А со стороны сквайра Боулза определенно не было родни, которую стоило бы сюда звать. По завещанию, составленному во время второго брака сквайра, все доставалось вдове.
И что же включало это "все"? Самое очевидное: земля, дом, мебель, картины, столовое серебро. Непременно были бы и денежные накопления, но помимо нескольких сотен в руках доверенных лиц - честных людей, не растратчиков - наличных вовсе не осталось. При том, что Фрэнсис Боулз долгие годы получал хорошую ренту, а траты умел сдерживать. Впрочем, за ним не водилось репутации скряги; он держал богатый стол и всегда имел в распоряжении деньги на умеренные расходы своей жены и пасынка. Джозефу Кэлверту было положено щедрое содержание и в школе, и в колледже.
Но как же тогда сквайр распорядился своим состоянием? Поиски в доме не обнаружили тайных кладов; ни один из слуг - как старых, так и молодых - не припомнил, чтобы встречал сквайра в неожиданном месте в неурочный час. Госпожа Боулз и ее сын пребывали в изрядном замешательстве. Потому они однажды вечером сидели в гостиной, обсуждая этот вопрос в двадцатый раз:
- Джозеф, ты снова просматривал его бумаги и книги, не так ли?
- Да, мама, и снова тщетно.
- О чем же он вечно писал и почему отправлял письма мистеру Фаулеру в Глостер?
- Ты же знаешь его одержимость промежуточным состоянием, где пребывают души умерших. Вот чем увлечены были тот и другой. Последнее, к чему он приложил руку, это письмо, которое так и осталось не закончено. Сейчас покажу... Верно, в нем та же самая песня.
"Почтенный друг! Я делаю постепенные успехи в исследованиях, хоть и не вполне понимаю, насколько нашим источникам стоит доверять. На днях мне встретилось утверждение, что недолгое время после смерти душа находится под властью неких духов, Рафаила и еще одного, чье имя Нарес, если я правильно разобрал; однако умерший остается еще настолько близок к состоянию жизни, что молитвой, обращенной к двум этим духам, будет явлен живущему и откроет ему истины. Явиться он должен обязательно, если вызван правильно, в точности тем способом, что изложен в описании эксперимента. Но когда он предстанет и разомкнет уста, может случиться, что призывавшему его раскроется много большее, чем сведения о запрятанном сокровище, на которые возлагались упования - подобные запросы отмечены как первейшие. Впрочем, лучше будет отослать тебе все, приложив к этому письму; выписки из книги алхимических рецептов, что получена мною от доброго епископа Мура".
Тут Джозеф остановился и без пояснений вперился в бумагу. Молчание длилось дольше минуты, после чего госпожа Боулз, вытянув иглу из своего рукоделия, кашлянула и спросила:
- Больше ничего не написано?
- Нет, мама, ничего.
- Нет? Весьма странно. Ты когда-нибудь встречал мистера Фаулера?
- Да, раз или два, пожалуй - в Оксфорде. Он вполне добропорядочный джентльмен.
- Вот что я думаю, - произнесла госпожа Боулз. - Самым правильным будет ознакомить его с тем, что произошло: они же были близкие друзья. Да, Джозеф, тебе непременно следует это сделать - так ты узнаешь разгадку. И, в конце концов, письмо адресовалось Фаулеру.
- Ты права, мама, я не стану это откладывать. - И Джозеф тотчас сел за сочинение письма.
Между Норфолком и Глостером сообщение было небыстрое. Однако письмо отправилось, и в ответ прибыл внушительный сверток, изрядно увеличив число вечерних разговоров в обшитой панелями гостиной. По завершении одного из них прозвучало:
- Этой ночью? Если ты уверен в себе, отправляйся по окольной тропке, через поля. Да, и возьми эту тряпицу, пригодится.
- Что за тряпица, мама? Платок?
- Да, что-то вроде. Какая разница?
После чего он вышел через садовую калитку, а она осталась на пороге, задумчиво прижав ко рту ладонь. Когда рука опустилась, женщина проговорила вполголоса:
- И зачем я тогда так спешила? Это же платок, который нужно было положить ему на лицо!
Стояла беспросветная ночь, весенний ветер шумно задувал в черных полях - достаточно шумно, чтобы заглушить любые возгласы и призывы. Если призыв и был, то не слышалось ни голоса того, кто просил ответить, ни - тем более - того, кто внимал.
Ранним утром мать вошла к Джозефу в спальню.
- Подай мне платок, - попросила она. - Прислуге не нужно его видеть. И рассказывай, рассказывай скорее!
Джозеф сидел на краю постели, закрыв лицо ладонями. Он обратил к матери покрасневшие глаза:
- Мы не сможем зажать ему рот, - сказал он. - Почему, во имя Господа, ты оставила его лицо открытым?
- А что я могла поделать? Ты сам знаешь, как я торопилась в тот день. Но ты хочешь сказать, что видел его?
Джозеф только простонал и снова утопил лицо в ладонях. Затем объявил тихим голосом:
- Он сказал, что ты тоже должна с ним увидеться.
Всхлипнув от ужаса, она ухватила кроватный столбик и крепко стиснула.
- Ох, он и разгневан! - продолжал Джозеф. - Я уверен, он все это время ждал. У меня едва язык не отнялся, когда я услышал звериное рычание.
Он вскочил и зашагал по комнате.
- И что мы можем сделать? Он ничем не скован! Я не осмелюсь встретиться с ним. Не осмелюсь глотнуть отравы и пойти к нему. И я не выдержу здесь еще одну ночь! Ох, зачем ты это натворила? Мы же могли подождать...
- Тише! - сказала его мать пересохшими губами. - Все из-за тебя, и тебе это известно не хуже, чем мне. Впрочем, что толку в препирательствах? Послушай, осталось всего шесть часов. Денег хватит, чтобы пересечь воду: это для них неодолимая преграда. До Ярмута рукой подать, и я слышала, что оттуда по ночам отплывают суда в Голландию. Встретимся в конюшне. Я скоро буду готова.
Джозеф уставился на нее:
- А что подумают местные?
- Разве ты не можешь сказать пастору, что до нас долетели слухи о собственности в Амстердаме, на которую мы должны заявить притязания, иначе ее потеряем? Иди, иди; а если не хватает духу, то оставайся здесь на следующую ночь.
Он содрогнулся и вышел.
Вечером, после наступления темноты, на постоялый двор у пристани Ярмута ввалился моряк. Там сидели мужчина и женщина, возле ног которых громоздились седельные сумки.
- Вы готовы, сударыня и джентльмен? - спросил моряк. - Судну отходить через час, и один мой пассажир уже на причале. Вся ваша поклажа? - Он подхватил сумки.
- Да, мы путешествуем налегке, - ответил Джозеф. - Много ли желающих отплыть с вами в Голландию?
- Нет, еще лишь один, - сказал лодочник. - И он тоже вроде как налегке.
- Вы его знаете? - спросила госпожа Боулз. Она положила ладонь на руку Джозефа, и оба они остановились в дверном проеме.
- Отчего ж нет? Хотя он закрыт капюшоном, я вмиг его узнаю при встрече. У него такой чудной выговор. Вы, чай, тоже с ним знакомы - так сдается мне по его словам. "Иди-и же и вы-ытащи их, - велел он. - А я подожду их здесь". Так он сказал, но сейчас наверняка спешит сюда.
