ковал обряд экзорцизма, причем небезуспешно. От детективного агентства требовалось выяснить, что не так с домом.
- Может, нам и справку надо выдать о том, что демоны не обнаружены? - с насмешкой предположил Хью.
- Если потребуется - выдадим, - спокойно ответил ему Свен, - за деньги я выдам справку о том, что бог есть или бога нет, если это устроит клиента. Но, как ты понимаешь, доказательства должны быть для клиента убедительными.
- Неужели у нас дела идут так плохо, что мы должны плясать под дудку полоумной бабки? - спросил Свена Барбер.
- С чего ты взял, что Клодетт Ван Дик - полоумная бабка? Ты что, в театр не ходишь? Это прима Антверпенского театра оперы, - произнес с негодованием Свен и ткнул пальцем в пространство. Барбер проследил за направлением взглядом и увидел на театральной тумбе на площади большую афишу "Травиаты", на которой была изображена ярко накрашенная гордая брюнетка.
Барберу было поручено встретиться с Клодетт и составить план действий. На расследование клиентом отводилось две недели.
Хью Барбер нанес визит Клодетт Ван Дик после ее репетиции. Оперная дива встретила детектива в своей гримерке, выгнав из нее стайку гримерш и помощниц. Она была явно не в духе от того, что ей принесли не отглаженный костюм с плохо пришитыми стразами. Без грима и накладных ресниц лицо Клодетт могло бы показаться милым и симпатичным, если бы не гнев певицы. Увидев скромного молодого детектива, певица смягчилась и предложила Хью сесть на пуфик.
- Мы не общались с покойным братом. Он был религиозным фанатиком, не одобрял моих увлечений музыкой и театром. Сначала он увещевал бросить сцену, но когда ко мне пришла известность, то предпочел прекратить всяческое общение. Мы жили в одном городе, но не виделись пятнадцать лет. Я единственная наследница, и уже пожалела, что связалась с наследством покойного Клауса. Времени на оформление документов у меня нет, всем занимается нотариус. Но полбеды - оформить всякие бумаги. Найти покупателя оказалось очень сложно, - на удивление, Клодетт производила впечатление весьма здравомыслящей дамы.
- Сколько покупателей отказались от покупки?
- Уже трое. Первая семья внесла аванс за покупку и вселилась в дом сразу после смерти брата. Это была семейная чета Смитов с дочерью-дошкольницей. Они прожили в доме три дня и съехали. Сначала категорически отказывались говорить о причине такого поступка, потом женщина поведала, что в доме слышны голоса. Завывания, вопли, стуки. Я пришла в дом, все там проверила, как могла - ничего не слышала. Даже переночевала одну ночь - тишина и покой. Но Смиты настаивали на возврате аванса, и я не стала с ними спорить, - оперная дива откинула волосы со лба, открыв его мраморную гладкость и белизну. Машинально взяла со столика крем и начала втирать его в тонкие холеные руки, - затем пришел Лукас Аллер, вы его можете знать. Он держит крупный универмаг в этом районе. Дом его заинтересовал архитектурой. Компактный, но в то же время просторный. Херр Лукас аванса вносить не стал, но распорядился подготовить документы для продажи. Я представила ему предварительный договор через неделю, однако Лукас сообщил, что раздумал покупать дом. Его дочь, собиравшаяся жить в доме со своим женихом, дескать, заявила, что в доме постоянно слышится неприятный запах.
- Что за запах? - спросил Барбер.
- Стыдно сказать, - певица всплеснула руками, - запах фекалий. Я пришла в дом и такой запах действительно почувствовала. Заказала уборку. Специалисты клининговой компании трудились три дня, выкачали выгребную яму, прочистили канализационные трубы. Херр Лукас подписал договор, внес аванс. А еще через неделю пришел прямо сюда с угрозами и требованиями вернуть деньги и расторгнуть договор. По его словам, запах только усилился, а в кухне и коридоре просто невозможно находиться. Я конечно, расстроилась, пришла в дом. Действительно, неприятный запах есть. Но чему тут удивляться? Дому больше ста лет, капитальный ремонт ему бы не помешал. Однако, договориться с Лукасом мне не удалось, и теперь он угрожает мне судебным иском.
- Что-то еще? - уточнил Барбер.
- Да, к сожалению. Не знаю, стоит ли придавать этому значение, но... Одна прихожанка церкви мифру Хаак с завидной регулярностью бегает вокруг дома, держа в руках икону святой Марии Магдалины. Она кричит, что все изгнанные моим братом из людей бесы, поселились в доме моего покойника. Она просто форменная кликуша и вредительница. Я даже в полицию обращалась, но там бездействуют. Никто не хочет связываться с полоумной старухой. Но эта старуха буквально отогнала третьего потенциального покупателя. Когда на осмотр дома с нотариусом явился третий покупатель - херр Ульрихсон, мифру Хаак подскочила к нему и начала вопить, что только окончательный безбожник купит дом, в котором живет ровно сорок демонов, которые каждую ночь устраивают свои шабаши, оставляя после себя кучи дерьма.
Барбер поблагодарил Клодетт за предоставленную информацию, взял адреса упомянутых ею лиц и ключ от дома.
