- Мы с тобой... со всем, что у нас есть... и с тем, чего я хочу... мы не современны?.. - она чуть шире открывает глаза. - Мы устарели, да?..
Его опять накрывает теплая волна, он осторожно прикасается к ней, это даже объятием назвать нельзя, и, улыбаясь, чтобы снизить пафос сцены, отвечает:
- Они бы пошутили, что мы с тобой "динозавры" ...
- И у нас гребни на спине?
- Ага, для теплообмена... была и такая теория... а если серьезно, может поэтому мы с ними относительно легко друг друга поняли...
Пауза. Девочка:
- Нам говорили на лекциях, что тогда были два мощных самоподдерживающихся класса - бюрократия и насилие. Они как-то эволюционировали?
- Странно вам как-то на вашем факультете историю преподавали, без эволюции...
- Я же на первом курсе, и у нас это маленький курс, один только семестр.
- Это несерьезно... Значит так... бюрократия никуда не делась, но она заметно сократилась.
- Абсолютно или относительно?
- Относительно, то есть доля среди всех работающих, причем в странах, где создается интеллектуальный продукт, - сократилась примерно вдвое. Абсолютно - соответственно, вчетверо. В остальных странах - мне кажется, что относительная доля не изменилась, абсолютная, соответственно, уменьшилась, но слабее. Основной механизм прост - человек, создающий интеллектуальный продукт, слишком хорошо понимает, что лишняя бюрократия не нужна. И общество понемногу начинает ее ограничивать. С насилием ситуация немного хитрее, оно не только служит власти, как бюрократия, но и удовлетворяет в некоторых странах психологическую потребность людей. То есть в странах, где создается продукт, там этой потребности меньше, ну и все идет примерно, как с бюрократией, но с задержкой почти на век, по мере ослабления угроз... со стороны не создающих стран. А вот в них самих - в разных по-разному, там, где власть концентрируется у немногих, там доля систем насилия сохраняется, там это исторически внедрено в психологию. А иногда и специально поддерживается.
Пауза.
- А вообще мне вся эта наша с тобой история немного напоминает один фантастический роман тех времен... "Возвращение со звезд". Я тебе не рассказывал?
- Нет.
- Только там было не триста лет, а, кажется, вдвое меньше... я тебе это не давал читать?
- Пока нет (улыбка).
- Оригинал был написан за океаном, было много переводов, и тогда, и позже, я подберу тебе хороший.
- За океаном - там же, где футуролог, о котором рассказывал?
- Нет, автора звали Херман Лем.
- О нем ты мне как-то рассказывал, я все помню. Но ты как-то иначе его называл, или я забыла?
- Мог назвать полным именем - Станислав Херман Лем.
- Да.
- А что касается того футуролога и потери интереса к науке, то вот, слушай. "И жаждущий взгляд человека не будет обращен на огромную низко висящую над горизонтом царицу ночи. Но кто может сказать, что это объективно плохо? Субъективно - да, согласен, для меня; а для тебя, мой школьник и мой студент, может, уже и не очень. А через век или три?"
Пауза.
Девочка хочет что-то сказать, но они уже выходят к реке, мальчик останавливается, делает некий жест, транспортники опускаются на траву. Мальчик открывает лючок на одном из них, что-то перекладывает, потом открывает на другом, опять что-то перекладывает, командует техникой... девочка делает жест - предложение помочь, он показывает, что пока не надо, большой транспортник поднимается, спускается к воде, медленно вылетает на середину речки, останавливается, мелкий серый порошок сыплется из него в воду, тонет и пропадает, потом процедура повторяется еще три раза.
- Ну вот. Теперь мы окажемся в городе через три часа.
- Прямо в городе?
- Нет. Мы на них поедем до дороги и вызовем туда мобиль из города. Грузовой.
- А тот... который шел по другому маршруту и нес наши маяки?
- Он присоединится к нам через час.
- И тогда мы...
- ... возникнем именно там, где будем в тот момент.
Они устраиваются на транспортниках, те приподнимаются и начинают двигаться. Теперь они перемещаются действительно намного быстрее. Общаться с Изи это не мешает. Через час они делают небольшую остановку. Мальчик некоторое время колдует с техникой, между деревьев возникает какое-то движение, и на полянку выползает еще один транспортник, но поменьше.
Мальчик припас небольшой сюрприз - какую-то вкусную еду. Он знает, что его девочка любит эти маленькие, как говорили когда-то, знаки внимания. Потом он разбирает маленький транспортник, помещает все блоки в большой, и они продолжают движение.
И вот они на дороге, и через еще час - уже в городе. Ужин, ванна, спать.
- Завтра у нас сложный день. Всем спать.
- Я договорился о встрече с ректором.
- Мне... с тобой?
Короткая пауза.
- Тебе, наверное, завтра надо быть в лаборатории?
Девочка улыбается - она поняла.
- Да, и это как раз в том же корпусе. Если позовешь, приду за пять минут.