Отравление мужа считалось в ту пору "малой изменой", то есть тяжким предательством, и виновных женщин, задушив, сжигали на костре. В судебных отчетах Норвича есть запись о женщине, с которой так обошлись, и ее повешенном сыне - наказание постигло их после того, как они сами сделали признание пастору своего прихода, чье название мне оглашать не следует, поскольку все еще не найден спрятанный там клад.
Книга епископа Мура с рецептами находится сейчас в университетской библиотеке Кембриджа, снабженная шифром "Dd 11.45", и в ней на странице 144 написано:
"Эксперимент оный особливо почасту учинялся, дабы истребовать известие о кладе, сокрытом в недрах земных, о покраже и человекоубийстве, а такоже при некоих иных надобностях. Подступи к могиле усопшего, да трижды его призови по имени, в изголовье могилы стоя, да скажи так: "Тебя, N.N.N., заклинаю и подчиняю тебя, и повелеваю тебе именем твоим во Христе отрешиться от Властителя Рафаила и Нареса, испросить у них дозволение отлучиться в ночь сию, дабы поведать мне правдиво о сокровище, кое лежит в тайном месте". После почерпни могильной земли от головы покойника, повяжи оную землю в льняное полотно и подложи под правое ухо, и на том почивай. И где ты ляжешь почивать, в оное место он приидет тою же ночью и поведает правду наяву или во сне".
Оригинал: M. R. James, "The Experiment: A New Year's Eve Ghost Story"
Перевод с английского: А. Бударов
ЭССE
Святослав Альбирео
Нет времени
Глава 1
Я - Амий Лютерна, скучный человек, со скучной жизнью. Без скелетов в шкафу. И без шкафа. Скучный настолько, насколько может быть скучным космопсихолог. Я работаю в НИИ Фироками, живу в научном городке. Для вас я живу в далеком будущем, в алмазном сверхтехнологичном Городе-государстве, который сильно опередил мир в развитии во всех сферах.
Космопсихология занимается причинами поведения вселенной; я и мои коллеги ищем ответы на вопросы "Почему?" и "Зачем?". И у меня есть "опять этот сон". О чем он? Да ни о чем, в нем я живу почти той же жизнью. С совсем небольшими отличиями. И проблема в том, что, когда я просыпаюсь, то не очень понимаю, где сон, а где явь.
Когда вы во сне звездный десантник или салатовый динозаврик, то вам легче понять, когда ваше приключение кончилось. А мой "опять сон" отличается разговором с коллегой, результатом эксперимента, законченным письмом. И потом я ищу это письмо, или ссылаюсь на разговор, а ничего этого не было, это был прожитый день во сне. Иногда получается проснуться посреди сна, тогда, обнаружив себя, посреди разговора с коллегой, вдруг в постели, хотя бы можешь понять, что разговор был во сне. Но чаще, я просто просыпаюсь утром, проживаю день, ложусь спать, просыпаюсь, иду на работу, и оказывается, что мое вчера я провел во сне, а на работе меня ждет позавчера.
Я пытаюсь, конечно, назначить какие-то маркеры для себя, например, вспомнить обрывки сна - может, мне удалось побыть салатовым динозавриком, и тогда обычный день из "этого сна" не вклинится в мою жизнь, значит, я видел просто сон. А если мне не удается ничего необычного вспомнить, то тут уж нужно быть осторожным. Я уже несколько раз пытался обсудить с коллегами какой-нибудь случай, который произошел со мной или, что более неловко, с ними. А оказывается, что случай произошел во сне. С коллегами во сне я обсуждаю проблемы, работу над которыми веду наяву. При этом, коллеги удивляются - и те, что во сне, и те, что наяву. Тут бы и задуматься, и запутаться - какая жизнь настоящая? По уравнению Шредингера все решения равнозначны. Копенгагенская интерпретация , которой вы пользуетесь, у нас отменена как ненаучная для общего случая, но для частных случаев мы ею пока пользуемся.
Я пытался поставить для себя маркеры реальности, чтобы, хотя бы условно назначить какое-нибудь движение по стреле времени реальным. По Шредингеру же, не очень важно какое. Но мне не удалось. Потому что жизнь в "опять этом сне" отличалась совсем чуть-чуть и ничего такого знакового не задевала. Да и нет у меня ничего в жизни знакового. Надо бы завести... но знаковые вещи, которые служили бы стабильным якорем реальности не так уж часто встречаются в жизни. Да и будем честны, вещи не бывают якорями, люди ими бывают. А с людьми еще большая морока! Нельзя просто подойти к человеку и сказать - будешь моим якорем реальности. Так что я просто пытаюсь понять, каждое утро, где я и что было вчера.
Глава 2
Нужно разобраться, что это за явление, и явление ли или просто некая квантовая случайность. Но я космопсихолог, сама идея моей профессии, это искать причины даже для случайностей.
Вечер прошел, как я люблю - тихо и насыщенно. Я посмотрел несколько фирокамских трансляций в сети, на одну выставку виртуально сходил. Да, у нас теперь что-то вроде того, что вы называете головидение в своей фантастической литературе. Даже и называется так же. Только с полным эффектом присутствия. Можно посетить любое место, потрогать там предметы, их электронную проекцию, разумеется, посмотреть то, что там происходит в режиме реального времени. И даже, если вы уговоритесь там с кем-то встретиться, и оба подключитесь к этому месту, можете там погулять, поговорить, даже обняться, даже с продолжением. Да, фильмы для взрослых стали сильно качественнее. Более того, можно выбрать проекцию знаменитости, и провести время с ней. Фироками терпимо относится к психологическим видам зависимости. Да и многие виды физических зависимостей не считаются в бриллиантовом городе незаконными. Если вы, мои читатели из прошлого, сейчас возмущены, то совершенно напрасно, потому что у вас легализован алкоголь и табак, у вас легально производить вредную еду - в Фироками, например, это запрещено, легально производить некачественные товары, которые ломаются, чтобы вы покупали новые - в Фироками это тоже запрещено. То есть, чтобы впасть в зависимость - нужно сделать такой выбор, а Фироками оставляет его на совесть человека. Если кто-то хочет провести свою жизнь в виртуальной лжи - пусть. Это не вредит Городу. Можно все, что не вредит Городу. В случае с Фироками, Город - это не его жители. Есть Город и есть его жители.
Лег спать я поздно, но на этот раз был не тот самый сон, я оказался втянут в какую-то любовную историю, два брата и две женщины. Главная точка старший брат... в общем, это совершенно неважно. Я смотрел на мироустройство, и откуда-то знал, что моей квантовой части в этом мире нет. Я тут бесплотный наблюдатель. Развоплощенное внимание. Я решил понаблюдать этот мир, он был очень спокойный и приятный. Похоже, недавно тут отгремела война, но сейчас был мирный подъем. Счастливое будущее в представлении двадцатого века. Светлый, залитый солнцем мир, терзания высоких душ, мирный труд. Я решил, что это проекция внутренних ожиданий. Все мы, если заглянем в себя, увидим один и тот же желанный мир. Может быть форма его, декорации, будут отличаться, но уклад будет один - честные люди, единство, добрые соседи, творческий труд, социальная защищенность, свобода быть собой. Мир без угнетателей и классового расслоения.
"... - Не все ерцы плохие! - крикнула девушка, вероятно, отцу.
Мое сознание проецировало стандартную юную девушку, и ее отца ученого. Их просторный дом-лабораторию. Все было строго книжно, наверняка, вы представляете их достаточно точно так, как видел их я.