Как и ожидал Барбер, возле дома покойного преподобного Ван Дика сидела на стульчике старушка с иконой. Она была опрятно одета, на голове старомодный чепчик, на сухонькой фигурке - серое шелковое платье. Барбер сразу подошел к старушке и учтиво поздоровался. Мифру Хаак с подозрением посмотрела на него и сказала:
- Что хотите со мной делайте, а я отсюда не уйду. Буду праведно охранять всю округу. Пока дом пустует, то бесы в нем живут и здравствуют. Начни дом перестраивать, им станет неуютно, они рассыплются горохом по всей округе. Кому это нужно? В дом каждому придут, везде найдут себе прибежище.
- Я вас не прогоняю, - заверил Барбер, - я наоборот рассчитываю на вашу помощь. Я очень интересуюсь темой экзорцизма и никогда раньше не видел живого подтверждения вселения бесов в человека или в жилище.
- По правде говоря, я тоже не слышала, чтобы жилище было обиталищем бесов, - пожевала губами старушонка.
- Тогда с чего вы решили, что в доме живут бесы?
- Когда преподобный Ван Дик скончался, его тело перенесли в дом. Прихожанки обмыли его, одели. Как положено по обряду. Тело усопшего в доме оставлять нельзя одного. Я и мифру Шварцмюллер провели в доме ночь, и могу я вам сказать, что у нас добавилось седых волос. Мы слышали такое, что не в сказке сказать, ни пером описать!
Барбер присел на порожек дома, приготовившись со всей серьезностью услышать ересь от выжившей из ума старухи. А мифру Хаак с наслаждением от того факта, что ей удалось найти благодарного слушателя, продолжила рассказ во всех подробностях.
Оказывается, преподобный Клаус вел праведную и аскетичную жизнь. Он презирал богатство и помогал всем страждущим. Большую часть пожертвований прихода он направлял в клинику по лечению наркоманов - "Феникс". Благодаря ему многие непутевые парни и девушки начали новую жизнь. А из трех наркоманов преподобный Клаус изгнал бесов. Это были наиболее упорные парни, родители которых уже отчаялись излечить. Они сбегали из клиники, возвращаясь к старым делишкам. Теперь все они работают, один даже завел семью. Конечно, бесы не будут терпеть такого, вот и решили отомстить умершему.
Барбер покивал головой и завел со старушкой дискуссию.
- Осмелюсь предположить, что вы правы только отчасти. Бесы хотят завладеть нашими душами, а имущество им ни к чему. Зачем же бесам поселяться в пустом доме и дебоширить? Не проще ли найти новое тело, как новое прибежище для своих нечестивых дел.
- Я и сама не могу найти этому объяснение, - неожиданно деловито сообщила старушка, - но факты говорят сами за себя. Я лично слышала дикий вой в доме. И вой этот был на разных языках. По-голландски и как-то еще. Я сроду не сталкивалась ни с чем подобным. Потом был ужасный стук по железу, словно невидимые бесы скачут по всем батареям и трубам отопления. Продолжалось это полночи, я от ужаса глаз не сомкнула.
- Мифру Шварцмюллер может подтвердить ваши слова? - спросил Барбер.
- Куда там! После этого соседка моя совсем чокнулась. В психушке она при обители святой Софии. Рассудок удалось сохранить только мне, слава господу нашему.
После этих слов Барбер приступил к осмотру дома. Он предусмотрительно запер за собой входную дверь, не давая кликуше войти за ним следом. Выкрикивающая молитвы и осеняющая себя крестным знамением старуха осталась на улице. Барбер осматривал тщательно, истратив на обход комнат три часа. Дом был отключен от системы центрального отопления, водоснабжения. Только электричество было в распоряжении Хью. В итоге, несмотря на теплое время года, Хью немного замерз, бродя по пустынным комнатам. Часть мебели была уже вывезена, часть ее оставалась нетронутой, например, встроенные шкафы в коридоре, широкий шкаф в гостиной для посуды и всяких мелочей и кухонный гарнитур из массивного дуба с мраморными столешницами. Хью подивился странной конфигурации этого гарнитура, когда один из массивных столов был установлен прямо в центре комнаты. Видимо, хозяину было удобнее так готовить. На столешнице были разложены потрескавшиеся деревянные разделочные доски и набор дорогих ножей. Запаха серы, который предшествует появлению чертей, Барбер не заметил, но на неприятный запах канализации обратил внимание еще в коридоре. Запах усиливался в кухне. Видимо, трубы канализации пропускали через трещины эти миазмы. Никаких стуков, воплей и адских песнопений Хью не услышал. Не найдя ничего интересного, Барбер покинул дом. Старушка ждала его у входа.
- Ну, что увидели? - спросила она, хищно щурясь.
- Запах в доме неприятный есть. Но пахнет не серой, - уверенно сказал Барбер.
- Что есть, то есть, - согласилась мифру Хаак, - пахнет бесовским дерьмом, господи прости. Серой не пахнет. Не думаете ли вы, что в доме пастора будет пахнут серой?
Подивившись избирательности логики мифру Хаак, Барбер двинулся к церковному старосте. Пожилой херр Энриксон встретил Барбера радушно. Он провел его в боковой придел храма, где располагалась церковная канцелярия.