Что именно? А то, что им наказал их начальник - Сатана. Зачем это делалось, чертям не дано было знать. Пришел приказ - выполняй!
"Идея, Ганс! Классная идея! - шептал Эльф. - Поиграть в воздушный десант! Твой хомяк Шмулик будет классным парашютистом!"
- У меня идея! - воскликнул Ганс. - Давай поиграем в десантников!
- Это как? - удивился Петер.
- Мой хомяк Шмулик будет десантником! Мы положим его в корзинку, приделаем к ней парашют и бросим его с балкона вниз! Он спустится на парашюте, как десантник с самолета, а мы его внизу подберем!
- Ты офигел, Ганс? А вдруг он разобьется?
Тут в дело включился черт Цвельф: "Соглашайся, Петер! Не будь размазней! Это клевый прикол! Хомяк будет десантником! Потом в школе расскажешь ребятам - все обалдеют!"
Петер и Ганс не знали, что все эти мысли им нашептывали черти. Им казалось, что они приходят сами по себе в их головы.
...Но хомяка было очень жалко...
- Не дрейфь, Петер! - стал уговаривать его Ганс. - Ничего хомяку не будет! Он же в корзинке спустится! Будет сидеть там тихо, даже ничего и не заметит...
- Ага! Тебя бы так с десятого этажа запустить!
"Будь мужиком, Петер!" - шептал Цвельф.
"Скажи ему, чтобы был мужиком, а не размазней!" - шептал Эльф Гансу в ухо.
- Петер, будь мужчиной! - начал уговаривать друга Ганс. - Что ты раскис? Это будет классный эксперимент!
Препирательство продолжалось минут пятнадцать. Два черта и два мальчика решали судьбу маленького зверька.
Победила дружба!
Хомяк Шмулик был вынут из клетки, посажен в маленькую плетеную корзинку для сбора ягод, к ручке корзинки привязали парашют от детской игры...
На балконе десятого этажа было немного ветрено. Впрочем, ветер был не сильный...
Вначале Шмулик ничего не подозревал...
Но когда они вышли на балкон, он занервничал. Идея выбраться из корзинки и удрать ему не приходила в голову - он был воспитанный хомяк, цивилизованный и послушный...
"Идущие на смерть приветствуют тебя!.."
Летел он красиво.
Все, что видел Шмулик над собой, - это белый купол парашюта и, время от времени, кусок голубого неба...
"Белый купол поет,
Словно ангелов сонм,
И планета плывет,
Сквозь предутренний сон..."
А потом налетел порыв ветра и унес нашего "десантника" к чертям собачьим...
- Ну вот! - зло и грустно сказал Петер, когда корзинка с хомяком скрылась вдали. - Ветер его унес! Теперь он погибнет...
- Черт побери! Вот ведь неудача! - Ганс тоже был очень расстроен.
- Идиотская была затея! - злился Петер.
- Да. Зря мы это сделали.
- Не мы, а ты! Это ты во всем виноват! - Петер чуть не плакал.
- А ты что - просто так - пустое место?! Почему ты меня не отговорил? - пытался оправдаться Ганс.
- А, так это я, значит, виноват, да?
- Мы оба.
- Не ври! Твоя была задумка! "Давай поиграем в десант!" И хомяк твой! Угробил ты Шмулика! Ни за фунт изюма - угробил!
- Я не виноват! - разревелся Ганс. - Я не знал, что так получится...
Друзья крепко тогда поссорились...
И только два черта - Эльф и Цвельф - радостно потирали "руки", предвкушая награду от начальства. Дело сделано!
Прошло пятьдесят лет...
В Новогоднем Шоу на канале Центрального Шведского Телевидения участвовала куча народу: тут был и шведский цирк, и артисты кино, и певцы, и какое-то юное дарование с труднопроизносимой фамилией Шмукельбрухер, и... нам хорошо известный Ганс.
Ганс Фридрихсен - глава мегакорпорации "Фридрихсен Групс". Ему было уже шестьдесят лет, он вальяжно восседал в кресле для почетных гостей и весь аж раздувался от гордости, стараясь, впрочем, не очень это показывать. Да, он создал свою корпорацию по торговле сантехникой сам, "с нуля", и очень гордился своим "детищем".
Он не спеша давал интервью местному журналисту, подробно рассказывая свой путь от простого инженера до мультимиллиардера. История "селфмейкера", как и следовало ожидать, производила на зрителей хорошее впечатление, и рейтинг передачи оставался высоким (о чем свидетельствовали аналитики канала, пристально следившие за данными на компьютере).
- Скажите, господин Фридрихсен, - спросил журналист гостя, - бывал ли в вашей жизни случай, за который вам по-настоящему стыдно? Вас терзают какие-нибудь угрызения совести?
Ганс Фридрихсен задумался. Самодовольная улыбка вдруг сошла с его лица.
- Да, был такой случай у меня в детстве, - грустно сказал он.
- А подробнее? - не унимался въедливый журналист.
- Когда мне было десять лет, мы с приятелем запустили с десятого этажа моего хомяка в корзинке из-под ягод. Мы приделали к ней парашют и сбросили в ней хомяка с балкона нашей квартиры. Мы не ожидали, но его унес порыв ветра. Наверное, хомяк погиб... Это мой самый тяжкий грех, который я ношу в себе всю жизнь.