Девушка не в силах донести до отца свою мысль, порывисто вскрикнула и убежала, всем видом демонстрируя возмущение. Ерцы - это та нация, с которой шла мировая война в этом мире. Сейчас некоторые из них остались тут, но скрывали, кто они... история войны ужасна, я вам немного расскажу, что успел понять. Одна нация решила, что она выше других, и они устроили бойню. Да, такое уже не раз бывало в мировой истории. Но всегда есть несогласные, а тут сопротивление было такое малое, такое неслышное, что их можно было пересчитать по пальцам. Все, кто остался тут, пришел сюда с угнетателями, и остался в стране победительнице, потому что Ерцию разрушили. Не из-за мести, не из-за гнева, просто ерцы долго сопротивлялись и когда их прогнали в их страну. Сейчас, как я понял, уже родилось и подросло другое поколение, дети солдат. Но предубеждение общества к ним было еще сильно. Девушка встречалась, тайно, конечно, не просто с ерцем, а с солдатом, бывшим. Этот человек был очень молодым, когда попал в мясорубку войны, сейчас он был еще не стар, но уже достаточно взрослый. Обычный незрелый человек, ведомый, который просто хотел жить, не хотел ни за что отвечать... вам, наверняка, сейчас неприятно это читать. Вы думаете, зачем же светлая дочь ученого встречается с таким? Но посмотрите на себя, разве вы имеете какие-то другие принципы? Не думаю, что все вы, читатели, выступаете всегда против несправедливости, не молчите, когда о ком-то говорят за спиной. Потому что, если бы вы делали это, то сейчас, в древнем для меня, двадцать первом веке, у вас было бы совсем другое мироустройство. И сколькие из вас сейчас подумали - а что я? Я делаю, что могу. Я никому не причиняю вреда".
Причиняете, конечно. Малодушие наносит больше вреда, чем открытое зло.
Конечно, как обычно молодежь, девушка хотела свободы, которую путала, как многие, с безответственностью. Зачем я так подробно рассказываю какой-то очередной сон, еще и с психологическими оценками его участников, тем более это не "этот сон"? Потому что именно он сдвинул мое понимание сна с мертвой точки. А цель моих заметок - рассказать то, что я узнал, как можно понятнее, чтобы вы могли использовать это в своей жизни.
Отец-ученый вздохнул и вернулся к своему аппарату в лаборатории. Он включил его, и меня дернуло к окну. Вы задумывались когда-нибудь, как вы перемещаетесь во сне? Как вы оказываетесь то в одном месте, то в другом, с какой точки вы на все смотрите? Замечали ли, что смотрите за кем-то сквозь стену? Вот и я не понимал тогда, почему сначала наблюдал за любовной драмой каких-то братьев, потом за любовными терзаниями какой-то девушки, был в одном доме, потом оказался в другом.
- О! Получилось! Здравствуй, ты откуда? Как называется твой мир? Как давно ты умер и как? - услышал я. Ученый смотрел прямо на меня. А меня удерживало какое-то поле в определенном месте, посреди комнаты, у окна. Он видел меня. Никогда еще во снах никто не видел именно меня. Я тогда тоже на себя посмотрел, вероятно, я выглядел как призрак, некий золотистый сияющий туман в форме человека. Мне не хотелось отвечать на вопросы, тогда. Хотя потом я не раз думал, почему не остался поговорить с этим трогательным ученым, все-таки коллега, пусть и из другого мира. Тьма, и я оказался в другом месте, на улице. Ее красиво заливало солнце, людей на ней не было. Это был тот же мир, я это откуда-то знал.
Мне нужно было подумать, я захотел проснуться, был уверен, что это сон, меня не смущали никакие эмоции, которые обычно мешают во сне. Недавний случай с ученым, показал, что он видел именно меня, не меня, игравшего какую-то роль во сне, интегрированного в жизнь мира, который наблюдает спящий, а именно меня, наблюдавшего сон. То есть я был настоящий я, и он был настоящее живое существо, не проекция моего ума. Я помнил физические ощущения от поля аппарата, помнил темноту во время перехода, когда захотел уйти из лаборатории. Так вот, когда я захотел проснуться, снова все потемнело, и я открыл глаза в своей кровати.
Я быстро стал надиктовывать подробности сна компьютерной системе. Я понял, что перемещения происходят при осознанном желании - я хочу уйти из лаборатории; я хочу проснуться. А когда нет осознанного желания, то тебя притягивает туда, где есть чье-то желание, чья-то эмоция определенной силы. Покидая лабораторию, я откуда-то знал, над чем работает этот ученый. Точно так же, как знал, о чем думают братья, девушка, и даже ерец, хотя я видел его только в воспоминаниях и мыслях дочери ученого. Это логично укладывается в идею, что сон - проекция разума. Твой разум знает все, что происходит во сне, потому что все происходит у тебя в голове.
Но меня удивили слова ученого, я не ожидал, что он меня увидит, и он не ожидал меня увидеть. Меня удивили одинаковые моменты тьмы во время переходов. Может, это попытка разума что-то упорядочить, но я думаю, мое сознание придумало бы что-нибудь ближе к ответам, которые я ищу. То есть была бы вариация "того сна", но с логично - насколько разум смог оценить те данные, которые имеет, - объясняющей теорией, почему это происходит. Я неплохо знаю свой разум и уверен, что могу распознать его работу.
А для безумия - это слишком скучный сон.
Ах да, этот ученый работал над отделением сознания от тела. Их мир бился над проблемой бессмертия - обычно такая проблема занимает все светлые счастливые миры. Потому что в таких мирах хочется жить вечно. Как водится, у него ничего не получалось, и я стал первой его удачей. Как же так получилось? Вероятно, он смог создать какой-то прибор, притягивающий частицы определенных параметров, как они считают, которыми должна обладать душа или сознание, в общем, суть человека, то, что делает его живым. Что бы это ни было, то, что видит сны, обладает именно этим набором параметров. Значит ли это, что во сне мы более живые, если прибор отделяет только частицы жизни? Если принять, что ученый из того мира правильно подобрал параметры для отделения "сознания, - то да. Но ведь его прибор мог просто улавливать альфа-бета-гамма волны мозга во время сна. И тогда то, что притянуло меня, - случайность. Только как я там оказался, и почему не притянуло никого поближе? И где реальность, в которой живет этот ученый?
Моя идея состояла в том, что сознание имеет некое состояние, в котором может перемещаться по веткам мультиверса . Возможно, тьма, это нечто вроде суперпозиции, из которой наблюдатель делает выбор, куда переместиться. Теперь уже "этот сон" меня не пугал и не путал. Я решил наблюдать, что происходит, неважно, во сне или на так называемом яву. В общем-то, неважно, где происходит нужный мне разговор или где я читаю нужную статью. Знания остаются со мной. К сожалению, есть погрешность, что есть что-то, что я не помню. С этим я решил разобраться позже. Нет смысла страдать из-за того, что я что-то вдруг знаю, но не помню. Наверняка в бесконечности мультиверса я много чего знаю, чего не могу осознать на уровне наблюдателя первого уровня , как и мы все, что ж страдать от этого - станем мультивидуумами, и все узнаем.
Глава 3
- Привет, - волнующий тембр голоса Эрика, растревожил сердце. Вы, конечно, всякие глупости подумали. Нет, знаете, есть такие голоса, которые, когда слышишь, поднимается настроение и такое предвкушение приятное, словно частота звуковой волны содержит информацию - все будет хорошо.
Но про эту особенность Эрика мы уже знаем. Опять крутится в НИИ. И, вроде, не положено, но и не запрещено. Тем более, что мальчишка талантливый, вдруг увлечется чем-нибудь. Да и спроси его, скажет, что у него какой-нибудь проект школьный. Проект... один у него проект, людей смущать.
