Двое мужчин средних лет - это социолог и менеджер, приятель социолога, тот, который когда-то его вовлек в эту историю. Трое немного моложе - это женщина, подруга и сотрудница социолога, еще один член оперативной команды, психолог - он держится немного в стороне, стараясь наблюдать за всеми, и тот самый сотрудник главного охранника. И двое совсем молодых, юноша и девушка, инженеры. У них двоих и у социолога есть оружие, причем у девушки оружие при себе. Критик бы сказал, что это рояль за поясом, на самом деле это просто случайность. Которая оказалась важной; это бывает.
Про восьмого участника сцены знают только мальчик и девочка. Освещение плохое, внимание всех членов группы обращено на них, а робот тихо и незаметно проскользнул в самый темный угол и замер там. Он слышит каждый шорох и прекрасно видит их всех - у него и усилители яркости, и инфракрасное зрение. Психологу, кстати, показалось, что сбоку что-то мелькнуло, но как-то странно, и он разумно решил, что ему показалось.
Около ста восьмидесяти человек, которые спят этажом ниже правильным криогенным сном в своих саркофагах, участниками сцены, согласитесь, считаться не могут. Первым открывает рот социолог, и почти одновременно с ним - мальчик.
- Здравствуйте.
- Здравствуйте.
Почти все улыбаются. Психолог ликует. Тот, кто не улыбается - ему не до того, - медленно и почти неслышимо перемещается. Двести двадцать пять лет назад он ничего не предпринял, потому что ясно понимал - двое убиты, он один, ранен и безоружен, а враг вооружен, стоит в отдалении, глаз с него не спускает и стреляет без промаха. Но сейчас он здоров и мобилизован, и он в бешенстве - он всегда был с оружием и диктовал действия другим, а теперь?!
Он уже полчаса как заметил, что топорщится рубашка навыпуск на спине девушки и все ждал момента...
... следующий кадр - он задирает рубашку, выхватывает вставленный за пояс пистолет, другой рукой обхватывает девушку, захватывая руку, кость хрустит, наводит пистолет на девушку и:
- Всем лечь лицом на пол или стреляю!
Крик "Изи!", звук выстрела, и одновременно еще один щелчок, которого никто не слышит.
На полу два тела. Девушка потеряла сознание от сильнейшей боли. Покойник прекрасно умел проводить болевые приемы, но эмоция оказалась сильнее - он вдобавок сломал ей кость. Второй персонаж мертв, лужа крови удивительно мала. Из щеки у покойника торчит что-то небольшое, похожее на стрелу.
Пауза. Психолог подходит к ним - он ведь еще и врач. Аккуратно обходит лужицу и начинает приводить в сознание девушку и выяснять, что сломано. Он при деле. Второй объект не удостаивается его внимания. Черный провал на месте глаза и маленькая лужа не оставляют сомнений в диагнозе.
Остальные стоят и не очень понимают, что надо делать. Во всяком случае, ничего срочного вроде бы нет, врач скажет, если что надо. Пауза. Психолог:
- Перелом. Простой. Мне нужно наложить шину. И вообще аптечку.
Упаковка уже рядом с ним. Он открывает аптечку, вскрывает герметичный пакет с быстротвердеющей тканью, и накладывает шину, юноша помогает. Делает обезболивающий укол. Проверяет пульс, секунду думает, делает еще укол. Девушка открывает глаза.
Тем временем мальчик идет в темный угол, садится на корточки и тихо спрашивает:
- Изи, почему ты стрелял два раза?
- Если бы я стрелял в него пулей, он все равно мог бы убить девушку, если сигнал уже пошел к мышцам. Поэтому я стрелял, чтобы выбить пистолет из руки. Делать первый выстрел стрелой еще менее эффективно - яд не убивает мгновенно, он вполне мог успеть убить.
- А рикошет ему в глаз ты рассчитал?
- Нет. Это невозможно, я не знал напряжений его мышц и не мог их вычислить: он был в свободной рубашке. Поэтому не мог вычислить момент инерции пистолета. Вероятность рикошета в него самого была 0,25, в девушку - 0,05, в остальных людей и аппаратуру - 0,05, в стены и пол - 0,6.
Короткая пауза. Изи:
- Ты хочешь сказать слово "повезло"?
Мальчик улыбается и кивает. Он уже не первый раз замечает, как хорошо начинает понимать человека, работающий с ним мощный интеллект. И еще ему очень любопытно...
- Скажи, а какова была вероятность рикошета в твой главный объект?
- Ноль.
- Поясни, как оценивал.
- Рикошет от стен, пола и других людей при этих свойствах преград невозможен. Рикошет от аппаратуры не попадает на объект.
- Великолепно! А откуда ты знаешь, что невозможен рикошет от стен?
- И пола. По акустике помещения. Это известняк без покрытия. Оружие обычное. При скорости этой пули после первого отражения рикошет невозможен.
Пауза.
- Скажи, а зачем было его убивать, если девушку он убить не мог?
- В моей модели ситуации он с вероятностью 0,9 убил бы ее в интервале времени от пяти до десяти секунд, этот яд парализует за три.
- Скажи, а почему второй выстрел был не пулей? Ты берег запас оружия?
