Гомер, Анакреонт - кого же лучше?
КИФАРЕД.
Анакреонт. Ну да. Теперь я понял.
Гомер, еще бы... А тебя как звать?
1-й БОМЖ.
Меня - Орфеем, коль не возражаешь.
Ну что, начнем? Так говоришь, Тесей?
БРОДЯЖКА.
И это будет правда о герое?
(Кифареду).
О, славный муж, позволь и мне послушать!
Мешать не буду, в том клянусь самим
Диóнисом!
КИФАРЕД.
Так и быть. (Хору). Что ж, начинайте. Слушатель готов.
Свет на авансцене гаснет. И одновременно зажигается свет в глубине сцены.
Авансцена затемнена. В левом углу угадываются сидящие рядом Кифаред и Бродяжка.
Освещенная сцена представляет собой палубу корабля, на котором везут Минотавру пропитание из Афин. Время суток - очевидно, ночь, поскольку афинские юноши и девушки спят - семь девушек и шесть юношей. Седьмой юноша - Тесей, и он не спит. Свет, падающий на палубу, скорее всего, исходит от нескольких масляных светильников. Впрочем, это не имеет значения. Что-то освещает - и ладно.
Справа видна рея, часть черного паруса, канаты такелажа и веревочная лестница. Не знаю, были у греческих, а, тем более, критских кораблей веревочные лестницы, или нет, но мне они нравятся, пусть будут.
Под парусом в углу уже известный зрителю хор - три Бомжа. За сценой негромко, но так, что можно услышать - ритмичный плеск весел, звук флейты и удары в барабан, отмеряющие движения гребцов. Когда начинает говорить Хор, звуки становятся глуше и, постепенно затихают.
ХОР.
Ветер попутный, море спокойно,
Быстро корабль плывет.
С кедровых весел пена слетает,
Быстро корабль плывет.
Парус как будто вымазан сажей,
Черен, как темнота.
Флейта играет длинную песню,
Громко бьет барабан.
Рвется корабль, и движутся весла,
Волны ласкают бока.
Бьет барабан и флейта играет.
Пленники крепко спят.
1-й БОМЖ.
Но что же наш Тесей, он тоже спит?
Его не беспокоит близость Крита?
Иль он не спит, и страх сжимает сердце?
ХОР.
Тесею не спалось. Но не от страха.
Не страх рождал бессонницу. Ему
Хотелось выстроить методу нападенья.
Конечно, он силен, умеет драться,
И ловкости ему не занимать.
Но Минотавр - чудовище с рогами,
Уродливый и страшный великан,
На теле с широченными плечами
Царила голова быка, а пасть
Была кровавой пастью людоеда.
1-й БОМЖ (Тесею).
Скажи-ка парень, но какого хрена
Тебя несет в утробу к людоеду?
Я понимаю, если бы тебе,
По воле рока, выпал этот жребий.
Тут - нет вопросов. Року подчиняясь,
Порой, и боги делают такое,
Что вовсе не хотелось бы богам.
Но ты ведь заменил собой другого!
Того, кому был жребий умереть!
И ты сюда пришел по доброй воле!
Скажи нам честно: ты не мазохист?
2-й БОМЖ.
Пришел? Да он примчался, словно бык,
Которому корову показали!
ТЕСЕЙ.
Вы кто?
ХОР (поют, приплясывая).
Пассажиры, пассажиры, ходим-бродим по земле,
то верхом, то в колесницах, а сейчас - на корабле.
Нас качает, нас шатает - сотню лет иль тыщу лет,
мы проходим, словно тени, на троих - один билет.
ТЕСЕЙ.
Вы - покойники?
1-й БОМЖ.
Возможно.
ТЕСЕЙ.
Или боги?
1-й БОМЖ.
Может быть.
ТЕСЕЙ.
Что вам нужно? Я растерян... Боги, тени...
(неожиданно выхватывает из-за пазухи короткий меч).
Говори!
1-й БОМЖ.
Мы не те и не другие. Нас, возможно, вовсе нет.
ХОР.
Видели многих мертвых поэтов,
Видели многих мертвых героев,
Видели воды мертвенной Леты,
Видели Спарту, видели Трою.
Просто бродяги, пьяницы просто.
Ходим по миру.
1-й БОМЖ.
Ты не ответил.
ТЕСЕЙ.
Что не ответил?
1-й БОМЖ.
Нас, всех троих, интересует правда.
Зачем ты заменил того парнишку.
Как звали-то его, ты помнишь, нет ли?
ТЕСЕЙ.
Леандр, сын кормилицы моей.
ХОР.
Леандра, невинного юношу спас!
Тесей благороден! Тесей благороден!
И великодушное сердце его
Достойно награды. Достойно награды!
О Зевс-громовержец, свой взгляд обрати
На царского сына, на царского сына!
О Зевс-олимпиец, его защити
От страшной беды в Лабиринте опасном!
1-й БОМЖ.
А, кстати, знаешь, что с ним случилось?
ТЕСЕЙ.
С кем?
1-й БОМЖ.
С Леандром.
ТЕСЕЙ.
Понятия не имею.
1-й БОМЖ.
На радостях от того, что не поплывет в пасть Минотавру, он загулял, и занесло его к гетерам. Его не пустили - у гетер были гости. Он зачем-то полез на крышу. Лестница была хрупкая. Словом, ступенька подломилась, он упал, свернул шею. Завтра похороны. Так что Леандра уже нет. Видно, от жребия не уйти. Мойра решила - и душа Леандра, хоть в Кноссе, хоть в Афинах, покинула тело.
Пауза. Тесей смотрит на меч, осторожно проводит пальцем по лезвию.
1-й БОМЖ.
А ты, я вижу, не очень расстроен?