Оборачиваюсь.
- Эрик, привет, - вежливо улыбаюсь.
Стоит, как черная статуэтка, руки сложил, прямой, тонкий, всегда он мне кажется не человеком, а каким-то разумным воплощением, только не могу понять чего. Потому я, не стесняясь, выписываю в заметках свою сильную эмоциональную реакцию на младшего Грома. Может, пойму, наконец, в чем дело.
- Как, выяснил разницу, между тем, где ты сам во сне, а где ты наблюдаешь других людей? - спросил Эрик.
Я старался думать, как можно быстрее. Темные, почти фиолетовые глаза смотрели насмешливо, нет, снисходительно.
- А я хотел ее выяснить? - усмехнулся я.
- Да, если верить твоим словам, - изломил бровь мальчишка. - Когда мы были у Михала, ты говорил, что хочешь знать...
Как это происходит? Почему он все еще это помнит? Столько раз уже сменилась реальность, столько раз она уже ветвилась! Он помнит эту чертову встречу, которую я не помню. На которую мы ходили вместе!
- Да-да, теперь помню, - соврал я, - нет, было слишком много дел, некогда было, нет времени.
- Подсказать? - улыбнулся Эрик.
Я неопределенно махнул головой.
- Обрати внимание, можешь ли ты посмотреть на ситуацию, в которой находишься во сне, с глаз другого человека в той же ситуации Если можешь, это не ты.
Я пораженно застыл. Почему такое простое решение не пришло мне в голову? Вы, конечно, не понимаете моего поражения, потому что вы не бились над этой проблемой, прочитали единственно логичное решение и тут же поверили, что сами это знали - да, так работает наш мозг, получая готовое решение проблемы, которая нас не занимала, мы считаем, что сами всегда так и думали. Можете быть уверены, вам бы это в голову не пришло, и более того, вы даже не можете это применить. Слишком уж нас втягивают эмоции и ситуации во сне.
Я задумался, стал вспоминать, пытаясь понять, мог ли я в последних снах так сделать. Обычных людей такая моя привычка раздражает, но в Городке все привыкли, все люди науки, все имеют какие-то свои особенности, как им удобно работать. Эрик невозмутимо ждал.
Нет, я помотал головой, нужны новые данные.
- Спасибо, Э... я попробую, - почему я не назвал его имя, я же хотел?
- Ему кофе, мне газированную воду с лимоном, и нарезанный лимон, - сказал Эрик.
- Что? - переспросил я.
А да, мы в кафе, я не заметил, как мы сюда пришли. Или мы уже тут были, когда встретились? Почему я не помню? У меня нет никаких проблем с памятью. Может, это сон? Я стал вспоминать был ли момент тьмы, и, если был, что было до него. Как теперь понять, во сне я или наяву?
Я достал блокнот и начал делать пометки, пока мог и хотел интегрировать новую идею в задачу.
Мой спутник не выглядел скучающим. Да и как может быть скучно человеку с такой талантливой головой! Наверняка ему всегда есть о чем подумать. Хотя Эрик не выглядел задумчивым.
- Ты не помнишь, как мы ходили к Михалу? И не помнишь, как обсуждали вкус мороженого? - спросил Эрик.
Еще и мороженое какое-то...
- У меня сейчас проект, - промямлил я дежурную и вежливую отговорку, принятую в Городке.
Эрик понимающе кивнул.
- Времени нет.
Не в смысле меня понимающе, а поняв, что я действительно не помню. И не из-за проекта.
- Не помню. Я думаю, что начал осознавать во сне суперпозицию, но делая выбор ветки данных, не помню, что было в другой ветке, естественно, - сказал я.
Что мне скрывать, в конце концов?
- Круто, - кивнул Эрик, - осознавать это, а не забывать.
- Да. Про нашу встречу с Михалом мне уже рассказывал Эдик. Но я не помнил ее ни тогда, ни сейчас. И не помню, чтобы мне такое снилось. Можешь ты мне рассказать, что было?
- Ты сказал, что видишь странные сны, не можешь понять, когда и с чего это началось, я сказал, что как раз у Михала будет лекция, и мы можем сходить, может, что-то наведет тебя на мысли, или поговорим с ним.
- А я рассказывал, какие странные сны я вижу? - С чего бы мне ему об этом рассказывать? Но рассказываю же сейчас! И, может, в той реальности странные сны совсем другие.
- Да. Ближайший будущий день или прошлый. То есть, ты проживаешь один день два раза. И не знаешь, где реальность.
- А! Ветки, сдвинутые по стреле времени.
- Да. И мы немного поговорили про сны, про яркие приключения во снах. Ты сказал, что видишь такие тоже иногда, но они тебя не беспокоят, потому что приключения - это все-таки сны, и понятно, что это сны, они не путаются с реальностью. Там разные профессии, ситуации. Хотя ты сказал, что хотел бы знать, все ли это ты.
Кофе был замечательный, как всегда. Эрик выжал дольки лимона в воду, и только тогда сделал глоток. Он знал наперед, что лимона будет мало.
- Хм. Нет, тут я не проживаю день дважды, в том и дело, что дни разные. Просто день я живу, когда сплю, и когда просыпаюсь, я не могу понять, куда проснулся. Просто почему-то помню случайный день из ветки рядом. Ветка сильно похожая, просто этот день помню только я.
- Чистое влияние мультиверса.
- Да, но меня теперь интересует практическое применение. Что с этим делать? Как этим управлять. Я все-таки воспринимаю это, как сон. И у меня нет контрольной точки, какую ветку назначить реальной. Нужно еще раз поговорить с Михалом, я думаю.
- Давай сходим.
- У тебя, наверняка, нет времени, своих дел полно.
Эрик пожал плечами.
- Это тоже дело.
- Ладно, - я отправил сообщение Денвичу. Тот ответил очень быстро, сказал, что будет у себя весь день. - Давай сходим.
Я решил сходить с Эриком, подумал, что, может, вспомню что-нибудь из той встречи, возможно, новая ситуация стимулирует воспоминания. Хотя зачем я оправдываюсь?..
Глава 4
Михал Денвич, серьезный и красивый, как все умные люди, не ждал нас. Не в том смысле, что наш визит стал для него неожиданностью или он забыл, что мы придем. Люди часто говорят и пишут эту фразу, ждал или не ждал. Когда человек бросает все свои дела и здоровается, словно говорит "ну, наконец-то". Или, наоборот, с досадой отрывается от своих дел - тогда мы говорим, что нас не ждали. Денвич занимался своими делами, и когда мы вошли в его рабочую комнату, кивнул нам, еще несколько минут рылся в шкафу, заканчивал то, что делал, и прошел к креслам, где мы уже расположились.
- Рад видеть, - вежливо поздоровался нейрофизиолог.
Я в очередной раз восхищенно удивлялся, глядя на него, он напоминал мне поэтический образ звезды. Казалось, что взгляд белесых голубых глаз мерцает, как серебристые звезды.
- Что нового? - спросил Михал, - в прошлый раз мы говорили о том, что сон, это частичное осознание мультивидуума.
Да, я в той реальности, где все удерживают данное о нашей встрече. Кроме меня. А почему мне важно удерживать, что встречи не было? Я должен, при переходе в эту реальность, получить и память этой ветки мультиверса. Потому что для меня важнее помнить, что встречи не было, как личное доказательство, что я столкнулся с мультиверсом.