- Нет. Я не хотел, чтобы пришлось вытирать пол. (Это юмор? - думает мальчик; но он ошибается, это просто оптимизация.)
- А зачем вообще был нужен второй выстрел? Его ведь убила пуля первого выстрела - из-за рикошета.
- Я стрелял одновременно, рикошет со смертельным попаданием был маловероятен.
- Но как тогда ты определил, что пистолет при попадании в него твоей пули отклонится достаточно, чтобы выстрел не оказался опасен девушке?
- Я не мог это определить. Но во всей области допустимых значений всех параметров было не более 0,05 рикошета в девушку. Модель психического состояния участников давала, что вероятность задержки выполнения его требования 0,5, последующего убийства 1,0, при отсутствии задержки вероятность убийства 0,8, итого полная вероятность убийства 0,9. Я действовал правильно?
Мальчик:
- Изи, ты действовал правильно и все сделал оптимально.
Мальчик встает и обнаруживает рядом с собой девочку, которая с ужасом слушала этот бухгалтерский, как сказали бы в древности, разговор.
- Ты умница и молодец, ты нас спасла. Потому, что я стоял так, что их не видел... между мной и ними был еще один человек.
- Случайно?
- Может быть, и не случайно. Этого мы не знаем и уже не узнаем. Он, похоже, был мастер (короткая пауза) мастер-убийца.
Пауза. Девочка, передернувшись:
- Я не понимаю, как я это сделала. Как осмелилась.
- Ну и что, что не понимаешь? Я вот тоже не понимаю, как ты могла это сделать.
- Я сказала себе, что... что ничего не случится.
- Хорошенькое "ничего не случится"... Но случилось, и все правильно. Ты ее спасла. А может, и нас.
События, между тем, идут своим чередом. Социолог говорит, что труп надо аккуратно завернуть, отнести в нижний этаж и там - в реку. Предварительно проверив все карманы и раздев. У менеджера и психолога это не вызывают вопросов - они знают, что подземная река вливается в обычную, наземную, через пятьдесят пять миль, по дороге там острые камни, а в той реке известные рыбки, которые обгладывают случайно упавшего в реку ягуара за пять минут и дочиста. Когда "место" строилось, это все было проверено.
Подруга социолога вычищает место события, юноша-инженер ей помогает, его коллега сидит на кожухе от какой-то аппаратуры и понемногу приходит в себя. Шина ей наложена, обезболивающий укол психолог сделал, и дал две таблетки со словами "когда начнет болеть, прими, терпеть боль не надо". В здоровой руке у нее чашка с кофе, видно, как поднимается парок.
Социолог, обращаясь к детям:
- Ну что, еще раз здравствуйте. Можете быть уверены, что такой персонаж здесь... здесь был один.
Пауза. Мальчик:
- Я правильно понимаю, что вы здесь главный?
- Да. Формально у нас нет такой структуры, но фактически это так. По профессии я социолог.
- Тогда очень хорошо, что... как вы выразились... таких персонажей здесь больше нет. Я правильно понимаю, что записку, которую мы прочитали, написали вы?
- Да. А когда и как вы ее прочитали?!
- Два дня назад.
- Вы здесь были?!
- Нет, но важно не это. Мы знаем, что вы провели здесь триста лет, что вас здесь около двухсот человек. Они пока спят?
- Да. А вас здесь только двое?
- Это не важно. Ваши цели, изложенные в записке, - вы их подтверждаете?
Девочка слушает с нарастающим удивлением. Своего мальчика с этой стороны она видит первый раз. Социолог тоже напряжен. Он видит противоречие - дети разговаривают как взрослые... как пытающиеся доминировать. Тем не менее он не хочет обострять.
- Да.
- Вы, насколько мы поняли из записки, постоянно прослушивали эфир. (Социолог кивает.) Наверное, у вас есть программа обработки, и вы уже просмотрели ее результаты. (Социолог кивает.) Так что мирный характер сложившегося общества, наверное, уже понятен. И вам, насколько мы понимаем наше общество, ничего не угрожает.
Мальчик улыбается, девочка серьезна - она еще не "отошла" от событий... тем более, что в ее внутренней интерпретации, она у-б-и-л-а... это некоторое преувеличение, но так уж она ощущает.
- И то, чего вы хотите, выглядит совершенно естественно и нормально... Мы не являемся официальными представителями властей, мы просто историки, которые нашли в архивах сведения, относящиеся к вашей замечательной и успешной экспедиции, и сумели найти вас... но теперь, как вы понимаете, вам стоит связаться с властями и урегулировать все вопросы...
- Или, для начала, хотя бы часть (присутствующие улыбаются. Социологу все-таки нравятся эти дети, он понимает, что они будут действовать свободно и независимо, а как далеко ушла техника, он - и все присутствующие - уже увидели. И он решает взять процесс в свои руки) ... а вы не хотели бы нам в этом помочь? Вам как историкам это, наверное, интересно?
- Не всем историкам интересно вершить историю (улыбки), но отчего бы не попробовать? Но у нас есть несколько вопросов, и мы хотели бы посмотреть на вашу технику.
Социолог не рвется все показывать, но понимает важность первого контакта...
- Конечно. Да и у нас к вам будут вопросы.