- Хорошо. И еще - когда я пойду к нему...
- Включиться на прием?
- Да. Я хочу, чтобы ты слышала разговор.
- О, здравствуйте, садитесь, рассказывайте...
Ректор вообще-то тоже историк, ему интересно, и он заинтригован.
- Некоторое время назад...
- Простите, что перебиваю. Ваше сообщение на конференции я прочел. Расскажите, что не вошло в текст.
Ректор проницателен - такая уж у него работа. И он бережет время.
- В текст не вошли, обобщенно говоря, две вещи. Первая - я установил, куда делись сотрудники медицинской лаборатории нашего университета, исчезнувшие триста лет назад. То есть предположительно установил. Они реализовали разработанную ими технологию торможения процессов в организме и, при участии большой строительной фирмы, тогда - одной из крупнейших у нас, и еще многих других людей, отправились в будущее.
Пауза. Ректор колеблется.
- Вы говорите - предположительно... Какова надежность? Я знаю, что вы одновременно кончаете школу, посещаете какие-то курсы у нас и один курс ведете сами. Я слышал очень хорошие отзывы о вашей работе. И если выяснится, что вы в данном случае ошиблись, то это никак не скажется на вашей дальнейшей работе. Это бывает со всеми... было когда-то и со мной...
- Надежность я оценивал, как учили (улыбка), по Миреа и Аверину. Два сигма. На всякий случай еще и по Ремеру, по нему получилось почти два с половиной.
- Хм. Для нас, историков, это все очень хорошие оценки.
Пауза. Ректор продолжает:
- А какая вторая вещь не вошла в сообщение?
- Вторая вещь не могла войти, потому что ее тогда еще не было.
Короткая пауза.
- То есть вы... вы что, проверили свое предположение?
- Да. Я не счел возможным из-за моей гипотезы втягивать в события других людей.
- То есть вы проверили сами и лично?
- Не совсем. Со мной был один человек. Да, и у нас есть, разумеется, запись событий.
Пауза.
- То есть вы нашли этих людей?
- Да.
- Очень интересно... и в каком виде?
- Те шестеро, с которыми мы общались, вполне живы и, как мне показалось, здоровы (он, кстати, не прав, но он не врач, а его общение не было слишком близким; впрочем, сейчас это не важно; кстати, девочка в этом вопросе информирована, естественно, лучше).
Мальчик называет количество тех, с кем было общение. Он напоминает девочке - которая, разумеется, слушает этот разговор, - об их договоренности. Она ее помнит, но лишний раз напомнить - не лишнее.
- Вы не могли бы показать мне запись? Частично.
- Конечно. Я подготовил два отрывка - общий вид их помещения и обращение их лидера с разъяснением позиции. Включите, пожалуйста, проекцию с моего браслета.
Ректор, в пространство:
- Проектор, включись на браслет гостя.
Мальчик:
- Браслет, передай проектору файл "ректор-один".
- То есть, насколько я понял, они обосновались в пещере.
- Да.
- Интересное решение...
Мальчику очень хочется сказать, откуда взялось это решение, и какое он имеет отношение к "лидеру", то есть к социологу. Но он не сказал это ему, не скажет и ректору. Он сам не понимает, зачем это скрывает, но почему-то делает это. Девочка, кстати, поняла почти сразу, еще там, в пещере, да и как было не понять, когда тот сказал про себя "социолог". Но она промолчала тогда, не собирается говорить и позже. Просто потому, что раз молчит ее мальчик, значит, так надо. А если ей будет надо понять, почему он молчит, она просто его спросит; а он просто скажет.
- Давайте посмотрим второй файл.
Мальчик:
- Браслет, передай проектору файл "ректор-два".
На экране опять внутренность пещеры. На заднем плане саркофаги. На переднем социолог, он сидит, видимо, на корпусе какого-то устройства. Обстановка скромная, однако в руке у него чашка с чем-то горячим - видно, как поднимается пар. За его спиной стоят несколько человек, в том числе двое моложе, остальные старше; немного сбоку, так сказать, чуть-чуть отдельно от остальных - мальчик, который как раз и сидит сейчас перед ректором, и студентка - ректор ее узнает, вспоминает выступление ее выступление на каком-то семинаре и успевает подумать - "хороший выбор". У ректора свои представления о том, что такое хороший выбор, но в данном случае имеет место совпадение.
Человек на экране начинает говорить.
- Я понимаю, что вам интереснее всего и что вы считаете важнее всего, и постараюсь не оставить вас в неведении.
Ректор ощущает некоторую архаичность в речи.
- Мы - группа исследователей и инженеров, которая создала технологию замедления процессов в организме. За триста лет организм стареет на несколько лет. В путешествие во времени отправились не только мы сами, но и члены наших семей, близкие люди и некоторые наши друзья, а также строители этого убежища, которые захотели разделить с нами и риск, и радость, и возможность увидеть вас.