- Да, в сущности, я вижу разные типы снов, не знаю, делаешь ли ты какое-то принципиальное деление. Есть сны бессмысленные, отрывочные, я думаю, это визуализации мозга или переход по фазам сна; есть сны яркие и нереальные, обычно, мы там в некой другой форме, и у нас какое-нибудь приключение; и есть сны, где мы осознаем себя, как себя, и жизнь очень похожа, лишь немного отличается от нашей.
Денвич задумчиво кивнул, пытаясь переложить рассказанное на специальную терминологию и классификацию.
- Есть еще вид сна, - вмешался вдруг Эрик, - когда во сне нет никакого действия или жизни, а только ты и какой-нибудь человек, с которым нужно решить проблему или поговорить.
Денвич снова, так же задумчиво, кивнул.
- Эрик, это тоже визуализация мозга, - сказал я. - Тебя что-то терзает и мозг продолжает разговор во сне. Даже если проблема очень давняя, это значит, что упорядочивание данных дошло до этого момента только сейчас.
Эрик усмехнулся и ничего не сказал, не стал спорить. Почему-то. Обычно, он не молчит.
- Теория веток, ветвление реальности, при совершении выбора - сознательного или бессознательного, говорит о реализации всех возможных вариантов. Так что, я бы, вообще, не стал делить сновидения, может, действительно, стоит отделить только визуализации мозга, потому что это, в сущности, не сновидения, - наконец, сказал Михал.
Мы поговорили еще, про работу мозга, про эвереттическую теорию, не буду передавать читателю все эти научные разговоры, это далеко не всем интересно, и к теме имеет мало отношения. Михал настаивал на том, что все сны - это сознание мультивидуума. И по большому счету я был согласен, а вот по маленьким счетам, нет. Конечно, все мы мультивидуумы, потенциальные, и, конечно, все, что происходит, это работа сознания мультивидуума, но мой коллега имел в виду, что все данные, которые мы получаем во сне, это данные от нас же, как наблюдателей первого уровня, только в других ветках. Вот с этим я не согласен.
До сих пор очень популярна, но совершенно ненаучна, идея о том, что человеческое существо может быть очень разным, вести себя как угодно. Это неправда. Не как угодно. Мы все ведем себя строго в рамках своего психомодуля. Сознание, суть человека, в разных обстоятельствах, в разных условиях, в разных "мирах" и реальностях ведет себя строго по законам психологии. А, у вас еще нет никаких законов психологии. У нас, конечно, уже есть. Это важное знание, потому что у нас, в Фироками, кого только нет - и мутанты, и то, что вы называете нечистью, и искусственно созданные тела, - и важно уметь отличать одно создание от другого.
Я сейчас понимаю, а тогда не понимал, что начал думать о совете Эрика, именно так и решил проверить, я или не я, в этих ярких снах.
Мы шли с Эриком по внутреннему парку НИИ, удивительно, когда он хочет, с ним уютно молчать. Может же, иногда, по-человечески!
Глава 5
Для меня пошли ночи работы, правда, на работе была обыкновенная рутина, поэтому я мог заниматься своей теорией.
Я внимательно следил за снами, раскладывал их по типам, пытался понять их генезис, разделял, где я, а где нет. Конечно, осознать себя во сне очень сложно, потому что, очнувшись посреди ситуации в эмоциональной катушке, ты что-то делаешь, и у тебя нет времени остановиться и подумать. Я ставил таймер на пробуждение, когда войду в определенную фазу сна - пробовал разные фазы, чтобы посмотреть, что изменится, на что это влияет. Фазы сна в Фироками изучены, но я применял научную базу к контексту своей задачи. Возвращаюсь ли я в тот же "сон" после определенной фазы? Меняется ли тип сна? Потом, по записям, я отследил, что у меня ушло на это несколько месяцев. А во время работы, я не замечал времени. В Институте я сказал, что проверяю теорию, и коллеги перестали удивляться тому, что я не помню наши встречи и разговоры. Фироками, а следовательно, и Институт, трепетно относится к появлению новых теорий и идей. Даже если идея окажется совсем пустой, ее нужно описать и оформить по всем правилам. Потому что, возможно, кто-то пойдет за тобой следом и превратит идею в очередное открытие алмазного Города.
Известно, во что вложишь внимание, то и получится.
Я так долго бился со снами, что научился сначала их чувствовать, потом смог вывести закономерности, потом смог их описать, и, наконец, смог ими управлять, сделал их явлением, сделал их воспроизводимыми. Правда, только для себя.
Итак, засыпая, мы, на краткий миг попадаем в суперпозицию. Оттуда уже выбираем, куда "идти" и что осознавать. Этот миг может быть столь кратким, что мы не успеваем его осознать. Да и не знаем, что его нужно осознавать. Суперпозиция, это эмоциональный ноль, а мы ненавидим эмоциональный ноль и мчимся куда угодно, даже в отрицательную величину эмоций, лишь бы не находиться в нуле. Зато если подавить этот импульс, и задержаться там, то можно осознанно выбрать любой набор данных для осознания, какой пожелаешь. То есть, любую жизнь. Теоретически, конечно. Практически до осознанного выбора данных очень далеко. Сон не обязателен. Он нужен, потому что мы, как квантовые частицы другого масштаба, стремимся к суперпозиции, это и есть настоящий отдых. Если получается побыть хоть немного, пусть и неосознанно в суперпозиции - мы чувствуем себя отдохнувшими, если нет - разбитыми.
Сны я разделил на несколько видов. Один, над которыми активно работают мои коллеги, - данные из других веток мультиверса. Именно этот вид сна мучил меня.
Второй, это когда я являюсь наблюдателем совсем других людей, к которым имею отношение только посредством эмоционального согласия с ситуацией. Это как раз все эти яркие сны с приключениями.
Принципиально разные виды снов помогли мне определить, где я, когда сплю. Я написал себе список вопросов, который читал перед сном девять раз. Так работает наш мозг, девять раз вдумчивого чтения достаточно, чтобы мозг сделал "фотографию" прочитанного так, что вы можете к ней обратиться. Именно так я сдавал важные экзамены. Проблема только бывает в том, что очень скучно читать что-то вдумчиво девять раз. Но со списком вопросов у меня проблем не было. Так, осознав себя в ситуации, я задавал себе эти вопросы - как меня зовут, сколько мне лет, где я работаю, как зовут мою мать, бабушку, начальника. И главный вопрос - откуда, с чьих глаз я смотрю на ситуацию. И главное действие - могу ли я посмотреть на нее с глаз другого человека.
Ответы помогали мне понять, что это сон, потому что я там имел другое имя и другие жизни, и самое интересное, что, например, стоило мне посреди страданий из-за болезни любимой бабушки, задать вопрос - а как зовут бабушку? - и выяснить, что бабушка вовсе не моя, страдальческая эмоция любви тут же проходила.
То есть, какие-то люди просто, укладываясь, словно в трафарет моего отношения, вызывали у меня набор моих отношений и эмоций. Я любил и ненавидел, совершал какие-то поступки, ведомый эмоциями, а потом задавал себе вопрос - а действительно ли передо мной ненавидимый или любимый? И когда выяснялось, что человек имеет совсем другие параметры, чувство, которое праведно клокотало во мне, мгновенно утихало.
Иногда это были данные действительно другой ветки, и это был я, с другим именем, другой жизнью, но я точно знал, что это я, и да, Эрик оказался прав, я не мог посмотреть с глаз другого человека, когда во сне был сам, зато, когда был во сне второго типа - мог "играть" за любого персонажа. Играть сильно сказано, наблюдать, мысленно советовать, при этом, персонаж воспринимал мои мысли своими, и, обычно, слушался.