- Да, грустная история, - согласился интервьюер. - Но это не такой уж большой грех... Все-таки вы были маленькие и глупые дети тогда.
- Да, но это было. И это лежит тяжким камнем у меня на душе. Единственное! Все остальное - пустяки рядом с этим...
- Тогда вы, Ганс, счастливый человек! У многих людей куда более страшные грехи!
- У нас звонок! - раздалось из кабины ведущего шоу. - Да, мы вас слышим!
- Здравствуйте! Меня зовут Герда! - раздалось в динамике. - У меня вопрос к Гансу Фридрихсену.
- Пожалуйста! Он вас слышит!
- Скажите, Ганс, та история с хомяком произошла в 1966 году?
- Да.
- В день города Стокгольма?
- Да.
- В самом Стокгольме?
- Именно так.
- Тогда я вам могу рассказать, что стало с вашим хомяком.
- Я слушаю.
Ганс Фридрихсен покраснел от напряжения.
- Мне тогда было шесть лет, - продолжала позвонившая, - и мы с мамой жили в Стокгольме. Я ее очень долго уговаривала подарить мне хомяка. Мать ни за что не хотела этого делать и сказала, что у меня будет хомяк только в том случае, если мне пошлет его сам Господь! Я усердно молилась и просила Бога послать мне хомяка... И - представляете - мы вышли в тот день с мамой гулять, я смотрю - прямо с неба ко мне в руки спускается на парашюте корзинка, в которой сидит маленький хомячок!
- Что вы говорите?! - Ганс Фридрихсен плакал второй раз в жизни...
Яхве был очень доволен. Давно он не был в таком хорошем настроении. Два архангела - Габриэль и Эммануэль - смиренно сидели перед ним и светились от счастья. Они вспоминали, как тогда гнали ветер в нужном направлении, чтобы корзинка с хомячком приземлилась именно там, где было задумано. Сегодня, как и пятьдесят лет назад, Господь был счастлив. Продолжение истории с хомяком Ему понравилось даже больше, чем первая ее часть.
"Пустячок, а приятно!" - думал про себя Сатана. Ведь он тоже был участником этой затеи. В глубине души он очень любил Бога, но никогда, никогда в этом себе не признавался!
Переводы
Ингерсолл ЛОКВУД
МИР ВНУТРИ МИРА Или Невероятное подземное путешествие барона Трампа{1}
О Великий дон Фум, мастер всех мастеров, что теперь я обязан тебе за то, что ты открыл мне существование этого чудесного мира! Ах, если бы я был рабочим по металлу! Я не смог бы пройти мимо великолепного портала, у которого сейчас находился, не начертав на его серебряных колоннах полное имя самого славного ученого, которого когда-либо знал мир. Балджер предупредил меня, что эти ворота охраняются, и поэтому я вошел в них осторожно, стараясь заглянуть во все темные углы, чтобы не стать мишенью для какого-нибудь невидимого врага, и иметь возможность обороняться в случае необходимости.
Не успел я миновать ворота, как три любопытных маленьких существа примерно моего роста быстро и бесшумно бросились через тропинку. Они были одеты в короткие куртки, бриджи до колен и гетры, доходящие до лодыжек, но без шляп и обуви. А вся их одежда была щедро украшена красивыми серебряными пуговицами. Их руки, ступни и головы казались слишком большими для их маленьких тел и худых ног, кожа коричневого цвета придавала им жутковатый вид, который значительно усиливался пристальным и стеклянным выражением их больших круглых глаз. Когда я впервые увидел их, они держались за руки, но теперь они стояли, протянув свои руки к Балджеру и ко мне, странно размахивая ими в воздухе и шевеля своими длинными пальцами, как будто пытались наложить на нас заклятие.
Мне показалось, что я чувствую, как меня охватывает сонливость, и я поспешил крикнуть:
- Нет, добрые люди, не пытайтесь околдовать меня. Я прославленный исследователь из верхнего мира, Себастьян фон Трумп, и пришел к вам с самыми мирными намерениями.
Но они не обратили никакого внимания на мои слова, просто продвинулись вперед на несколько дюймов и с вытянутыми руками продолжали размахивать ими в воздухе, останавливаясь только для того, чтобы подать сигнал друг другу, касаясь рук или различных частей тела друг друга. Я был глубоко озадачен их действиями и сделал шаг или два вперед, но они в свою очередь тотчас же отступили на то же расстояние.
- Все люди братья, - громко воскликнул я, - и носят в груди одинаковые сердца. Почему вы боитесь меня? Вас в три раза больше и вы находитесь в своем собственном доме. Я умоляю вас, постойте и поговорите со мной!
Когда я произносил эти слова, они все время дергали головами, как будто звук моего голоса бил их по лицу. Это было очень странно. Вдруг один из них вытащил из кармана клубок шелкового шнура и, ловко развернув его, бросил один конец мне. Он полетел прямо на меня, потому что его конец был увенчан тонким диском из полированного серебра, так же как и конец, удерживаемый в руке метателя. Следующим его действием было расстегнуть куртку и, по-видимому, прижать диск к голому телу прямо над сердцем. Я поспешил сделать то же самое со своим, крепко держа его на месте. Сделав это, он отступил на шаг или два, пока шелковый шнур не натянулся достаточно туго. Затем он остановился и несколько мгновений стоял неподвижно, после чего передал диск одному из своих товарищей, который, тоже прижав его к своему сердцу, затем передал его третьему из группы.