- Да.
- Отвечаю. Первый слой ответа прост и вам, скорее всего, известен - там идут три процесса, медленно, очень стабильно, два - уже, наверное, век, третий начался недавно, но что он начнется, некоторые историки писали и полвека назад. Первый - рост химической наркомании, второй - уменьшение продолжительности жизни, третий - исламизация.
- Профессор, а почему вы сказали - "химической наркомании"?
- Потому, что игры - тоже наркомания. Тихо! Все эффекты такие же, только нет уменьшения продолжительности жизни. А третий процесс - исламизация. Я говорю только о наблюдаемых эффектах, без анализа причин и без оценок. Второй слой ответа - эти процессы кончатся агрессией. Сразу отвечаю, почему этого не произошло в Азии и произойдет здесь. Потому что там был сдерживающий фактор - готовность применить "оружие судного дня". И это все знали. У нас этого нет. И это все знают.
Пауза.
- Прошу прощения (один из участников обращается к главе чрезов) Я могу предложить решение... или лучше потом? (показывает глазами на профессора, который в этот момент тоскливо смотрит в окно)
Глава:
- Профессор, мы можем говорить при вас о потенциально секретных вещах?
- Да. (профессор, без тени улыбки; что он при этом думает, мы не знаем). Но сначала разрешите мне закончить.
- Да, конечно. Профессор, пожалуйста... а потом ваша идея (взгляд на участника).
- Спасибо. (с ядом в голосе). Так вот, третий слой ответа - когда. Это никто не знает. Нужна достаточно "насыщенная ожиданием", как мы говорим, ситуация. Она будет достигнута через двадцать пять - тридцать лет. И тогда - толчком может стать какая-то иррациональная идея или воодушевляющий лозунг. На той стороне океана им могла стать фраза "сбросим Израиль в море", но не стала... а могла бы. Ну, будет что-то аналогичное. Адресующееся к чувствам... Время на раскрутку идеи или лозунга - от двух до трех недель. Это время можно использовать, но надо поймать эту идею в начале. То есть нужен пристальный мониторинг и какой-то способ сбить волну в начале, не дать разрастись. То есть какая-то сильная демонстрация через несколько дней от начала. Тогда мы год или два выигрываем.
- Проф, да вы тактик почище нас!
- Я не тактик, я социопсихолог. (поджимает губы)
Пауза. Глава чрезов:
- Так, а ваша идея?
- Как раз об этом. Самолет из Израиля, с дроном и бомбой на борту, не входя в наше воздушное пространство выпускает дрон с бомбой, тот доставляет и сбрасывает. Самолет заправляется на Азорах - это мы обеспечим - или над морем - самолет-заправщик нам доступен - и возвращается, может даже дрон забрать с собой.
Глава чрезов:
- Идея красивая. Но это можно начать разрабатывать немного позже, правильно, профессор? А группу мониторинга надо бы понемногу начать готовить и тренировать сейчас?
- Да.
- Поможете нам в этом деле?
- Да.
- Я завтра свяжусь, обсудим подробнее?
- Конечно.
Все расходятся, но один из участников остается. В комнате двое - начальник чрезов и один из его подчиненных. Подчиненный:
- Нам не нужно везти бомбу из Израиля.
- Вспомнили про базы по ту сторону границы?
- Ага.
- Разберитесь с этими базами. Что там есть, в каком состоянии, как управляется. Может ли быть перехвачено управление.
- А верхний этаж нам за это голову не оторвет?
- Нет, и по двум причинам. Первая - если все это потребуется, то верхнему этажу будет не до того, чтобы нам что-то отрывать. А во-вторых...
- ...а во-вторых, пока они будут решать, что именно и как именно отрывать... (оба улыбаются)
Проходит десять лет. До окончания Второго путешествия - теоретически - 40 лет. Ситуация понемногу развивается, медленно и практически линейно, как и предсказывал профессор и его коллеги. Группа мониторинга создана, к наблюдению подключен университетский интеллект. Они работают вполне успешно, но не знают, что ровно такой же мониторинг ведет другой интеллект, можно сказать, подземный. А когда ему нужны дополнительные мощности, он - который подземный - аккуратно подключается к вычислительному кластеру именно этого университета. Хочется сказать - "втихаря", но это какое-то слишком человеческое слово... Ситуация с базами у южных соседей отчасти выяснена - оказалось, что всего их было в эпоху обострения отношений построено шесть, и довольно примитивных. Три на нашем участке границы с южными соседями, три - на остальной части. При очередном визите нового главы Администрации глава чрезвычайников обрисовывает обстановку:
- У наших южных соседей было всего шесть баз на границе с нами. Те три, что не на нашем участке границы, заброшены, оборудование было демонтировано два века назад, все существенное было частично продано, частично передано нам в обмен на продукты при очередном кризисе. Есть сведения, не абсолютно надежные, что часть делящихся материалов была отправлены морем... океаном, а потом Средиземным морем... опять же, в обмен на продукты при очередном кризисе. В любом случае эти три базы интереса не представляют. Из тех трех, что на нашем участке, одна в таком же состоянии. Остаются две. На одной неконвенциональное оружие, предположительно, есть; но мы не смогли проникнуть достаточно глубоко в их систему, чтобы уверенно это утверждать. Мы ограничены требованием - не оставлять следов.
