась ко мне: «Извините, вы не знаете, как пройти на улицу Жана Жореса? Мне нужно посольство Шри Ланки». Она выглядела нормальной, впрочем, не совсем: кому может понадобиться посольство Шри Ланки? Я взглянул на нее. У девушки было красивое и ухоженное лицо с правильными чертами. Я расслабился и сказал: «Знаю. Идите дальше по Дизенгоф и поверните налево после...» Она прервала меня: «Знаете что, это пустяки… Я должна вам кое-что объяснить, очень важное, потому что…» Ее рот продолжал шевелиться, но звук исчез. Признаюсь, я порядком разозлился. «Да что вам всем от меня надо? Вам и вашим друзьям? – закричал я. – Это идиотская попытка меня разыграть или еще что-то?» Ее лицо осталось совершенно серьезным и никак не наводило на мысль, что где-то рядом припрятана скрытая камера. Она наклонилась ко мне и принялась отчаянно трясти за плечи. Ее лицо исказилось, но она все еще не могла говорить. Я оттолкнул ее и пустился наутек. Я чувствовал себя слишком взбешенным, чтобы отправиться на работу, тем более, я уже существенно опаздывал.
Хотя я отношу себя к честным людям, свободным от предрассудков, но в данных обстоятельствах решил, что мне не повредит незапланированный выходной. Я стал придумывать безобидную ложь, способную оправдать мое неожиданное отсутствие на работе. Я затруднялся в выборе между серьезными болями в спине и несварением желудка и в итоге остановился на последнем. Это не было абсолютной ложью: я испытывал легкую боль в ступнях от бега в неприспособленной для этого обуви. Ноги или живот – какая собственно разница? В конце концов, и то и другое является частью моего тела, и я лишь немного преувеличил в описании проблемы, не так ли? Мои рассуждения нарушил задумчивый женский голос: «Я просто ненавижу себя! Мой замечательный друг любит меня и делает все, чтобы угодить мне, а я дважды изменила ему с парнем, которого почти не знаю, готовящим соки в духане рядом с моим домом. Я не понимаю, почему каждый раз, когда я смотрюсь в зеркало, я вижу чудовищ