ЭДВАРД МИТЧЕЛЛ
ПОХОРОНЫ ДЬЯВОЛА
Я почувствовал, как меня подняли с постели невидимые руки и быстро понесли по постоянно сужавшемуся проспекту Времени. Каждый момент мимо меня проносились столетия, я столкнулся с новыми империями, новыми народами, странными идеями и неизвестными верованиями.
Наконец я оказался в конце проспекта, в конце Времени под кроваво-красным небом, более ужасным, чем самая глубокая чернота. Мужчины и женщины спешили взад и вперед, их бледные лица отражали проклятый облик небес. На всем покоилась унылая тишина.
Затем я услышал вдалеке низкий вой, неописуемо тяжкий, нараставший, снова стихавший и сливавшийся со звуками начавшейся яростной бури.
На вопль ответил стон, а стон перерос в гром. Народ заламывал руки и рвал на себе волосы, и чей-то голос пронзительно и настойчиво кричал над суматохой:
- Господина нашего и хозяина, Дьявола, больше нет! Нашего господина и повелителя больше нет!
Тогда я тоже присоединился к скорбящим, оплакивавшим смерть Дьявола. Ко мне подошел старик и взял меня за руку.
- Ты тоже любил и служил? - спросил он.
Я ничего не ответил, потому что не представлял, о чем сокрушался. Старик пристально посмотрел мне в глаза.
- Нет таких печалей, - сказал он, - которые невозможно выразить словами.
- Значит, моя печаль не такова, как твое горе, - ответил я, - потому что глаза твои сухи, и нет горя в твоих глазах.
Он приложил палец к моим губам и прошептал:
- Подожди!
Старик провел меня в просторный и высокий зал, заполненный плачущей толпой. Толпа была поистине велика, ибо все люди всех возрастов мира, поклонявшиеся и служившие Дьяволу, собрались там, чтобы оказать последние почести мертвому. Я видел людей своего времени и узнавал людей прежних веков, чьи лица и слава были донесены до меня искусством и историей; и я видел многих других, которые принадлежали к более поздним векам, мимо которых я промчался в ночном движении по проспекту Времени.
Но когда я собрался сказать об этом, старик остановил меня.
- Тише, - сказал он, - слушай.
И народ воскликнул в один голос:
- Внимайте и слушайте протокол вскрытия!
Из соседней комнаты вышли хирурги и врачи, и философы, и ученые всех времен, призванные исследовать тело Дьявола и открыть, если бы они смогли, тайну его существования.
- Ибо, - говорили в толпе, - если люди науки смогут сказать нам, в чем Дьявол был Дьяволом, если они сумеют отделить его, бессмертного, от нас, смертных, мы сможем по-прежнему поклоняться бессмертному для нашей выгоды и к бесконечной славе нашего покойного лорда и повелителя.
Неохотно и с серьезными взглядами трое делегатов выступили из числа мудрецов. Один из них был Гален, другой Парацельс, и третий Корниил Агриппа.
Старик рядом со мной поднял руку, призывая к полной тишине. Звуки горя мгновенно стихли.
- Вы, верно служившие господину, - громко произнес Агриппа, - должны услышать тайну, раскрытую нашими скальпелями. Мы обнажили и сердце, и душу того, кто лежит там. Его сердце было подобно нашему сердцу, устроенному так, чтобы жить горячими страстями, сжиматься от ненависти и набухать от ярости. Но тайна его души взорвала бы уста, осмелившиеся раскрыть эту тайну.
Старик поспешно отвел меня в сторону, а толпа начала закипать в яростном гневе. Она стремилась захватить и разорвать на куски ученых и почтенных мужей, препарировавших Дьявола, из-за того, что они отказывались обнародовать тайну его существования.
- Что за ерунду вы нам говорите, шарлатаны, мошенники и расчленители трупов? - воскликнул один.
- Вы не открыли никакой тайны, вы лжете нам в лицо!
- Предать их смерти! - кричали другие.
- Они скрывают тайну, чтобы сохранить свои привилегии! У нас скоро будет триумвират шарлатанов, которые ставят над нами себя вместо того, кому мы поклонялись за достоинство его учения, изобретательность его ума, возвышенный характер его морали. Смерть выскочкам-философам, которые узурпируют душу Дьявола!
- Мы искали только Истину, - трезво ответили люди науки, - но не можем дать ее вам в том виде, в каком нашли. На этом наши функции закончились.
И они удалились.
- Посмотрим сами! - крикнул кто-то в разъяренной толпе. Люди пробрались во внутреннюю комнату, где лежало тело Дьявола.
Тысячи людей устремились за ними, тщетно пытаясь войти в обитель смерти, чтобы открыть истинное существенное качество ушедшего. Те, кто вошли, благоговейно приблизились к массивному ложу из чистого золота, усеянному сверкающими камнями, сиявшими изумрудами, хризолитом и яшмой. Ослепленные, люди отшатнулись с дикими лицами и растерянными взглядами. Никто не осмелился протянуть руку, чтобы сорвать бинты и повязки, которыми хирурги скрыли свою работу.
