Вот и сейчас он тщательно долистал и, в реальности, утомился. И поэтому немного притормозил над проектом "Об объявлении иностранными агентами инициаторов перехода на новый календарь и возвращении к традиционному для России старому стилю". По сути все было понятно, ибо суть содержалась просто в названии, как и должно быть при правильном, в натуре, делопроизводстве. Подпись на последней странице он поставил, содержание промежуточных страниц читать было излишне, оно не для него писалось. Оно разъясняло для правоприменительных органов название, чтобы они, бездельники, на работе не скучали, а читали. А ему оставалось решить, в какие подкомитеты направить проект. Ему казалось, что правильно было бы направить в подкомитет по морали и этике и в подкомитет по этике и морали, но он с утра вроде бы туда что-то уже направлял... О! У него возникла идея и он вызвал референта.
- Петр Иваныч, есть такая идея... мы вот многие проекты направляем на рассмотрение в другие подкомитеты. Так вот, надо бы загружать их равномерно. Так не могут ли эти... как их... (он скабрезно ухмыльнулся)... сисьадмины написать нам это... то, что они пишут... чтобы оно распределяло?
Референт истово кивнул. Он знал два волшебных слова и немедленно их употребил.
- Иван Петрович, конечно они сделают! Есть даже два варианта - распределять рандомно и детерминированно. Как полагаете, что лучше будет?
Хозяин кабинета, всосавшей с молоком матери главную жизненную мудрость - не соглашаться на первое предложение, - нахмурился и уверенно выбрал второе.
- Детер... как там? Ну, словом второе.
- Иван Петрович, но разработка денежек потребует.
- В чем вопрос. Выделим. И нам, наверное, их консультировать придется?..
- Конечно.
- Ладно, голубчик. Я лично и проконсультирую.
Референт обозначил приличествующее моменту чувство.
- А ты, голубчик, тоже, понятное дело, потребуешься. Ты с ними свяжись, распоряжение там подготовь, я подпишу. Лады?
- Конечно, Иван Петрович, немедля займусь! Тут еще такое дело... как раз насчет календаря... надо бы нам свой проект подготовить...
- Так в чем проблема? Ты и подготовь. Или какая проблема есть? Так мы ее и решим!
- А проблема в том, что в прошлом году в феврале 29 дней было. Непорядок какой-то. Сколько себя помню, 28, а тут 29.
- Так давай устраним.
- Вот я это и хотел предложить! Но это можно ведь двумя разными способами сделать.
- В каком смысле?
- Это 29 февраля, я специально у знающих людей спрашивал, в Пулковскую обсерваторию звонил, оно субботой было.
- Ну и что?
- Так его можно устранить двумя способами - можно вместе с субботой и можно отдельно.
(пауза)
- Сложный это вопрос, голубчик, сложные вопросы лучше с утра решать... А знаешь что?
- Что, Иван Петрович?
- Подготовь-ка ты два варианта. Потом мы с тобой их по подкомитетам разошлем, с народом посоветуемся.
- Да, правильно. Кстати, и систему определения рассылки к тому времени сисьадмины, хи-хи, соорудят. Вот и опробуем! Она ведь, если что, и другим подкомитетам потребуется! А мы зачинателями выступим!
- А вскорости и назначение нового главы нашего комитета...
- Эк ты, голубчик в будущее смотришь! Молодец, молодец... если что, мне и там референт потребуется. Ну, иди, работай...
Дверь плавно закрывается. Владелец кабинета решил вопрос, дал указание, загрузил, машина заработала. Что ни говорите, машина, цивилизация там, нано там всякие технологии, инновации там, глубокое (владелец кабинета хихикнул про себя) обучение, не помню, где слышал, чудесное словцо, надо Петру сказать, он оценит, а насчет того, кому направить этот... тут он где-то лежал... ну ладно, с утра, на свежую голову, найду и направлю...
Переводы
Эдвард МИТЧЕЛЛ
ИСТОРИЯ ПОТОПА
Замечательные открытия мистера Джоржа Смита
Интересные подробности о переводах ассирийских табличек в Британском музее - недавно обнаруженные факты о Потопе и Ное, вместе проливающие некоторый свет на истории сенатора от штата Мэн и поселения Бруклин.
Бостон, 26 апреля. Джейкоб Раундс из Лондона, один из помощников кураторов Британского музея, в частном письме выдающемуся востоковеду этого города приводит некоторые интересные сведения о прогрессе, достигнутом в обработке и переводе глиняных табличек, привезенных из Ассирии и Халдеи г-ном Джорджем Смитом. Итоги последних трех-четырех месяцев радуют до крайности. Работа, начатая три четверти столетия назад Гротефендом и продолженная такими археологами, как Раск, Сент-Мартин, Клапрот, Опперт и неутомимый Роулинсон, - каждый из которых был бы удовлетворен, если бы оказался впереди конкурентов хотя бы на один шаг - была продвинута далеко и быстро г-ном Джорджем Смитом и его научными коллегами. Ассиро-вавилонская клинопись, третья и наиболее сложная клинописная ветвь: можно сказать, трилогия нашла своего Эдипа.