Разница снов мне стала понятна, но я стал искать и общее. И в том, и в другом виде все мои переходы я воспринимал через тьму. Видимо, так я воспринимал суперпозицию. Я хотел задержаться в этой темноте. Ведь скорее всего, она только кажется темнотой. Увы, мне очень долго не удавалось это сделать. Потому что меня вело намерение, решение оказаться где-то. И я никак не мог сформулировать намерение попасть в суперпозицию. Мозг не может отождествить с чем-то незнакомое понятие, к тому же абстрактное. Он и "видит" его темнотой, потому что так визуализирует неизвестность.
Пока я ставил задачи и учился управляться со снами, вернее, с собой во сне, появился третий вид сна. Сначала я думал, что это первый тип - данные веток. Но что-то в нем было иначе.
***
Я уснул и оказался в парке нашего городка. Рядом со мной шел Эрик. Мы обсуждали то, что видели, смеялись, рассказывали какие-то свои проекты. Обычный день, обычный разговор. Парк выглядел, как всегда. Но я все время чувствовал, что только мы живые в этом сне. Словно никто не мог нас увидеть, хотя какие-то люди гуляли по парку, я кивал знакомым, и они отвечали, да, но словно, понимаете, не они отвечали, а я знал, что они ответили, в ведической традиции есть такое понятие - умонастроение. Это когда вы знаете, что что-то происходит или произошло, но, на самом деле, нет никаких фактических подтверждений. Словно вам кто-то говорит, что это так. Очень уверенно говорит. И еще, парк выглядел, словно за ним ничего нет.
Посмотрите прямо перед собой, сейчас будет грустный эксперимент. Вы видите овал с темной каймой, вот это затемнение по краям, граница вашего зрения. Мне всегда грустно видеть границу, всегда меня манит в бесконечность, безграничность. Вот и этот парк, казалось, что это какой-то обрывок реальности, в бесконечном еще-ничто. Мы с Эриком шли, и я все время боялся провалиться в ничего, поэтому внимательно смотрел на край этого куска реальности. Но дойти до края не получалось. Мы перемещались куда-то, из парка в кафе, из кафе на берег. Тоже через мгновение темноты, но иначе, чем я обычно перемещаюсь во снах, тут, словно появлялась новая картинка, декорация, а не я перемещался.
Я запомнил этот сон, как самый яркий, но после у меня были еще такие сны. Обычно, после какого-нибудь спора или просто эмоционального разговора, я оказывался во сне с человеком, продолжая разговор. Я был внимателен, и поэтому научился отличать, когда я выступил инициатором сна, а когда тот, другой человек.
Так же, как и при выборе ветки, как и при выборе, какую ситуацию других людей наблюдать, если ситуация сильно эмоциональная, мы "летим" туда, продолжая разговор.
Природа сна стала мне понятнее. Теперь нужно сформулировать гипотезу и поставить вопросы перед исследователями, наметить, хотя бы, направление экспериментов, и объяснить, конечно, на кой нужно в этом копаться.
Началась рабочая рутина. Формулировать и ставить рамки, это совсем не так весело, как собирать данные и строить догадки. Все это время я продолжал наблюдать за снами. Такая уж натура. Вот, написал это сейчас и вздохнул. Вы думаете, я передам работу группе, которая будет заниматься снами и останусь в стороне? А сейчас ожидаете, что я скажу, нет, это мое открытие и я хочу в нем участвовать? Ни то и ни другое. Я передам проект Михалу, участвовать буду, только если им понадобится моя квалификация или психологическая консультация. Но я не перестану наблюдать за снами. Может быть, до конца жизни теперь не перестану, понимаете? Наука будет доказывать и опровергать, годами. Она будет осторожна, она не выдаст ни одного практического алгоритма, пока не будет уверена в явлениях, пока не поймет, что это и как это работает. Но я-то могу уже сейчас пользоваться тем, без доказанных наукой подтверждений. Это привилегия первооткрывателя.
Я, конечно, буду подкидывать Михалу новые идеи, если замечу что-то еще. Но даже настаивать не буду - хочет, пусть берет, не хочет, дойдут своим путем, позже.
И, в общем, на этом бы можно было закончить. Сделать какой-нибудь поучительный или романтичный вывод. По крайней мере, я тогда думал, что все кончилось и поэтому занимался нудной работой. Но меня ждали новые чудеса.
***
Я был в Институте, разговаривал с Эдиком, обсуждали текущий проект, я был привычно осторожен, чтобы не смутить его событиями, которых он не помнит.
- Амий! Как ты тут оказался? - услышал я голос Сам Самыча.
Я повернулся к директору, рассудительно промолчав. Сейчас сам все объяснит.
Сам Самыч, величественный мужчина с белоснежно седыми волосами, хотя, по меркам Фироками, он еще не дожил до седин - ему еще не было и ста пятидесяти, и лучистыми, как у отца, глазами. Физик. Сын великого психолога - Аристарха Громулина. Много сделал для создания научной базы психологии, так, чтобы она могла быть интегрирована в точные науки и сама стала такой.
- Я тут работаю, - шутливо напомнил я.
- Но ты же уехал в депривационную. Я же только что видел тебя на видео, а ты здесь!
Депривационная - это блок для экспериментов. Добираться до него минут двадцать на скоростном лифте.
- Самыч, ты, как обычно, заработался, - рассмеялся я. - Тебе кажется, что это было только что.
Эдик укоряюще покачал головой, глядя на директора.
Сам Самыч смутился. Это было частое дело, когда мысли уносили директора далеко от реальности и он забывал про время.
Но сам я удивился. Это что-то новое, Самыч сказал, что видел меня только что. А, может, это сон? Или я перешел из сна в условную явь? А переместившись, не заметил?
- Хорошо, принесешь мне результаты. Это интересно! Сон как суперпозиция мультиверса.
- Конечно, только обработаю, - улыбнулся я. - Только сначала схожу туда, чтобы было, что обрабатывать.
Я хотел уйти к себе, чтобы определиться не во сне ли я, но к нам подошла Риваджида Рамшан, глава отдела поиска. Это ее отдел структурирует идеи, которые приносят наши головы, которые не получили подтверждения в предложенной серии экспериментов и которые теперь ждут своего часа.
Мужчины уставились на Риву. Это нормально - любоваться красотой, в Фироками это естественно. Во все стороны - Город вывел из оскорбительной сферы восхищенные взгляды.
- Амий, как ты так быстро? Ты же вот только был в кафетерии!
- В кафетерии? - удивился Эдик.
Сам Самыч вскинул четкую бровь.
- Ну да, он мне звонил пару минут назад, просил приготовить дела по снам. - Рива улыбнулась.
Белокожая, подтянутая, стройная и тяжелая, не знаю, как лучше объяснить, красавица нравилась всем, хотел я сказать, но это глупый шаблон. Нельзя нравиться всем. Можно нравиться определенной психологической группе. Да и уверяю вас, вам бы самим не понравилось нравиться всем, хотя бы потому, что есть люди, которые не нравятся вам и им бы вам нравиться не хотелось. Потому что это бы значило, что вы ведете себя, как они. То есть так, как противоречит вашему же понятию красоты.
Но у нас Институт строго следит за общей совместимостью, поэтому у нас, она, конечно, нравилась всем. Она была как раз из тех красавиц, помните, я говорил, с которыми легко. Она ничего не требовала от вас и не смущала своей красотой. Приятная и милая.