Старик, вместе со мной молча наблюдавший за бурной сценой, выпрямился во весь рост и сказал:
- Поклонники Дьявола, чье величие не оставляет вас даже после смерти! Хорошо, что вы не постигли тайну раньше времени. Разнообразие знаков внушает мне надежду, что тайна, запечатавшая уста мужей науки, еще может быть раскрыта с помощью веры. Давайте немедленно отдадим последнюю печальную дань уважения нашему покойному господину. Принесем в его память жертву, достойную нашей преданности. Мое искусство может разжечь огонь, который поглощает слитки золота так же легко, как сжигает мишуру, и не оставляет после себя пепла и сожалений. Пусть каждый мужчина принесет сюда все золото, то ли монетами, то ли безделушками, которые он заработал в служении Дьяволу, а каждая женщина - золото, которое было ей подарено, и бросит его в пожирающий огонь. Тогда погребальный костер будет достоин того, о ком мы скорбим.
- Хорошо сказано, старик! - закричали дьяволопоклонники. - Мы докажем, что наше поклонение не было низким. Разожгите костер, пока мы идем, чтобы принести наше золото.
Мои глаза были прикованы к лицу моего спутника, но я не мог прочитать мысли, занимавшие его мозг. Когда я снова обернулся, огромный зал был пуст - остались только старик и я. Медленно и кропотливо мы соорудили погребальный костер в центре зала. Мы воздвигли его из дорогого дерева, которое было под рукой, а набожные плакальщики осыпали дерево отборнейшими специями. Мы построили широкий и высокий холм и задрапировали великолепными тканями.
Старик улыбался, разжигая волшебный огонь, готовый поглотить золото, которое прихожане пошли принести Дьяволу. В костре осталось достаточно места для жертвы. Вместе мы вытащили тело Дьявола и осторожно поместили его на вершину костра.
В высоком пространстве выше наших голов раздался гром, и здание так ужасно затряслось, что я ожидал: все развалится и раздавит нас. Гром приближался к костру. Молнии играли рядом с нами - вокруг старика, дьявольского трупа и меня. Тем не менее мы ждали людей, но они не возвращались.
- Начнем похороны! - сказал, наконец, старик, сунув зажженный факел в костер. - Ты и я - единственные скорбящие, и у нас нет ни одной унции золота, чтобы предложить Ему. Иди и предложи всем дьяволопоклонникам собраться к чтению последней воли и завещания. Они придут.
Я поспешил исполнить приказ старика, и похоронный зал снова заполнился. На этот раз дьяволопоклонники принесли свое золото, и каждый пытался оправдать опоздание.
- Я задержался только потому, - сказал один, - что хотел быть уверен, что собрал все золото - все до последнего грамма.
- Я принес, - сказал другой, - трудовые накопления пятидесяти лет, и с радостью жертвую всем этим в память о нашем дорогом господине.
Третий сказал:
- Видишь, я несу все свое золото, даже обручальное кольцо моей покойной жены.
Среди дьяволопоклонников возник спор о том, кто первым бросит сокровище в огонь. Зачарованное пламя подхватило золото, и благородный металл потек над трупом, бросая яростные желтые блики на нетерпеливые лица в огромной комнате. Пламя подпитывалось бесчисленными руками, а старик стоял у костра, странно улыбаясь. Дьяволопоклонники кричали хриплыми голосами:
- Воля будет! Послушаем завещание нашего мертвого лорда!
Старик развернул рулон асбестовой бумаги и начал читать вслух; гомон огромной толпы замер, и гневный рев пожирающего пламени превратился в глухой рокот. Старик читал:
- Моим возлюбленным подданным, всему миру, моим верным поклонникам и верным слугам - единственное приветствие и благословение Дьявола: вечное проклятие! Я осознаю приближение Изменения, которое охотится за всякой активной жизнь. Будучи в здравом уме и твердой памяти, я объявляю мою последнюю волю. Мудрым я завещаю безумие, а глупцам - страдание. Богатым я завещаю бедствие земли и нищему - страдание недостижимости; праведному - неблагодарность, а несправедливому - раскаяние; а теологам я завещаю прах своих костей.
- Я постановляю, чтобы место, называемое адом, было закрыто навсегда. Я постановляю, чтобы муки были разделены между всеми моими верными подданными, в соответствии с их заслугами, а удовольствия и сокровища также должны быть поровну разделены между моими подданными.
После этого дьяволопоклонники единодушно закричали:
- Бога нет! Но Господь Дьявол, и он мертв! Вступим же в права наследования.
Но старик ответил:
- Несчастные! Дьявол мертв, и с Дьяволом умер мир. Мир мертв!
Они стояли ошеломленные, глядя на костер. Нагруженное золотом пламя пылающим столбом вырвалось на крышу и погасло. Из красных угольков дьявольского сердца выползла маленькая змея, ужасно шипя. Старик схватил змею, чтобы раздавить ее, но она выскользнула из его рук и уползла в гущу толпы. Иуда Искариот поймал змею и спрятал себе на пазуху.
И тогда земля под нами задрожала, будто в конвульсиях смерти. Высокие колонны погребального зала закачались, как великаны, которых охватило головокружение. Поклонники Дьявола пали ниц; мы со стариком стояли одни. Грохот следовал за грохотом, но на этот раз это были не сотрясения грома. Это были безнадежные звуки кувыркающихся структур и человеческих тканей, и эхо из других миров проникало сквозь трещины в эт