Загадки Аккада и Сумира разгаданы, наконец. Тексты на табличках, выкопанных из земли и мусора из курганов Ниневии, мистер Джордж Смит теперь перевел так же легко, как профессор Уитни переводит греческий или пятиклассник - басню о человеке и гадюке.
Не так уж много лет прошло с тех пор, как ученый Витте заявил, что эти стенографические символы, так аккуратно расположенные на плитках из серого алебастра или на тщательно подготовленной поверхности глиноподобных наконечников стрел в музее какого-то древнего военного ведомства, - сплошь не имеют алфавитного значения, а являются просто причудливыми украшениями или, может быть, даже следами червей! Но их толкование Джорджем Смитом было совершенным. Курганы Нимрода и Коуюнджика, Хорсабада и Небби Юнуса открыли свои драгоценные сокровища и теперь рассказывают, страница за страницей, раннюю историю нашего земного шара.
Мистер Смит и мистер Раундс оба подтверждают свои убеждения, впервые предложенные Вестергаарде, что клинописные иероглифы очень похожи на египетское простонародное письмо; а также утверждают, что алфавит, содержащий более четырехсот знаков, некоторые слоговые, некоторые фонетические и некоторые идеографические, носит самый сложный и произвольный характер. Г-н Смит и его сотрудники расшифровывали надписи, как первобытный или вавилонский шрифт, который намного более неясен, чем любой из его преемников и модификаций, так называемых персидских и мидийских кунеиформ.
Плитки, представляющие наибольший интерес и важность, были найдены в земле. в знаменитом кургане Коуюнджик, открытом мистером Полем Эмилем Ботта в 1843 г., а впоследствии исследованном самим Лейардом.
Надписи сделаны, в основном, на глине и в свое время хранились, по-видимому, в стенах великой библиотеки Ашшурбанипала во дворце Сеннахирима. Сеннахирим, вероятно, был монархом с морским складом ума. Большая часть надписей иллюстрирует историю Потопа и Путешествие Ноя или Ньяба, его ассирийского аналога, который также в некоторых деталях соответствует Девкалиону греческого мифа. Часть за частью, фрагмент за фрагментом повествование о Потопе вырабатывалось, пока не стало завершенным отдельным эпизодом в обширном эпосе, реконструкцией которого занимается мистер Джордж Смит.
Сотрудники Британского музея, кирпичик за кирпичиком, воссоздали то, что они называют полной энциклопедией духовной и светской истории, начиная с концепции материи и рождения разума. Экстраординарные исследования поставили их на пьедестал, с которого они теперь серьезно заявляют о своем одобрении Священного Писания и даже опускаются, чтобы погладить Моисея по голове и сказать ему, что его инспирированная версия была почти правильной.
Столь красочным является рассказ о приключениях Ньяба или Ноя, как удобнее его называть; настолько ясен его метод навигации; так поразительны недавно обнаруженные факты о Ковчеге и его пассажирах, что я испытываю искушение воспользоваться разрешением уважаемого бостонского ученого, корреспондентом которого имею честь быть, и расшифровать, насколько возможно подробно, на благо читателей, необычайную историю о Потопе, рассказанную ассирийской клинописью-криптограммой за четыре тысячи лет до того, как гений Смита раскрыл тайну ее значения.
На основании изучения этих надписей, г-н Смит констатирует, что, когда Ной начал строить свой Ковчег и пророчествовать о Потопе, преобладало мнение, что он был то ли сумасшедшим, то ли умным спекулянтом, предлагавшим свои пламенные предсказания и видимость искренности, чтобы снизить цену на недвижимость, которую мог бы, в таком случае, купить через своих маклеров по номинальной стоимости.
Даже после того, как низменности были затоплены, и стало очевидно, что начинается более сильный сезон дождей, чем обычно, злые соседи Ноя привыкли собираться только для того, чтобы поиздеваться над неуклюжей архитектурой Ковчега и подвергнуть сомнению его мореходные качества. Они утверждали, что Ковчег перевернется при первом же порыве ветра, как слишком тяжело нагруженная кадка. Люди приходили издалека, чтобы стать свидетелями и посмеяться над конфузом престарелого патриарха.
Но повода для насмешек не было. Ковчег поплыл, как пробка. Ной встал у руля, грациозно махая злым современникам на прощание, в то время как корабль поймал свежий южный ветер и двинулся дальше, как символ жизни. В ассирийском рассказе нет ничего, подтверждающего традиционное утверждение, будто Ной ускорил движение Ковчега, подняв фалды своего пальто. Это было бы ненужным и недостойным действием. Хотя высокие сооружения на палубе оказывали сопротивление ветру, Ковчег все-таки плыл с очень приличной скоростью.
После того, как новизна ситуации улетучилась, и на Ковчеге перестали получать удовольствие смотреть, как насмешники карабкаются на возвышенности только для того, чтобы, в конце концов, их поглотили ревущие воды, путешествие стало утомительным и неприятным. Ковчег в лучшем случае был неудобной поделкой. Он сильно кренился от ветра. Изменчивое море грубо стучало по дну, вызывая у всех на борту сильную морскую болезнь, и путешественники жа