Это я стараюсь быть объективным сейчас, потому что в тот момент, это юное существо с огромными янтарными глазами, шелковой волной волос (я все еще не оставляю попыток вам сказать, что я вижу ее красоту), эта умница, - в свои, совсем детские, двадцать пять, она управляет серьезным отделом и имеет несколько научных степеней (и что я отдаю должное ее уму) вызвала у меня досадливый всплеск. Курица! Что она, вообще, тут без дела слоняется? Какое ей дело, в кафетерии я или нет?
- Так, беги, готовь дела, - улыбнулся я.
- Иду, иду, сухарь, - снова вспыхнула она улыбкой и прошла мимо.
- Кафетерий? - спросил Сам Самыч, - когда ты ей звонил?
Я развел руками. Использовать тот же аргумент, что я уже использовал с самим директором, было опасно.
- У женщин свое понятие времени, для нее только что, - усмехнулся я.
Мужчины понимающе закивали и засмеялись. Хотя чего смешного.
- Все, пойду я. Надо же придать моим домыслам наукообразный вид.
И все вежливо посмеялись над моей второй несмешной шуткой.
Глава 6
Я быстро прошел к себе, теперь, встречаясь с кем-то, я улыбался и бросал "занят", на попытки поговорить. Я бы не хотел преувеличивать, даже этих случаев с Самычем и Ривой было достаточно, чтобы крепко задуматься, о том, что же случилось, но я встретил еще несколько коллег, которые где-то "только что" меня видели, то в окно, то по телефону... надо же, какой я сегодня общительный! Успел созвониться с кучей человек. В кабинете я сел в кресло и начал раскачиваться, обожаю так думать. Этому есть психологическая причина, так мы чувствуем себя спокойнее, потому что... ладно, не буду отвлекаться, психология - тема бесконечная.
Итак, что же случилось? Предположим, я во сне первого типа, я в "соседней" ветке мультиверса, для своей условной яви, я сейчас сплю. С тех пор, как я понял, что именно происходит, ставить маркеры стало легче. Я проверил предметы на столе, посмотрел в окно. Конечно, из ветки в ветку переходит то, что мы удерживаем во внимании. А то, что нам не важно, мы не держим и по этим изменениям можем отследить переход. Например, замечали ли вы внезапно выросшее на улице здание. Вы говорите тогда - надо же, как быстро построили, каждый день тут езжу и никогда не замечал.
Ну, и сейчас время для ваших детских историй, у некоторых есть такие воспоминания, когда они шли по знакомой улице, в знакомое место, но попали в совсем незнакомый город. Обычно, эти истории заканчиваются хорошо, ребенок от страха, силой воли возвращает внимание в знакомые данные и выходит к знакомому месту. Иногда бывает, что ребенок играл где-нибудь, на какой-нибудь площадке, которую потом не просто не мог найти, а на том месте могло стоять здание, доказывая, что ребенок играть тут не мог. Такие люди всегда заявляют - но я не мог перепутать, я отчетливо помню, я шел там, свернул туда... но им никто не верит, конечно. Хотя ничего необычного в этом нет.
Конечно, изменение ветки это всего лишь изменение ветки, это мог быть не сон, а переход во время условной яви. Разница лишь в том, что переход во сне мы совершаем дальше, настолько, чтобы заметить изменение состояния. Но почему столько склеек сегодня ?!
Так много людей видели меня, потому что не знали, где я нахожусь, и для них я мог находиться, где угодно. Это не нарушает уравнение, хотя, конечно, в жизни такое бывает редко, а уж так много раз, как сегодня, и подавно не встретишь. Но, стоит вложить внимание во что-то, и сразу начнешь с этим сталкиваться повсеместно. Потому что там сильнее инфозаряд , то есть, у вас там больше интереса, и данные по ситуации, которой вы занимаетесь, притягиваются и осознаются чаще.
Условия теории мультиверса не мешают мне встретиться даже с самим собой, потоки внимания, формирующие наблюдателя первого уровня, которыми мы все являемся, настолько отдельны, а пространство (как и время), наоборот, ничем не разделено, кроме нашего сознания.
Мне стало интересно, и я решил пробежаться по Институту, может, если склеек так много, я смогу, действительно, встретиться с самим собой?
Все это чушь, антинаучная и антифизическая, про то, что с собой встретиться нельзя. Мешающие факторы не физические, а психологические. Не физика заставляет осознавать нас одну ветку мультиверса за один выбор, психология - нам так удобнее, так мы не путаемся. Не физика причина, что мы вероятнее изберем осознавать, психология - там, где нам "вкуснее", где больше эмоций, где сильнее интерес. Ветки не цельные, они постоянно, как запутанный комок тончайших струн, пересекают друг друга. Память, которая сваливается на нас при смене ветки, это защита сознания, чтобы учитывать меньше данных. Но это работа сознания, опять, психология, не физика. И поэтому с собой встретиться нельзя - потому что сознание нас ограждает от этого, потому что нам нечего сказать самим себе. Я вскочил с кресла и пошел в кафетерий, потом в депривационную.
Это мои заметки, и я бы мог для украшения сюжета написать, что я себя встретил. Но нет, я упустил время, пока я сидел в кабинете, я "ушел" от того момента, где собралось много склеек, очень далеко. Позже, я все-таки с собой встретился, но это другая история и тема для другой моей заметки. А в тот день я больше не встречал коллег, которые только что меня видели. Немного разочарованный, я стал продумывать эту встречу с собой в голове, продолжая бродить по коридорам. Это означало, что в какой-то ветке бесконечного многомирия, я все-таки себя встретил. Я стал думать, что бы мне это дало? Что прояснило? Ну, во-первых, это бы серьезно доказало теорию эвереттики. Конечно, только для меня.
Потому что это чудо увидели бы только наблюдатели-коллеги в ограниченном числе веток. По сравнению с количеством веток, в котором бы встреча с самим собой осталась в памяти только у меня. Выбросило бы меня в суперпозицию при такой встрече? Или я бы разговаривал с собой, как с другим человеком? Ответы, хоть и логичные, на эти вопросы так и остались в области предположений, ведь проверить это я никак не мог.
Но из разговора с собой я вынес, что воспринимал бы себя, как полностью отдельное существо. Я бы не знал свои же мысли, и даже мог бы не узнать себя, если бы встретился с собой из ветки чуть дальше, где бы я не выглядел своим двойником. Я подумал, что, может, мы иногда встречаем самих себя, и не знаем об этом. Вы, возможно, думаете, что вы бы почувствовали, что должна быть какая-то связь? Нет, по крайней мере, законы физики и психологии этого не предполагают. Сделанные вами выборы могут так сильно изменить ваш опыт и ваше отношения ко всему, что вас будет раздражать ваше же мнение в другой ветке. Только ваши личные мотивации, ваш взгляд на то, что красиво, на то, какой должна быть жизнь - вот это останется неизменным. А вот отношение к этому, вашему же, взгляду, может сильно разниться.
Жаль, конечно, знаете, хочется иногда, когда реальность подкидывает тебе ситуацию, о которой ты читал в книгах, чтобы было как по-писаному. В антинаучных псевдофантастических книгах встреча с собой всегда означает какое-нибудь обнуление (попытка незнающих описать, по мере сил, попадание в суперпозицию) - взрыв, коллапс, конец света. Но наука неумолима, нет никакой причины реальности коллапсировать из-за встречи двух проявленных в физической вселенной мыслей. У вас же голова не взрывается, когда вы думаете одновременно о нескольких вещах. Так вот, ваши множественные личности, - наблюдатели первого уровня, - мультиверса это то же самое, только точка отсчета другая: не мысль, а человек.