ТЕСЕЙ.
Нет. Все-таки, смерть пришла к нему, когда он ждал утех. А не в пропитанном кровью воздухе Лабиринта, в ожидании жуткой смерти в желудке чудовища.
Пауза. 1-й Бомж улыбается Тесею.
1-й БОМЖ.
Я пошутил. Леандр жив и здоров, мирно спит в доме своей матери. А меч свой ты спрячь. Мало ли - увидит кто. Будут неприятности.
Тесей некоторое время колеблется, потом прячет оружие под плащ.
ХОР.
Тесей при этом думал об ином.
Он представлял сраженье в Лабиринте
И монстра окровавленную пасть,
И главное - свою над ним победу.
О славе думал юноша-боец.
Что он затмит великого Геракла -
Ведь Минотавр не безопасней Гидры
И не слабее, чем Немейский лев.
ТЕСЕЙ.
Вот именно! Кому, как не ему,
Великому Гераклу оценить
Мой подвиг, и признать,
Что не трусливей я и не слабей
Прославленного сына Громовержца.
1-й БОМЖ.
Так, значит, не из жалости к нему?
ТЕСЕЙ.
К кому - к нему?
1-й БОМЖ.
К Леандру. Говори,
Важнее что для юного героя?
Спасти ли сына женщины, чью грудь
В младенчестве ты теребил губами?
Иль показать отвагу, силу, ловкость
И стать вторым Гераклом?
ТЕСЕЙ.
Не вторым.
ХОР.
Честолюбие - вино
Юного героя.
Сок лозы не так пьянит
Душу храбреца.
Кто захочет быть вторым,
Уступая славу?
Кто захочет совершить
Подвиг - просто так?
ТЕСЕЙ.
Что плохого, если я
Первым стать желаю?
1-й БОМЖ.
Ровным счетом ничего -
так отвечу я.
Бомжи усаживаются на пол, пускают бутылку по кругу.
Присоединишься?
ТЕСЕЙ.
Нет, спасибо.
1-й БОМЖ.
Вольному - волю, первому - слава. Твое здоровье, мальчик (отпивает из бутылки).
2-й БОМЖ.
Первому - слава, последнему - цепи. Твое здоровье, мальчик (отпивает из бутылки).
3-й БОМЖ.
Последнему - цепи, а монстру - обед. Твое здоровье, мальчик (отпивает из бутылки).
Группа Бомжей погружается в темноту, некоторое время Тесей - один. Ритмичный плеск весел, звук флейты и барабана немного усиливается.
Входит Корабельщик.
КОРАБЕЛЬЩИК.
Не спишь, парень? А почему? Смотри, утро скоро, поспать не дадут. Сейчас - самое время.
ТЕСЕЙ.
Не хочу.
Корабельщик садится на веревочную лестницу. Скорее всего, ему надоело держать рулевое весло и, не отрываясь, смотреть вперед. Он передал руль помощнику и теперь не прочь поболтать, покачиваясь на лестнице, словно в гамаке.
КОРАБЕЛЬЩИК.
Сколько я таких перевез! Наверное, больше меня - разве что Харон.
ТЕСЕЙ.
Харон - перевозчик мертвых. А ты - живых, но приговоренных к жуткой смерти.
КОРАБЕЛЬЩИК.
Ах, да какая разница? Главное ведь одно и то же - никто назад не возвращается.
ТЕСЕЙ.
Никто?
КОРАБЕЛЬЩИК.
Никто и никогда. У меня уговор с царем Афин - Эгеем. Ежели кто-то уцелеет, то я, при возвращении, подниму на мачте белый парус. А если нет - черный. И знаешь, что я тебе скажу? По секрету, между нами? На моем корабле вообще нет белого паруса. Зачем он мне? Я ведь точно знаю - никто не возвращается. У Минотавра аппетит отличный, дай ему бог здоровья.
ТЕСЕЙ.
Здоровья? Ты желаешь здоровья этому кровожадному чудовищу?!
КОРАБЕЛЬЩИК.
Это он для тебя чудовище. И вот для них (кивает на спящих афинских юношей и девушек). А для меня - ничуть. Для меня он - благодетель.
ТЕСЕЙ.
Как так?
КОРАБЕЛЬЩИК.
А так. Вот ты сам рассуди: смог бы я выдать замуж трех дочерей, дать за каждой приданое? Смог бы я открыть меняльную лавку? То-то. За каждый рейд я получаю приличную плату. Причем, что интересно, от обоих царей. Минос мне платит за доставку продовольствия к Лабиринту - вас, стало быть. А Эгей платит за то, чтобы я вам обеспечил комфорт. Чтоб вы плыли не в душном и вонючем трюме, а на палубе, с ветерком. Ну, и авансом - за то, чтобы я поднял белый парус, в случае чего. Но это я уже говорил - такого не будет.
ТЕСЕЙ.
За что ж ты берешь аванс, если знаешь, что такого не будет?
КОРАБЕЛЬЩИК.
Все по-честному. Я предупредил Эгея, что вот лично я в такой исход не верю. Но он сказал: "Неважно. А вдруг?" И правда. Человек предполагает, а Мойра располагает. Мало ли - вдруг она вытащит счастливый жребий для кого-то? Или еще проще: вдруг Минотавр не захочет жрать человечину? Это вряд ли, конечно, человечье мясо ему очень даже по вкусу. Как-то, говорят, принесли ему говядину - и что же? Все растоптал ногами, да еще подавальщика убил и съел. Так что - вряд ли, конечно, но - а вдруг?
ТЕСЕЙ.
Понятно. И вот ради денег, ради богатства ты готов смириться с тем, что чудовищный людоед пожирает цвет Афин, и мало того - ты желаешь ему здоровья?!