- Это понятно. А средства доставки?
- На одной из баз почти наверняка есть.
- На той, где...
- Да. Где предположительно есть.
Пауза. Глава Администрации:
- В моем распоряжении есть весьма квалифицированные специалисты по поиску информации. Работать в прямом контакте с вами они не захотят (ректор и глава чрезов кивают, им это понятно), но задачу я им поставлю. В течение недели я выйду на связь и расскажу, что получилось. Если это будет неудобно... я сам прилечу или попрошу вас прилететь (глава чрезов кивает).
В тот же день, а точнее - через полчаса, находясь в воздухе, глава выходит на связь со своим неофициальным консультантом - который стал, конечно, старше, но работает так же эффективно - и ставит ему задачу.
Через три дня, как обычно, во время полета и буковками на дисплее происходит диалог:
- Та, что на побережье, - все вывезено, частью к нам, частью по океану. Внешний контур есть, поэтому было нетривиально попасть, но внутри пусто. Та, что напротив нас, - частично сохранена. Там есть дюжина исправных и готовых, запасных и сменных нет. К управлению этих исправных и готовых подключиться без риска раскрытия невозможно. Поверх штатного там стоит нестандартное, нетрадиционное и весьма изобретательно сделанное.
- Кто это мог сделать?
Вопроса ждали, ответ приходит мгновенно:
- Не знаю. Точно не мои коллеги. Почти наверняка не зарубеж, это было бы заметно.
- Путешественники?
Пауза.
- Судя по тому, что рассказывали те, кто меня учил... вполне возможно.
- Спасибо. Пока все. Могу чем-либо...
- Нет, пока нет. Но - это увлекательная задача!
- Понял. Если будет что-то новое и важное - в любом случае свяжусь и расскажу.
- Спасибо.
Глава чрезов собирает своих подчиненных и обсуждает ситуацию. Понемногу вырисовывается решение - связаться с какой-то из частных военных компаний и поручить им в критический момент устроить диверсию на той базе - взорвать одну из бомб. Таких компаний много по миру, но издалека везти группу не придется - там, южнее, такие компании тоже имеются, они люди деловые и не брезгливые, да и страны те друг с другом не дружат, так что особых проблем не возникнет. Денежек это будет стоить заметных, но, наверное, справимся? Глава чрезов наносит визит в Администрацию, обсуждает идею с ответственными лицами. Некоторые морщатся, некоторые просто принимают к сведению, но никто не возражает. Отчего некоторые морщились - от сути идеи или от предполагаемых расходов, - мы не знаем, да и зачем нам это знать? Важно, что открытых возражений нет, а что у них внутри, как говорится, "генпрокурор знает". То есть никто не знает.
Проходит еще десять лет. Проведены изыскания и переговоры, улыбчивые серьезные люди встречались в разных местах и в разное время, обсуждали всякие интересные вещи. В итоге подобрана фирма-исполнитель, для начала микродроны установили на базе несколько хорошо скрытых камер со своими каналами связи, так что и фирма-исполнитель, и чрезы теперь в реальном времени видят и слышат, что там происходит. Так, на всякий случай, интересно же, что там делается, вы же понимаете? Конечно, понимаем. Фирма-исполнитель потирает ручонки - грядет серьезный заказ. Исполнителей, конечно, жалко, так что своих людей на акцию посылать не будем, наймем со стороны.
Между тем и под землей кое-что происходит. До окончания Второго путешествия еще - по теории - 30 лет. Но Интеллект вполне занят делом. Он, естественно, непрерывно мониторит оборудование, все датчики, все криосаркофаги, энергетику, вообще все. Но это так, рутина. Есть программы, не слишком сложные, они и пашут. Для этого и интеллект не был бы нужен. Тем более такой.
А нужен он для обзора всего, происходящего в стране и мире. Сочетание необычно свободного интеллекта, которым мальчик наделил Изи, и того специализированного интеллекта, который создали путешественники для контроля и обработки данных радио- и видеомониторинга, привело к немного необычному результату. Система построила всемирную сеть мониторинга, и данные с нее закачивает в модель общества. Какие-то части общества отражаются в ней менее точно и менее детально, потому что данных от них поступает меньше. Другие - в частности, весь материк, от северного соседа до самого далекого южного, отражаются детально и точно. В этой части модель общества, которой располагает подземный интеллект, точна и детальна.
Важно это вот почему. Путешественники, разумеется, предусмотрели возможность досрочного пробуждения. У интеллекта есть соответствующая программа, в которой расписано, при какой ситуации и кого следует будить. Причем при отправке мальчик и инженеры, согласовав это с социологом, подняли уровень самостоятельности интеллекта. Строго говоря, те, кто оставался наверху, были, скажем так, старше, но... чуть-чуть. И вообще, только при соблюдении ряда условий, которые давно уже не соблюдались. Так что вся ответственность давно лежит на интеллекте. Который - ведь это искусственный интеллект - даже не гордится этим.