Да, для вас, может, интереснее и чудеснее встретиться с собой, мы ведь все ждем чуда, личного, такого, которое бы доказало наше бессмертие, доказало, что мы не просто кожаный мешок с мясом и костями, а жизнь - не случайное мгновение сознания. Но для меня осознать себя в суперпозиции - чудо куда красивее, чем грубое проявление физического закона.
Необычность дня отошла на второй план, потому что несколько месяцев я и так жил очень необычно. Я думал о том, как же мне стабилизироваться в суперпозиции, возможно ли это сознанием наблюдателя первого уровня? Психологическая аксиома такова, что сознание едино, оно, обладает квантовыми свойствами, поэтому для него нет пространственно-временных барьеров. Поэтому, психологические законы не мешают наблюдателю первого уровня осознать суперпозицию. А так как законы реальности не могут противоречить друг другу, в целом, то вряд ли есть какая-то объективность в физике, которая могла бы этому помешать.
Я размышлял об этом до вечера, потом пошел домой, и весь путь с кем-то говорил. Нет, я был один, и у меня даже внутреннего диалога не было. Но когда я пришел домой, у меня было опять вот это умонастроение, что по дороге я разговаривал... с кем? С собой? С Денвичем? С Эриком? Да. С Эриком. Я невольно улыбнулся. Но о чем был разговор, и до чего мы договорились, я не мог осознать. Казалось, что вот-вот и я вспомню разговор, но ни одного точного слова не проявилось в моей памяти. Может, было бы лучше с ним встретиться и поговорить так, чтобы я это помнил. Но все нет времени.
Я уснул. Устало вырвался из нескольких веток, из занимательных историй других людей, ощутил, что я лежу в своей постели, но сплю, не бодрствую, тело не слушается, но это не сонный паралич, нет паники, и неподвижность словно подконтрольная. Передо мной тьма. Она выглядит так, как то, что вы видите, закрыв глаза и не думая ни о чем. Я начал всматриваться в эту тьму, стараясь не тратить много усилий. Потому что усилия обязательно притянут эмоции, а эмоции, по психологическому закону тождества притянут всякий квантовый подобный мусор.
Я надеялся, что это суперпозиция, или, хотя бы, коридор сознания к ней. Скоро я смог различать свою комнату, не открывая глаз. Комната словно была намного меньше меня, я мог видеть ее пределы и дальше, за стенами. Но за стенами темнел не знакомый мне двор, а все та же всепроникающая тьма. А в ней я начал видеть какие-то обрывки жизней, как живые картинки, как кино. Словно сильно-сильно далеко от меня. Но и комната вдруг оказалась далеко от меня. Я старался наблюдать, без всплесков сильных эмоций. Я был почти уверен, что я там, куда хотел попасть и пытался сильно не радоваться этому.
Я попытался определить, где я нахожусь, это выглядело, как какой-то базар или вокзал, куча всего - живые существа, как ожившие сны, какие-то экраны с картинками, светящиеся разноцветные жгуты. Некоторые существа застряли в экранах, торча из них, некоторые ругались друг с другом, разговаривали одновременно, не слушая друг друга, кто-то говорил сам с собой... сюрреалистичная сцена фильма про какое-нибудь место общего безумия.
Наверное, тут должно быть озарение, кульминация, вспышка могущества. Я - бог, или подобная ерунда, великий предел, загрань и прочее, рифмующееся с "загранью". Но нет, если ты представитель науки, даже озарения происходят не так. Мы интенсивно думаем над задачей, обдумываем пути, версии, размышляем, рассматриваем задачу со всех сторон, обдумываем все мысли, которые приходят нам в голову по теме, проверяем теории, а потом отвлекаемся от задачи. Принудительно занимаемся другой деятельностью, уводим мозг в рассеянный режим. Иногда этот цикл нужно повторить несколько раз. И вот тогда приходит решение, как озарение. Так работает мозг. И сейчас в нашем НИИ это рабочий принятый алгоритм решения задач.
Я попробовал посмотреть на себя, но ничего не увидел - не было рук или ног, правда, я мог их создать перед взглядом, какие хотел. Да, суперпозиция. Я могу выбирать осознавать то, что хочу. И все так же, как я уже пояснял, только теоретически. Все так же мы выбираем то, что эмоциональнее, неважно, хорошее это или плохое. Главное - сильный накал эмоций. Эмоции притягивают наш интерес, наше внимание, поэтому мы стремимся туда, где их больше. Я знаю это, так работает психология, так ее законы воплощает физика.
И все равно, это самое приятное чувство, осознавать себя реального, осознавать, что времени нет, это только упорядоченное наблюдение. Наверное, приятнее только радость общения. Да. Общение. Теперь нужно поделиться этим открытием, поставить серию экспериментов. Освободить людей от сна, а может и от самой смерти, если это безвременное состояние, то смерти нет, мы только выбираем наблюдать ее одним из бесконечных наблюдателей первого уровня. Ну, до бессмертия еще, конечно, далеко. Я в суперпозиции-то удержаться не могу. И даже как попасть туда осознанно, не знаю. Это еще даже не явление.
Я наблюдал и думал, казалось, прошла вечность, но, когда я проснулся, оказалось прошло несколько минут.
...Проснулся. Теперь для меня это значит - уснул. Потому что реальность там, а наблюдение всех этих данных - это сны. Вся наша жизнь, вернее, жизни - это сны. Антинаучно и просто глупо ставить одного из наблюдателей первого уровня, из множества равнозначных, реальным. С кем поделиться этим? С Михалом?
Глава 7
Это удобно. Удобно спать несколько минут в сутки, возвращаясь отдохнувшим. Я еще учусь, никому я еще про это не рассказал, потому что не понимаю, что рассказывать. Вот это глупое - когда все работает, но, как и почему вы не знаете. Пользоваться можно, но только в частных случаях. Нужно понять процесс, нужно сделать это явлением. Я не должен быть один, кто так управляет сном.
Для меня началась новая работа, я пытался понять условия попадания в суперпозицию.
Я проснулся.
- Привет, Эрик, - улыбнулся я.
- Привет. Дошел, наконец-то, - мотнул он головой.
Я не понял, это он дошел до меня или я дошел, чтобы понять что-то.
Он выглядел не так, как я привык, и я даже не могу описать как, потому что при попытке описать существо, оно принимало те черты, которые я приписывал ему. А значит, до описания они были другими. Но я знал, что это был он.
Он был первым живым существом, с которым я смог поговорить в суперпозиции, он смог увидеть меня, потому что все остальные взаимодействовали с экранами, жгутами, говорили сами с собой.
- Ты понимаешь, где ты? - радостно спросил я.
- Конечно. В поле наблюдения.
- И... как ты научился сюда попадать?
- Я всегда умел. Все когда-то умели. Я просто не забывал.
- Как же так получилось, что я тоже вспомнил?.. - спросил я, скорее сам себя. - Почему начал видеть этот сон из соседних веток реальности?
- А, я хотел встретиться с тобой, но у тебя постоянно нет времени. Поэтому нужно было показать тебе, что на самом деле значит, когда "нет времени". Тут можно всегда спокойно поговорить. Только сначала тебя нужно было этому научить, - вздохнул он.
Чему? Спокойно говорить или встречаться там, где нет времени?
Никогда не может сказать по-человечески.